Было в одном селе на нашей земле. Давно было, а когда именно — теперь уже, конечно, не досчитаешься и не допытаешься.
Однако можно сказать, что было это в те давние — предавние времена, когда люди по своей воле в глухих местах среди лесов селились на вольной и довольной земле, где никаких помещиков еще и в помине не было.
Жили-были мирные землепашцы, хлеб да коноплю сеяли, всякий скот и птицу водили, пчел держали. Угодья для этого были подходящие: место ровное, поля и луга широкие, на лугах озера и болота были, а по берегам кустарник-тальник рос. И не только тальник, а тут тебе и калина, и малина, и черная смородина, и ежевика-ягода. На лугах помногу сена накашивали. На выгонах стада пасли. По озерам домашние гуси да утки плавали, а в болотах всякая прилетная дичь водилась. В старину богатое тут место было, поэтому, наверное, и село Привольем назвали.
Был, говорят, в этом селе дивный родник — вода из него кверху фонтаном выбивала, водяным столбом в человеческий рост. А вода чистая, холодная, легкая для питья. Все село из этого родника воду брало.
Рассказывали старинные люди, что в этих местах сам дед Водяной жил, он тут в озерах и в родниках хозяйничал.
Однажды жарким летом купались в озере девушки, и одна из них тонуть стала. Другие крик-шум подняли, а вытащить не сумели. И она утонула. Искали-искали тело, так и не нашли. Ну и пошел тут разговор, что это дед Водяной ее к себе утащил.
Как водится, поговорили, а потом про этот случай позабыли. Перестали люди этого озера опасаться и опять стали в нем купаться.
Была в этом селе девушка. Красавица или не красавица — это кому как глянется. Но, надо думать, не плохая была. Сватался к этой девушке один парень хороший, но отец дочь не отдал. Так сказал:
— Молода. Погодить надо.
Ну, погодить, так погодить. Парень и годил — не стал другую сватать.
Однажды пошла девушка на родник за водой, ведро зачерпнула, а вытащить не может. Будто кто держит ведро и не отпускает. Девушка закричала. Прибежали люди помогать, тянули-тянули, так и не вытянули — ушло ведро в родник… И тут стали люди девушке говорить:
— Это дед Водяной с тобой пошутил. Верно, ты ему приглянулась.
Прошло сколько-то времени. Пошла девушка с подружками на озеро купаться. Все купаются, и им хоть бы что, а эта девушка стала тонуть. После-то она сама сказывала: «Будто кто тянул меня за ноги в самую глубь». Как стала она тонуть, подружки, конечно, туда-сюда забегали, закричали-заплакали:
— Тонет! Тонет!
А парень, который к девушке сватался, где-то недалечко на лугах был. Услыхал он крики, прибежал. А ее уже и не видать, только круги по воде расходятся. Парень, в чем был, в озеро кинулся и вытащил девушку.
Ну, вытащил. Прошла эта беда мимо. А ведь в жизни как бывает: что миновало, то словно бы и не бывало. Опять люди посмеиваются, опять говорят девушке:
— Это тебя дед Водяной хотел к себе взять. Ты ему приглянулась.
Приглянулась ли она Водяному деду, про то никому неведомо. А вот парню она крепко приглянулась. Опять он пошел ее сватать. На этот раз отец согласился:
— Ладно, отдадим. Ты ее из воды спас, значит, и быть ей твоей.
Просватали девушку. А свадьбу отложили до «красной горки», то есть до весны.
И вот надо же было такому делу случиться, весной, в самую бездорожицу поехал жених верхом на коне по каким-то делам в другое село. Туда проехал благополучно, в одном месте, через долочек, лошадь хотя и по брюхо, а хорошо через воду перешла — по твердому дну. А когда парень назад ехал, так в этом же самом месте ухнул его конь в воду прямо с ушами, словно в яму в какую попал. Бьется конь в воде, вот-вот вымахнуть, ан нет! — опять тонет… Тут парень, не будь дурак, с коня долой и прямо в воду ахнулся. А поводок-то он себе на руку накрутил. Конь опять в воде забился и на этот раз вымахнул на берег. Конь-то выбился, а парня на поводке едва-едва вытянул. Этого дела, конечно, никто тогда не видал, а парень после будто бы сказывал:
— Вот как меня конь тащил — я думал, у меня и рука оторвется.
После этого случая опять люди стали поговаривать:
— Это всё Водяного деда шуточки: он парня на дно тянул, хотел его от невесты отбить.
Кое-кто парню советовал:
— Отставай от невесты, все равно Водяной от нее не отвяжется, где-нибудь он ее утопит. А может, и ты этого не минуешь — сердит он на тебя.
Парень этим советчикам так сказал:
— От невесты я не отступлюсь. А если Водяной от нас не отвяжется, так мы сами от него отвяжемся. Свет не клином сошелся.
Подошло время, женился парень. Женился и увез молодую жену из этого села вон — переселились насовсем в другое место.
Где они после жили — далеко ли, близко ли, — а в этом селе больше не бывали. Только доходили слухи, что век свой они благополучно прожили, тихо-мирно померли, и после них доброе поколение осталось.
А когда они из села, из Приволья, уехали, то в скором времени стали люди замечать, что вода в этих местах мало-помалу на убыль пошла. Прежде всего, болота начали пересыхать. А тут и озера стали мелеть и уменьшаться. И в чудесном роднике водяной столб становился все ниже и ниже, а потом и вовсе не стала вода вверх выбивать, и сделался на этом месте самый обыкновенный родничок.
И пошли про эту убыль воды всякие разговоры. Одни так объясняли:
— Видно, Водяной дед на нас рассердился и отвел воду.
А другие говорили:
— Не на что Водяному на нас сердиться. А что вода пропадает, так это он по девке сохнет — не стало ее тут, вот он и тоскует.
Как бы там ни было, но вот прошло с тех пор лет сто или двести, и стоит теперь село Приволье на сухом месте… А поля-то вокруг него широкие. А почвы хлебородные, богатые. А люди тут живут трудолюбивые. И кабы эта земля от засухи не страдала, вот уж действительно было бы тут настоящее приволье!
И вот приехал в это село агроном — молодая девушка по фамилии Привольская. Разговорилась она с колхозниками и, между прочим, рассказала им:
— Мои, — говорит, — деды-прадеды здешних корней, из этого самого села выходцы. Поэтому, — говорит, — у нас и фамилия такая — Привольские.
Сказала, конечно, и по какому делу приехала:
— Необходимо, — говорит, — проверить, как у вас конопля родится в полевых условиях.
И, конечно, она, прежде всего, поля обследовала, ознакомилась с местностью. Целый день то с председателем, то с бригадирами ходила да ездила. А на другой день пригласила с собой в поле кое-кого из колхозников. И вот они ходят с ней по полям, по лугам и рассказывают ей, какие тут раньше угодья прекрасные были:
— Вот здесь, — говорят, — было озеро!
— А вон там, — на пашню показывают, — болота были и кустарники.
— А теперь, — говорят, — вода от нас ушла, и остались мы на сухой степи…
Девушка их спрашивает:
— И куда же от вас вода ушла? Один пожилой колхозник говорит:
— А кто же ее знает, куда она ушла. По всему видно — глубже в землю она ушла. Это мы и по колодцам замечаем — все больше и больше в них вода осаживается. Ведь иной раз прямо-таки досуха вычерпываем. Не стало воды… И другой присказал:
— Сильно обезводела наша местность. Ушла от нас вода…
Про Водяного они ей ничего не рассказывали. Неудобно. Ведь каждый, конечно, понимает, что в институтах такое дело не преподают. К тому же и себя отсталым оказывать тоже никому не интересно.
Вот подошли они к большому оврагу. Девушка показывает на этот овраг и спрашивает:
— А вот здесь, товарищи, что у вас раньше было?
— Здесь что было? А ничего здесь раньше не было. Луговина была. Трава росла. Сено косили. А вот теперь — размыло…
Один старик сказал:
— На моей памяти это место рушить начало. Год от году все дальше да глубже размывает. Весной и в сильные дожди тут вода шурует — и батюшки мой! От этого оврага отроги вот уж куда пошли— в дальнее поле…
Вздохнула девушка, покачала головой. А потом говорит:
— Вот она куда, ваша вода, ушла — овраги ее вытянули. Эх, друзья мои милые, товарищи дорогие, и что же вы со своими полями наделали! Верховья оврагов вы не крепили. Запруды не ставили. Весенние воды не отводили и не задерживали — катай, размывай дальше да глубже! И вот подпочвенные воды и вышли у вас в овраги и покатились в синее море. Вот вы говорите: «Вода от нас ушла».
Да! Действительно, ушла от вас вода. Вот в эти овраги она ушла. Сами вы ее упустили. Поэтому и уровень воды в колодцах стал ниже.
Поглядели колхозники один на другого, другой на третьего. Наконец один сказал:
— Правильные эти слова. Выходит, сами себе наделали беды и остались без воды.
А девушка говорит:
— Да. Выходит так. И придется вам, товарищи, эту беду поправлять. Верховья оврагов надо укрепить. Приовражное лесонасаждение необходимо, товарищи. Не забывайте, что и без прудов вам не обойтись. Дела будет много, но откладывать его нельзя. Иначе не будет у вас и той воды, какая пока осталась.
Призадумались колхозники, и агроном тоже. Потом она спрашивает:
— Ну, так как же вы считаете — надо полям воду вернуть?
— Надо! Надо! — колхозники ей отвечают. — А то замучили нас овраги.
Когда возвращались с поля, агроном и те, кто помоложе, ушли вперед. А двое пожилых немного поотстали. И произошел у них такой разговор:
— Ее насчет конопли прислали, а она, гляди-ка ты, и в другие дела вникает. Весь наш рельеф местности как по книжке прочитала. Как она насчет оврагов-то вывела! Ну, способная девчонка!
Другой на это откликнулся:
— Куда! Недаром наших привольских корней. Оно ведь, образование-то, неодинаково к людям прививается: иной выйдет — узкой специальности, только по своему делу понимает, а иной и пошире рассуждение имеет. Девушка дельная, что и говорить! Башковитая! А я, слушай-ка, что думаю: помнишь, наши старухи сказывали, как дед Водяной к парню с девкой привязался и выжил их из села? Так вот не их ли корней она и будет?
— А то каких же? Кроме них, у нас из Приволья никаких выходцев не было. Этих самых корней! И вот теперь она этому Водяному раздокажет — приведет его в дисциплину!