Повадилась к ним на ручей одна шумная компания с ночёвкой приезжать. На новой большой машине. Палатку поставят, костёр распалят и куролесят.
Люди ещё называются. Всюду намусорят, деревца сломают, кувшинки оборвут. После них хоть потоп! Не раз приходилось Хоме и Суслику после них горящую траву водой заливать.
Прямо нашествие!
А ведь эти пришельцы вроде бы разбирались, где хорошо, а где плохо. Каждый раз для своей стоянки другое место выбирали. Получше.
Там, где раньше всё разорили, никогда не останавливались. А на новом месте всегда восхищённо руками всплескивали: ах, красота какая вокруг!.. И сразу же начинали всё крушить.
Может, поэтому сюда и ездили? Может, хотели всю красоту из зависти уничтожить? Сегодня тут, завтра там, — повсюду.
А шуму от них — все кричат, визжат, прыгают!
Целые снопы самых лучших цветов на лугу нарвут, а потом выбрасывают. Ненормальные.
И до чего прожорливы! Как приедут, без остановки едят. Да ещё что-то пьют, на глазах дуреют. Как-то один верзила, в малиновом пиджаке, чуть в костёр не упал, с трудом оттащили. Другой в ручье едва не утонул, еле откачали. Хохочут. Такая беда, а им весело!
— И откуда они взялись, эти люди? — расстраивался Суслик.
— Это новые люди, растяпа, — вздохнул Хома. — Мне о них наша Белка рассказывала. Они её кокосовым орехом подманили, поймали и в город увезли. А там в клетку посадили. Случайно оттуда удрала и чудом домой дорогу нашла.
— А почему их «новыми» называют?
— Как говорит Белка, у них всё новое: дома, одежда, еда, машины.
— А головы? — перебил его Суслик.
— А головы пустые. Что, сам додуматься не можешь? Пропадём мы с этими «новыми», — приуныл Хома, — совсем пропадём.
— Пропадём, — как эхо откликнулся Суслик.
— Как думаешь, что для них дороже всего? — вдруг спросил Хома.
Суслик так и просиял, услышав, что и он всё-таки может думать. Не ожидал такого уважительного отношения от грубияна Хомы.
— Машина! — выпалил он. — Машина — самое дорогое!
— Вот этим мы и займёмся, — твёрдо сказал Хома. И странно посмотрел на лучшего друга.
— Ты чего удивляешься? — смутился тот. — Что-то не так?
— Потому и удивляюсь, что так. Правильно говорят: скажи, кто твой друг, и узнаем, кто ты.
— Ну, кто я? — подался вперёд Суслик, ожидая услышать приятное.
И не ошибся.
— Умный ты, — сдержанно ответил Хома.
— А ты?
‘ — А я — твой друг, — хитро улыбнулся Хома.
— Ага. Значит, ты сам себя похвалил?
— И тебя не забыл!
Они оба расхохотались.
— А теперь, — сурово сказал Хома, — надо собирать Большой Совет! Эти «новые» всем надоели!
На их жизни Большой Совет животных созывался всего один раз. Тогда в ближней деревне пожар случился. Но, к счастью, ни на поле, ни на рощу, ни на луг не перекинулся. Обошлось. Всего-навсего полдеревни сгорело.
И вот поздно вечером на просторной поляне в роще вновь собрался Большой Совет. Не важно, кто кому друг, а кто кому враг. Общая беда сближает.
Пришли и прилетели все. Могучий Медведь, зубастый Волк, хитрая Лиса, клыкастый Кабан, носатый Барсук, проворная Белка, старина Еж, Заяц-толстун, древний Ворон, грозный Коршун, быстрый Кобчик, Сова лупоглазая, Филин-полуночник, коварный Ястреб и доктор Дятел. Само собою, Хома и Суслик. И ещё множество юрких мышей и полёвок, подслеповатых кротов, хлопотливых синичек, ловких ласточек, крикливых галок. Всех не перечислишь.
Совет открыл самый старый житель округи — чёрный Ворон. Он жил на могучем дубе в старинном гнезде и редко где появлялся. Он и сам не знал, сколько ему лет. Помнил только, что появился на свет, когда никого ещё на свете не было. И это трудно проверить.
— Рад… всех… видеть… живыми, — медленно произнёс Ворон. — Надеюсь… такими… и останетесь.
Тут же с треском зааплодировали крыльями галки, но на них зашикали со всех сторон.
— Надо… что-то… делать! — коротко закончил Ворон.
И тяжело улетел. Отдыхать.
— Но что? — запоздало пропищал какой-то мышонок. — Делать что с пришельцами?
Сразу поднялся гвалт. Все наперебой загомонили:
— Ездят на машине! Костры жгут! Лес рубят, щепки летят! А мусору, мусору!
— Ужас, — громко сказал Медведь. — Из берлоги не выхожу — прячусь.
До утра бы все галдели, если б не Хома. Он бесцеремонно взобрался оторопевшему Медведю на макушку и крикнул с высоты:
— Машину у них уничтожить, и концы в воду!
— Машину? — снизу вверх озабоченно спросил Медведь. — А с ними самими как?
— А они тогда больше не приедут! — уверенно заявил Хома в наступившей тишине. — Вот увидите. У меня есть хитрый план…
Это и решило дело. Все одобрительно выслушали Хому.
Только один старина Ёж попытался потом его оспорить.
— Ну, разделаемся мы с машиной, — проворчал он, — а они затем на новой приедут. Они же и сами — новые! — Видать, тоже что-то слышал от Белки.
— А мы и с новой разделаемся, — спокойно сказал Хома.
И Ежу пришлось умолкнуть.
Правда, затем он опомнился и забормотал о том, что глупые собаки всегда кусают палку, а не того, кто их бьёт. Так и с машиной — то же самое выйдет.
Но его никто не слушал.
Старый он, Ёж, а такой свирепый. Хотел не с машиной, а с самими пришельцами расправиться!..
Хитрый план Хомы нельзя было выполнить без помощи мудрых умельцев бобров. Вот его и послали ходатаем к далёким бобрам. Он с ними познакомился во время известного путешествия вниз по ручью.
А поскольку добираться туда по воде слишком долго, его отправили к ним по воздуху. Он полетел на Сове, о чём ему давно только снилось.
— И сны иногда сбываются, — сказал Хома Суслику перед ночным полётом. Трепетным голосом.
— Я в парк! — привычно сказала Сова, когда Хома подошёл к ней. — Ой, забылась. Садись.
Сова любила летать по ночам в парк отдалённого санатория, где ловила непуганых мышей.
Хома взобрался и схватился за её шею. Она подпрыгнула, взмахнув крыльями, и растаяла во тьме.
— Так просто, — потерянно вымолвил Суслик.
И остался терпеливо ожидать друга.
Хома прилетел на Сове обратно той же ночью. Когда он ступил на землю, его пошатывало.
— Ну? — кинулся клему Суслик.
— Будут, — чётко сказал Хома.
— А меня… меня покатаешь в ночной вышине? — униженно попросил Суслик Сову.
— В парк! — Она лихо ухнула и улетела.
— Ну, и как там сверху выглядит наша Земля? — с тёплой завистью спросил друга Суслик.
— Тёмная, — не стал приукрашивать Хома.
— А всё-таки? Хоть что-то видно?
— Да я и не смотрел, — уклончиво ответил Хома.
— Почему? — изумился Суслик.
— Почему, почему… Боялся.
— Это мне знакомо. А небо какое вверху? — не отставал Суслик.
— Какое? — переспросил Хома и, словно впервые, поглядел снизу на далёкое теперь небо. — Понймаешь, без высокой травы, без макушек цветов, без верхушек деревьев. Одно только небо вокруг. Сам удивился и повторил: — Одно только небо. Только небо…
В ту же ночь в большой берлоге у Медведя собрался Малый Совет: хозяин, конечно, затем Волк и Лиса от крупных и от средних зверей, Заяц-толстун от небольших животных, Хома и Суслик от мелкой живности, безымянная полёвка от разной пустячной мелочи. Коршун — от всех птиц. И ещё Белка как знаток всяких повадок пришельцев.
Хома, стараясь не хвастать, рассказал, что мудрые умельцы бобры горячо поддержали своих дальних соседей. Их вожак, седой Бобр, так разгорячился, что трижды окунался в воду с головой, чтобы остыть и обдумать всё на свежую голову.
Короче, завтра они сделают подходящий, надёжный плот. И к вечеру его пригонят. Ручей теперь полноводным стал — на всём протяжении от их плотины. Поэтому помех не будет: они на плоту свободно пройдут.
— Ну что ж, — пробасил Медведь. — Спасибо дорогим бобрам. Время у нас ещё есть. Пришельцы всегда появляются в строго определённые дни.
— По субботам, что ли? — спросила Белка, побывавшая в плену и знавшая их обычаи.
— Да хоть по воскресеньям, — невозмутимо ответил Медведь.
Он тоже был не лыком шит. Когда-то из передвижного зверинца удрал.
— У нас в запасе ещё два дня, — обстоятельно продолжил Медведь. — Главное, чтобы бобры не лопухнулись и спрятали свой плот здесь поблизости, за поворотом ручья. Пусть не ставят на виду. А то я их знаю!
— Они знают, — поспешно вставил Хома.
— Что? — засопел Медведь. — Знают, что я их знаю?
— Я знаю, что этого они не знают, — быстро возразил Хома. — Они знают, что плот надо спрятать так, чтобы пришельцы не знали.
— Вот теперь знаю, — довольно сказал Медведь и косо посмотрел на Хому. — Ты меня не путай.
— Чего к нему придираешься? — смело вступился за друга Суслик, уверенный, что ему ничего не грозит. Хотя бы до субботы.
— И этот туда же, — пробурчал Медведь. — Распоясались.
— Я знаю… — начал было Суслик.
— Тихо! — гулко крикнул Медведь. — Знать не знаю и знать не хочу! Тьфу ты! Привязалось.
Он хмуро оглядел всех лесных, полевых и луговых заговорщиков.
— Почему Кабана нет?
— Кабан снаружи стоит, — подала голос Лиса.
— Почему? — удивился Медведь.
— Не вмещается. Маловата нора, — доложила Лиса. — Извиняюсь, берлога.
— А он всё слышит?
— Слышу, слышу, — раздался от входа низкий Кабаний голос. — Слышу хорошо.
— Хорошо, — сказал Медведь и повернулся к Лисе. — О моей «норе» мы после субботы поговорим, когда врагов прогоним!
— Нет уж, увольте, — отказалась она.
— Цыц! Так вот, нам с Кабаном послезавтра предстоит самая тяжёлая работа. Все по домам! — внезапно гаркнул Медведь. — А ты, Кабан, заходи. Да, — остановил он Коршуна, — с утра будешь в дозоре.
— Давай погуляем до утра, — сказал Суслик Хоме по пути домой.
— А зачем? Спать надо, сил набираться.
— Сил и у Медведя с Кабаном хватит, а вот так всю ночь погулять не скоро нам доведётся, — смело поглядывал по сторонам Суслик.
— Ах, вот ты о чём, — наконец догадался Хома.
— Ну! Никто тебя сегодня ночью не тронет, не сцапает, не съест. Такое раз в жизни бывает.
— Уже второй раз, — поправил Хома. — Помнишь, пожар в деревне был?
— Ну и что? Петь громко хочется, веселиться! А желания нет, потому что сейчас нам всё разрешается, — грустно закончил он.
— Да и рассвет скоро, — серьёзно заметил Хома. — И вздремнуть не успеем.
Наутро началась подготовка к достойной встрече незваных гостей.
Сначала определили место, где должны были остановиться пришельцы. Как об этом узнали? Просто.
Они всегда выбирали красивые места возле ручья. Чистую зелёную травку. Ровную площадку для машины.
Поэтому старый мусор на их прошлых привалах звери умно решили не убирать. Пока. Иначе не угадаешь, где пришельцы надумают стать: для них, пожалуй, везде будет хорошо.
После долгих споров нашли самую замечательную стоянку. На излучине ручья, с пологим спуском к воде.
Хитрая Лиса предложила загодя собрать дрова и сложить их там на виду. Тогда точно не передумают — здесь остановятся.
— И что ж, теперь они не пойдут с топором в рощу? — прискорбно спросил старина Ёж.
— Не пойдут. Ох, не пойдут, родимые, — сладко пропела Лиса.
Все захихикали.
— Жаль, — огорчился Ёж. — Я думал, мы в роще потайных ям нароем. Бух — и нету!
— И нету, — развела Лиса лапами.
Медведь прикатил из чащи здоровенное бревно. Пусть, мол, гости на нём с удобством посидят.
— Самая подходящая мебель для них — кол! — брюзжал старина Ёж.
Рядом с бревном и стали складывать сушняк. Дрова носили все звери. А птицы таскали в клювах разные хворостинки.
Медведь окинул проницательным взглядом окрестность, словно полководец поле намеченной битвы.
— Так-так. Сядут лицом к костру и спиной к машине. Она будет стоять поодаль. Как раз у спуска к воде, — ублаготворённо бормотал он.
Груда валежника вырастала быстро. Все работали сплочённо и весело. Зверски.
В небе зорко кружил Коршун, приветственно покачивая крыльями.
Даже насекомые одобряли и ободряли животных. Разноцветные бабочки освежали их прохладными взмахами своих крылышек. А дикие пчёлы угощали всех пахучим мёдом. Особенно был доволен Медведь. Уж такого он никак не ожидал. Небывалое событие!
Все были так добры друг к другу и делились своими припасами. Скупая Белка оделяла спелыми орехами. Ворчливый старина Еж не успевал доставлять вкусные грибы. А отшельница Выдра неожиданно принесла свежей рыбы.
— Вот так бы всегда, — вздыхал Суслик.
— Угу, — соглашался Хома, набивая защёчные кладовочки даровыми орехами.
Вечером дозорный Коршун доложил, что на ручье появился плот. Бобры не подвели.
Как и договаривались, они поставили его в укромном месте. За поворотом ручья.
Трогательной была встреча бобров с Хомой и Сусликом, когда их маленький камышовый плотик причалил к большому бревенчатому плоту. Незабываемое зрелище!
На берег тут же заявился Медведь.
— Здорово, ребята! — рявкнул он.
Бобры чуть в воду не упали с перепугу. Один, правда, упал. Лишний раз искупался.
— Огромное спасибо, — понизил голос Медведь. — Молодцы, бобры!
Теперь им надо было подождать здесь до следующего вечера, о чём он смущённо и сообщил.
— Знали бы, не спешили, — обиделись бобры. — Гнали без передышки!
— Зато вдоволь отдохнёте, — успокаивал их Медведь. — Каюсь, я нарочно просил вас прибыть на день раньше. Боялся, вы вовремя не успеете.
И вот наконец наступила долгожданная суббота.
— Едут! — спланировал вниз дозорный Коршун.
Все попрятались кто куда.
Как задумывали, так и вышло. И машину пришельцы поставили там, где нужно. И на бревне удобно расселись, рады-радёшеньки дармовому хворосту. Да ещё и похахатывали. Наверняка над теми дурнями, которые понапрасну для себя дрова заготовили.
Сначала они себя вроде бы смирно вели. Словно обвыкали. Купались, загорали. Ели, конечно. И много!
Затем, как всегда, принялись цветы на лугу рвать. Целую гору нарвали. Разлеглись на цветах — и гоготали довольные.
А вечером будто с цепи сорвались! Вновь с неистовой силой набросились на еду. Варили, парили, жарили. Пили и пели. И снова ели. А потом устали и закурили. Задымили, засопели, закашляли.
Передохнули чуток и — опять! Пили, хохотали. Орали, кричали, вопили. Мычали.
Огонь от огромного костра поднялся до небес. Искр было больше, чем звёзд на небе! Снова били бутылки, поджигали траву. Визжали и прыгали под жуткую музыку так, что в далёкой норе у Хомы земля с потолка сыпалась.
Совсем стемнело. Ночная темнота со всех сторон обступила костёр.
Теперь и зверям пришла пора взяться за дело.
Бобры неслышно подогнали свой плот и, как заранее условились, поставили вплотную к берегу. Там, где пологий спуск к воде.
Пришельцы продолжали бесноваться у огня.
Возле машины незаметно появились Медведь и Кабан. Они приналегли на неё сзади, и она мягко пошла вниз по спуску.
И надо же, машина застряла перед самым плотом. Колёса увязли в рыхлом песке. Как ни старались Медведь и Кабан, она не двигалась с места.
Но тут из темноты вынырнули Волк и Лиса, Барсук и Заяц, Белка и Ёж, Хома и Суслик, другие зверьки. Кого только не было!
Маленькие птички, облепив кузов, вовсю махали крыльями, тоже помогая толкать машину.
И вот навалились всем миром и…
Машина, тихо чмокнув, легко вкатилась на плот. Он мгновенно отчалил. Бобры держались в воде за брёвна и бесшумно гребли широкими округлыми хвостами как вёслами.
Следы от колёс были быстро засыпаны. А затем Лиса и Белка тоже пустили в ход свои хвосты, тщательно подметая песчаный берег.
Когда утром пришельцы, громко зевая, выползли из палатки, они не поверили глазам своим. А чужим бы — и подавно.
Машины не было. Не было машины!
Исчезла. Растаяла, как дым от головешек. В небо унеслась. Сквозь землю провалилась. Да и была ли машина?
Крик! Беготня! Вопли!
Пришельцы даже в ручей заглянули. В прозрачной глубине по чистому дну лишь раки ползали.
Всё вокруг пришельцы обегали — нет машины. С ума сойти! Только где его взять?
А машина была уже далеко. Не дойдёшь туда и не добежишь. Туда только долететь можно. На Сове!
Коршун потом доложил, что бобры в конце концов загрузили машину булыжниками и утопили. И новую плотину прямо там строить начали. Удобно.
Всё-таки хоть кому-то на пользу машина пошла.
Ну, а пришельцы больше не приезжали. И не приходили тем более.
Прежняя славная жизнь началась у Хомы и Суслика, хотя и приходилось снова от Лисы, от Волка, от Коршуна прятаться.
Одно жаль — ночью теперь не погуляешь. До следующего Большого Совета.
Если вам понравилось, пожалуйста, поделитесь ссылкой с друзьями.