Меж сосной и елью осенью глухою
Нежная березка грустно увядала.
Град хлестал по веткам дробью ледяною;
Тонкие листочки ветром обрывало.
Тихо увядая, горестно и тяжко
Плакала березка, плакала бедняжка.
А соседки стройно по бокам стояли,
Темные верхушки гордо поднимая,
Чуждые невзгодам, чуждые печали,
И цвели, как прежде, в день весенний мая.
«О, зачем не елью, не сосной могучей
Создана я небом? Так же бы стояла
Гордо и спокойно под осенней тучей…» —
Так бедняжка тихо, скорбно прошептала,
Вздрогнула, поникла, тяжело вздохнула
И глубоким, мертвым, зимним сном уснула.
Меж сосной и елью светлою весною
Нежная березка тихо расцветала.
Луч играл над нею струйкой золотою,
Зелень молодая ветки одевала.
Тихо выпрямляясь, за листком листочек
Выходил из липких и душистых почек.
А соседки мрачно по бокам стояли,
Темные верхушки грустно поднимая,
И, как прежде, смутно, глубоко дремали,
Радостным весенним звукам не внимая.
И на них взирая — свежей и здоровой —
Поняла березка, что недаром были
Ей даны невзгоды осени суровой:
Тот, кого ни разу скорби не томили,
Кто не ведал в жизни горя и мученья,
Не узнает сладких радостей спасенья.