В некотором царстве, некотором государстве умер царь, а с ним и царица. Остались после них на царстве три сестры-царевны и царевич Иван. Царевны-красавицы, умницы, а Иван-царевич и того лучше. Да только… робок он был и поспать любил.
Вот узнали соседние короли, что царь умер, и пошли на Ивана-царевича войной.
Испугался Иван-царевич, прибежал к сестрам.
— Что мне делать? — спрашивает. — Все короли поднялись на меня войной. Царь Рамзай к столице с войском подходит.
А сестры-красавицы ему говорят:
— Чего ты испугался? Вон Белый Полянин тридцать лет с Бабой Ягой, золотой ногой воюет! Он с коня не слезает, а ты с кровати.
И принялись царевны над Иваном-царевичем смеяться. Рассердился Иван-царевич, созывать свое войско велел. Вот надел он на себя кольчугу и шишак, взял меч тяжелый, взял копье долгомерное, сел на коня могучего. А тут и дружина боевая в сборе. Славу кричат Ивану-царевичу, радуются, что не оробел он перед неприятелем.
Прозвенела труба серебряная, отворились ворота, и вышло из города войско Ивана-царевича врагу навстречу.
Прозвенела труба серебряная во второй раз. Началась жестокая битва.
Иван-царевич не столько мечом рубит, сколько конем топчет. Не успело вражеское войско опомниться, как все полегло.
Прозвенела труба серебряная в третий раз. Окончилась славная битва.
Вернулся с войском Иван-царевич в город-столицу, а там к празднику все готово. Быки с баранами целиком зажарены. Поставлены столы на площади. Бочки с медом хмельным сами из погребов выкатились. Собрался пировать весь честной народ! Ни пройти, ни проехать. Пришлось воинам-дружинникам прямо с седел — и за столы. То-то праздник был! Да и то сказать: как победе над врагом не радоваться?!
Только Иван-царевич ничего не видал. Он в своей царской спальне спал. И проспал без просыпу четверо суток. А на пятые сутки худая весть пришла. Собрали короли соседние войско больше прежнего и опять идут войной на Ивана-царевича.
Опечалился Иван-царевич, опять пошел к царевнам, горько им жалуется:
— Короли соседние снова на нас войной идут. Что мне, сестрицы, делать?
— Какой же ты воин? — принялись над ним царевны смеяться. — Один день воевал, четверо суток спал. Вон Белый Полянин с Бабой Ягой, золотой ногой тридцать лет воюет, с коня не слезает, отдыха не знает.
Ушел Иван-царевич от сестер сердитый. Приказал свою дружину богатырскую к бою звать. А сам доспехи боевые надел, взял тяжелый меч и долгомерное копье, на коня могучего сел, поскакал впереди войска врагу навстречу.
То не ясен сокол налетает на стаю гусей-лебедей. Нападает Иван-царевич на вражье войско. Не столько копьем колет, сколько конем топчет.
Вот и опять звенит труба серебряная, поет победу. Кричат храбрые воины Ивану-царевичу славу. А как домой Иван-царевич вернулся — сразу спать. И проспал непробудно шесть суток кряду.
Однако седьмые сутки спать не пришлось. Разбудили его сестры-царевны и говорят:
— Иди, братец, воевать! Иноземные короли втрое больше прежнего войско привели. Под стенами столицы стоят!
Иван-царевич и так и сяк, и на тот бок и на другой переворачивается, отговаривается:
— Может, как-нибудь обойдется? От королей откупимся, лишний раз поклонимся…
Но сестры царевны не соглашаются, над Иваном-царевичем смеются:
— Вот не слышит тебя Белый Полянин! Вот бы он над тобой потешился!
Рассердился, разобиделся Иван-царевич на сестер-царевен и отправился воевать. Он и в этот раз королей победил и мир с ними заключил на вечные времена.
После сражения захотел Иван-царевич завалиться спать на двенадцать дней, а ему и часу не спалось. Все Белый Полянин на уме. Как это он тридцать лет с Бабой Ягой воюет, тридцать лет с коня не слезает, отдыха не знает?
С боку на бок Иван-царевич переворачивается, а сна нет как нет.
Прибежал тогда Иван-царевич к сестрам и говорит:
— Я поеду на Белого Полянина поглядеть!
— Давно бы так! — обрадовались царевны.
Вот поехал Иван-царевич в чужие страны, Белого Полянина искать.
Едет он и день и два. Да где ни остановится, у кого ни спросит — все про Белого Полянина слыхали, а видать не видали. И где он воюет, никто не знал.
Долго ли, коротко ли ездил Иван-царевич, а только как-то заехал в темный лес. Видит он: избушка стоит. В ней стар человек живет.
Иван-царевич вошел к нему и говорит:
— Здравствуй, дедушка!
Стар человек ему отвечает:
— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь?
— Белого Полянина ищу. Все про него слыхали, а никто не видал. Может, ты, дедушка, к нему путь укажешь?
А стар человек Ивану-царевичу отвечает:
— Белый Полянин с Бабой Ягой воюет. А где у них война идет, мы сейчас спросим.
Стар человек на крылечко выступил, на дудочке неслышной заиграл.
Налетело со всех сторон птиц перелетных видимо-невидимо.
И еще летят. В небе от них черно, в поле темно. Тут и утки с куликами, и журавли с цаплями, скворцы, грачи, ласточки.
— Эй вы, птицы перелетные, не видал ли кто, не слыхал ли чего про Белого Полянина?
— Мы видом не видали и слыхом не слыхали, — ответили птицы перелетные.
— Ну, царевич, я тебе не помог — старший брат мой поможет. Вот тебе клубочек, пусти клубочек перед собой. Куда он покатится — туда и ты за ним, — сказал стар человек.
Иван-царевич ему поклонился, птицам шапкой помахал. Взял клубок, пустил его впереди себя.
Едет, едет Иван-царевич, а лес все глуше. Едет, едет, а он все темней. Выкатился клубок на поляну, а на ней избушка стоит. На крылечке старик сидит, седой, как лунь. Борода белая от глаз до полу.
— Здравствуй, дедушка! — сказал Иван-царевич.
— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь? — ответил старичок.
— Ищу Белого Полянина, а найти не могу. Укажи к нему дорогу, дедушка!
— Белый Полянин с Бабой Ягой, золотой ногой воюет. А где у них война идет, сейчас спросим.
Вынул старичок из-за пазухи дудочку и на дудочке неслышно заиграл.
Тут откуда ни возьмись набежало зверье всякое. Олени рогами трясут, волки зубами щелкают, лисы хвостами метут, зайцы ушами прядут. Собралось их тут видимо-невидимо. За мышами ежей не видно. За лягушками медведей не видать. И еще бегут.
Старичок их спрашивает:
— Эй вы, звери большие и малые! Не видал ли кто, не слыхал ли чего про Белого Полянина?
— Видом не видали, слыхом не слыхали! — ответили звери.
— А ну, меж собой рассчитайтесь! — приказал старичок. — Может, не все пришли?
Рассчитались звери меж собой — нет кривой волчицы. Побежали за ней, привели.
— Ты чего, матушка, на зов не идешь, гонцов к себе ждешь? — сказал старичок строго.
А кривая волчица ему в ответ:
— Я на поле бранном была. Громко там кони ржут и мечи звенят. Я твоего зова не расслышала.
— А кто на том поле бьется? — спросил старичок.
— Войско Белого Полянина с войском Бабы Яги, золотой ноги, — ответила кривая волчица.
— Отведи царевича к Белому Полянину, — приказал старичок волчице.
Иван-царевич старому старичку поклонился, зверям шапкой помахал и поехал. Кривая волчица впереди бежит, конь за ней следом ступает.
Вот приехал Иван-царевич на бранное поле. Видит: лежат воины убитые, над ними вороны вьются. А кто кого победил — неведомо.
— Никто никого победить не может, — сказала кривая волчица. — Всякий раз оба войска костьми ложатся до последнего воина.
— А Белый Полянин где? — спросил Иван-царевич.
— Поехал новое войско к утру собирать.
— А Баба Яга где? — спросил Иван-царевич.
— Здесь ее нет, простыл и след, — отвечает волчица. — Ушла злой воды напиться, силы набраться, пока мастера ей новое войско делают.
Захотелось Ивану-царевичу поглядеть, откуда Баба Яга войско себе берет. Привела его кривая волчица к яме, а сама убежала волчьи стаи на пир звать. Полез Иван-царевич в яму. Там ему открылся подземный дом.
Видит Иван-царевич: за решеткой на семистах столах в семь рядов портные сидят.
— Что, портные, шьете? — спросил Иван-царевич.
А они отвечают:
— Для Бабы Яги, золотой ноги войско шьем!
— Как это вы его шьете? — спрашивает Иван-царевич.
— Так вот и шьем: что кольнем иглою — то и готов человечек тряпочный. Потом на солнышко вынесем — станут они настоящими воинами, с мечом, щитом, с медной шапкой на башке.
Подивился Иван-царевич и говорит:
— Скажите, люди добрые, мастера великие, а нельзя ли воинов в человечков тряпочных обратить?
— Отчего нельзя? Можно! — отвечают мастера. — Они живы до первого дождичка. А как под дождик попадут, снова станут тряпочными. Баба Яга про это не знает, а ты знай.
Пошел Иван-царевич дальше.
Видит: за железной решеткой сидят в семь рядов семьсот гончаров и глину месят.
— Вы что, почтенные мастера, делаете? — спрашивает их Иван-царевич.
— Мы коней для войска Бабы Яги, золотой ноги лепим, — отвечают ему гончары.
— Как же это вы коней из глины лепите? — спрашивает Иван-царевич.
— А так и лепим: глину хлоп, по глине шлеп — и готова лошадка глиняная. Потом, как на солнце вынесем, станут они конями настоящими.
— А нельзя ли этих коней опять в глиняных лошадок обратить? — спросил Иван-царевич.
— Отчего нельзя? Эти кони до первого дождичка. Только Баба Яга об этом не знает, а ты знай.
— Где таких мастеров себе Баба Яга нашла? — удивился Иван-царевич.
— А мы со всего света собраны. Мы у нее должники, — отвечают гончары.
— А не хотите ли, мастера, на волю из подземелья выйти, по своим домам разойтись?
— Где там! — махнули рукой мастера. — Мы за решеткой сидим. А выход на белый свет Баба Яга караулит.
Иван-царевич тогда и говорит гончарам:
— Бабы Яги нет, простыл ее след. Возьмитесь-ка за решетку да дерните разом.
Захотелось гончарам узнать, что из этого выйдет. Взялись каждый одной рукой за решетку и дернули в семьсот рук. И напрочь решетку выдернули. Побежали гончары к портным показывать, как надо решетки железные ломать.
Иван-царевич спросил мастеров, много ли войска они Бабе Яге изготовили.
Те ответили:
— Сорок сороков больших коробов воинов тряпочных да столько же и конишек глиняных.
— Выносите их на солнышко, — велел Иван-царевич мастерам, — да бегите прочь по домам. А я к Белому Полянину поскачу.
Тем временем Баба Яга, золотая нога злой воды напилась, силы набралась, к подземелью бежит. Увидела войско — обрадовалась. Приказала войску на Белого Полянина ударить.
А Иван-царевич к Белому Полянину прискакал и говорит:
— Про тебя, Белый Полянин, земля слухом полнится. Правда ли, что ты тридцать лет отдыха не знаешь, с коня не слезаешь?
— Правда, — отвечает Белый Полянин.
— А за что ты с Бабой Ягой, золотой ногой воюешь?
Отвечает Белый Полянин Ивану-царевичу:
— Жили здешние люди по чести, по совести. Пришла Баба Яга, стала торговать. Взяла должников в кабалу. Хочу я Бабу Ягу одолеть, людей из кабалы вызволить.
— Тогда послушай, Белый Полянин, моего совета. Отведи свое войско за речку. А что дальше будет, сам увидишь.
Взглянул на русского царевича Белый Полянин и раз и два недоверчиво, а взглянул в третий раз — и поверил.
Что к чему Ивана-царевича расспрашивать не стал, приказал войску своему отойти за речку.
А войско Бабы Яги надвигается. Мечами о щиты гремит — за сто верст слышно. Грозные клики выкликивает — мертвые от страха дрожат.
Махнула Баба Яга костяной рукой, притопнула золотой ногой. И пошли войска вброд через речку.
Да только ступили кони в воду — размыло их волной. Намочило воинов водой, обернулись они опять в человечков тряпочных, намокли и потонули.
Кинулась Баба Яга в реку свое войско спасать, из воды вытаскивать, да забыла, что у нее нога литая, золотая, тяжелая. Чуть было не утонула Баба Яга, золотая нога в реке, насилу выбралась, убежала вся мокрая.
После того распрощались Иван-царевич с Белым Полянином и разъехались по своим землям, впредь назвавшись братьями. А Баба Яга, золотая нога по свету рыщет, мастеров-должников ищет. Да где там! Все мастера от нее прячутся, никто больше в кабалу не дается.