Ленивый был мужик Алекса, нерадивый. Бывало, соседи скажут ему:
— Алекса, что ты не залатаешь дырки в стрехе? Видишь — хата течет!
А Алекса посасывает себе люльку и отвечает:
— Пускай течет.
Или скажут:
— Алекса, не видишь, что ли, свиньи лазят в огород!
— Пускай лазят,— отвечает он.
Пошел раз Алекса в лес лыко драть, забрался в самую чащобу, дерет и не видит, что стражник крадется. А тот тихохонько подкрался сзади и хвать Алексу за руки. Крутился-крутился Алекса — ничего не помогает: держит стражник как клещами. Стал тут Алекса ругать его на чем свет стоит.
Слушал-слушал стражник, сперва молчал, а как стал Алекса его мать поминать — не стерпел, привязал его к дереву и ну дубасить его лыками. Полосовал-полосовал, да и говорит:
— Ну, гад, подыхай тут, в лесу, а коли кто случаем забредет сюда, так скажи, что привязал тебя Пускай.
Ушел стражник, попробовал Алекса отвязаться, да не тут-то было: крепко-накрепко прикрутил его стражник. Тогда он стал кричать так, что не приведи бог. Случились тут поблизости хлопцы, услыхали, что кричит кто-то, и пошли на голос через чащу. Подходят к Алексе, спрашивают, кто его привязал, а он в ответ:
— Пускай привязал.
Плюнули хлопцы и пошли дальше. Стоит Алекса, плачет, а тут, как назло, комарье одолело — глаза выедает. Он снова давай кричать, звать людей на помощь.
Услыхали пастухи, может, думают, кого-нибудь медведь дерет; бегут на крик и видят — стоит Алекса под деревом и только головой мотает. Глянули они поближе, а человек-то к дереву привязан!
— Кто это тебя, дяденька, к дереву привязал? — спрашивают.
— Пускай привязал! —отвечает Алекса.
Хотели было и пастухи оставить Алексу, как был, но тот снова начал кричать:
— Помогите, кто в бога верует, отвяжите руки!
— Хвороба на твою голову,— говорят пастухи,— почему ж ты сразу не хотел, чтобы мы тебя отвязали и говоришь «пускай привязал»?
Отвязали пастухи Алексу, ухватил он свой топоришко, кинулся в кусты, как волк, прямо к дому.
С той поры перестал Алекса что ни слово говорить «пускай».