Сампо-Лопарёнок. Сакариас Топелиус

Жили-были когда-то лопарь и лопарка, муж и жена.

А знаешь ли ты, что за народ лопари и где они живут?

Вот послушай, сейчас я тебе расскажу.

Живут лопари далеко на севере — севернее, чем шведы, норвежцы и финны.

Если ты взглянешь на большую карту, ты увидишь: как будто белый колпак надет на голову Финляндии. Вот это и есть страна, где живут лопари. Называется она Лапландия.

Удивительная это страна! Полгода там не заходит солнце, и тогда ночью, так же как днем, совсем светло. А потом полгода длится непрерывная ночь, и тогда даже днем на небе сверкают звезды.

Зима там тянется долгих десять месяцев — почти весь год, — а на весну, лето и осень остается всего только два месяца.

Но лопари не боятся зимы. Пусть хоть круглый год держится санный путь! Все они — и взрослые и маленькие — где угодно проедут в своих небольших, легких, похожих на лодочки санях. И в упряжке там ходят не лошади, а олени.

Ты видел когда-нибудь северного оленя? Он напоминает низкорослую лошадку, шерсть у него серая, шея короткая, а его голову с большими ясными глазами украшают ветвистые рога. И когда олень бежит, кажется, будто ветер проносится по горам и холмам, взметая снежные тучи.

А знаешь ли ты, из чего делают лопари свои дома? Не из дерева и не из камня, а из оленьих шкур.

Построить такой дом очень просто: надо взять несколько длинных, тонких жердей, воткнуть их в снег, потом верхние концы связать вместе и покрыть оленьими шкурами. Вот и все. Жилище готово. И называется оно не дом, не изба, а чум. Вверху оставляют небольшое отверстие — оно заменяет в чуме печную трубу. Когда в очаге разводят огонь, через это отверстие дым вытягивает наружу. Внизу, с южной стороны, тоже оставляют отверстие — оно служит дверью, через него можно забраться в чум и выбраться из него.

Вот как живут лопари! Вот какая это страна!

А теперь начнем сказку сначала.

Жили-были в Лапландии муж и жена, лопарь и лопарка. Они жили в местечке Аймио, на берегу реки Теноёки.

Место это пустынное и дикое, но лопарю и его жене оно нравилось. Они были уверены, что нигде больше нет такого белого снега, таких ясных звезд и такого красивого северного сияния, как в Аймио. Здесь они построили себе чум.

Чум получился очень хороший — так по крайней мере думали лопарь и лопарка. В нем было тепло и удобно, хотя спать надо было прямо на полу.

У лопаря и лопарки был маленький мальчик, которого звали Сампо. Но у него было еще другое имя.

Вот как это получилось.

Однажды к чуму подъехали кащр-то чужие люди в огромных, неуклюжих шубах. Они привезли твердые белые кусочки снега. Такого снега лопари никогда раньше не видели. Этот твердый снег назывался сахаром. Он был очень вкусный и очень сладкий. Приезжие люди дали несколько кусочков сладкого снега Сампо, потрепали его по щеке и сказали: «Лопарёнок! Лопарёнок!» Больше они ничего не могли сказать, потому что никто из них не умел говорить по-лопарски. Потом они уехали. Старой лопарке очень понравились эти люди. Она часто вспоминала сладкий снег, который они привозили, и даже стала называть сына так же, как они, — Лопарёнок.

Но старому лопарю это было не по душе.

— Разве Сампо плохое имя? — говорил он с досадой. — По-моему, это самое красивое имя. И оно еще принесет нашему сыну счастье и богатство. Вот увидишь, старуха, наш Сампо будет когда-нибудь первым человеком в Лапландии, повелителем пятидесяти чумов и хозяином тысячи оленей.

— Очень может быть, — говорила лопарка. — Но, по-моему, и Лопарёнок неплохое имя.

И она называла сына Лопарёнком, а отец называл его Сампо. Поэтому мы будем называть его Сампо-Лопарёнком.

Сампо-Лопарёнок был крепкий, коренастый мальчуган. У него были черные волосы, черные глаза и маленький вздернутый нос. Словом, он как две капли воды походил на своего отца, а старый лопарь слыл среди земляков первым красавцем.

Сампо-Лопарёнку было всего семь лет, но не всякий и в пятнадцать бывает таким смелым и ловким. У него были свои собственные маленькие лыжи, на которых он не задумываясь съезжал с самого крутого холма, и свой собственный маленький олень, которого он запрягал в свои собственные сани.

Ты бы видел, какой поднимался снежный вихрь, когда Сампо несся на своем олене по высоким сугробам! Вниз — вверх! Вверх — вниз! Маленького Лопарёнка совсем не было видно, и только изредка в снежных облаках мелькала прядка его черных волос.

— Нехорошо, что мальчик ездит один, куда ему вздумается, — сказала как-то мужу старая лопарка. — Того и гляди, на него нападут в горах волки или, еще того хуже, золоторогий олень. Не было еще человека, который мог бы справиться с золоторогим оленем.

— Вот бы мне такого оленя! — воскликнул Сампо-Лопарёнок. — На нем, наверно, даже на Растекайс можно взобраться!

А надо тебе сказать, что Растекайс — самая высокая, самая неприступная гора во всей Лапландии, и ее голая вершина видна далеко кругом.

— Перестань болтать глупости! — прикрикнула лопарка на сына. — Растекайс — пристанище всякой нечистой силы. Там живет сам Хийси.

— Хийси? А кто это такой? — спросил Сампо-Лопарёнок.

«Ничего-то он не пропустит мимо ушей, — подумала старая лопарка. — Пожалуй, не нужно было говорить ему про Хийси… А может, это к лучшему! Не мешает немного припугнуть его, чтобы отбить охоту ездить на Растекайс. Очень уж он смелый!»

И она сказала:

— Хийси — это горный король, страшный, злой великан. Целый олень для него все равно что для нас один кусочек мяса, а маленьких мальчиков он глотает сразу пригоршнями. Я бы не советовала тебе взбираться на Растекайс.

Сампо ничего не сказал. Но про себя подумал:

«Вот бы посмотреть на этого Хийси! Издали, конечно!»

Было самое темное время года — ни утра, ни дня, ни вечера, всегда бесконечная ночь, всегда светит луна, всегда горят звезды, и на темном небе полыхает северное сияние.

Сампо так давно не видел солнца, что даже забыл, какое оно — солнце.

А когда отец и мать говорили о лете, он только и мог вспомнить, что летом очень много комаров и они такие злые, что готовы съесть его живьем.

«Пусть бы совсем не было лета, — думал Сампо, — только бы стало немного светлее! А то в темноте так трудно ходить на лыжах!»

И вот однажды в полдень (хотя темно было так же, как в полночь) старый лопарь позвал сына:

— Поди-ка скорей сюда, Сампо, я хочу тебе показать кое-что.

Сампо выполз из чума.

— Посмотри вон в ту сторону, — сказал отец и показал рукой на юг.

Далеко-далеко, на самом краю неба, Сампо увидел узенькую красную полоску, очень похожую на красноватые отблески северного сияния.

— Знаешь ли ты, что это такое? — спросил лопарь.

— Это южное сияние, — ответил Сампо.

Он прекрасно знал, где находится север и где юг, и сразу рассудил, что на юге не может быть северного сияния.

— Нет, — сказал старый лопарь, — это не южное сияние. Это предвестник солнца. Завтра или послезавтра оно взойдет. Да ты только погляди, как красиво освещена вершина Растекайса!

Сампо повернулся на запад: мрачная, темная вершина Растекайса алела, точно выкрашенная красной краской. И он снова подумал: «Ах, как хорошо было бы посмотреть сейчас на великана Хийси! Издали, конечно!»

Но он ничего не сказал.

Весь этот день и полночи Сампо-Лопарёнок только и думал о великане Хийси. Он даже не мог спать.

«Если бы хоть раз увидеть горного короля! Один только раз!»

Он думал и думал и наконец потихоньку выбрался из-под оленьих шкур и выполз из чума.

Мороз стоял такой, что все кругом так и сверкало, а снег под ногами скрипел от каждого шага.

Но Сампо-Лопарёнок холода не боялся. На нем была меховая куртка, меховые штаны, меховые сапоги, меховая шапка и меховые рукавицы. А когда на тебе такой наряд, никакой мороз не страшен!

Сампо-Лопарёнок стоял около чума и смотрел на звезды, которые яркими огнями горели в небе. И вдруг он услышал, как его маленький олень скребет копытом снег.

«А что, если я немного покатаюсь?» — подумал Сампо-Лопарёнок.

Он так и сделал: запряг оленя в свои санки и помчался по огромному пустынному снежному полю.

«А не поехать ли мне в сторону Растекайса? — опять подумал Сампо. — Конечно, на самую гору я не буду взбираться, а только посмотрю, какая она вблизи».

Решено — и сделано.

Сампо-Лопарёнок погнал своего оленя через замерзшую реку. С берега — вниз, на лед! А потом — вверх, на другой берег! А потом все дальше и дальше на запад, туда, где высится темная вершина Растекайса…

Вот сейчас ты читаешь эту сказку про маленького Сампо. А знаешь ли ты песенку: «Беги, мой олененок…»? Эту песенку пел Сампо в то время, когда олень мчал его по снежным холмам:

Беги, мой олененок
С ветвистыми рогами,
По тундре, занесенной
Пушистыми снегами,
И лед пусть будет звонок
Под быстрыми ногами!
Скорей!
Здесь вьюги строят Высокие сугробы.
Скорей!
Здесь волки воют От голода и злобы.
Скорей, олень, скорей!

И верно, волки, точно серые собаки, уже бежали за санями. Сампо видел, как в темноте горят у них глаза.

Но он нисколько не боялся волков. Он знал, что никогда волкам не догнать его доброго оленя.

Веселая это была езда! С холма на холм, все вперед и вперед! У Сампо даже в ушах свистело. Копытца оленя дробно постукивали, месяц в небе мчался с ним вперегонки, а высокие горы двигались навстречу.

И вдруг — раз! — сани перевернулись, и Сампо-Лопарёнок кубарем покатился в снег.

Олень, не чуя беды, бежал все дальше, а Сампо даже не мог крикнуть: «Тпру!» — потому что рот у него был забит снегом (правда, так кричат, чтобы остановить лошадь, а не оленя, но это неважно).

Прошло немало времени, пока Сампо-Лопарёнок выкарабкался из сугроба.

Сначала все происшествие показалось ему даже забавным. И в этом нет ничего удивительного: он был цел, невредим и совсем не ушибся.

Сампо-Лопарёнок огляделся по сторонам.

Всюду снег, снег, снег, снежные поля, снежные горы… Одна гора была выше всех, и Сампо догадался — это Растекайс. Длинная черная тень от нее тянулась по снегу.

Вот здесь, на этой горе, живет злой великан Хийси. Целый олень для него — то же, что для нас кусочек мяса, а маленьких мальчиков он глотает пригоршнями.

Ах, как страшно стало Сампо-Лопарёнку! Как захотелось ему быть подальше от этой горы, в теплом чуме, около отца с матерью!

Но как добраться до дому? Ведь пока он будет искать дорогу, горный король увидит его и проглотит, словно жалкого, маленького комара.

Сампо-Лопарёнок даже заплакал от страха.

Но посуди сам: стоит ли плакать, если слезы сразу же замерзают и, точно горошины, скатываются по мохнатой куртке? Сампо-Лопарёнок подумал и решил, что не стоит, тем более что мороз с каждой минутой прохватывал его все сильнее и ему приходилось приплясывать на месте, чтобы не замерзнуть. А какие же могут быть слезы, когда пляшешь!

Скоро Сампо-Лопарёнок немного согрелся и повеселел.

«Пойду-ка я к горному королю, — подумал он. — Если он захочет меня съесть — что ж, пусть ест. Конечно, было бы гораздо приятнее, если бы он съел волков, которые здесь рыщут. Они пожирнее, чем я, да и, кроме того, на мне ведь столько всего надето — и куртка, и штаны, и шапка, и рукавицы, и сапоги, — а у волка всего одна шкура!»

И Сампо-Лопарёнок смело зашагал к Растекайсу. Он уже был у самого подножия горы, как вдруг услышал, что кто-то за его спиной тихо ступает по снегу.

Сампо-Лопарёнок оглянулся. В двух шагах от него стоял огромный косматый волк.

Маленькое сердечко Сампо забилось сильнее, но он и виду не показал, что испугался.

— Эй, не вздумай съесть меня! — крикнул он волку. — Я иду к горному королю. У меня к нему очень важное дело. И если тебе дорога шкура, советую не трогать меня!

— Ну-ну, потише! — сказал волк (на Растекайсе все звери умеют говорить по-человечьи). — Кто ты такой?

— Меня зовут Сампо-Лопарёнок. А ты кто такой?

— Я вожак волчьей стаи его величества горного короля, — ответил волк. — Сейчас я рыскал по всем горам и равнинам и созывал подданных короля на праздник ночи. Раз уж нам с тобой по дороге, садись ко мне на спину, я, так и быть, довезу тебя до вершины.

Сампо-Лопарёнок не стал долго раздумывать. Он вскочил на волка, и они помчались через горные ущелья и пропасти.

— Скажи, пожалуйста, что это за праздник ночи, о котором ты говорил? — спросил по дороге Сампо.

— Неужели ты не знаешь? — удивился волк. — Сегодня ведь должно взойти солнце. Перед его восходом на Растекайсе собираются все звери, все тролли и гномы, какие только живут на Севере. Они сходятся сюда для того, чтобы проститься с ночью. И пока длится этот праздник, никто никого не смеет обижать. Таков закон его величества горного короля Хийси. Потому-то я и не съел тебя. Твое счастье, Сампо-Лопарёнок, что мы встретились в такой час, а то от тебя не осталось бы даже косточки.

— А что, горный король тоже никого сейчас не трогает? — спросил Сампо-Лопарёнок.

— Ну конечно, — ответил волк. — Никто, даже сам король, не посмеет тронуть тебя. Целый час на Растекайсе царит мир. Олени в это время разгуливают под носом у медведей, горные крысы мирно беседуют с росомахами… Но плохо тебе придется, если ты останешься на Растекайсе хоть одну лишнюю минуту! Сто тысяч волков и тысяча медведей набросятся на тебя. А если ты даже уйдешь от них, тебе все равно не уйти от горного короля.

— Милый волк, не будешь ли ты таким добрым и не поможешь ли мне вовремя выбраться отсюда? — робко спросил Сампо-Лопарёнок.

Волк рассмеялся (на Растекайсе все волки умеют смеяться).

— Даже не надейся на это, мой дорогой Сампо! — сказал он.

— Признаюсь тебе по совести, я первый схвачу тебя за горло. Я вижу, что ты неплохо откормлен, и я с удовольствием съем тебя на завтрак, когда праздник кончится.

«Не лучше ли мне вернуться назад?» — подумал Сампо.

Но было слишком поздно. Они уже взобрались на самую вершину Растекайса.

Так вот он какой, этот горный король! Сампо глядел на него во все глаза.

Горный король сидел на троне из каменных скал и свысока посматривал на своих подданных.

На голове у него была шапка из снежного облака.

Глаза у него были как две полные луны.

Нос его был похож на горную вершину.

Рот его был как расселина в скале.

Борода его была как застывший водопад.

Руки его были длинные и толстые, как стволы горных сосен.

Пальцы его были цепкие, как еловые ветки.

Ноги его были как утесы.

Шуба его была как снежная гора.

Вот какой был горный король Хийси!

А если ты спросишь — неужели Сампо-Лопарёнок мог в ночной темноте разглядеть горного короля? — я отвечу тебе: снег внизу так блестел, а вверху в небе играло такое яркое северное сияние, что все было видно, будто днем.

Возле горного короля толпились тысячи гномов и троллей.

Ты знаешь, какие они?

С головы до пят они совсем серые: у них серые волосы, серые носы, серые глаза, серые щеки, серые руки, серые ноги… И они такие маленькие, что следы их на снегу легко принять за беличьи.

Сейчас гномы и тролли собрались на вершину Растекайса со всего света, отовсюду, где царит мрак и холод, — с Новой Земли и Шпицбергена, из Исландии, из Гренландии и даже с Северного полюса. Все они очень боялись солнца и были бы рады, если бы солнце никогда не всходило. Раз уж оно зашло за пустынные горы, пусть там и остается!

Немного поодаль от королевского трона выстроились все звери — большие и маленькие, — какие только водятся в Лапландии: тут были свирепые медведи и коварные волки, хитрые росомахи и кроткие олени, пронырливые горные крысы и бойкие оленьи блохи. Только комары не явились на праздник — они так замерзли, что не могли даже шевельнуть крылышками.

Сампо-Лопарёнок слез потихоньку со спины волка и спрятался за высоким выступом скалы. Отсюда ему было все отлично видно, а его самого не видел никто.

Вот горный король тряхнул головой — и сразу в синем ночном небе еще сильнее заполыхало северное сияние. Оно охватило весь небосвод длинными бледно-красными лучами. В воздухе послышались треск и гудение, словно загорелся лес и огонь с шумом взбегал по стволам сосен. Северное сияние то разгоралось, то угасало, то ярко вспыхивало, то бледнело, как будто ветер порывами проносился над горами, взметая снег.

Горный король был очень доволен. Он ударил в ладоши, и в ответ ему загрохотали глухие раскаты горных обвалов, а эхо повторило их в глубоких ущельях.

Гномы и тролли завизжали от радости, а звери завыли от страха.

И вдруг над землей раздался громовой голос горного короля:

— Солнце не смеет больше показываться! Так я хочу! Так будет! Так должно быть!

И послушное эхо повторило его слова:

— Так будет! Так должно быть!

Гномы и тролли страшно обрадовались.

— Да здравствует вечная тьма и вечный холод! — кричали они изо всех сил. — Так хочет король! Так будет! Так должно быть!

Но тут среди зверей поднялся глухой ропот. Волки и медведи были, пожалуй, согласны, чтобы вечный мрак и вечная тьма царили на земле. Горные крысы были того же мнения. А северные олени и другие звери ничего не имели против лета, хотя лапландские комары порядком изводили их в летние месяцы.

Что же касается маленькой оленьей блохи, то она решительно запротестовала против вечной зимы и вечной ночи.

— Как же так? — пропищала блоха и подпрыгнула повыше, чтобы все ее видели. — Как же так? Ведь мы собрались здесь, на Растекайсе, чтобы проститься с ночью…

— Замолчи, жалкая тля! — заревел белый медведь. — Сегодня у нас праздник не такой, как всегда! Сегодня у нас будет настоящее веселье! Солнце никогда больше не взойдет! Солнце погасло! Солнце умерло!

— Солнце погасло! Солнце умерло! — завыли волки, и даже ледяные горы и каменные скалы содрогнулись от ужаса.

А тролли и гномы с Северного полюса принялись прыгать и хлопать в ладоши.

И снова над пустынной землей прогремел голос горного короля:

— Знайте все — солнце Погасло! Солнце умерло! Все живое на земле будет теперь поклоняться мне — королю вечной зимы и вечной ночи!

Тут уж Сампо-Лопарёнок не мог выдержать — он вышел из своего убежища и, задрав голову, крикнул:

— Ты лжешь, горный король! Ты лжешь! Солнце не умерло! Я сам видел вчера на небе его гонцов! Солнце взойдет! И твоя борода растает, как только солнечные лучи покажутся над землей. Вот увидишь!

Это была неслыханная дерзость. Горный король весь потемнел от гнева.

— Кто ты такой? Как смеешь ты со мной спорить? — страшным голосом спросил горный король.

— Почему же мне не спорить с тобой, если ты говоришь неправду? — сказал Сампо-Лопарёнок. — А если ты хочешь знать, как меня зовут, — изволь, я скажу тебе: отец зовет меня Сампо, а мать…

Но горный король не дослушал его:

— Для того чтобы проглотить тебя, мне достаточно знать, как зовет тебя отец!

И, забыв свой собственный закон, горный король протянул огромную ручищу, чтобы раздавить Сампо-Лопарёнка.

Но тут вдруг северное сияние померкло, и яркий красный луч ударил прямо в ледяное лицо горного короля.

Горный король зажмурился и опустил руку.

И тогда все увидели, что золотой край солнца стал медленно и торжественно подниматься над землей.

Солнце осветило горные хребты, ущелья, снежные пустыни, заледеневшие сугробы, осветило всех гномов и троллей, всех больших и маленьких зверей и храброго Сампо-Лопарёнка.

Солнце весело посмотрело всем в глаза, заглянуло во все сердца, и всем почему-то стало весело. Даже тролли и гномы с Северного полюса, которые больше всех хотели, чтобы солнце навсегда погасло, и те вдруг обрадовались, когда оно взошло. Правда, они все время отворачивались от солнца, но это было одно притворство. И дело кончилось тем, что на радостях они стали кувыркаться и ходить вверх ногами.

Даже горный король со страхом заметил, что у него самого оттаивает сердце. Но — что было еще хуже — начала таять его борода, и скоро она быстрыми ручьями побежала по его снеговой шубе.

Трудно сказать, сколько прошло времени с тех пор, как взошло солнце, — никто об этом не думал, даже Сампо-Лопарёнок.

И вдруг он услышал, как за его спиной олень сказал своему детенышу:

— Пойдем, сын мой! Пора! Надо скорей уходить отсюда, пока волки не смеют нас тронуть!

Тут и Сампо-Лопарёнок вспомнил, какая опасность грозит ему, если он останется на Растекайсе хотя бы одну лишнюю минуту.

Он поглядел по сторонам — олени уже почти все ушли.

И вдруг он увидел великолепного оленя с чудесными золотыми рогами. Недолго думая, Сампо-Лопарёнок вскочил на него верхом, и они понеслись во весь дух вниз по крутому склону горы.

В другое время золоторогий олень ни за что не позволил бы человеку сесть себе на спину, но сейчас он не обратил на это никакого внимания.

— Что это за топот слышен позади нас? — спросил Сампо-Лопарёнок, когда они были на середине горы.

— Это тысяча медведей гонится за нами, чтобы растерзать нас на куски, — ответил золоторогий олень. — Но не бойся, еще ни одному медведю не удавалось схватить меня за копыто!

И он мчался через обрывы и пропасти — все вперед и вперед.

— Кто так громко пыхтит позади нас? — спросил Сампо-Лопарёнок, когда они были у самого подножия горы.

— Это сто тысяч волков гонятся за нами, чтобы съесть нас живьем, — ответил золоторогий олень. — Но не бойся, еще не было на земле волка, который бы догнал меня! — И он понесся так быстро, что его копыта едва касались земли.

— Что это за гром гремит позади нас? — опять спросил Сампо-Лопарёнок. — Может быть, это горы обвалились?

— Нет, — ответил золоторогий олень, и каждая жилка у него задрожала. — Это сам горный король шагает семимильными шагами вдогонку за нами. Теперь мы пропали. От него никто не может уйти!

— Милый золоторогий олень, давай спрячемся где-нибудь, — сказал Сампо-Лопарёнок.

— Нет, — ответил золоторогий олень, — от горного короля нельзя спрятаться. Но если мы успеем добежать до озера, где стоит домик школьного учителя, — мы спасены. Горный король не имеет власти над тем, кто сильнее его.

— Да разве школьный учитель сильнее горного короля? — удивился Сампо-Лопарёнок. — Ведь горный король может раздавить его одним пальцем.

— Это верно, — сказал золоторогий олень. — Но дело в том, что школьный учитель совсем не боится горного короля, поэтому-то он и сильнее его.

— Так мчись же, мой добрый золоторогий олень, скорее мчись по горам и долам, и, когда мы вернемся домой, я накормлю тебя золотым овсом из серебряных яслей!

Но золоторогого оленя не надо было просить, он и так бежал быстрее быстрого — не бежал, а летел.

Вот уже показался домик учителя…

Одним прыжком золоторогий олень перемахнул через ограду, ударом копыта открыл дверь и без сил упал на пороге…

Едва только дверь захлопнулась, как горный король уже бушевал во дворе. Он так колотил по стенам и крыше, что казалось, весь домик сейчас разлетится в щепы.

А учитель как ни в чем не бывало подошел к двери и спокойно спросил:

— Кто там стучит?

— Ты еще спрашиваешь, кто стучит? — закричал горный король. И от его страшного голоса затряслась земля, а домик пошатнулся. — Это я! Отворяй дверь горному королю! У тебя тут спрятался мальчишка, который посмел спорить со мной! Давай его сюда! Я его сейчас проглочу!

— Ах, ваше величество, вам придется немного подождать, — вежливо сказал учитель. — Я должен надеть свой парадный костюм и повязать галстук, чтобы достойно встретить такого высокого гостя.

— Ладно уж! — прогремел горный король. — Да смотри поторапливайся, а не то тебя тоже проглочу, хоть ты и без галстука!

— Нет-нет, как можно, ваше величество! — воскликнул учитель. — Я непременно должен повязать галстук!

Потом он поманил Сампо-Лопарёнка к себе и тихо спросил:

— Откуда ты, малыш? Я никогда раньше не видел тебя в школе.

— А я никогда раньше и не бывал в школе, — ответил Сампо-Лопарёнок. — Я живу на берегу реки Теноёки.

— Как же ты попал сюда? — удивился учитель.

— Видите ли, я был на вершине Растекайса, — сказал Сампо-Лопарёнок, — и мы с горным королем поспорили. Он сказал, что солнце никогда больше не взойдет, а я сказал, что оно непременно взойдет! И я был прав. Но все-таки горный король почему-то хочет меня съесть.

— Это, конечно, несправедливо, — сказал учитель. — А скажи мне, как тебя зовут?

— Мать зовет меня Лопарёнком, а отец…

Но в это время стены домика снова зашатались.

— Ну, скоро ли ты будешь готов? — прогремел горный король.

— Сейчас, сейчас, ваше величество! — ответил учитель.

А сам подошел к печке, которая почти совсем погасла, и подбросил несколько поленьев. Пламя мигом вспыхнуло, и жаркий огонь загудел в трубе.

— Эй, ты! — заревел горный король. — Советую тебе поторопиться, а не то я растопчу сейчас твой дом!

И он уже занес ногу над крышей, но сразу же отдернул, потому что из трубы посыпались искры, и великан так обжег себе пятку, что чуть не завыл от боли.

Тут как раз дверь отворилась, и вышел учитель.

Шея у него была повязана самым лучшим — в красную горошину — галстуком, а в руках у него была яркая лампа. Он поднял лампу как можно выше и почтительно сказал:

— Прошу простить меня, ваше величество, что я заставил вас ждать…

Но горный король не дал ему закончить.

— Как ты смеешь светить мне в глаза — мне, королю вечного мрака! — закричал великан и покрепче зажмурился. — Где мальчишка? Я спрашиваю, где мальчишка, который осмелился со мной спорить? Его зовут Сампо.

— Сампо? Простите, ваше величество, но здесь нет такого мальчика. Если хотите, вы можете сами поглядеть. — И он еще выше поднял лампу.

— Что? Ты, кажется, тоже вздумал спорить со мной! — загремел горный король.

И он протянул свою страшную ручищу, чтобы схватить учителя. Но так как он очень боялся лампы, то открыть глаза он не решался. Поэтому учителю ничего не стоило увернуться от горного короля. Он ушел, можно сказать, прямо у него из-под рук.

Тут уж горный король разбушевался не на шутку. Он топал ногами, тряс головой и в конце концов разразился такой метелью, что в один миг весь домик был занесен снегом до самой крыши. Только кончик трубы высовывался еще наружу, но скоро и он скрылся.

Когда горный король приоткрыл глаза, кругом был мрак, холод и снег…

— Ну-ка теперь поспорь со мной! — закричал горный король и, прихрамывая, зашагал к себе на Растекайс.

С тех пор никто никогда не встречал горного короля. Видно, он не решается больше спускаться с вершины Растекайса.

А наутро взошло солнце, снег растаял, и маленький домик учителя снова стоял как ни в чем не бывало. Сампо-Лопарёнок поблагодарил учителя и стал собираться в путь.

Учитель дал ему свои сани, Сампо-Лопарёнок запряг в них золоторогого оленя, и они помчались к берегам реки Теноёки, домой, к родным местам.

Старый лопарь и лопарка уж и не надеялись увидеть сына живым. Маленький олень давно вернулся один, с пустыми санями. Как же тут было не подумать, что Сампо-Лопарёнка съели волки!

— Вот, отец, — говорила старая лопарка, утирая слезы, — хоть и назвал ты нашего сына Сампо, а не принесло это ему счастья…

— Это ты отпугнула от него счастье, — говорил старый лопарь, тяжело вздыхая. — Не называла бы ты его другим именем, так и не случилось бы с ним беды…

Зато и обрадовались же они, когда Сампо-Лопарёнок, живой и невредимый, подкатил к чуму, да еще на золоторогом олене!

— Видишь, жена, — сказал старый лопарь, — не зря все-таки назвал я нашего сына Сампо. Он у нас и вправду счастливый!

— А разве я что говорю! — согласилась лопарка. — Только, по-моему, и Лопарёнок хорошее имя. Да что имя! Был бы он хорошим человеком, так и счастье свое найдет!

И она по-прежнему называла сына Лопарёнком, а отец называл его Сампо.

И снова они зажили все вместе.

Золоторогий олень тоже остался у них. Правда, Сампо-Лопарёнок кормил его простым овсом из деревянных яслей, но золоторогому оленю очень нравилось и это угощение.

А когда Сампо вырос и стал умным и храбрым, как школьный учитель, он сделал своему другу серебряные ясли и каждый день засыпал в них зерно чистого золота.

Но это уже совсем другая история, и о ней ты услышишь в другой раз.