Было в некотором царстве, в очень дальнем государстве, за лесами, за горами, за холодными морями, — там жила-была царица Ледяная Ледяница.
В белоснежном во дворце, на узорчатом крыльце, в белой шубке меховой, и в короне ледяной ходит гордая царица и на белый свет дивится:
— Как прекрасно! Как бело! Всё снегами замело! И куда ни кину взоры, вижу дивные узоры!
И зовет она подругу, свою песенницу Вьюгу:
— Расскажи — кто этот мастер, кто дворец мой так украсил? Кто ковал кристаллы эти, выводил узоров сети?
Отвечает ей подруга:
— Знает наша вся округа, чьи затейливые руки это делали от скуки, — твой, царица, воин грозный, молодой Мороз Морозный.
Залилась царица смехом:
— Нет конца его потехам! Я Мороза уважаю. Наградить его желаю — серебра даю два воза. Позови ко мне Мороза.
Вот Мороз пред ней явился, низко-низко поклонился:
— Ты звала меня, царица? Отвечает Ледяница:
— За узорные ограды удостоен ты награды. Я прошу — поставь мне трон. Выше гор пусть будет он, чтоб могла увидеть я, велика ль страна моя.
И Мороз ответил ей:
— Будет трон среди морей. С ледяной высокой кручи, через горы, через тучи сможешь видеть ты, царица, где страны твоей граница.
Трон построен в семь недель. На пятидесятый день ввел Мороз свою царицу Ледяную Ледяницу на серебряный балкон, где стоял узорный трон. И на трон царица села, ясным взором оглядела все владения свои:
— Там застывшие струи образуют грот кристальный… Слышен льдинок звон хрустальный… Эти снежные просторы, ледяные эти горы, и морей оледененье — вот оно — мое владенье!
И царица Ледяница видит царств своих границу:
— Это что вдали синеет — там вода не леденеет?
И Мороз ответил:
— Да. Там в морях теплей вода. Если хочешь знать, царица, что за этою границей, вот подзорная труба, погляди еще туда.
И глядит в трубу царица и не может надивиться:
— Что за странное явленье — речек вольное теченье… Зелень… Яркие цветы… Никакой нет красоты! Все так пёстро! Все так грубо!
И царица сжала губы.
— Так оставить невозможно! А скажи, Мороз Морозный, можно ль край тот покорить, весь его оледенить?
Молодой Мороз вздыхает и царице отвечает:
— Не могу сказать, царица, не бывал я за границей. Пусть расскажет Буйный Ветер — он гулял везде на свете. Я ж могу сказать одно — мне там воли не дано.
Стала опрашивать царица:
— Кто царит за той границей? Расскажи нам, Буйный Ветер, что там видел, что там встретил? В этом царстве иностранном все так ярко, все так странно…
Буйный Ветер подлетает и царице отвечает.
— В теплом крае я бывал, розы нежные качал. Видел там дворец зеленый, весь садами окруженный, в нем живет царевна Мая. Та страна — совсем иная! Там про наши холода не слыхали никогда. Мая там цветет, как роза, знать не знает про Мороза. А царица Ледяница Мае даже и не снится! Там в степях, в лугах привольных сочных трав стадам довольно. Реки там текут, играют, ледяных оков не знают. Звери водятся в лесах. Соловьи поют в кустах — в дивных песнях славят Маю. Вот, царица, все, что знаю.
Ледяница брови хмурит:
— Где мой храбрый воин Буря? Где отчаянный Буран, своевольный атаман? Где боярин Холод Лютый? Всех созвать в одну минуту! Пусть и Стужа и Пурга тоже явятся сюда. Ну а ты, Мороз Морозный, самый сильный, самый грозный, ты войска мои веди. Ветер будет впереди — он укажет, где дорога до царевнина порога.
Так сказала Ледяница, царства снежного царица, и пошла она войной на далекий край иной, — край, где все ей неприятно, все ей странно, непонятно…
А в привольном теплом крае хорошо царевне Мае в зеленеющих дубровах слушать гомон птиц веселых, песни петь в лугах росистых и гулять в садах тенистых.
С женихом гуляет Мая, никакой беды не зная. А жених, ее лаская, говорит:
— Простимся, Мая. Я уеду в дальний путь, ты меня не позабудь. Правда, будет путь далек, но полгода — малый срок, я вернусь к тебе, и снова погуляем по дубровам. Помни, Майя — ты моя. Не грусти и жди меня.
В дальний путь жених уехал. Но у Маи есть утеха: на лугах цветы сажает, в роще птенчиков ласкает, звонко песни распевает и печальной не бывает.
Так бегут, бегут недели…
Уж в садах плоды поспели. Над лесной тропой калина кисти красные склонила.
Буйный Ветер лес качает. Мая всё беды не чает. Буйный Ветер вихрем вьется. Мая шутит и смеется:
— Что ты мечешься по степи — или ты сорвался с цепи?
Буйный Ветер свищет, воет. И у Маи сердце ноет:
— Ветер! Брось! Плохая шутка — злую песню слушать жутко. Ты и раньше здесь бывал, розы алые качал, был ты буйный, но не злился. Что ж теперь так изменился?
Ветер бьет, листы срывает. Мая плачет и рыдает:
— Что мне делать, как мне быть — чем злой Ветер утишить?
Едет мимо Холод Лютый — важный, чванный, как надутый. Он дохнул — и все вокруг зябнет, стынет, вянет вдруг. В роще листья пожелтели. Птицы стаей полетели. Мая смотрит птицам вслед:
— Птицы, птицы, вы куда?
Птицы ей кричат в ответ:
— Где не веют холода!
Травы шепчут, увядая:
— Пропадешь, царевна Мая, — Ледяницы войско злое на тебя идет войною…
Вот явилась к Мае Осень:
— Мы тебя, царевна, просим: поживи ты в нашей роще, там тебе укрыться проще. Пусть Мороз и Холод рыщут, а у нас тебя не сыщут. Чтобы ты не застывала, как пуховым одеялом, желтым листом принакроем, от беды тебя укроем.
И едва-едва живая из дворца царевна Мая в рощу с Осенью уходит, там приют себе находит.
Мая спит, беды не чует. А в дворце — Мороз ночует. Утром, только рассветало, он прошел по тихим залам, на стекле навел узоры, словно тюлевые шторы, и замерзшие цветы побросал с окна в кусты.
Приказал Мороз Метели снеговые стлать постели, а меньшой ее сестре — снег рассыпать на дворе:
— Чтобы все здесь стало бело, как царица повелела!
Вот в степях, в лугах и в роще снеговой покров наброшен. Белоснежные ковры покрывают все дворы. Тихий сад, крыльцо и дом — все покрыто серебром.
Звезды в небе засверкали.
А Мороз в дворцовом зале ходит твердыми шагами, снег скрипит под сапогами. Ждет Мороз свою царицу Ледяную Ледяницу. Ждет, и ходит, и вздыхает. А вокруг все застывает…
Вдруг завыло, загудело. Вьюга бешено запела. Налетел Буран набегом, путь осыпал мягким снегом.
В белоснежной колеснице мчится белая царица. Во дворец царица входит и прекрасным все находит:
— Ах! Не может быть белей! Друг Мороз, ты — чародей! Где ж сама царевна Мая — почему нас не встречает? Иль она совсем застыла? Прикажи, чтоб нам служила.
Говорит Мороз Морозный:
— Нет, царица, невозможно — обыскали все пути, не могли ее найти.
Ледяница смотрит гневно.
— Как! Ты не нашел царевну?
— Да, царица, не нашел. Но я всю страну прошел, все застыло, и, наверно, уже нет в живых царевны.
Долго гневалась царица, но пришлось с тем примириться, и она сказала:
— Что же, быть живой она не может, значит — здесь царица я. Значит — вся страна моя!
И живет в дворце царица, всем довольна, веселится:
— Друг Мороз, ведь мы с тобою победили здесь без бою!
Молодой Мороз вздыхает и царице отвечает:
— Нет, царица, погоди, — будут битвы впереди.
* * *
Вот уже прошло полгода.
Из далекого похода, в золотых чеканных латах, на своем коне крылатом, в Маин край летит стрелой Солнце — витязь молодой. Он спешит к своей невесте, хочет снова быть с ней вместе:
— Мая! Ждешь ли ты меня?
Оставляет он коня и поспешными шагами входит в рощу, где гуляли.
Все бело… Все заснежёно… И, как громом пораженный, восклицает богатырь:
— Это что же за пустырь?! И какая злая сила здесь снегами все покрыла?
Тишина. Но где-то тут дятел носом:
— Тут, тук, тук…
— Дятел, дятел! Будь приятель, расскажи, что было тут?
И повел рассказ свой дятел:
— Да. Я был тебе приятель. И твоя царевна Мая всем была здесь как родная. Но случилось злое дело — Ледяница налетела и затеяла войну, покорила всю страну. Где прошел Мороз сердитый, — все замерзло, все убито…
— Где моя царевна Мая?
— А твоя царевна Мая, я так думаю, живая, и в каком-нибудь дупле Мая спит теперь в тепле. Вот заявится к нам Осень, и тогда ее мы спросим, где она укрыла Маю. Сам же я того не знаю.
Помутился Солнца свет:
— Дятел! Ты в уме иль нет! Ведь почти что через год Осень к нам теперь придет.
— Это верно… Ну придется ждать, когда сама проснется.
— Да! Теперь придется ждать и — с Морозом воевать!
И царевич-богатырь зашагал через пустырь прямо к Маину дворцу, к побелевшему крыльцу.
Заглянул царевич Солнце в дверь — в замерзлое оконце. Со стекла узор сбежал, и царевич смотрит в зал:
— Кто живет теперь в дворце? Ледяница там в венце… Вот и сам Мороз Морозный — воевода сильный, грозный… Тут и Буря и Пурга… Много силы у врага — всех пригнала Ледяница. Хорошо им будет биться…. А вот мне-то каково… Ну, посмотрим — кто кого!
С крыши капнули капели… Богатырь ушел от двери, и в единый миг Мороз на стекло узор нанес.
* * *
Ночи долги. Дни короче.
Витязь Солнце ждать не хочет, на сугробы на крутые мечет стрелы золотые — в бой Мороза вызывает.
И Мороз бой принимает. Вот он едет на коне, весь в серебряной броне. Гордо белый конь шагает, снег копытами взрывает. А Буран сугробы грудит, огневые стрелы студит.
У Мороза крепок щит, как гора Мороз стоит, отбивая булавой Солнца натиск огневой. Так, отвагою горя, бьются два богатыря. День проходит… Близко ночь… Биться витязю невмочь — витязь Солнце отступает… А Мороз — еще крепчает.
Звезды смотрят с высоты. Не шелохнутся кусты. Богатырь могучий, грозный, молодой Мороз Морозный, весь в серебряной броне, тихо едет на коне. Снег скрипит, и лед трещит. Серебром сверкает щит.
Во дворце живет царица, всем довольна, веселится:
— Витязь Солнце побежден!
Смех, и шум, и стон, и звон, песни, пляски каждый вечер, лишь по залам дует Ветер. Вот Метель с Бураном пляшет, покрывалом белым машет. Буйный Ветер ходит, свищет, он подругу-Вьюгу ищет. А старик боярин Стужа в буйном танце Вьюгу кружит. И кричит боярин Холод:
— Эх бы, я бы был бы молод!
И хохочет Ледяница, царства снежного царица.
Лишь один Мороз Морозный на пиру сидит серьезный.
Дни становятся все дольше, и у Солнца силы больше. В золотой своей броне, на крылатом на коне мчится витязь по снегам, мечет стрелы во врага. Рыжий конь сугробы пашет, золотою гривой машет. От следов его копыт теплый пар столбом валит. Конь взвивается все выше, громче ржет и жаром дышит. Витязь Солнце мечет стрелы, на Мороза мчится смело, хочет сбить его с коня.
Вот Морозова броня под ударом загремела… И рука отяжелела… И не стал ему защитой щит, стрелами весь пробитый…
С тем и бой пришел к концу — повернул Мороз к дворцу. Он разбит. Он отступает…
В поле снег рыхлеет, тает…
По сугробам, без дороги, белый конь уносит ноги, а за ним летит в погонь рыжий ярый конь Огонь.
* * *
А царица Ледяница во дворце одна томится.
То ль в покоях стало жарко, то ли ей чего-то жалко, и царица горько плачет.
А Мороз к воротам скачет. Вот Мороз вошел в покои:
— Что, царица, что с тобою?
— Я устала… Я больна… Что за дикая страна! Почему течет по крыше?
Но Мороз ее не слышит. В отсыревшем белом зале он тяжелыми шагами ходит мрачный и угрюмый, удрученный горькой думой. Говорит Мороз:
— Царица! Безрассудно с Солнцем биться. В царстве этой нежной Маи нас погибель ожидает.
— Воевода! Что я слышу! Заморозь… хотя бы крышу… Здесь так душно… Здесь так жарко… Ах! Тебе меня не жалко…
Тяжело Мороз вздыхает и царице отвечает: — Крышу на ночь заморожу. Но, царица, не поможет, — завтра, только день настанет, снег на крыше вновь растает. И дрожит царица:
— Ой! Что же делать нам с тобой? И сказал Мороз Морозный:
— Уезжать, пока не поздно! В эту ночь! Пока я властен. Завтра будет путь опасен.
И Мороз решенья ждет. С крыши льет, и льет, и льет…
— В путь готовиться, царица?
— Да! — сказала Ледяница.
В ночь Буран с Пургой гуляли, снег взметали, расстилали вплоть до самой до границы — путь готовили царице.
В эту бурную полночь от дворца помчалась прочь в белоснежной колеснице царства снежного царица. А за нею на коне, весь в серебряной броне, ехал сумрачный и грозный богатырь Мороз Морозный.
Во владеньях юной Маи тает снег. Все оживает. И грачи из дальних стран вновь летят к родным местам. Говорливые потоки, устремляясь в путь далекий, вперегонки и со звоном быстро катятся по склонам.
День уже стал равен ночи. Мая больше спать не хочет. Под листвяным одеялом Мае даже жарко стало. Мая встала, лист стряхнула, огляделась и вздохнула:
— Ах, как долго снился сон! И какой был страшный он: все завяло… все застыло… Или это так и было? И царевич мой прекрасный бился в битве той ужасной?
Где-то дятел:
— Тут, тут, тук…
— Дятел! Мой старинный друг! Расскажи мне, что здесь было? Был Мороз? Здесь Вьюга выла?
Отвечает Мае он:
— Правдой, Мая, был твой сон. Но теперь все миновало, заживем здесь, как бывало! Вон и твой царевич бравый, победитель в битве славной, он идет тебя искать.
— Ах! А чем его встречать? И царевна повелела:
— Распустись скорее, верба! Пусть твой нежный белый цвет будет первый мой привет: здравствуй, Солнце золотое, здравствуй, счастье молодое!
По долинам, по оврагам шел царевич скорым шагом. Увидал царевич вербу:
— Верба! Признак самый верный: Мая, Мая, ты живая! Где же ты? Откликнись, Мая!
Вот царевич в рощу входит, в роще Маю он находит:
— Мая! Где же ты была?
— Я… под листьями спала! Осень здесь меня укрыла от морозной страшной силы. Ты пришел, и вот я встала. Только здесь цветов не стало, их сгубил холодный Ветер. Я хотела, чтоб ты встретил здесь кругом-кругом цветы.
— Всех цветов прекрасней ты, мой цветок любимый, Мая!
Мая голову склоняет:
— Ой, царевич! Что за чудо! Посмотри, под снежной грудой распустился новый цветик. Раньше не был он на свете.
Витязь Солнце ей ответил:
— Это, Мая, дивный цветик, он таит большую силу. Ледяница не убила страшным холодом мертвящим нашу волю к жизни, к счастью. В край снегов мы бросим смело золотые наши стрелы, и по этому пути будут цветики расти. Пусть узнает Ледяница, что под снегом — жизнь таится!
И куда ни глянет Мая, там подснежник расцветает.
— Раз, два, три… Четыре. Пять! Ой, да их не сосчитать! Пусть цветут. Пойдем домой — во дворец зеленый мой.
И пошли царевич с Маей. А вокруг все расцветает, все ликует, все живет, песни радости поет, славит Солнце молодое с Маей, юною Весною.
В ледяном, холодном крае Буря воет-завывает, снег Метелица метет, а Буран в сугробы вьет. Вьюга плачет, Вьюга стонет. Буйный ветер тучи гонит.
Вот царица Ледяница на узорный трон садится. Говорит она подруге, славной песеннице Вьюге:
— Я хочу устроить пир. Пир на весь наш снежный мир. Созови сюда скорей всех моих богатырей.
Вскоре гости все явились, в буйных танцах закружились. Лишь одна не веселится Ледяная Ледяница. Говорит она подруге, славной песеннице Вьюге:
— В эту дивную погоду что не вижу воеводу? Где Мороз? Что с ним такое — все сидит в своем покое? Неужели не скучает?
Ей подруга отвечает:
— Возвратившись из похода, стал невесел воевода.
— Стал невесел? Не беда. Позови его сюда. Вот Мороз пред ней явился, низко-низко поклонился:
— Ты звала меня, царица?
И спросила Ледяница:
— Воевода! Где ты был? Ты меня совсем забыл?
— Не забыл, царица. Нет! Без тебя — не светел свет. Но лишь вспомню наш поход, так тоска меня берет…
— Все же за мое спасенье ты достоин награжденья. Что желал бы ты в награду? Говори. Я все дать рада. Серебро? Литые латы? Этим ты и так богатый…
Богатырь потупил взгляд:
— Да, царица, я богат. Да. Мне этого не надо. Я… иной хотел награды… Прогневить тебя боюсь, но скажу — не потаюсь. Подари свое кольцо!
— Что? С моей руки кольцо? Ах! — царица весела. — Вот чего я не ждала!
Но кольцо с руки снимает, им задумчиво играет:
— От царицына кольца — путь до царского венца…
Богатырь оказал с поклоном:
— Не прельщался царским троном. Не мечтал я о венце. Я просил лишь о кольце, в том тебе и поклонился. Если я не дослужился… то — прости меня, царица…
И сказала Ледяница:
— Зная преданность твою, я кольцо тебе дарю — будь же ты, Мороз, царем. Мы сильней будем вдвоем! И — готовься — в этот год снова двинемся в поход!
Он ответил:
— Знай, царица, то, что было, повторится! Ледяница грозно встала, властным голосом сказала:
— Все равно! Но я желаю покорить царевну Маю!
И сияньем Долгой Ночи засверкали злые очи.
Много тысяч лет проходит. Каждый год в походы ходит царь Мороз с своей царицей своенравной Ледяницей. Каждый год Мороз лютует, ледяным дыханьем дует.
Но в привольном светлом крае, где живет царевна Мая, перед силою морозной встанет Солнце— витязь грозный, на сугробы снеговые бросит стрелы огневые, и Мороз щит опускает, и опять он отступает, и опять свою царицу Ледяную Ледяницу мчит назад, в края снегов, в царство вечных холодов.
А в прекрасном крае Маи все встает и расцветает, все растет, ликует, любит.
Никакой мороз не сгубит корни жизни бесконечной — есть она и будет вечно!
Золотому Солнцу — слава!
Бесконечной Жизни — слава!
И Весне прекрасной — слава!