— Пусти! — крикнул Валерка и бросился назад, в лес. Нескольких секунд нашей растерянности хватило, чтобы он скрылся в темноте.
— Тихий мальчик, спокойный, послушный, — ехидно сказал я, повторяя слова наших знакомых, которые навязали мне и моему другу Виталию такого попутчика.
Впрочем, до последнего момента Валерка был и на самом деле очень спокойным для своих одиннадцати лет попутчиком. До тех пор, пока не обнаружил, что потерял планшет.
Со старой сумкой-планшетом Валерка не расставался ни разу за время плавания. Он таскал его на длинном ремне, а ночью, укладываясь на постель из наших пальто, совал его под голову. Спал Валерка на полу и был в нашей каюте «зайцем», потому что родственники, у которых он гостил в Самарове, купили ему палубный билет четвертого класса.
Мы плыли из Самарова в Тюмень. Маленький «Менделеев» был последним пароходом, который в этом году мог пройти к Тюмени по извилистому и обмелевшему фарватеру Туры. Но на Иртыше, несмотря на конец июля, все еще держался разлив.
Однажды ночью «Менделеев» неожиданно остановился. Мы с Виталием вышли на верхнюю, открытую палубу. Было темно, только на севере небо светилось ртутным отблеском белых ночей. Неожиданно рядом оказался Валерка. Он даже не оделся, выскочил на палубу в трусах и майке, только сунул ноги в тапочки. Однако в руках держал неизменный планшет.
— Зачем ты его таскаешь с собой?
Валерка ответил неохотно:
— Так… Карта там.
— Ну и что?
— Я отмечаю… путешествия.
— И много ты путешествовал? — усмехнулся я.
Валерка смутился. Ответил, вздохнув:
— Немного… Я не только те отмечаю, в которых бывал, а еще те, в которых хочу… Ну, потом когда-нибудь.
Тем временем пароход с трудом приткнулся к невысокому лесистому берегу: поломка колеса. — Не меньше часа простоим, — сказал матрос.
— Значит, два, — заключил Виталий и предложил прогуляться по лесу. Ему иногда приходили в голову бредовые идеи.
На берегу смутно белели березовые стволы. В черной, удивительно спокойной воде на страшной глубине плавали звезды. Мы пошли.
Ничего интересного не было в этой прогулке. Только нашли поляну, где слабо светились венчики густо растущих ромашек. Они отражали те крохи света, которые звезды посылали земле.
А когда среди деревьев снова заблестели огни парохода, Валерка спохватился, что потерял планшет. Он нес его в руках, чтобы сумка не била по ногам и не цеплялась за ветки. Споткнулся, выпустил планшет.
— Я думал, вы его подняли, — сказал он.
— Вот растяпа! — изумился Виталий.
— Надо найти, — почти со слезами сказал Валерка.
— Не валяй дурака! Пароход уйдет.
— Пусть уйдет пароход! А я пойду! — крикнул он.
И вот теперь мы вынуждены были бежать вслед за мальчишкой, каждую секунду боясь услышать гудок уходящего парохода.
Валерку мы догнали минут через семь. Он ждал нас, прижимая к груди планшет. Нашел он его случайно, запнувшись за ремешок.
В каюте мы извели, наверное, полчетвертинки спирта, смазывая Валеркины ссадины. Потом он сразу уснул.
Случилось так, что мы с Виталием заспорили о месте, где произошла остановка. В конце концов решили обратиться к карте. У нас ее не было, но на столе лежал Валеркин планшет. Будить парня не хотелось, и мы вытащили карту без разрешения.
— Черт возьми! — сказал я. Вместо ожидаемой карты области перед нами развернулась карта мира, исчерченная во всех направлениях синими пунктирами. Это были будущие Валеркины маршруты. Они пересекали континенты и океаны. И тогда понятным стал недавний Валеркин маршрут, самый короткий, но не самый простой — через ночной лес, за потерянным планшетом.
— Ну, что ж… — задумчиво сказал Виталий. — Каждый бережет свою мечту… Как ты думаешь, он боялся в лесу?
Мы оба посмотрели на нашего спутника. Тот спал, откинув исцарапанную ветками руку. Иногда у него беспокойно вздрагивали брови.