На пригорке стоит высокий человек. Он приложил руку козырьком к глазам, заслоняясь от солнца, и зорко вглядывался в сторону леса. На опушке по зелёному лугу рассыпалась колхозная отара. Овцы жмутся в тень, поближе к берёзам. Там вкуснее трава и меньше досаждают оводы.
Человек, наблюдающий за стадом, — колхозный чабан — Захар Ильич. Строгое обветренное лицо чабана, с коротко подстриженной бородкой, опечалено. Не спуская острых глаз с отары, он думает о Барбосе. Барбос — это лучшая колхозная овчарка, которую вчера ранил волк.
Вчера на заре Захар Ильич, похлопывая длинным бичом, вывел отару на пастбище. Не успели первые овцы дойти до леса, как оттуда донёсся лай собак. На стадо напал волк.
Обычно волки охотятся по ночам. Но этот волк ночью, видимо, ничем не поживился и рыскал по опушке, высматривая добычу. Когда стадо приблизилось к лесочку, волк выскочил из густой чащи и поймал беленькую ярочку. Забросив её к себе на спину, он пустился в заросли. Захар Ильич находился на другом конце луга. Они с подпаском Михаилом подгоняли отбившегося от стада барашка и не видели волка. Но Барбос учуял зверя и, подняв лай, пустился за ним вслед.
Барбос — крупная русская овчарка. Он зарос длинной волнистой рыжевато-серой шерстью. Большая голова его с крепкими челюстями и немного вогнутыми внутрь клыками чем-то похожа на львиную. Только у Барбоса и на шее и на спине шерсть такая же длинная, как и на голове. Из этих густых зарослей поблёскивали острые злые глаза тоже с рыжеватым оттенком. Но глаза у него не всегда злые, а только тогда, когда он видит не знакомых ему людей, приближающихся к колхозному стаду. Чужой лучше не подходи!
С Барбосом плохие шутки. В этом убедился и волк, испытав силу его клыков на своей шкуре.
Волк не успел добежать до опушки, как овчарка, налетев, ударила его своей широкой грудью и вцепилась в шею. Волк, бросив зарезанную ярочку, щёлкнул зубами и кинулся в сторону. Но Барбос держался крепко. Волк изогнулся дугой и стал рвать собаку. Хрипя, они клубком покатились по траве. Хищник остервенело лязгал зубами, стараясь вцепиться в горло собаки. Но Барбос ловко увёртывался, и в волчьей пасти оставались только клочки густой шерсти. Но вот он рванул Барбоса за бок сверху вниз. Так волки рвут горло своим жертвам. Длинный кусок шкуры, срезанный словно бритвой, повис под брюхом собаки. Всё это произошло в течение нескольких секунд. На выручку овчарке спешили уже дворняжки — Бека и Шавка. Они тоже стерегли стадо, умели загонять овец, но волков боялись. Бека — пушистый и белый, а Шавка — чёрная. Подбежав с громким лаем к дерущимся, они подняли страшный визг, прыгая вокруг, но не решаясь ввязаться в драку. Наконец Бека поборол страх, подкрался сзади, целясь на волчью лапу, но промахнулся и укусил поджатый хвост зверя. Волк на миг скосил налитые кровью глаза на отчаянного Беку. «Храбрец» в страхе шарахнулся в сторону. А Барбос, уловив короткую растерянность противника, снова повис на нём.
Захар Ильич, услышав необычный лай собак, насторожился. Но тут всё стадо, испуганно блея, бросилось из леса. Обезумевшие овцы, выкатив глупые глаза, чуть не сбили с ног чабанов.
Заливистый лай Беки и Шавки становился всё яростнее.
Чабаны кинулись на выручку. Когда они подбежали к месту драки, то увидели сцепившихся в смертельной схватке матёрого волка и Барбоса. Оба катались по окровавленной траве.
У Захара Ильича была в руках большущая берёзовая палка, и он хватил ею зверя по спине. Волк оторвался от собаки. Тогда чабан ударил его по носу, и зверь, поцарапав когтями землю, утих. У волков нос — самое уязвимое место.
Подпасок Михаил собрал разбежавшееся стадо, а Захар Ильич завернул в плащ израненную собаку, понёс её в деревню. Передав Барбоса ветеринару, он вернулся за ярочкой, зарезанной волком.
Два года назад Барбос был беспризорным псом (видно, отбился от хозяина), бродяжничая по улицам городка, он подбирал разные отбросы, разгребал кучи мусора.
Барбос сам никогда не ввязывался в драки. Но если у него тянули из-под носа кость или нападали на него, тогда горе было его противникам, они могли надеяться только на свои быстрые ноги. Когда нахальная собака, получив трёпку, улепётывала, поджав хвост, Барбос не преследовал её. Он стоял и глядел вслед бежавшему противнику, изредка взлаивая густым, сочным басом.
Однажды Барбоса поймали. Его привезли в большом ящике в глухой двор с плотным забором. Он перекусал тех, кто его вытаскивал из ящика, разбежался и, сделав огромный прыжок, перемахнул через забор.
Чаще всего Барбос прятался во дворе небольшого домика. Домик стоял на тихой улице, в ограде около него разросся густой сад. В этом саду и жил пёс, хоронясь в высокой траве под жёлтой акацией.
Летом жилось ему хорошо. Проспав день в прохладной тени, он ночью выходил из укрытия в поисках еды. От зимних холодов его спасала густая шерсть. Но осенью, когда шли дожди, Барбосу приходилось туго. Шерсть намокала, свисала грязными сосульками, и он, не просыхая, дрожал от пронизывающей до костей сырости. Дожди размывали все отбросы. Кусочек выброшенного хлеба превращался в кашу, смешивался с грязью. Барбос голодал. Вот в такое время его и приучил к себе внук чабана Захара Ильича Павлик. Он жил с родителями в маленьком домике с садом.
Однажды ночью Павлик вышел во двор. Попав из светлой комнаты на улицу, он некоторое время ничего не видел. Моросил дождь. На землю падали не капли, а какая-то водяная пыль, словно там наверху были не видимые в темноте распылители.
Постояв с минуту и чувствуя, как осенняя сырость забирается под рубашку, мальчик осторожно зашагал по двору. Вдруг прямо перед ним метнулась какая-то серая тень. Павлик от неожиданности испугался и, подняв подвернувшийся камень, запустил им в темноту.
На следующий день, придя из школы, он увидел во дворе под кустом акации большую собаку. Длинная намокшая шерсть свисала ей прямо на глаза и, казалось, собака ничего не видит. Но она, насторожённо подняв голову, следила за мальчиком. Павлик поманил её, но собака, вскочив на ноги, перепрыгнула через забор и убежала. Тогда Павлик стал класть под акацию куски хлеба. Ночью они исчезали. Ещё несколько раз Павлик видел собаку в саду. Но стоило ему приблизиться или бросить хлеб, она убегала. Так продолжалось около месяца.
Однажды Павлик поманил её куском мяса. Мясо вкусно пахло, и собака, глотая слюну, зашла за мальчиком в дом. С этого времени они стали друзьями.
Как звали собаку раньше — неизвестно. Павлик за грозный вид и назвал её Барбосом. Грязную, сбившуюся в клочки шерсть он расчесал, вымыл тёплой водой. Барбос стал гладким и красивым. Для того, чтобы он не убегал, его привязали на цепь. Но собака выла, рвалась, скучая по воле, и её пришлось отвязать.
По ночам Барбос по-прежнему куда-то исчезал, а утром приходил снова.
Как-то к отцу Павлика пришёл знакомый инженер. Увидев Барбоса, он воскликнул:
— Вот это собачища! Где вы её взяли?
— Павлик приручил.
И отец рассказал подробно, как было дело.
— А знаете, какая это порода? — спросил гость.
— Это волкодав, — уверенно ответил Павлик.
— Нет, — улыбнулся гость, отрицательно качнув головой, — такой породы не бывает. Волкодавами иногда называют крупных русских борзых, которые парой или один на один берут волка. А эта собака — южно-русская овчарка.
— Разве есть такая порода? — удивился Павлик.
— Конечно, — кивнул гость. — Есть кавказские, очень злобные овчарки, есть среднеазиатские, есть немецкие, есть шотландские овчарки. А это — русская, предки её — русские борзые и испанские овчарки. Для пастухов они чистый клад. Таких собак раньше купцы держали десятками. Они им капиталы стерегли.
— Надо её послать дедушке, — сказал отец. — Пусть колхозные капиталы охраняет.
На Барбоса находилось много охотников, за него предлагали большие деньги. Но Павлик и слышать не хотел о продаже. А летом он поехал на каникулы к дедушке в деревню и взял с собой овчарку.
— Пусть помогает тебе овец пасти, — сказал он.
— Спасибо, внучек, — обрадовался тогда Захар Ильич, — она мне большую службу сослужит.
С тех пор и жил Барбос в колхозе.
Сейчас он лежал на чистой подстилке, весь замотанный бинтами. Вчера колхозный ветеринар Леонид Иванович поставил ему на раны восемнадцать скобок и сделал перевязку.
Пионеры Сёма и Тоня ухаживали за раненой собакой, кормили её по часам вкусным мясным супом.
А Захар Ильич, прохаживаясь около отары, зорко посматривал вокруг и думал:
«Надо написать о случившемся Павлику. Пусть знает, какая у него собака».