Был или не был, голодный или сытый, но в давние времена одним городом правил шах Валихан. В том городе жил бедняк сапожник, по имени Халдар.
Как-то шах сказал себе:
— Я хочу установить справедливость. Похожу-ка я по улицам города, послушаю, что говорит народ. Узнаю, чего хотят люди, какие у них заботы.
Как только наступал вечер, шах надевал старые одежды, повязывал голову изодранной чалмой и под видом бедного человека ходил среди людей, слушая, о чем говорит народ. Однажды поздно ночью царь проходил через квартал кустарей и вдруг услышал пение, доносившееся из одной маленькой лавчонки. Он тихо подошел и заглянул в щелку.
Видит — на очаге в котле кипит что-то, а какой-то человек под бульканье варева танцует и поет:
Кипи, мой плов, кипи,
Бульк-бульк. Бульк-бульк,
Кипи, мясо, кипи, морковь,
Кипи, мой плов, кипи,
Бульк-бульк твой голос,
Кипи, мой плов, кипи,
Твой голос пьянит меня,
Твой запах пьянит меня,
Кипи, мой плов, кипи…
Долго смотрел удивленный шах, долго слушал и религия: «Узнаю-ка я, почему этот человек так делает».
Поднял он свой посох и постучал в дверь лавки. Пение прекратилось, и и ним изнутри спросил:
— Кто это стучит?
Шах ответил:
— Это я, странник Шогариб. Открой дверь!
Дверь открылась, и шах увидел, что это лавка сапожника, который занимается починкой старой обуви.
— Кто ты, и о чем ты сам с собой говоришь?— спросил шах.
— Э, Шогариб! Я сапожник Халдар,— сказал сапожник.— Семьи, детей у меня нет. Я сам себе голова. Каждый день я зарабатываю себе на плов. Вечером я разжигаю огонь в очаге и готовлю себе сам. Пока плов варится, я танцую и пою. В царствование шаха Валихана нам беднякам не осталось другой радости.
Услышал эти слова шах и удивился:
— А разве ты не можешь больше работать и зарабатывать больше денег?
Сапожник ответил:
— Э, нет! Что самое трудное в наши времена? Самое трудное — налоги шаха Валихана. Буду я больше работать — будет больше и налог. С меня хватит, если я зарабатываю себе на плов!
Шах сказал:
— Конечно, говорят: будь доволен тем, что имеешь. Ну а вдруг шах Валихан запретит тебе чинить обувь. Как ты будешь тогда жить?
— Что за дело Валихану до нашего ремесла? Ну а если запретит, что поделаешь? Не пропаду. Говорится же: раб не умрет, что ему положено, не иссякнет. Да и какая вам забота, садитесь лучше, вместе поедим плова.
Он усадил шаха на тощую подстилку, полил ему воды на руки и поставил на дастархан блюдо с пловом.
Они поужинали. После этого шах ушел.
А сапожник, проговорив: «Слава аллаху, сегодняшний плов я съел вместе с Шогарибом»,— улегся спать.
Проснувшись утром, шах подумал: «А ну-ка я запрещу заниматься починкой обуви, посмотрим, как ты проживешь!»
Позвал он визиря и велел объявить всенародно: «В моем городе приказываю всем носить только новую обувь. Старую обувь не носить. Никто не смеет заниматься починкой обуви. Если кто ослушается, дом его будет раз-граблен, а сам брошен в яму».
Визирь написал приказ. Шах подписал и приложил печать. Глашатай ходил по улицам и читал во всеуслышание приказ шаха.
Сапожник Халдар, услышав приказ царя, удивился:
— Что-то не так. Не успел я поговорить с Шогарибом, и вот уже шах запретил заниматься починкой старой обуви. Но ничего не поделаешь, потерплю. Говорят: «Терпение — желтое золото».
Сложив вчетверо одеяло, он лег и проспал до вечера.
Перед закатом солнца он поднялся с постели и сказал себе: «Теперь вскипячу чай, погрызу сухие хлебные корки».
Тут же он пошел к соседу попросить огня. Переступив порог его дома, он увидел, что жена соседа обнимается с каким-то джигитом.
Джигит испугался и стал умолять Халдара:
— Никому ничего не говорите!
При этом он достал из кармана червонец, сунул в руки сапожнику, а сам убежал.
Халдар подумал: «Аллах послал мне эти деньги».
Тотчас же он сбегал на базар, купил мяса, сала, рису, моркови, луку и две лепешки. Вернувшись домой, он тотчас же принялся готовить плов.
Вечером шах Валихан сказал себе:
— Пойду-ка я посмотрю, как себя чувствует сапожник.
Подошел он к лавчонке Халдара и слышит: опять кипит плов, а сапожник под его бульканье поет и танцует… Удивился шах и постучался в дверь. Халдар тотчас же отозвался:
— Эй, кто там? Разве так можно стучать? Прямо весь дом разломал мне!
— Это я, Шогариб,— сказал шах. Сапожник открыл дверь и пригласил шаха войти:
— Э, Шогариб, пожалуйста!
— Что это вы делаете?— спросил Валихан.
— Радуюсь, как булькает и кипит плов, вот и танцую. А ты прервал мой танец.
— Я слышал, что шах Валихан запретил сапожникам заниматься починкой обуви. Вон сапожники кричат: «Вай дод!» Откуда вы достали деньги?
Сапожник Халдар в ответ сказал:
— Услышав, что шах Валихан запретил нам, сапожникам, чинить обувь, я лег спать и проспал до вечера.
Проснувшись, я пошел к соседу за огнем и застал его жену с чужим джигитом. Джигит убежал, сунув мне в руку червонец. Я решил, что аллах не забыл меня и, пойдя на базар, купил все, что нужно. Если бы жена соседа не любезничала с джигитом, откуда бы взялся этот плов?
— Ой-ой!— воскликнул Валихан.— Если до ушей шаха дойдет, что ты взял деньги от развратника и прелюбодея, что ты скажешь?
Сапожник Халдар возразил:
— Э-э, послушай, Шогариб, эти слова я, кроме тебя, не говорил никому. Если ты не пойдешь к шаху и не донесешь, то кому же больше донести.
На это Валихан смиренно сказал:
— Ну, куда такому бедняку, как я, Шогариб, разговаривать с царем. Я даже мимо дворца ходить не смею. Но не забывай, мой друг Халдар,— уши у шаха всюду, стены вашего дома тоже имеют уши.
Тем временем плов поспел. Халдар вдвоем с Валиханом поели, попили чаю, после чего гость поблагодарил и ушел.
Наступило утро. Было время первой молитвы. Сапожник Халдар еще не проснулся, как вдруг в его дверь постучали. Халдар вскочил и, открыв дверь, увидел перед собой самого шахского палача.
Грозно он заявил:
— Тебя зовет шах Валихан! Иди передо мной и не оборачивайся.
Колени у Халдара задрожали, и он взмолился:
— Я же ни в чем не виноват! Не ведите меня!
Но шахский палач схватил его за шиворот и потащил во дворец.
Шах Валихан сидел на высоком троне, и сапожник Халдар не смел даже поднять на него глаза.
— Ну, изменник!— грозно проговорил Валихан.
— Господин! Я не изменял вам.
Шах сказал:
— Ты изменник, ты вмешивался в государственные дела и брал у людей взятки.
— Э, господин, я не брал взятки,— возразил Халдар.
Шах Валихан тогда спросил:
— Если ты не берешь взятки, откуда же у тебя плов?
— Вы запретили нам, сапожникам, чинить старую обувь и лишили меня заработка. Но аллах помог мне. Когда я застал жену соседа с джигитом, он перепугался и, убегая, сунул мне в руку один червонец. На эти деньги я сварил плов и поел.
— Пресекать такой разврат — дело государя,— грозно объявил шах.— Ты был свидетелем прелюбодеяния, но не донес об этом, а сам проел взятку. Ты виновник!
Сапожник Халдар перепугался, что царь теперь предаст его казни.
Но шах Валихан только усмехнулся:
— Чтобы искупить эту свою вину, будешь в течение года караульщиком у моих дверей.
Халдар подумал: «Слава аллаху, я остался жив. Ну что же, караулить так караулить». Вслух только сказал:
— Повинуюсь, господин!
Шах собственноручно дал сапожнику саблю и приказал:
— Иди вон к тем воротам и стой там. Если придет вор, заруби его!
Сапожник Халдар до вечера стоял на страже. Никто не позаботился о нем и не дал ему еды. Он сильно проголодался.
Вечером шах опять призвал его к себе и, показав на большого коня, повелел:
— Отведи коня к себе домой, дай ему меру зерна и три снопа клевера, а утром опять приведи сюда.
Сапожник Халдар сел верхом на коня и уехал.
Ехал он и думал: «Неужели слуга шаха должен работать голодным? Мало что сам от голода еле ноги передвигаешь, еще приказано накормить коня. Где я достану меру зерна и три снопа клевера?»
По дороге Халдар заложил мастеру решет саблю за два рубля.
На эти деньги он купил все, что нужно было для плова, а также два снопа клевера и четверть меры зерна и вернулся домой. Задав корм коню, он нарезал мясо, сало и принялся готовить плов.
Вечером шах Валихан сказал себе:
— Весь день я держал сапожника голодным. К тому я дал ему своего коня и приказал накормить. Пойду-ка я и погляжу, что сегодня будет делать сапожник.
Он пошел ночью к Халдару. Слышит, в лавке снова кипит плов, а хозяин весело распевает:
Кипи, мой плов, кипи,
Царская сабля, кипи!
Кипи, мой плов, кипи,
Шах засмеялся и постучал в дверь.
— Кто ты?— спросил Халдар.
— Я, Шогариб!— ответил шах.
Сапожник открыл дверь. Валихан вошел. Сапожник поздоровался с ним, усадил на подстилку. Шах спросил, как идут дела. Сапожник качал рассказывать:
— Э, Шогариб, я сегодня едва избежал верной смерти. Утром царский палач погнал меня во дворец. Шах придрался ко мне: «Ты взятку взял. Сейчас тебе снимут голову». И меня чуть взаправду не казнил. Потом, не знаю почему, аллах вселил в шахское сердце милосердие, и он назначил меня охранять его дверь. До вечера я стоял на страже. Ни один человек не подошел и не спросил: «Что ты тут делаешь, не голоден ли ты?» А я поистине очень, очень проголодался. Вечером шах дал мне своего коня и приказал: «Веди его домой, накорми его и клевером, и зерном». Что я мог сделать, когда дома у меня нет и ломаного гроша? Я заложил шахскую, саблю мастеру, купил все для плова, коню зерна и клевера.
Шах Валихан выслушал сапожника и удивился:
— Хорошо! Вот вы заложили саблю. Завтра вы станете охранять дверь, и вдруг явится вор, а шах вам скажет: «Заруби вора!» Что вы тогда будете делать?
— Об этом не заботьтесь,— беззаботно заявил Халдар.— Давайте есть плов. После ужина я вырежу из палки деревянную саблю и вложу в ножны.
Валихан и Халдар поели плов, выпили чаю. И гость, как обычно, ушел.
Утром сапожник вырезал из палки саблю, засунул ее в ножны и поехал во дворец.
Поставив коня перед шахом, Халдар поклонился и стал ждать.
Царь сказал:
— Иди к двери, если придет вор — руби!
«Вот беда, а вдруг придет вор, чем я его зарублю? Деревяшкой?»— думал Халдар, и сердце его сильно колотилось.
Вдруг люди шаха зашумели: «Воров поймали!» В залу ввели двух человек со связанными назад руками. Валихан сказал Халдару:
— Руби воров!
Сапожник, онемев от страха, не шевельнулся. Он думал: «Теперь меня казнят. Все равно, была не была». И он выхватил деревянную саблю из ножен, размахнулся и ударил вора по плечу. Сабля сломалась, и только эфес остался в руках сапожника.
При виде этого шах расхохотался. Придворные и приближенные катались от смеха по полу; не выдержав, вместе со всеми стали смеяться и воры. А бедный сапожник Хал-дар дрожал и думал: «Теперь мне смерть. Шах прикажет этим ворам: «Зарубите его сами!» И воры меня зарубят!»
Тут шах перестал смеяться и сказал:
— Ну, здравствуй, сапожник Халдар, живи долго. Я в восторге от твоего ума и находчивости. Бери — и конь твой, и сабля твоя! А теперь убирайся, пока цел.
Шах Валихан сам посадил Халдара на коня и отправил из дворца.
Вознося сотни благодарностей аллаху, что остался жив, Халдар приехал домой.
Привязав коня, он пошел на базар к торговцу решетами и продал ему саблю. На вырученные от продажи деньги он купил все для плова, а также клевер. Возвращаясь домой, он услышал, как глашатай, обходя базар, кричал:
— От благословенного шаха последовало разрешение сапожникам заниматься починкой старой обуви!
— Эх, благодарение аллаху! Я так и знал!— воскликнул Халдар и, вернувшись домой, принялся варить плов.
Ночью Валихан пришел к лавке Халдара. Слышит, в котле снова кипит плов, а сапожник, радуясь булканью, поет и танцует.
Шах постучался, и, как всегда, Халдар спросил:
— Кто ты?
— Я, Шогариб!— ответил Валихан.
Сапожник подошел, открыл дверь, шах вошел, сел и сказал:
— Мастер Халдар! Сегодня вы очень веселый!
— И не говорите!— ответил сапожник.— Сегодня со мной очень интересные дела произошли.
Он рассказал Шогарибу все, что случилось, и закончил словами:
— Раб не умрет; что ему положено — не иссякнет. Вот и сегодня у меня в котле кипит.
Поспел плов, они вместе поужинали. Валихан заявил:
— Теперь я пойду! А вы спросите у какого-нибудь мудреца: кто лучше из нас двоих — я или шах?
Сказал так шах Валихан и ушел.
Перевод М. Шевердина