Везде лиса бывала. Все она повидала. И чего только не едала! И рябчиков, и уточек, и гусей, и курочек.
А однажды спохватилась: рыбки она еще не пробовала. Побежала лиса к реке. Бежит. Вдруг видит: навстречу ей волк Серый Лоб.
— Куда, Патрикеевна, путь держишь? — спрашивает Серый Лоб.
— Рыбу есть, — отвечает лиса.
— Возьми меня в товарищи, — попросил волк.
— Беги следом, — сказала лиса.
Бегут они, бегут, видят: выходит им навстречу волк Рваное Ухо.
— Куда, соседи, путь держите! — спрашивает Рваное Ухо.
— Рыбу есть.
— Возьмите меня в товарищи.
— Беги следом, — сказала лиса.
Потом встретили волка Драную Шкуру. Взяли и его в компанию.
Прибежали лиса и три волка к реке.
— Где рыба? — спрашивают волки.
— В реке, — отвечает лиса.
— Это мы и без тебя знаем! — рассердились волки. — Ты что, смеяться над нами вздумала?!
— Дурни вы, дурни. Неужели, чтобы посмеяться над вами, далеко бегать надо? Будет вам рыба. Только слушайтесь меня.
— Бу-удем, — провыли волки.
Тут Патрикеевна и говорит им:
— Поглядела я, братцы, из-за кустика, как рыбак Степан рыбу ловит. Вон на берегу его сети на кольях сушатся. Бегите, хватайте сеть и сюда. Да живо!
Приволокли волки сеть.
— Вот тебе сеть, Патрикеевна. А рыба где?
— В реке, — отвечает лиса. — Заводите сеть в реку. А я, братцы, ростом не вышла: где вам по брюхо будет, мне там с ушками. Зато и рыбку дадите мне самую что ни на есть маленькую.
— Ну, коли так, ладно, — согласились волки.
Полезли с сетью в воду. Забрели раз, вытащили судака — большущего. Забрели в другой раз, лещ попался — небольшой. Забрели в третий раз — окунька вытащили. Вымокли волки и продрогли. Даже языки посинели. В последний раз плотвичку поймали — крохотную.
Вылезли волки на берег и над добычей в кружок уселись.
Тут Патрикеевна и говорит:
— Давайте делить рыбу по справедливости. Только пусть Серый Лоб поглядит с бугра, не идет ли Степан.
Послушался Серый Лоб. Побежал на бугор.
А лиса и говорит:
— Серый Лоб судака хочет получить. Я по глазам его вижу. Прогоните, братцы, его. Нам больше останется.
Вернулся Серый Лоб, докладывает:
— Не видать Степана ни с какой стороны.
— Плохо смотр-рел! — зарычали волки.
И давай рвать и кусать товарища. Только шерсть клочьями полетела.
Взвыл Серый Лоб. В лес наутек пустился.
Сидят над уловом лиса и два волка. Патрикеевна на рыбу глядит, облизывается. А волки языки на бок свесили. В драке умаялись. Посмотрела Патрикеевна на одного, посмотрела на другого и говорит:
— Кому же из вас дать судака?
— Мне! — прорычал Рваное Ухо.
— Нет, мне, — прохрипел Драная Шкура.
— Кто злее дрался, тот пусть и съест судака, — сказала лиса.
— Ты как кусался, Драная Шкура?
— Вот так! — ответил Драная Шкура и рванул товарища.
— И эдак!
— А я вот так! — хватил его зубами Рваное Ухо. Показывали они, показывали и обозлились вконец. Вцепились друг в дружку по-настоящему.
А Патрикеевна тем временем взбежала на бугор и кричит:
— Бегите прочь! Степан с дубинкой идет!
Одурели волки от злости и боли. Лисе поверили, умчались в лес.
Вернулась Патрикеевна к улову. Села, облизнулась. И только было пировать принялась, рыбак Степан тут как тут.
Он из-за кустика подглядывал и все видел. Набросил Степан мокрую сеть на лису, завязал в тугой узел и смеется:
— Не тот умен, кто козни плетет, а — кто сети!