На диком острове. Элизабет Мид-Смит

Глава I
Начало приключений

Когда и как начинаются приключения, никому не известно. Можно проснуться утром и думать, что все идет своим чередом и так будет весь день: завтрак, обед, ужин, разные прочие привычные домашние мелочи, потом удобная постель. Можно так думать, даже знать, что все это навсегда, и вдруг обнаружить однажды, что все вокруг совершенно иначе: не будет завтрака, обеда и ужина, а также постели, в которой можно удобно свернуться; никто не скажет «спокойной ночи», потому что некому это сделать; да и сам дом-то неизвестно где.

Именно так и случилось с четырьмя детьми, героями этой истории. Они проснулись, как обычно, утром прекрасного безоблачного дня, и ничто не предвещало, что они вдруг попадут в совершенно непривычный, невероятный мир.

Фердинанд, Изабелл, Рэйчел и Тони – так звали этих детей. Фердинанду уже исполнилось четырнадцать лет, его родной сестре Изабелл было двенадцать с половиной. Рэйчел одиннадцати лет и ее младший брат девятилетний Тони приходились кузиной и кузеном Фердинанду и Изабелл. Случилось так, что в этот момент все четверо жили в уютном симпатичном доме на ферме мистера Фрейзера, отца Изабелл и Фердинанда.

Ферма мистера Фрейзера была не в родной Англии, а очень далеко от нее, в прекрасной тропической Бразилии. Пожалуй, она даже и фермой-то не была, во всяком случае, в английском смысле этого слова. Но мистер Фрейзер, англичанин до мозга костей, всего лишь два года назад приехавший сюда, старался сохранять английские традиции и стиль жизни и называл свой типично бразильский деревянный дом с широкими балконами и верандами «фермерским домом».

Родители Тони и Рэйчел жили в Англии. Детей отправили к дяде и двоюродным брату и сестре на весну и лето, потому что ферма располагалась недалеко от моря, а морской воздух, как известно, детям полезен.

Мать Фердинанда и Изабелл уже давно умерла, а мистер Фрейзер накануне описываемых событий вынужден был уехать на неопределенный срок по делам, поэтому дети остались одни, не считая черных слуг, которые совсем не пользовались у них авторитетом. Правда, Фердинанд был чрезвычайно осмотрительным и уравновешенным для своих лет мальчиком, Изабелл – просто кладезь ума и мудрости, а Тони и Рэйчел охотно слушались старших детей. Поэтому мистер Фрейзер нисколько не волновался, покидая ребят: жизнь на ферме потечет как обычно, а черные слуги, которых здесь очень много, будут делать все, что понадобится или чего захотят дети.

В это время года – середина августа – не было изнуряющей жары благодаря свежему морскому бризу. Четверо детей, как обычно, встретились за завтраком и, как всегда, с аппетитом уничтожили традиционную английскую овсянку и молоко. Мистер Фрейзер выращивал овес и очень настаивал на правильном английском завтраке.

Покончив с едой, все сидели в большой прохладной комнате с окнами на просторную веранду. Здесь же крутился всеобщий любимец – маленький, умный и веселый английский терьер Манго, когда-то привезенный из Англии. Манго ко всем относился дружелюбно, но больше всех любил Фердинанда и явно считал его своим хозяином. Сегодня Манго смотрел на своих двуногих друзей тоскливыми и молящими глазами.

– Знаю, чего ты хочешь, старина, хочешь бежать к морю, хочешь купаться! – засмеялся Фердинанд и обратился к Изабелл: – Ты только посмотри на него, Белл! Он даже уши приподнял: понимает, что я говорю!

– Хорошо бы пойти к морю, – зевнула Рэйчел, – жара ужасная, никакой прохлады. В Англии у нас сейчас были бы каникулы, а в каникулы столько всего интересного.

– Не начинай про Англию, – строго сказала Изабелл. – Ты же знаешь, мы не можем туда поехать, пока наш отец снова не разбогатеет или ваши родители не наживут состояние. Так зачем жаловаться, ругать эту страну и сравнивать с нашей? Раз уж так случилось, надо здесь все хорошо устроить.

– Не стоит спорить, – рассудил Фердинанд. Он прошелся по комнате и продолжил: – Почему бы нам не развлечь старину Манго? И почему бы не вообразить, что мы в Англии? День великолепный, ветерок приятный, волны маленькие. Сделаем пикник у моря. Если будет жарко, спрячемся в пещере, в той, что у Места Скряги. Что скажете, девочки? А ты что скажешь, Тони? Устроим настоящий английский пикник!

– Устроим! – вторил ему дружный хор.

– Я возьму с собой вязанье, – сказала Изабелл, – нужно закончить носки к приезду папы.

– Вязаные носки! – фыркнула Рэйчел. – Вообразить не могу, как дядя Майкл сможет носить их.

– Они английские. Бабушка прислала пряжу и спицы из Англии. Поэтому папа их обязательно полюбит.

– Не будем терять времени. Вспоминать Англию можно и в пещере. Соберем еду и пойдем, а то станет слишком жарко, – распорядился Фердинанд.

Собрались быстро. Сказали слугам, что нужна корзина с едой для пикника. Одна из поварих занялась упаковкой продуктов. Она уложила в корзину две жареные курицы, большой кусок фруктового пирога, небольшую банку с маринадами, две маленькие специальные баночки с солью и перцем, несколько традиционных бразильских пирогов (которые подавались к любой еде вместо обычного хлеба), довольно много бананов, винограда, лаймов[1] и множество других фруктов.

Через полчаса четверка с довольно тяжелой корзиной покинула дом. Их видел кто-то из горничных, но черные слуги не любят утруждать свои головы лишними мыслями и вопросами. Лишь спустя некоторое время, когда настала пора обеда, а дети не появлялись, одна из служанок (это была та самая повариха, которая собирала корзинку для пикника) глубокомысленно заметила, что «молодые хозяины и молодые миссы» решили приятно провести где-то время. И только когда стало совсем темно, все поняли, что дети исчезли.

Так, собственно, и началось приключение нашей четверки. Еще утром они были твердо уверены, что к вечеру вернутся домой. Так всегда и бывает: никто не знает, когда начнется приключение и когда закончится.

Юные путешественники добрались до пещеры со странным названием Место Скряги. Солнце еще не начало припекать по-настоящему, но младшие – Рэйчел и Тони – устали, тем более что они еще не успели привыкнуть к местному климату.

Девочки поверх полотняных платьев надели передники с большими карманами, в которых можно было уместить всякую всячину. Изабелл кроме вязанья захватила с собой маленькую кожаную рабочую коробочку, катушки белых и черных ниток и кусок полотна (хозяйственная и трудолюбивая девочка думала, что, когда ей надоест вязать, она сделает себе еще один фартук – не сидеть же без дела в пещере!). Карманы фартука Рэйчел были заполнены камешками, напоминавшими различных животных с Ноева ковчега. Там же оказались шарик и кольцо для игры в бильбоке[2], пакетик шоколадных конфет и маленький растрепанный томик старых сказок.

Мальчики носили свободные полотняные костюмы с огромными карманами, которые тоже не остались пустыми: у Тони они были набиты всякой ерундой, а у Фердинанда там оказались большой нож (из его замечательного плотницкого набора), кусок проволоки приличного размера, веревка, складная линейка. Кроме того, он положил на дно корзинки с едой крючки и леску для рыбной ловли и еще разные плотницкие инструменты, потому что плотничать он любил так же, как Изабелл – шить и вязать.

– Пожалуйста, только не начинай сразу вязать, – попросила Рэйчел Изабелл и улеглась на прохладном полу пещеры, положив голову на колени старшей кузины: – Мне хотелось бы, чтобы ты была такой же ленивой, как я. Я бы пролежала здесь целый день, не двигаясь, только ела бы шоколад и виноград.

– Пятнадцать минут мы все отдыхаем, – объявил Фердинанд, – потом начнем воображать, что мы в Англии. В пещере так восхитительно прохладно, что мы забудем про жару. А потом… Я там снаружи присмотрел доски, сооружу Белл новую шкатулку для рукоделия. Поможешь распилить доски, Тони?

– Я не смогу, у нас нет пилы.

– Есть! В корзине, под продуктами. Я положил туда маленькую папину пилу вместе с моими инструментами. Отлично. У нас будет настоящий, счастливый английский день.

– Боюсь, не будет, Ферни, – вздохнула Изабелл. – Через два с небольшим часа здесь будет солнце. Уходить в глубь пещеры нельзя – там могут быть змеи.

– Совсем забыл про солнце. Ты права, Белл. Жаль, что мы не взяли с собой тент.

– Тащить такую тяжесть! – вступила в разговор Рэйчел. – Давайте будем счастливы, пока можем. У нас есть два часа прохлады. Мне так хорошо! И Манго тоже доволен. Иди ко мне, славный малыш! Дай потрогать твой прохладный нос.

– Конечно, чудесно два часа быть счастливыми, но надо понять, куда же нам двинуться, – отозвался Фердинанд. – Потом на этой стороне залива тени уже не будет. Не хотелось бы получить солнечный удар!

– Нужно было пойти на другую сторону залива, – заметила Изабелл. – В самое жаркое время там бывает тень.

– Как же мы так сглупили? Что будем делать, Белл?

– Бросьте вы переживать из-за пустяков, – снова вмешалась Рэйчел. – Подумаешь, не будет тени! Тони, дай мне несколько виноградин из корзины, я научу Манго удерживать их на носу.

Тони в ответ беспечно рассмеялся. Младшие дети явно не понимали, что такое бразильское солнце. Но Изабелл и Фердинанд хорошо знали, что если останутся в пещере у Места Скряги, то каждый из них – особенно младшие – рискует получить тепловой удар.

– Увидеть бы кого-нибудь из слуг и попросить, чтобы за нами прислали повозку. Но ведь нет ни души, – сказал Фердинанд.

– Их здесь никогда не бывает. Вокруг Места Скряги. И папа говорил нам, что не надо ходить сюда вечером.

– В это время дня папа не возражал бы.

– Он говорил, чтобы мы не выходили в самую жару. Солнце здесь так опасно. Ну, что скажешь, Ферни?

За нас с тобой я не волнуюсь, но Рэйчел такая хрупкая…

– Пойду, погляжу, что здесь вокруг. Вдруг случайно увижу вдали кого-нибудь из местных парней и смогу докричаться. Оставайся в пещере, Белл, я недолго.

Изабелл смотрела вслед уходящему брату и с ужасом думала, как же выдержат предстоящее им испытание младшие дети. Довольно скоро у входа в пещеру возник вернувшийся Фердинанд.

– Нам повезло, Белл! Чудесная находка! Теперь у нас будет все в порядке!

При слове «находка» Рэйчел и Тони перестали играть с Манго и присоединились к старшим.

– Ты нашел черепаху, Фердинанд? – воскликнул Тони.

– Или кого-нибудь из слуг? – нетерпеливо спросила Рэйчел.

– Нет, ни слуг, ни черепах. Но я нашел на берегу старую лодку Джима Солтера. Она большая и в полной исправности. В четвертой пещере отсюда.

– О! – разочарованно протянула Белл. – Не понимаю, чем это нам поможет. Даже если она исправна, и все мы в ней поместимся, как она доставит нас на холм к ферме. А я бы хотела сейчас очутиться именно там.

– Старая лодка на ферму нас не доставит, но на ней мы можем переплыть на ту сторону залива. Почему бы нам не залезть в нее и не убраться поскорее с этого убийственного солнца.

– Конечно, конечно! – закричал Тони. – Чудесно, изумительно! Я мечтал погрести. Ты разрешишь мне сесть на весла, Ферни?

– Не знаю насчет весел, – пробормотал Ферни. – Это худшая часть моей находки. Одно весло расщеплено посередине и перевязано веревкой. Солтер собирался заменить весла к сезону рыбной ловли, да не успел.

– Если лодка не в воде, она может течь. На солнце швы рассыхаются, – заметила Изабелл.

– Ну, зачерпнет немного воды! Это нас нисколько не испугает. Старый Солтер часто хвалил мне свою лодку. Он говорил, что его «Нэнси» – лучший бриг[3] в Янтарном Заливе. Пошли, Белл, сама посмотришь!

И дети отправились туда, где лежала «Нэнси». Бедняга Солтер умер зимой, и поскольку никто не разделял его восхищения маленькой изношенной лодкой, она, забытая всеми, рассыхалась в пещере. Там Фердинанд нашел ее и перетащил на берег.

Глава II
Бриг «Нэнси»

– Какая чудесная лодка! – воскликнул Тони. – Иди сюда, Манго! Прыгай в нее, а я сяду здесь, на корме. Я могу командовать гребцами. Можно, Ферни? Раз ты не разрешаешь мне сесть на весла…

– Замолкни на минуту, Тони. Дай сказать, – оборвал кузена Фердинанд.

Но тут же радостно затараторила Рэйчел:

– Я так мечтала поплавать на лодке! И так рада, что бедняга старый Солтер оставил здесь свою лодку и эти дурацкие весла! Мы будем качаться на волнах? Правда же, будем?

– Что скажешь, Белл? – повернулся к сестре Фердинанд.

Изабелл внимательно изучала лодку. Потом заглянула внутрь:

– Она в лучшем состоянии, чем я ожидала.

– Я уверен, что это абсолютно безопасно, Белл. До прилива примерно полчаса, и мы сможем отплыть, когда он начнется. И спрячемся от этого жуткого солнца в какой-нибудь пещере на той стороне залива. Почему ты так мрачна, Белл? Я уверен, это единственно приемлемый выход для нас.

– Помнишь, что папа нам говорил? Мы не должны плавать по заливу.

– Папа боялся, что мы попадем в какое-нибудь опасное течение. Но я изучал эти течения очень тщательно по карте залива и знаю про них все.

– И все же папа не разрешал!

– Знаю, Белл. Возможно, мне он это говорил гораздо чаще, чем тебе: «Чтобы ни случилось, не плавай по заливу без взрослых».

– Вот-вот! И мы не должны плыть. В этих водах много акул, кроме того, течений уж очень много, они опасные и чрезвычайно сильные. Даже папе понадобилось много времени, чтобы разобраться с ними. Нам не следует плыть, это ясно.

Изабелл с Фердинандом слышали веселый смех младших детей, которые уже переносили корзину с едой к лодке. Манго радостно носился вокруг ребятишек. Солнце между тем становилось все горячее.

– И все-таки нам нужно убираться отсюда, с убийственного солнца. Мы вынуждены рисковать, у нас просто нет другого выбора. Потом я сам все объясню папе. А сейчас, Белл, соберись с силами и помоги мне столкнуть лодку на воду.

Изабелл с Фердинандом слышали веселый смех младших детей, которые уже переносили корзину с едой к лодке.

Изабелл больше не возражала. Она верила Ферни и надеялась, что он прав.

Все уселись в бриг. Фердинанд – умный мальчик – действительно хорошо разобрался с течениями в Янтарном Заливе, поэтому, когда они с Изабелл сели на весла, лодке удалось без всяких неприятных неожиданностей довольно быстро пересечь узкий залив.

Ребята втащили «Нэнси» на песчаный пляж, старательно закрепили ее тяжелыми камнями и обрывком веревки и приготовились – ну, наконец-то – наслаждаться настоящим английским пикником. Дети дружно съели часть содержимого корзины, покормили Манго его любимыми спелыми виноградинами, а потом все растянулись на песке и болтали друг с другом. Болтали обо всем, и больше всего о родной стране, которую они помнили и очень любили, как могут любить лишь те, кто вынужден жить вдали от ро дины.

Дневная жара стала понемногу спадать, и путешественники начали собираться в обратную дорогу.

– Иди сюда, Рэйчел! – позвал Фердинанд. – Осталось много еды, сложи все в корзину – у тебя это замечательно получается. Все это нам еще пригодится.

– Я думаю, нам не надо сейчас плыть на лодке, – встала Изабелл. – Утром у нас не было иного выхода, но сейчас не так жарко. Мы можем дойти и пешком.

– Что?! Идти в обход? Тащиться три мили[4] с этой тяжелой корзиной, а потом еще полмили подниматься на холм? – удивился Фердинанд. – Ну, Белл, это просто глупо! Гораздо приятнее и быстрее доплыть на лодке.

– Если говорить только об удобствах, я, конечно, тоже предпочла бы лодку. Но я помню папины запреты и считаю, что нужно идти пешком.

Почти теряя терпение, Фердинанд продолжал убеждать сестру. Младшие дети присоединились к нему – никому не хотелось идти пешком три мили.

– Ты очень вредная, злая и жестокая кузина! – заявила в сердцах уставшая Рэйчел.

Взрыв возмущения всей компании мало подействовал на Белл. Она лишь немного покраснела и твердо ответила:

– Я больше ничего не скажу и подчинюсь большинству. Но вопреки моему собственному желанию, потому что мы нарушаем запрет отца. Ты знаешь, что сейчас не прав. Если детям трудно пройти расстояние до фермы, то ты можешь это сделать один и прислать за нами экипаж.

– Перестань упрямиться, Белл, – улыбнулся Фердинанд. – Лучше помоги мне столкнуть лодку!

Когда старшие брат и сестра вновь взялись за весла, они не могли не чувствовать небольшого взаимного недовольства. Рэйчел и Тони устроились на корме, а Манго у них в ногах. Рэйчел была измотана и почти сразу уснула, зато Тони, сверкая глазами, оглядывался и приходил в восторг от невероятных впечатлений.

– Смотрите, там акула! – громко воскликнул он, почти перевесившись за борт.

Фердинанд быстро рванулся вперед, чтобы поддержать кузена. При этом он неудачно задел и без того треснувшее весло. Оно тотчас переломилось надвое, и его обломки уплыли вслед за акулой.

Одним веслом управлять лодкой стало невозможно. Через несколько минут бриг попал в сильное течение, его закрутило и понесло в направлении открытого моря.

Фердинанд повернул к сестре сильно побледневшее лицо:

– Ты была права, Белл. Боже, прости меня! Что же я натворил!

– Успокойся, Ферни. Так уж получилось, и я не сержусь на тебя, – Изабелл поцеловала брата и тихонько добавила: – Мы не должны паниковать, ведь с нами дети.

Тони восторженно смотрел на все происходящее – восприятие мальчика было слишком детским, и он не чувствовал опасности. Тем временем солнце зашло и начало темнеть.

– Ну и положение у тебя, Ферни! Как ты теперь управишься одним веслом? – не унимался Тони.

– Очень скоро станет совсем темно, – прошептал Фердинанд. – Хоть бы Тони тоже уснул.

– О чем это вы шепчетесь? – спросил мальчуган.

Тишина и наступившая темнота испугали его, он положил руку на плечо Рэйчел, чтобы разбудить ее. Тогда Белл, аккуратно балансируя, прошла на корму и села рядом с кузеном.

– Не буди Рэйчел, Тони, она устала.

– Мне все это не нравится. Так темно! И где мы? Там какие-то камни.

– Тони, ты будешь смелым мальчиком. Ты сможешь, если захочешь.

– Что это значит, Белл?

– Не бойся и сиди спокойно. Если будешь вертеться, нам не миновать неприятностей или даже опасностей.

– Я не люблю неприятностей и опасностей!

– Тогда сиди спокойно.

– Белл, ты пугаешь меня!

– Пообещай мне быть смелым.

– Обещаю. Но мне немного страшно, потому что очень темно. И еще мне холодно.

– Тебе придется потерпеть, мой милый. Ни Ферни, ни я не можем грести, потому что мы попали в опасный поток.

– И мы не вернемся домой? Мы утонем, и нас съедят акулы?

– Нас может подобрать какое-нибудь судно. Или лодку течением вынесет на берег. Мы должны быть смелыми. И многое зависит от нашего спокойствия.

– Но так темно, Белл! Может быть, это Бог нас наказывает за то, что мы не послушались дядю Майкла? Как ты была права!

– Кто был прав? – спросила Рэйчел, неожиданно проснувшись. – Боже, да где это мы?

– Белл была права, когда хотела идти пешком! – Тони, услышав голос Рэйчел, мгновенно потерял самообладание. – Теперь мы утонем. И нас съедят акулы на ужин. О, Рэйчел, мне так страшно! У меня не получается быть смелым, – и малыш громко зарыдал.

Неизвестно, что могло бы случится, если бы и Рэйчел повела себя так же. Но, к облегчению старших детей, девочка, казалось, совсем забыла о себе и думала лишь о том, как утешить брата.

– Я не верю, что мы утонем, Тони! Ферни и Белл не сидели бы так спокойно. Давай сядем на дно, обнимемся, а Манго посадим между нами. Я расскажу тебе сказку, и в этой сказке будет Манго, он будет говорить и делать разные вещи, как настоящий сказочный пес.

Тони – совсем еще ребенок, несмотря на свои девять лет – увлекся этим предложением. Дети уселись на дно, пристроив между собой Манго. А Изабелл, облегченно вздохнув, вернулась к Фердинанду.

– Успокойся, Ферни, держись, – прошептала Белл.

– Постараюсь, но я никогда не смогу простить себя, никогда!

– Ты сможешь, и ты должен. Но в любом случае, сейчас тебе надо забыть о переживаниях. Ты и я, мы взрослые люди, – сказала девочка двенадцати с половиной лет своему четырнадцатилетнему брату, – и мы должны сделать все, чтобы спасти детей.

– Через час выйдет луна, и будет хоть что-нибудь видно. Может быть, нам повезет и мы увидим какое-нибудь судно.

– Это худшее место в заливе, сюда редко заплывают суда.

– Мы сейчас не в заливе. Чувствуешь, как бриг раскачивается и скрипит? Может быть, нас куда-то вынесет?

– Будем просто ждать и смотреть. Взойдет луна, может быть, удастся понять, где мы.

Рэйчел и Тони оживленно разговаривали на корме лодки. Страхи мальчика исчезли. Он даже смеялся, слушая рассказы сестры. Старшие брат и сестра держались за руки. Лодка неслась так быстро, что казалось, в любую минуту может опрокинуться.

Вдруг «Нэнси» наткнулась на что-то, остановилась на секунду, развернулась, и в тот момент, когда Изабелл и Фердинанд уже мысленно представляли, как вода смыкается над ними, лодка начала мягко и легко двигаться вперед. Их суденышко врезалось в огромную груду морских водорослей. Этот удар и вынес их из опасного течения, и хотя лодка продолжала куда-то двигаться, это было уже в спокойной воде.

Наконец появилась луна, и дети поняли, что они в открытом море. Вдали виднелась линия берега. Если им повезет и на их пути больше не будет бурных течений, то они почти в безопасности.

– Мы спаслись, – сказала Изабелл. – Наша «Нэнси» оказалась смелой маленькой лодкой. Иначе эта куча гадких водорослей послала бы ее на дно.

– Наоборот, эта куча гадких водорослей спасла ее и нас, – возразил ей брат. – Дождемся утра, Белл, и попробуем развернуть лодку одним веслом. Хотя мы все еще дрейфуем в сторону открытого моря, но к утру, вероятно, будем еще не очень далеко от берега.

– Тогда, думаю, нам надо открыть корзину и немного подкрепиться, – сказала Белл.

– Хорошо, что мы не все съели, – обрадовался Тони. – Не знаю, что бы мы сейчас делали, потому что я голоден!

– Нужно есть как можно меньше, мой дорогой, – откликнулся старший брат. – Мы должны очень бережно относиться к драгоценному содержимому нашей корзины. Неизвестно, сколько времени нам предстоит жить на этой лодке.

– Плохо другое, нам почти нечего пить. Осталась одна бутылка воды, две грозди винограда и шесть бананов, – заметила Изабелл.

– Давайте съедим по банану и по две виноградины, – предложил Фердинанд. – Изабелл, а ты будешь следить, чтобы мы все ели и пили по норме, даже при мучительной жажде и голоде. Сможешь?

– Да, – твердо сказала девочка, – и чтобы доказать это, сама я буду есть вдвое меньше того, что даю остальным.

Глава III
В открытом море

Ночь в открытом море оказалась очень холодной. Все четверо ребят дрожали и клацали зубами вплоть до самого восхода солнца.

И тогда вдруг все волшебным образом изменилось: море превратилось в сверкающую золотом широчайшую дорогу в небо, покрытую легкими волнами, бодрящий бриз ласкал кожу, а солнце, еще не палящее, приятно согревало после ночного холода. Дети совершили очередной набег на продуктовую корзину – все были очень голодны, но то, что ужасная ночь кончилась, примирило их со всем остальным. Даже Тони решил не жадничать и не пытаться проглотить лишний кусочек восхитительно вкусного, но слишком быстро исчезающего фруктового пирога.

Закончив есть, Изабелл намочила в море носовой платок и вытерла им лицо и руки. Остальные последовали ее примеру.

– Теперь, похоже, мы будем ждать, пока нас подберет какое-нибудь проходящее судно, – заговорила Рэйчел. – А знаете, если бы не голод и жажда, я бы сказала, что это гораздо приятней и значительно интересней, чем наша скучная жизнь на дурацкой старой ферме.

– Я предлагаю принять решение, – сказал Фердинанд.

Три пары глаз вопросительно уставились на него.

– Давайте не говорить про голод и про жажду. Мы не перестанем хотеть есть и хотеть пить, с этим ничего нельзя поделать. Но чем меньше мы будем касаться этой темы, тем лучше. Ты согласна, Белл?

– Да, Ферни, полностью.

– Я тоже, – кивнула Рэйчел.

– И я, – закончил Тони.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес Фердинанд. – И поскольку молчание Манго означает согласие, то мы единогласно установили очень разумное правило. Теперь выносим на повестку дня следующий вопрос: как сделать нашу жизнь более удобной? Солнце сейчас греет не слишком сильно, и пока это приятно, но оно будет все горячее и горячее, и станет гораздо жарче, чем нам бы того хотелось. Я предлагаю сделать тент.

– О, Ферни, но каким образом? – спросила Рэйчел. – Как можно здесь сделать тент?

– Нам поможет Белл, – засмеялся Фердинанд. – Скажи-ка Белл, большой кусок полотна, того, полосатого, до сих пор лежит в кармане твоего передника?

Изабелл достала из кармана кусок ткани – три ярда[5] тонкого полосатого полотна.

– Лучше чем ничего, – сдержанно заметил ее брат.

– Не намного лучше, – пожала плечами Белл. – Такая тонкая ткань не защитит нас от жаркого солнца.

– Защитит, если мы будем ее все время смачивать. Кроме того, у нас есть газеты, в которые были завернуты куры и пирог. Из них мы сделаем что-то вроде подкладки для нашего тента. В общем, приступаем к работе. Тони, ты поможешь мне нарезать из этой деревяшки тоненькие планки. Ну, Белл, сейчас мы все порадуемся тому, что ты у нас такая потрясающе хозяйственная. Не сомневаюсь, у тебя есть с собой иголки, булавки, ленточки, нитки, ножницы и все прочее, чтобы превратить кусочек этой ткани в тент.

Изабелл рассмеялась и достала из глубокого кармана свою маленькую кожаную рабочую коробочку, подтвердив тем самым, что старший брат прекрасно знает некоторые достоинства ее характера.

Следующие пару часов дети были очень заняты, и уже к десяти утра они соорудили небольшую защиту от свирепых солнечных лучей. Тень начиналась почти у кормы и доходила до того места, где должен был бы сидеть гребец, если бы ему было чем грести. Тент был, конечно, грубой кустарной поделкой и был бы совершенно бесполезен, а может быть, даже и опасен, если бы дул ветер. Но поскольку никакого ветра не было, дети могли собраться под ним и вообразить, что им гораздо лучше, чем было на самом деле.

– Наш тент хорош в двух отношениях, – заметила Изабелл. – Во-первых, мы доказали, что можем что-то сделать сами, во-вторых, он будет служить сигналом проходящим судам. Я уверена, что издали мы хорошо заметны, и выглядим довольно привлекательно, – улыбнулась она.

– Жаль, что весло сломалось. А то мы с Белл попробовали бы развернуть нашу «Нэнси». А так, ветра совсем нет, и мы просто не движемся, – посетовал старший путешественник.

– Похоже, мы проплыли ночью большое расстояние, земли совсем не видно, – Белл приставила ладонь козырьком к глазам и обвела взглядом огромную водную гладь.

– А вон там куча облаков, – сказал Тони.

– Облака! – возбужденно воскликнула Рэйчел, – Где? Я так давно не видела облаков!

– Вон там, – Тони показал куда-то на запад. – Видишь там, низко, что-то темное? Что это, Ферни?

– Мне кажется, что эти облака могут оказаться землей. Я не уверен, просто мне так кажется. О, это было бы такое благословение! Тем более, что нас сносит как раз в том направлении. Сейчас я отдал бы что угодно за подзорную трубу, которая осталась дома. Вот что, Тони. Если ты действительно не хочешь стать завтраком для акул, сиди спокойно. Конечно, можешь наблюдать за своими облаками, можешь смотреть, как они превращаются в твердую сухую землю, или наоборот, как они постепенно рассеиваются, словно туман, но только делай все это под тентом. Белл, смотри как жарко становится. Нам пора начинать поливать водой эту прелестную полосатую тряпочку.

– Давай начну я, – ответила сестра. – Эта старая жестяная банка Джима Солтера как будто специально создана, чтобы набирать воду.

Жара так усилилась, что Рэйчел сильно клонило в сон, а Фердинанд и Изабелл с большим трудом заставляли себя смачивать морской водой тент. Тони, который легче остальных переносил жару, спать совсем не хотел и с жадным интересом смотрел на далекие облака. По мере того как лодка приближалась к ним, эти тучки не рассеивались, и примерно часа через два мальчуган разглядел на горизонте что-то большое и зеленое.

– Мы приближаемся к земле, подплываем к необитаемому острову! – с восторгом воскликнул Тони.

Фердинанд с радостью подтвердил, что они приближаются к земле.

– Хотя я не представляю, что это за земля. Будь у меня компас, я, возможно, смог бы определить, а так я не могу воспользоваться даже тем немногим, что знаю. Этот берег отсюда мне кажется очень крутым и сильно изрезанным. Не похоже, что это материк.

– Наверное, это необитаемый остров! – с восторгом воскликнул Тони. – Ох, надеюсь, что это так. Совсем как в моей любимой книге «Швейцарская семья Робинзонов»[6]! Эй, Рэйчел, проснись! Мы приближаемся к земле, подплываем к необитаемому острову! Смотри, Рэйчел, скорее смотри вперед! Вон он! Правда, потрясающий?

– Где? – Рэйчел села и недоуменно моргала глазами. – А… Какая-то земля… Но до нее еще много миль. Зря ты разбудил меня, Тони. Мне так жарко, и голова болит.

– Приляг, дорогая, положи голову мне на колени, и я буду обмахивать тебя газетой, – предложила Изабелл. – Так лучше? Интересно, Ферни, когда мы достигнем этой земли? Как ты думаешь, остров это или нет?

– При такой скорости мы будем ползти до нее многие часы, – ответил ей брат. – Лодка еле движется. Даже хочется, хотя и страшно, снова попасть в одно из этих течений. Уж очень тошно болтаться в неподвижном море.

– Эх, если бы у нас было второе весло! – вторила ему сестра. – Слушай, Ферни, на дне нашей лодки лежит доска, из которой ты собирался мастерить мне рабочую коробку. Может быть, попробуешь сделать из нее хоть какое-то подобие весла? Тогда я смогу немного грести, и мы сможем плыть чуть-чуть быстрее.

– Попробую что-нибудь сделать, – и Фердинанд принялся за работу.

Тони наблюдал за старшим кузеном с огромным интересом. Рэйчел спала, и щечки на ее хорошеньком личике горели лихорадочным румянцем. Изабелл смотрела, как медленно приближается суровый берег, и чувствовала, как глаза слипаются и ее клонит в сон.

– А если мы никогда не достигнем этого берега? – тихо пробормотала она.

Но тут же мужественная девочка усилием воли заставила себя собраться и выпрямиться. «Я не буду, я не имею права так думать! Любой ценой я должна поддерживать Ферни, укреплять в нем решимость».

Наконец Фердинанд положил инструменты. Испытание нового весла показало, что всерьез грести им нельзя, но на такой спокойной воде немного подгребать вполне можно. Фердинанд вставил его в уключину и, взяв второе весло, начал грести. «Нэнси» поплыла быстрее, хотя и ненамного. После того как долгие часы почти ничего не происходило, любое движение было облегчением. Берег становился все ближе и ближе, и, наконец, дети смогли рассмотреть землю, к которой приближались.

Она – эта долгожданная земля – выглядела не слишком привлекательной, и даже зловещей. Громадные черные утесы нависали над водой, почти отвесные, без всякой растительности. Даже на самом верху не было ни деревьев, ни зеленой травы. И среди этих скал не было видно ни фьорда[7], ни небольшой бухты – никакого места, где можно было бы пристать. Фердинанд, сидя на веслах, не смог скрыть от сестры своего разочарования и смятения.

«Как же мы сможем пристать к этому неприступному берегу?» – эту мысль Изабелл невольно прочла на его лице и покачала головой.

– Мы не должны подходить сразу слишком близко, здесь наверняка много больших подводных камней. Видишь, как бурлит вода, как высоко поднимаются волны.

– А мы не могли бы высадиться сейчас? – Рэйчел приподнялась и терла глаза. – Мне так надоела эта несчастная лодка, и, кроме того, я так ужасно… – но тут девочка вспомнила, что она обещала не говорить про голод и жажду, обняла Изабелл, уткнулась ей в шею и расплакалась.

– Я думаю, Фердинанд, пришло время, когда мы можем открыть нашу заветную бутылку и дать Рэйчел выпить немного воды. Не плачь, Рэйчи, дорогая, попьешь, и тебе будет гораздо лучше.

Рэйчел позволила приласкать и пожалеть себя. После нескольких глотков воды ей действительно стало лучше. Она уселась и стала с интересом разглядывать приближающийся берег.

В маленькой лодке уже чувствовались волны и завихрения воды, которые всегда возникают вблизи крутого скалистого берега. Море сейчас никак нельзя было назвать спокойным, лодка пугающе то поднималась на волне, то падала вниз.

– Весла стали бесполезны, – положив их на дно лодки, констатировал Фердинанд. – Главное сейчас понять, сможем ли мы пристать к этому берегу. Если нет, было бы безумием подходить ближе. Эти водовороты и скалы могут отправить нашу бедную «Нэнси» на дно.

– По-твоему, сейчас далеко до берега? – спросил Тони.

– Думаю, полмили. Были бы у нас нормальные весла, мы подошли бы ближе и поискали бухту, где можно высадится. А так я вижу единственную возможность.

– Какую? – с замиранием сердца спросила сестра.

– Я поплыву к берегу и посмотрю, что там. Я отличный пловец, умею нырять, плыть под водой и выполнять любые трюки. Я не только немного освежусь, но и точно узнаю, сможем ли мы здесь высадиться.

– Нет, нет, Ферни, ни в коем случае! – Изабелл схватила брата за рукав; младшие дети никогда не видели кузину в таком волнении. – Сам подумай, ведь акулы!..

– Послушай, мы не можем упустить этот шанс, – очень серьезно, почти мрачно ответил брат. – И мне придется рискнуть. Ведь все мы очутились здесь по моей вине… Это шанс для меня хоть что-то исправить.

– Но акулы, Ферни, ужасные, мерзкие акулы! – заволновалась Рэйчел.

Фердинанд поцеловал маленькую кузину:

– Ты большая девочка, Рэйчел, и понимаешь, что мы все в опасности. Мы не можем приблизиться к этим скалам в нашей лодке, потому что ее разнесет в щепки. Оставаться в ней в море тоже не можем, потому что умрем от голода. Единственный выход: мне поплыть туда и постараться найти фьорд, небольшую бухту, где мы смогли бы высадиться. Белл, отпусти мою руку. Ты смелая девочка, будь мужественной.

– Буду, – Изабелл пожала брату руку и помогла ему снять одежду.

Через минуту он прыгнул в волны. На мгновение мальчик исчез в воде, затем дети увидели его быстро плывущим к берегу.

Изабелл прикрыла глаза, ее губы беззвучно шевелились. Неожиданно она сказала:

– Не могу сидеть неподвижно, возьму весла, и подплывем немного поближе. Тони, ты самый зоркий из нас. Смотри, пожалуйста, как плывет Ферни.

Время тянулось мучительно долго. Изабелл молчала. Она старалась не выдавать своих чувств, не показывать охватившего ее ужаса. А вдруг она потеряла брата? Даже представить невозможно, что она больше не увидит его лица, не услышит голоса. Если бы она могла грести с большей силой, возможно, ей было бы немного легче. Но на сооруженное братом весло нельзя было сильно налегать.

Неожиданно Тони радостно вскрикнул, и ему в ответ, совсем рядом с ними раздался голос Фердинанда.

– Все хорошо! – кричал Тони. – Акулы улеглись спать, а старина Ферни вернулся к нам, здоровый и невредимый!

– Да-да, я здесь, – над бортом показалась голова Фердинанда. – Перейдите все на корму и оставайтесь там, пока я не влезу в лодку. Новости расскажу, как только оденусь. Боюсь, они не слишком веселые.

Изабелл не позволила Тони задавать брату свои вопросы, потребовала, чтобы сам Фердинанд ничего не рассказывал, до тех пор пока не отдохнет и не съест кусок бразильского пирога и банан, которые она протянула ему.

Ферни, улыбаясь, подчинился.

– Теперь могу рассказать вам все. Я не видел ни одной акулы, наверное, их не так уж много в этих водах, как мы опасались. Я проплыл довольно далеко. Берег выглядит жутковато: везде огромные скалы, они торчат прямо из воды, и некуда поставить лапку даже такому маленькому существу, как наш Манго. И в воде везде полно больших камней. Слишком приближаться к скалам нельзя, возле них сильные водовороты. Даже крепкая лодка с двадцатью сильными гребцами не смогла бы пристать. Я был в отчаянии и уже хотел возвращаться к вам, чтобы поскорее убраться прочь от этого ужасного берега… – Фердинанд перевел дыхание.

– Но ты вернулся далеко не в отчаянии, – мягко сказала Изабелл, которая не отрывала беспокойного взгляда от лица брата. – Вероятно, какая-то надежда все же есть.

– Ну да, сейчас у меня есть призрак надежды. Когда я меньше всего этого ожидал, я наткнулся на крохотную бухту, где берег пологий и ровный. И море в этом месте спокойное, там нет течений и завихрений. Я проплыл в эту бухточку и понял, что там мы будем в безопасности. Однако остался серьезный вопрос: как нам туда попасть?

– Как? Конечно, на нашей «Нэнси», – сказала Рэйчел. – Вы с Белл возьмете весла и доставите всю нашу компанию к месту назначения. Неужели я смогу снова побегать по твердой земле? Это будет такое наслаждение! – Рэйчел с веселым смехом повернулась к Тони.

Белл вгляделась в лицо брата:

– Есть какие-нибудь сложности? – тихонько спросила она.

– Да, Белл, огромные сложности. Все это связано с нашей старушкой «Нэнси».

– О чем ты?

– Послушай, Белл, – наклонился к ней брат. – Если бы у нашей лодки был хороший руль; если бы сама она была длинная, легкая и совершенной формы; если бы у руля стоял человек, знающий каждый дюйм берега; и если бы весла были легкими и крепкими; и еще, если бы гребли сильные мужчины, а не мальчик и девочка, – даже при всех этих условиях мы бы очень сильно рисковали. Потому что обойти все рифы и скалы, которые охраняют вход в мою бухту, по-моему, задача непосильная. Нет, Белл. «Нэнси» в этом случае бесполезна. Ее затянет в водоворот, кинет на скалы и разнесет в мелкие щепки. Если мы хотим коснуться твердой земли, придется добираться до этого берега вплавь. Без лодки. Другого способа нет.

Глава IV
Плавание с приливом

Изабелл была великолепной пловчихой. Она выросла у моря и с самого раннего детства плавала как утка. Но одно дело плавать в спокойном безопасном море для собственного удовольствия, и совсем другое – плыть ради спасения жизни в водах, кишащих акулами и прочими малоприятными злобными тварями. Если же надо не просто плыть, но одновременно помогать плыть другим, то плавание становится настоящим испытанием. А помогать младшим детям будет просто необходимо, хотя они умеют неплохо держаться на воде.

Но как бы то ни было, другого выхода нет. Они не могут остаться на бриге и медленно умирать от голода и жажды. Надо любой ценой добраться до этого негостеприимного берега.

Фердинанд и Изабелл должны были принять решение и твердо следовать ему, причем это опасное дело надо было выполнить без малейших задержек и проволочек.

Не сговариваясь, брат и сестра взяли весла и сделали несколько мягких, спокойных гребков, аккуратно направляя лодку вдоль берега. Они внимательно следили за тем, чтобы Нэнси» не оказалась слишком близко к берегу, поскольку опасались, как бы огромные волны не бросили лодку на скалы и не разнесли ее на мелкие кусочки.

Наступал вечер, дневная жара к этому времени спа́ла.

– Клади весло, Белл, ближе подходить нельзя, мы не можем рисковать, – сказал Фердинанд. – Я думаю, мы постараемся использовать оба весла для помощи детям. Тони, займись делом, отвяжи наш чудесный тент. Он хорошо нам послужил, и надеюсь, еще пригодится.

Тони радостно принялся выполнять поручение.

– Впредь мы все должны быть радостными и веселыми, – продолжал Фердинанд, – потому что радость на сердце помогает одолеть долгий и трудный путь, ведь так? У меня нет никаких сомнений, что я доставлю тебя, Рэйчел, целой и невредимой на тот прекрасный сверкающий пляж. Белл точно так же прекрасно переправит туда Тони. Но трудность остается: как быть с нашими вещами? Я почти уверен, что эта земля – остров, и я не вижу признаков какой-либо жизни. Похоже, Тони осуществит свою мечту и окажется на необитаемом острове.

– Ферни, как здорово! Надеюсь, что ты прав, – прервала кузена Рэйчел. – Я так мечтала пожить на острове Робинзона Крузо!

Старший мальчик рассмеялся:

– Нам понадобятся наши плотницкие инструменты. А Белл необходима ее рабочая шкатулка и все принадлежности для шитья и вязания. Я просто не верю, что без спиц и папиного носка она останется той самой Белл, которую мы все знаем.

– О, мне никак нельзя без моей шкатулки и пряжи!

– Но как же нам взять все это? Одежду можем связать в узел и прикрепить к веслам. Но железные инструменты, как быть с ними? Ведь они нам будут очень нужны.

– А наш бразильский пирог? – напомнила Рэйчел. – У нас остался очень приличный кусок, а еще бутылка воды и ломоть сливового пирога. Я так и знала, что не следует быть такими прижимистыми. Придется выбросить такую хорошую еду! Это просто стыд и позор, иначе не назовешь!

– Вот и нет! – решительно сказал Фердинанд. – Мы съедим оба пирога и выпьем воду. И подождем полчаса, прежде чем прыгать в воду. Но как переправить на берег плотницкие инструменты? Ума не приложу…

– А это что? – Тони, который не мог сидеть спокойно и постоянно выискивал что-нибудь вокруг себя, вытащил из-под какой-то доски сильно запачканный и изношенный, но целый и притом довольно большой кусок брезента. Это была накидка, которая, вероятно, служила защитой старому Солтеру, когда он рисковал выйти в море в плохую погоду.

Фердинанд схватил драгоценную находку с восторженным криком:

– Да это же просто целое состояние! Это ведь… это же непромокаемая ткань, и легкая, как кожа. Скажу вам, что я сделаю: я выложу дно нашей корзины этой штукой и посмотрю, нельзя ли как-нибудь исхитриться и превратить ее в плавающую колыбель, чтобы перевезти наши бесценные инструменты на берег. Отлично, Тони, ты просто молодец!

– Не верю я в эту твою плавающую колыбель, – сразу же возразила сестра, – инструменты слишком тяжелые. Послушай меня. Не надо перебираться вплавь, не надо переправлять вещи. У меня идея. Прямо перед нами эта самая бухта, да? И вот эти рифы и скалы? Ферни, а когда прилив?

– Как раз сейчас начнется. Но разве ты не понимаешь? Перебраться вплавь – это для нас единственная возможность не разбиться о скалы вместе с «Нэнси».

– А когда будет самая высокая вода?

– Не знаю. Судя по следам от воды вон на том утесе, часа через полтора или два.

Изабелл задумчиво помолчала, затем спросила:

– Скажи мне, который сейчас час?

Фердинанд достал из кармана маленькие серебряные часы:

– Без двадцати шесть. Но какое это имеет отношение к тому, что мы обсуждаем?

– Очень большое, Ферни. Все теперь зависит от прилива. Во-первых, если плыть к берегу, то лучше, чтобы прилив нам помогал, а не действовал против нас.

Фердинанд нетерпеливо поднял брови:

– Что ты имеешь в виду? Нам не провести «Нэнси» мимо этих утесов по мелководью.

– Вот в этом я вовсе не уверена, Ферни. Я вообще сильно сомневаюсь, что мы поступим правильно, оставив «Нэнси». Помнишь, папа рассказывал, как однажды он приставал к скалистому берегу? Мне вдруг пришло в голову, что ситуация была очень похожа на нашу.

– И что же с ним происходило? – с оттенком нетерпения спросил брат.

– Он боялся, что лодку разнесет в щепки о скалы. И думал о том, чтобы покинуть лодку и через узкий проход вплавь добраться до берега. Но когда прилив стал высоким, все изменилось. Он остался в лодке и без проблем прошел между скалами. Я хочу сказать: давайте подождем самой высокой точки прилива, и тогда решим, что делать.

– Да, конечно, но надо помнить, что самые большие волны бывают в момент наивысшего прилива.

– Я знаю, но эти самые большие волны идут с нами в одном направлении, вовсе не навстречу. И я предлагаю рискнуть: использовать поток. То есть мы доверимся силе прилива, чтобы он внес нас в бухту мимо утесов. Мы с тобой должны быть наготове, чтобы в худшем случае мгновенно прыгнуть в воду и помочь ребятишкам. И есть шанс, что мы окажемся в спокойных водах бухты, даже если волны разобьют нашу «Нэнси».

Фердинанд несколько минут размышлял. Очевидно, ему показалось, что доводы Изабелл нужно серьезно обдумать. Наконец он сказал:

– Мы подвергнемся серьезному испытанию. Но, пожалуй, этот план не хуже моего. К тому же мне очень не хочется, чтобы Рэйчел оказалась сейчас в холодной воде. У нее горят щеки и блестят глаза, она явно нездорова. Холодная ванна ей сейчас ни к чему.

– С ней все будет в порядке, когда как следует поест, – Изабелл улыбнулась маленькой кузине, стараясь подбодрить ее. – Теперь давайте займемся нашим ужином. Рэйчел, дорогая, пожалуйста, открой нашу корзину.

– Нам надо следить за высотой прилива, – напомнил Фердинанд. – Сейчас около шести часов, прилив дойдет до своего пика не раньше восьми. Если нам повезет, «Нэнси» сумеет пройти по волнам и не разбиться.

Рэйчел в хорошем настроении начала приготовления к ужину. Такой ужин вряд ли понравился бы детям, будь они за столом в удобной гостиной на ферме. Но, в сравнении со скудным питанием вчерашнего дня, эта трапеза была просто роскошной. Манго тоже получил свою порцию. После того как маленькие моряки поели и попили воды, они почувствовали себя веселее, надежд на удачное осуществление плана стало больше.

Около восьми часов Фердинанд заметил, что прилив почти достиг наивысшей точки. Волны стали значительно выше, и дети с трудом удерживали бриг подальше от утесов, которые, казалось, с нетерпением ждали, когда утлая лодчонка станет их добычей.

Солнце опустилось почти к самому горизонту, но до наступления темноты оставался по крайней мере еще целый час. За это время дети должны пристать к берегу в бухте. Дикий и почти уродливый берег был освещен сейчас заходящим солнцем и в этом причудливом свете казался даже красивым. Множество морских птиц с громкими криками носилось вокруг, некоторые из них рассаживались на скалах, камнях и утесах, тех самых, между которыми детям предстояло провести лодку.

Изабелл была права, когда говорила, что прилив совершенно изменит вид протока, через который они намеревались пройти. Невысокие камни и скалы скрылись под водой, и некоторые из них ушли так глубоко, что «Нэнси» могла свободно пройти над ними. Самым безопасным местом казалось быстрое течение между двумя остроконечными утесами. Основания этих утесов отстояли примерно футов[8] на шесть друг от друга, а их вершины наклонялись одна к другой, поэтому они выглядели как разбитые ворота. Высокие, быстрые и сильные волны катились между утесами, входя в эти странные ворота. Именно здесь предстояло пройти и «Нэнси» – либо в безопасную бухту, либо в подводную могилу.

Дети сделали все необходимые приготовления. Фердинанд и Изабелл были готовы в любую секунду прыгнуть в воду. Каждый из них крепко держал в руках по куску толстой веревки, другими концами веревок были обвязаны младшие дети.

Труднее всего было направить лодку в поток, который и пронесет ее через ворота из скал в спокойные воды небольшой бухты. Здесь могли и должны были пригодиться навигационные познания и квалификация Фердинанда – от этого зависело очень много. Задача была не из простых, вдобавок дело осложнялось тем, что в распоряжении юных моряков было лишь одно хорошее весло. Второе, которое наскоро смастерил Фердинанд, было в этих бурных водах совершенно бесполезным.

– Сейчас мы должны сделать наш великий бросок, времени терять нельзя. Если закончится прилив – все потеряно, кроме того, мы должны управиться со всем этим засветло. Я собираюсь направить нашу лодку вон туда, в клокочущую пену. Ты, Белл, и вы, ребятишки, оставайтесь на носу. Манго, старина, будь добр, последи за порядком. Ты готова, Белл? Ну, как? Кому страшно? – свою речь четырнадцатилетний командир произносил бодро, стараясь выглядеть и говорить как можно веселее, и надо сказать, ему это удалось.

– Закрой глаза, – прошептала Белл на ухо Рэйчел.

Девочка была бледна, она согнулась и прижалась к колену старшей кузины. Изабелл и сама закрыла глаза, ее губы снова шевелились. Она тихонько повторяла хорошо известные слова:

«О, услышь нас, когда мы взываем к Тебе
О тех, кто терпит бедствие в море!»

Эти слова известного всем морякам гимна-молитвы мысленно переносили девочку в старую церковь в Англии; перед глазами вставало лицо матери. Все было очень давно, многие годы назад, но, казалось, в ушах и сейчас звучали резкие грубоватые голоса деревенского церковного хора. Звучали громко, легко заглушая для нее рев океана.

Когда Фердинанд сделал резкое движение веслом, маленькая лодка дернулась, словно от боли. Через секунду она как будто выровнялась.

– Зажмурьте глаза и ложитесь на дно, – крикнул Фердинанд, сам бросаясь на дно лодки.

Всем им казалось, что они парят в воздухе. Рев волн заглушал любые другие звуки. Безумная скорость и этот оглушительный рев в действительности продолжались не более полуминуты. Лодка дернулась еще раз, сильно содрогнулась и развернулась. Это был тот самый момент, которого ждал Фердинанд. Он мгновенно вскочил, схватил весло и развернул бриг в другом направлении. Лодка сразу выровнялась. Доблестное маленькое судно вошло в безопасную спокойную бухту – неповрежденным.

– О, по-моему, я должна расцеловать нашу дорогую «Нэнси»! – воскликнула Рэйчел, когда наконец смогла открыть испуганные глаза и оглядеться. – Мы целы, Белл? В безопасности? Мы действительно миновали утесы?

– Да, дорогая. Слава Богу, все самое худшее позади, – ободрила девочку Изабелл. – А сейчас я помогу тебе грести, Ферни. Совсем скоро стемнеет, и нам никак нельзя терять время.

– Да, бери весло, Белл. А вы, ребятки, можете пересесть на корму. Господи, как же это приятно – снова оказаться на спокойной воде!

Все познается в сравнении. В обычных случаях Фердинанд никогда не назвал бы волны с белыми барашками в маленькой бухте спокойной водой. Да и берег, к которому они приближались, был довольно каменистым, и никак не походил на хороший пляж.

– Хмм… Что-то я сомневаюсь, что нам удастся сохранить «Нэнси». И пристать к берегу будет совсем не легко. Смотри, как отлого спускается берег и какие крутые и сильные волны идут обратно. Счастье, что у нас есть толстая и крепкая веревка. Повезло нам, что старый Солтер спрятал ее под лавкой на корме, – заметил Фердинанд.

– Здорово, что я нашел ее, когда лазил за брезентом! – откликнулся Тони.

– Я понял, что нужно делать, – сказал старший кузен. – Обвяжу ящик с плотницкими инструментами брезентом и брошу его на берег. Затем мы все четверо свяжемся веревкой. Я двинусь на берег первым, потом Рэйчел, затем ты, Белл, последним будет Тони. Когда я почувствую под ногами землю, я упаду на нее, чтобы сопротивляться уходящей волне. Вы все сделаете то же самое, тогда нас не отнесет волной. А когда волна отойдет, мы сразу встанем и со всех ног побежим на берег.

– А как же наша «Нэнси»? – спросила Изабелл.

– Боюсь, нашей бедной старушке придется обойтись без нас и дрейфовать самостоятельно. Будь тут поблизости двое сильных мужчин, они смогли бы вывести лодку из опасного места. Но, увы, их нет. Нам и так сильно повезет, если удастся выбраться из этой передряги.

– А я вот что предлагаю: давайте сложим всякие мелочи и посуду в корзинку для пикника, привяжем к ней весла и куски дерева, и пусть она плавает здесь, у берега. У меня такое чувство, что все это может нам очень пригодиться в будущем. И давайте поспешим, потому что я хочу оказаться на твердой земле засветло, – добавила Белл.

– Ох, Фердинанд, а как же твои часы? – вдруг спохватился Тони. – Если в них попадет вода, они остановятся, и мы не будем знать сколько времени.

– Дай-ка их мне, – предложила старшая сестра. – Я заверну их в папины носки и брошу на берег. Думаю, так они не разобьются.

Дети занялись приготовлениями: обвязывались веревкой, упаковывали ящик с инструментами. Когда все это было готово, Фердинанд с силой бросил ящик на берег. К всеобщей радости ящик упал за возвышением из камней.

– Теперь покидаем лодку! – голос Фердинанда почти тонул в шуме набежавших волн, когда сам он рванулся к берегу. – Скорей, на четвереньки, скорей!

Следующая волна накрыла детей, они упали, и волны потащили их обратно от берега. Все четверо какое-то время барахтались, сумели подняться, пробежали несколько шагов, и тут новая волна снова сбила их с ног. Так они барахтались, вставали, снова падали, но с каждым разом понемногу продвигались в глубь пляжа, и волны здесь казались слабее. Наконец все оказались на берегу, куда волны уже не доставали. После более чем двадцатичетырехчасового плавания дети впервые почувствовали твердую землю под ногами.

– Преклоним колени и поблагодарим Господа, – сказала Изабелл.

Она первая встала на колени; трое остальных опустились рядом. Никто из них не мог вымолвить ни слова. Но разве это важно? Господь слышал крик их благодарных сердец.

– Посмотрите на «Нэнси», – вдруг воскликнул Тони.

Их спасительницу выбросило на берег. Она лежала на песке вверх дном. Это зрелище заставило Рэйчел разрыдаться.

– Ну, не надо, сестренка, – погладила ее по голове Изабелл. – Мы все здесь, на берегу, в безопасности. Нам некогда грустить и быть несчастными. Я предлагаю собрать всю древесину, какую найдем, и разжечь костер. Мы ничего не знаем про эту землю. Мы не знаем, есть ли здесь люди, остров это или континент. Но мы промокли насквозь и должны обсохнуть как можно скорее, если хотим избежать простуды. Как следует побегать – вот что нам надо! Вон там что-то вроде тропинки вьется по склону. Давайте взберемся по этой дорожке, посмотрим, куда это нас приведет. Я пойду первая. Кто за мной?

Старшая девочка так живо и весело говорила, что всем стало легко и радостно. Манго, не испытавший ни малейших трудностей при высадке на берег, бежал первым, подпрыгивая и повизгивая. По его мнению, если и были какие-то опасности, то все они остались позади, и он трусил уверенной походкой пса, который чувствует, что ужин и конура ждут его.

Зигзагообразный путь привел к небольшому плато, окруженному возвышающимися скалами. Скалы закрывали последние лучи заходящего солнца. Тем не менее, здесь были какие-то поломанные деревья и подлесок, и, самое главное, вдоволь сушняка.

– Костер, костер! – закричал Фердинанд. – Мы устроим грандиозный костер и удобно расположимся здесь на ночь. До наступления темноты осталось минут десять. Давайте собирать дрова для костра, да поскорее!

Все радостно подчинились команде и очень быстро собрали огромную кучу сучьев. Фердинанд с большим искусством сложил их так, чтобы легко было разжечь костер. Белл вместе с Тони побежали к берегу, чтобы посмотреть, как там их корзина. К радости детей, она оказалась цела, и спички в ней не пострадали. Через несколько минут дети сидели вокруг огромного гудящего костра.

Белл с большим трудом удерживала глаза открытыми, остальные тоже чувствовали себя отяжелевшими и до изнурения сонными. Они все так устали, что не ощущали даже голода.

– Нельзя спать всем сразу, – сказал Фердинанд, – нам надо по очереди дежурить. Может быть, никто и ничто не причинит нам здесь вреда, ни человек, ни зверь; но все же…

Слова замерли на его губах, он подался вперед, всматриваясь в темноту.

Глава V
Хорошая ночь и приятное утро

Справа послышались шорохи и шуршание, хрустнула ветка в кустах, и снова настала тишина. Сердца детей отчаянно застучали. Все знают, какой ужас вызывает в темноте даже самый обычный звук. И как бывает жутко, когда человек уютно лежит ночью в своей постели и вдруг слышит, как хрустнул стул, или как скрипнула дверь, или раздался любой другой незначительный шум, на который днем он даже не обратил бы внимания. Но если в такой ужас приводят ночью обычные звуки под мирной и надежной крышей дома, то как они должны быть страшны в той ситуации, в какой оказались дети! У них, замерзших, голодных, измученных сутками безнадежного плавания, только что ступивших на незнакомый берег, было множество причин поддаваться своему воображению и испытывать смертельный страх.

– Если бы было ружье… – пробормотал Фердинанд. – Не бойтесь, маленькие. Даже если здесь и есть дикие животные, они побоятся подойти ближе, потому что горит костер. Но кто-то из нас двоих, Белл, обязательно должен не спать, чтобы охранять малышей и поддерживать костер. Тебе как лучше: первую половину ночи, или вторую?

– Лучше вторую, по той простой причине, что, как бы я ни старалась, я не могу больше ни единой секунды держать глаза открытыми. Даже если нас окружили волки, я должна лечь и поспать. Рэйчел, послушай, твоя одежда уже высохла. Перебирайся ко мне, дорогая, я вижу – ты, как и я, совсем засыпаешь.

Рэйчел уже собиралась послушаться кузину, когда вдруг, взглянув в сторону, испуганно вскрикнула и кинулась к Фердинанду, чуть не столкнув его в огонь:

– Смотри! Глаза! Глаза! За теми кустами! Смотри, Ферни!

– Не души меня, Рэйчел. Я все сделаю, только не кричи. Где ты увидела глаза?

– Там, за живой изгородью, – прошептала малышка, называя привычным домашним словом дикие заросли подлеска.

Она снова указала в ту сторону пальцем. Несколько секунд ничего не было видно, затем странно сверкнули два огненных шара, переместились и исчезли.

– Пойдем, Рэйчел, – прошептал Фердинанд, голос его был тверд. – Белл, возьми ее за руку.

Огненные шары появились снова, на сей раз на несколько футов ближе. Без заминки Фердинанд выхватил из огня горящую головню и метнул ее в приближающегося врага. Послышался торопливый удаляющийся в сторону зарослей топот, и все стихло. Больше часа дети ждали, не появятся ли еще раз огненные шары, но их не было.

– Подбросим дров в огонь! Белл, ты будешь спать до двух по моим часам. Пусть малыши будут поближе к тебе, так вам и теплее будет. Видишь, около костра нет ночной росы, земля здесь совсем сухая. Крепкого сна вам всем. Я послежу за огнем и буду ходить взад-вперед, чтобы не заснуть.

Через минуту троих детей сморил сон. Фердинанд, не жалея, подбрасывал ветки в костер. Горящие глаза больше не появлялись. Первое возбуждение Фердинанда прошло, и теперь нужно было справляться с трудной задачей: не заснуть. Желание спать было всепоглощающим, мальчик чувствовал, что засыпает на ходу. Он с огромным трудом поборол в себе желание лечь и решил бегать, а не ходить. Но и этого хватило ненадолго, потому что он понял, что спит на бегу. У Фердинанда осталось лишь одно страстное и неистребимое желание – спать.

Белл мягко и ровно дышала во сне. К ее груди прижалась Рэйчел, на плече лежала голова Тони. Они спали, не подозревая, как страдает их брат, как мучительны для него эти часы бодрствования.

Фердинанд тихонько бормотал:

– Ох, если бы у меня была холодная вода, я смог бы вылить ее себе на голову. Интересно, сколько они уже спят? Без сомнения, прошло уже очень много времени. Они заснули в десять часов, а сейчас, скорее всего, уже далеко за полночь. Мне надо продержаться еще немного.

Мальчик взглянул на свои часы. Их подарил ему крестный отец, и Фердинанд очень дорожил этим подарком, но в этот момент ему хотелось с силой бросить их о землю, потому что его верные часы показывали без четверти одиннадцать.

Оказывается, все его невыносимые и бесконечные мучения длились не вечность, как он думал, а только три четверти часа. И как же вынести оставшиеся три с четвертью?

Борьба со сном завершилась совершенно неожиданно. Фердинанд увидел нечто, что заставило похолодеть его кровь, от чего полностью исчезло всякое желание спать. Это было маленькое существо, с трудом передвигавшееся по земле. Приблизившись, оно поднялось на задние лапы и протянуло – как показалось мальчику – маленькие уродливые ручки. Это крохотное создание выглядело странно, двигалось неуклюже, а его голова с вытаращенными глазами вызывала омерзение.

На минуту сердце Фердинанда остановилось. В неверном свете костра казалось, что он видит тролля из страшных детских сказок. Существо еще немного приблизилось, и мальчик догадался, кто именно оказался перед ним. Приезжавшие на ферму отца торговцы часто рассказывали об австралийских земляных крабах, настолько уродливых, что они вызывают только гадливость – и никаких иных чувств. Похоже, именно с этим произведением природы он и столкнулся.

С одним? Нет, далеко не с одним; по меньшей мере пятьдесят этих нелепых созданий вылезло из норок в земле и пробиралось к яркому костру. Там они поднимали мерзкие головы, вращали выпученными глазами и, казалось, показывали клешнями на Фердинанда.

– Спать теперь нисколько не хочется, – сам себе сообщил мальчик, – да и дел много. Надо держать этих тварей на безопасном расстоянии. Вон, некоторые полезли к Изабелл. Эй, мерзавец, хочешь укусить маленького Тони за пальчик?

Фердинанд схватил тяжелый сук и принялся доблестно сражаться с пришельцами. Оказалось, что их нетрудно убить. Когда он прикончил нескольких, остальные ненадолго замерли, а потом начали поедать своих погибших собратьев. Такие пакостные, ужасные дряни!

Последние три часа своего дежурства мальчик провел в активной борьбе, и теперь он боялся, что ему вообще не придется спать. Ведь Белл вряд ли справится с этими монстрами. Но с другой стороны, не может же он бегать всю ночь.

Юный защитник не знал, как поступить: будить сестру или нет. Но тут вопрос решился сам собой: Изабелл неожиданно села и посмотрела на брата ясными, совсем не сонными глазами:

– Сейчас два часа, правда, Ферни?

– Белл, как чудесно, что ты проснулась! Сейчас ровно два часа. Как тебе удалось почувствовать время?

– Я всегда могу проснуться, когда хочу. А сегодня, мне кажется, я ни на мгновение не забывала, во сколько должно начаться мое дежурство. Ложись, Ферни, поспи. Что касается меня, то я бодра, как будто прекрасно проспала всю ночь.

– Боюсь, я не могу этого себе позволить…

– Не можешь позволить себе спать?! Ложись, Ферни, даже при этом свете я вижу, что ты валишься с ног.

– Белл, постарайся не кричать, чтобы не разбудить детей. Посмотри, что там за тобой, справа.

Изабелл обернулась. Она была отважной и мужественной, насколько может быть мужественной двенадцатилетняя девочка. Но даже она не смогла не вскрикнуть, увидев ряды уставившихся на нее выпученных глаз.

– Что это? Откуда здесь эта мерзость? Это остров из жутких сказок? Что… что…

Она сильно побледнела, и ее рука – которую держал Фердинанд – дрожала.

– Не бойся. Эти гадкие создания всего лишь земляные крабы. Ты, наверное, слышала, как мистер Андерсон – помнишь папиного знакомого? – рассказывал про них. Кстати, он говорил, что некоторые острова, расположенные недалеко от континента, буквально кишат ими. Ты их не бойся, они совсем не опасны, если не спишь. И убить их легко. Я колотил их палкой и прикончил несколько десятков.

– О, вот как ты провел ночь? Ничего удивительного, что ты выглядишь таким измученным. Скорее ложись и спи.

– Господи, Белл, не хочешь же ты сказать, что будешь сражаться с земляными крабами в одиночку?

– Именно это я и хочу сказать. У меня такая же твердая рука, как у тебя. Я не промахнусь! Если вдруг выяснится, что я не справляюсь с этими тварями, припугну их горячими головешками из костра. Серьезно, Ферни, тебе надо лечь спать. Ты очень устал, так можно и заболеть, и тогда мне придется одной защищать нас всех, а это намного труднее, чем справиться с несколькими земляными крабами. Ложись скорей. Обещаю, что никто из вас не пострадает от этих уродцев.

У Фердинанда уже не было сил возражать. Он лег рядом с Рэйчел и в тот же момент заснул крепким сном.

Было уже почти полтретьего, и Белл понимала, что скоро начнет светать. Ее брат убил так много земляных крабов, что оставшиеся опасались подходить ближе. Поэтому у девочки не было таких ожесточенных сражений с ними, как у Ферни. Кроме того, с рассветом враги стали мало-помалу убираться в свои земляные норы, и у Изабелл нашлось время как следует поразмыслить над самым важным вопросом: что будет у них на завтрак?

«На худой конец, если уж на то пошло, мы можем есть земляных крабов, – думала она, – но я полагаю, мы еще очень далеки от того, чтобы утолять голод такой едой. Нет. Первым делом надо найти воду, потом очередь за рыбой. В таких местах рыба ловится легко. Ладно, подожду до шести. Потом разбужу Тони. Он чудесный мальчик и в некоторых случаях смелее Рэйчел. Он будет отпугивать крабов, а я тем временем отправлюсь на поиски еды. О, какая прелесть! Удивительно, как первые лучи солнца преобразили этот непривлекательный пейзаж, и все вокруг стало прекрасным. Как дивно! Простор, море, далекая от всего и всех суровая и неприветливая земля. И вдруг восходит солнце, и все оживает. Ради того, чтобы полюбоваться этим, стоит пережить даже те приключения, которые выпали на нашу долю».

Сердце девочки наполнилось благодарностью, любовью и отвагой. Ей показалось, что она никогда не была так близка к Богу. Небо над головой, ласковый теплый ветерок пробуждающегося дня, розовые блики на волнах – все говорило о Его присутствии. Теперь Белл не чувствовала себя одинокой. Расхаживая взад и вперед на своем посту, она даже тихонько за пела.

Солнце поднялось еще выше, и Изабелл огляделась. Небольшое плато, на котором дети провели ночь, оказалось пространством, замкнутым между морским берегом и непроходимыми скалами. Оно густо поросло какой-то грубой травой, а корявые бесформенные деревья, возле которых дети вечером собирали ветки для костра, были по большей части мертвы. Сморщенные нахмуренные утесы поднимались позади этой возвышенности. На них, суровых и мрачных, растительности совсем не было. Белл показалось, что по плато можно пройти только к берегу, и что из бухты нет выхода. Это расстроило ее – если предстоит прожить здесь длительное время, то они будут обречены видеть только этот неприятный гнетущий пейзаж.

«Не надо переживать раньше времени, я же ничего здесь не знаю, могу и ошибаться. Когда это будет точно известно, тогда и буду расстраиваться», – решила мужественная девочка.

Затем она распустила косы, расчесала волосы и заново заплела их. Волосы у Изабелл были очень длинные, доставали ей до колен. Один из земляных крабов подобрался к ней и прищемил прядь волос своей клешней.

– Сейчас ты у меня получишь, омерзительное маленькое чудовище! – весело засмеялась Белл и воспользовалась толстой палкой, которой снабдил ее Фердинанд, причем так метко и ловко, что краб и его приятели предпочли оставить ее в покое и исчезли где-то в траве.

Вскоре после шести часов Изабелл разбудила Тони и объяснила, что она собирается поручить ему. Тони понравились как ее планы, так и перспектива сражений с земляными крабами. Противные существа к этому моменту стали сравнительно спокойными, поэтому, наказав Тони сразу же будить Фердинанда в случае малейшей необходимости, Белл отправилась на разведку.

– Сейчас ты у меня получишь, маленькое чудовище! – засмеялась Белл и воспользовалась толстой палкой.

Чтобы не чувствовать себя беззащитной, она взяла с собой толстую палку и теперь спустилась вниз от места их ночевки к берегу. В другое время она непременно надолго задержалась бы на пляже и вряд ли сдержала бы крик радости, потому что здесь было так много изумительно красивых раковин, и таких разных. Но сейчас ее мысли были заняты совсем другим: прежде всего надо было добраться до корзины и посмотреть, что там осталось.

Корзину Белл накануне так хорошо бросила из лодки, что вечерний прилив ее не тронул, и она лежала на сухом месте. С замиранием сердца девочка исследовала содержимое – ничего не пострадало благодаря тому, что Белл все тщательно упаковала еще в лодке. На этом пустынном берегу дети оказались обладателями множества полезных вещей. Во-первых, в полной сохранности была коробка с плотницкими инструментами Фердинанда. Кроме того, у них были чайники (для кипячения воды и для заварки), две голубые кружки с позолоченными надписями «Тони» и «Рэйчел», большая белая чашка с блюдцем для завтрака, две тарелки, три ножа, четыре чайных ложки и четыре вилки, большое блюдо для пирога, фарфоровая банка, в которой сохранилось немного сливочного масла, а также банка с остатками клубничного джема. И еще две очень ценные баночки – одна с солью, другая с перцем, пакет с сахаром, жестяная банка с чаем и стеклянная бутылка, в которой вчера была драгоценная вода и которая теперь была пуста.

– Вот и все, – подвела итоги Белл, – правда, есть еще корки хлеба, крошки и крохотные остатки бисквита. Если как-нибудь ухитриться раздобыть воды, можно было бы приготовить чай. Но, увы! Надо что-нибудь и поесть, этими жалкими остатками не наешься. Так-так. Что ж, придется поискать место, где можно поймать рыбину для завтрака.

Бережно переложив остатки хлеба, пирогов и бисквитов в большой карман своего передника, девочка взяла со дна корзины леску и крючки для рыбной ловли, которые положил туда ее брат, и стала пробираться вдоль берега по нагромождению камней. Камни были скользкие, покрытые водорослями, но Белл крепко держалась на ногах и двигалась осторожно. Тут и там попадалась вода, оставшаяся после прилива, иногда это были даже небольшие озера с морской водой. Именно в одном из них девочка собиралась попытать счастья – выловить желанную рыбу.

Прыгая по камням, она забиралась все дальше и дальше, пока, наконец, не выбрала место. Пожалуй, ей нечасто доводилось видеть такую красоту! Перед ней была чаша с водой, глубиной, вероятно, от двенадцати до двадцати футов, но на дне был отчетливо виден белый песок. Бока этой чаши густо поросли водорослями самых невероятных цветов. Все это было изысканно красиво и походило на редкостный ковер из цветов.

В прозрачной воде плавали рыбы, изящно извивались, спокойно пробирались между водорослями. Изабелл пришла в хорошее расположение духа. Она уселась на скале и начала готовить приманку и возиться с крючками. Она кое-что знала о рыбной ловле, спокойно и уверенно выбрала одну из этих рыб, которая внешне была похожа на форель, и, казалось, вполне годилась для еды.

Девочке довольно быстро удалось поймать четырех рыб, после чего она убрала бесценную леску и крючки в свой бездонный карман, отнесла пойманных рыб на пляж и, опасаясь даже там противных земляных крабов, положила свою добычу в корзинку для пикника.

Теперь следующая задача: раздобыть воду. Изабелл внимательно оглядела плато, потом подошла к краю маленького залива. Залив имел форму полумесяца. Именно здесь ее ухо уловило какой-то рокот, который отличался от шума прибоя. Этот рокот был также непрерывен, но Белл чувствовала, что у него иная природа, и, подойдя к краю полукруга, убедилась, что ее надежды сбылись: сверкающий каскад воды стремительно спадал в глубокое ущелье с крутого склона. Сердце девочки билось так сильно, что ей пришлось остановиться и перевести дыхание.

– Какое счастье, как я рада! – воскликнула Белл. – Теперь мы можем жить. Рыба – чтобы есть, вода – чтобы пить! Господи, как я благодарна Тебе! Да я же самая счастливая девочка на свете!

Она побежала к заветной корзине, взяла чайник и стеклянную бутылку и с опаской (задача была вовсе не легкой!) подошла поближе к ревущему водопаду и набрала полный чайник и полную бутылку воды, при этом промокла насквозь.

– Какая ерунда, подумаешь, промокла. Ничего со мной не случится. Наоборот, при такой жаре мокрая одежда приятно освежает, – смеялась девочка.

С наслаждением напившись чистой и потрясающе вкусной воды, она заново наполнила бутылку и поспешила со своей добычей к месту их ночлега.

Глава VI
Бухта Изабелл

Белл никак не могла решить, где лучше готовить завтрак: там, наверху, на плато, или на пляже.

«Конечно, на пляже гораздо меньше мерзких земляных крабов. Но, с другой стороны, костер мы развели на плато, а нам предстоит кипятить чайник и жарить рыбу. Пожалуй, я должна выбрать плато, потому что сделать надо очень много, а я хочу, чтобы все было хорошо устроено к тому времени, когда Фердинанд и Рэйчел проснутся. Надо поскорее взяться за дело и быстро все закончить», – думала про себя девочка.

В этот момент она услышала детский голос, который звал ее с края плато:

– Изабелл! Большинство крабов ушли домой завтракать, по крайней мере, я так думаю. Можно я спущусь и помогу тебе? Я устал слушать, как храпит Ферни!

– Иди сюда! – крикнула она в ответ, и маленький мальчик прибежал по извилистой тропке на пляж, в сопровождении возбужденного и радостного Манго.

– Смотри, что я нашла, – похвасталась Белл. – Вода и рыба. У всех нас, включая Манго, будет роскошный завтрак. Но сейчас, мой бедный пес, я вынуждена поставить тебя на дежурство. Ты должен пойти к Фердинанду и Рэйчел, сядь к ним поближе и лай, если придут крабы. Слышишь меня? Ты должен лаять на крабов очень громко. А теперь, мой славный, беги обратно. Домой, Манго, домой! Домой, к Ферни. Ты ведь меня понял.

Конечно, Манго понял. Он вильнул коротким толстым хвостом, глядя на Белл вполне понимающе, но грустно. Он, без сомнения, предпочел бы носиться по пляжу и наблюдать за хлопотами Белл и Тони. Но долг всегда брал верх в маленьком сердце терьера, и он понуро поплелся наверх.

– Теперь, Тони, мы будем очень заняты. Дел у нас по горло, мы должны все успеть. Помоги мне перенести всю эту посуду поближе к воде. Пока ты будешь мыть посуду, стирать и сушить полотенца и салфетки, я почищу рыбу к завтраку. Если мы поторопимся, то успеем все приготовить к тому времени, когда Фердинанд и Рэйчел проснутся.

– Я помогу тебе во всем, в чем сумею, – заверил кузину Тони. – Я так рад, что ты разбудила меня. Приятно быть полезным!

– Ну, тогда принимаемся за работу!

Примерно за час они сотворили чудо. На чистом месте, не слишком близко к костру, Белл положила три большие салфетки и придавила их камнями, чтобы не унес ветер. На импровизированном столе она расставила их бесценную посуду. Чайник с кипятком на раскаленных докрасна углях свистел и пускал пар, а в заварочном чайнике чуть поодаль уже настаивалась ароматная жидкость. Остатки хлеба и пирогов были выложены на блюде, а четыре аппетитные рыбины поджаривались рядом, на горячих углях.

– Теперь, Тони, мы разбудим остальных. Все готово. Конечно, нам придется пить чай без сливок, это правда, но скажи, разве это не королевский завтрак?

Тони был в восторге. Земляные крабы явились и расположились рядами, указывая своими клешнями на еду. Приближаться, однако, они не решались, потому что Манго, чье поведение было поистине героическим, сновал между ними, свирепо тявкал и бесстрашно пресекал любые попытки незваных гостей принять участие в трапезе.

Лай Манго, звуки шагов Белл и Тони, треск и гудение большого костра – ничто не мешало спать Фердинанду и Рэйчел. Но восхитительный запах готовящейся рыбы все же заставил их открыть удивленные глаза.

Фердинанд сел и огляделся спросонья:

– Ох, как мне было жутко! Мне приснилось, что мы на необитаемом острове и голодаем и… Ой, что происходит? Где я? И что случилось?

– Очень похоже, что ты на необитаемом острове, – засмеялась Изабелл, – но голодать ты точно не будешь. Вставай, и скажи что-нибудь учтиво-любезное по поводу нашего завтрака.

Возможно, дети очень редко оказываются в таких условиях, без взрослых, одни, на безлюдном острове, как оказались эти четверо, собравшиеся вокруг импровизированного стола. Но если бы кто-нибудь слышал их сейчас, он вряд ли подумал бы, что этим детям грустно и что они попали в очень затруднительное положение.

Эхо разносило взрывы смеха. Все четверо шутили, острили, каламбурили. Их веселили даже гадкие земляные крабы, которые, возмутившись вторжением четырех пришельцев на их территорию, разбежались по своим земляным норкам.

После завтрака дети принялись обсуждать, как им жить дальше.

– Одно очевидно, – сказал Фердинанд, – пока мы остаемся в нашей теперешней «квартире», нам нечего бояться голода. Рыбная диета может до смерти надоесть, но от голода мы не умрем, пока у нас есть рыба. Белл говорит, что здесь много рыбы и сколько угодно пресной воды. Поэтому мне кажется, что теперь самое важное понять, как нам обустроить ночевки.

– Разве мы должны оставаться здесь? – обиженно заговорила Рэйчел. – Надо собраться и идти, идти до тех пор, пока кого-нибудь не встретим. Тогда мы попросим людей приютить нас на время, пока не напишем письмо дяде Майклу и не получим его ответ. Разве так не лучше? Безумно трудно выносить жизнь в этом противном месте, от одного вида земляных крабов можно заболеть! И невозможно долго есть одну только рыбу без хлеба, и невозможно все время пить чай без молока.

– Ох, моя славная Рэйчел. Нам нельзя сейчас ныть, никак нельзя. Пожалуйста, не расстраивайся и не плачь, моя дорогая, – старший кузен подошел к девочке и ласково поцеловал ее в лоб. – Ты же знаешь, твое огорчение и слезы расстроят нас всех, сделают нас слабыми. А если ты будешь веселой и бодрой, нам всем будет хорошо. Надо просто считать, что не существует вкуснее еды, чем рыба, и нет лучшего питья, чем чай без молока. И твердо помнить это. Конечно, если нам повезет и мы встретим людей, мы сделаем то, что ты сказала: попросим их приютить нас. Но мне кажется, что кроме нас тут никаких людей нет.

Рэйчел удрученно вздохнула.

– Я так думаю, – продолжал Фердинанд, – потому что эти земляные крабы слишком уж беспечны и спокойны. Если бы здесь были люди, они, без сомнений, постарались бы уничтожить этих противных тварей. Как думаешь, Белл?

– Боюсь, ты прав, – задумчиво откликнулась сестра. – Во всяком случае, даже если мы и на континенте, другие люди нам могут не встретиться еще очень долго. Конечно, нам лучше устроить какое-нибудь место для сна. Но как это сделать? Мало надежды на то, что мы найдем здесь пустующий дом, в котором можно расположиться.

– Если нам придется жить здесь долго, то нужно построить деревянную хижину, но это невозможно сделать быстро. Я подумал о двух вариантах, и за один из них мы должны немедленно взяться. На первый я не слишком надеюсь. Он состоит вот в чем: если нашу старушку «Нэнси» не унесло опять в море, то, возможно, я смогу ее залатать, чтобы использовать как нашу спальню. Все равно она уже не годится, чтобы ходить по морю. Мы отогнали бы «Нэнси» в какую-нибудь крохотную укромную бухточку, где, по крайней мере, могли бы жить без этих мерзких земляных крабов.

– Я не видел «Нэнси», когда ходил по берегу, – сказал Тони.

– И я не видела, – добавила Изабелл.

– Значит, мы не знаем, что стало с нашей бедной храброй маленькой лодкой, и эта надежда лопнула. Тогда нам надо найти пещеру выше уровня воды во время приливов. Пещеру с каменным полом, там земляные крабы не смогут рыть свои норы. Я решительно возражаю, чтобы эти отвратительные уродцы с вытаращенными глазами тянули меня за волосы или щипали мои пальцы своими клешнями. Пещера должна быть с узким входом, к которому я смог бы приладить подобие двери. Она защитит нас от нападений диких животных. В такой пещере мы смогли бы спокойно спать ночью.

– Я вообще не верю, что это земляные крабы, – заявила Рэйчел, – я думаю, что это нашествие гадких троллей, которые промаршировали сюда под землей, чтобы захватить нас и утащить с собой.

Фердинанд засмеялся и встал:

– Можешь развлекаться, Рэйчел, сочиняя реальные жизненные истории или сказки, но сейчас нам нужно быть очень деятельными и энергичными. Хорошо, что сегодня приятный морской ветерок, мы не будем страдать от жары. Двое из нас должны охранять наши ценности, а другим двоим самое время заняться изучением местности и поисками пещеры. Тони и Рэйчел, у вас хватит смелости остаться здесь на два-три часа под присмотром Манго?

– Если можно, я бы пошла с тобой, Ферни, – ответила младшая девочка.

– Чудесно, что ты хочешь со мной пойти. Но, возможно, придется пройти большое расстояние. Мы с Белл с этим справимся, а тебе, Рэйчел, такой переход может оказаться не по силам. Я не думаю, что здесь вам грозит какая-нибудь опасность. А мы постараемся вернуться как можно скорее.

– Очень не хочется оставлять детей одних, Ферни, – сказала Белл.

– Мне кажется, нет ни малейшей опасности. Им надо все время поддерживать огонь, и дым будет отпугивать диких животных, если они захотят сюда пожаловать. Понимаешь, в нашем теперешнем положении мы должны научиться рисковать и выбирать из двух зол меньшее. Нам с тобой надо сделать все возможное, чтобы обеспечить кров на ночь.

– Я совсем не боюсь остаться, Белл, – Рэйчел смотрела на кузину с большой любовью.

Изабелл наклонилась и поцеловала девочку:

– Ты очень смелая, Рэйчи, я горжусь тобой. Поступим вот как. Я поручу вам с Тони кое-что сделать к нашему возвращению. Соберите здесь все деревяшки, какие только сумеете найти: ветки, сучья, обломки – словом, все, что горит. Аккуратно сложите их здесь, у костра, чтобы перенести в пещеру, если нам с Ферни повезет найти ее. Затем вымойте всю посуду и тщательно упакуйте ее в корзину, чтобы перенести, как только мы вернемся и скажем вам, куда мы перемещаемся. Теперь, Ферни, я готова идти. Мы возьмем несколько рыболовных крючков на случай, если попадется озерцо и в нем будет много рыбы. Пока, ребятишки, мы постараемся вернуться поскорее.

Фердинанд и Белл побежали к берегу. Оба были в хорошем настроении: завтрак был вкусным и сытным, а сон – крепким и продолжительным.

До прилива оставалось еще много времени, и, к своему облегчению, дети увидели, что они могут спокойно проходить по берегу к водопаду и что при невысокой воде они не будут ограничены только своим плато и бухтой.

Когда старшие брат и сестра миновали острый выступ, отделявший их бухту слева, они увидели, что перед ними на значительное расстояние простирается такой же крутой, обрывистый и пустынный берег, а высокие, странно изогнутые скалы и сам берег пересечены множеством маленьких заливов и бухт, некоторые из которых заходят глубоко внутрь суши.

Дети быстро поняли, что нет смысла продолжать свой путь по берегу: чтобы действительно разглядеть это место, нужно вскарабкаться наверх.

Это оказалось непросто, потому что не было ни тропинок, ни дорог, а короткая трава выглядела жесткой и скользкой как лед (выяснилось, что так оно и было).

– Мне кажется, сейчас не время карабкаться по скалам и исследовать окрестности, – сказал Фердинанд, когда они уже стояли наверху и видели внизу залив, который только что покинули, – мы должны найти пещеру. Видишь справа еще один залив? Смотри, как далеко он заходит под те огромные черные скалы. Мне кажется, под этими скалами наверняка есть пещеры, и некоторые из них с каменными полами. Пошли, Белл, у меня такое чувство, что там-то мы и найдем себе спальню.

Оказалось, что залив, о котором шла речь, был гораздо дальше, чем рассчитывали дети. Им пришлось идти почти милю по очень острым мелким камням. Они заметили с отвращением, что земляные крабы и здесь проложили свои дорожки. Когда, наконец, кончились острые камни, детям пришлось карабкаться на скалы, скользкие, как стекло, и острые, как иголки. Но в конце концов – правда, не обошлось без порезов и больших царапин – они добрались до залива и стояли, переводя дыхание и радуясь тому, что дошли.

– Пожмем друг другу руки, Белл, – весело сказал Фердинанд, – я уверен, что наши ноги были первыми человеческими ногами, что ступили на эту землю. Я нарекаю этот красивейший залив в твою честь. Он будет известен в будущем как Бухта Изабелл. Так и будет написано во всех географических картах.

– Мы должны и нашему острову дать имя. Но займемся этим чуть позже. А сейчас давай исследуем наш залив. Смотри! Он такой глубокий, и такой красивый! И какие дивные тени бросают эти скалы в тот дальний угол! Ой, какие ракушки! Ферни, Ферни, взгляни! Мне кажется, там ползет маленькая черепаха. Если удастся добыть черепашьи яйца, будет прекрасно.

– Сначала пещера, это прежде всего! Скоро наступит ночь, и мы должны обеспечить крышу нам всем и забрать ребятишек. Моя дорогая мудрая сестра! Не задирай, пожалуйста, нос из-за того, что появился кусок земли, названный в твою честь.

Оба начали рассматривать и исследовать Бухту Изабелл. По сравнению с тем маленьким заливом, в котором они высадились накануне, этот участок земли имел много преимуществ. Особенно важным было то, что пещеры располагались не только под скалами, но и повыше, поэтому прилив до них не доходил. В этом смысле они были вполне безопасны, хотя добираться туда было труднее. Фердинанд забрался в одну из пещер и осматривал ее. Она была приблизительно десяти футов в длину, восьми в ширину и, возможно, двенадцати в высоту и выглядела такой чистой и аккуратной, что можно было подумать, будто она сделана человеком.

Фердинанд даже вскрикнул от восторга, когда очутился в этой смешной комнате. Высунув голову, он позвал Изабелл, которая все еще оставалась внизу:

– Коттедж Изабелл найден! И я уверен, что «тролли» (так, вслед за Рэйчел, дети стали называть земляных крабов) не найдут сюда дорогу. А сейчас, Белл, нам надо вернуться обратно к Тони и Рэйчел, да побыстрее – ведь нам еще предстоит перенести наши пожитки. И хотя сейчас еще рано, но учитывая, как много нам надо сегодня сделать, получается, что до наступления темноты времени у нас совсем немного.

– Нам совершенно необходимо иметь одну вещь, и вещь эта – свет, чтобы осмотреть нашу пещеру и как следует ее убрать. Думаю, мне лучше спать на открытом воздухе, чем лежать в этой пещере и думать, что где-то в углу притаился «тролль» и указывает на меня своими клешнями. Как нам сделать свечу, чтобы каждый вечер осматривать спальню, прежде чем лечь спать?

– А ты открывала сегодня утром мою коробку с инструментами? – прищурился мальчик.

– Нет, Ферни, я была слишком занята.

– Отлично. У меня для тебя приятный сюрприз: в коробке лежит большой моток вощеной бумаги. Мне дал ее дядя, когда в последний раз был у нас на ферме.

Я ее припрятал на случай, если мы окажемся на необитаемом острове, найдем Коттедж Изабелл и нужно будет его освещать.

– С освещением понятно, – улыбнулась девочка. – А из чего мы сделаем дверь нашего дома?

– С этим определенно возникают некоторые сложности. Конечно, я сделаю деревянную дверь, но не сразу. А сегодня я прикрою вход плащом Джима Солтера. Пойдем скорей, Белл. Боюсь, начнется прилив, и мы не сумеем обойти выступ.

По дороге обратно Изабелл неожиданно спросила:

– Ферни, ты думаешь, мы на острове?

– Да, Белл, я так думаю.

– На необитаемом острове?

– Кажется, на нем действительно никого нет.

– Думаешь, нам придется пробыть здесь долго?

– Да, – Фердинанд говорил мрачно, глядя темными глазами прямо в лицо сестры.

– Ты боишься, Ферни?

– Сейчас уже нет. Но раньше боялся, боялся до тех пор, пока не поплыл вчера. А сейчас я думаю, что Бог простил меня. Простил то, что я ослушался своего отца и посадил вас всех в старый бриг. Сейчас я уже ничего не боюсь.

Белл долго молчала после этих слов брата. Она знала, как трудно ему было произнести их, – Фердинанд был очень сдержанным мальчиком и редко говорил о том, что у него на душе. Зная его характер, сестра была уверена, что сейчас молчание будет лучшим выражением ее сочувствия.

– Ферни, – сказала она после длинной паузы, – ведь когда папа вернется, он сразу начнет искать нас.

– Конечно, Белл.

– Мы должны постараться оставить сигналы везде, где только можно.

– Да, я думал об этом. Но давай поспешим, прилив начинается. Я боюсь, что мы не успеем обойти этот выступ.

Дети бросились бежать и еле-еле успели: десятью минутами позже круглый выступ, ведущий в Бухту Полумесяца (так Фердинанд назвал место, где они вчера высадились) был уже глубоко под водой. Не снижая темпа, они радостно поспешили дальше, взбежали на плато, где оставили своих младших компаньонов… и замерли в изумлении.

Испуганная Рэйчел сидела возле пепелища погасшего костра. Она подняла к ним бескровное заплаканное лицо:

– Тони и Манго пропали…

Глава VII
Уход из Бухты Полумесяца

Произнеся эти ужасные слова, Рэйчел вскочила на ноги, подбежала к кузине спрятала распухшее от слез лицо на ее плече и горько заплакала.

– Ох, какой ужас! Это было такое жуткое время! Я была совсем одна. Никогда не знала, что это такое – быть совсем одной. Ничего не может быть хуже! Приходили «тролли», махали на меня своими клешнями и усмехались. Я уверена, что они смеялись надо мной… Я думала, сойду с ума от страха.

– Как давно ты одна, Рэйчел? – спросил Фердинанд. – Перестань плакать, расскажи, что случилось.

– Тони сказал, что хочет поймать рыбу на обед, – девочка подняла на него глаза. – Он сказал, что хорошо знает, как это надо делать, взял крючок из корзины, нацепил на него кусочек хлеба, взял леску, которой пользовалась Белл. Еще он сказал, что пока будет ловить рыбу, я должна поддерживать огонь и ни в коем случае не отходить от костра. А когда он вернется с рыбой, мы с ним вместе приготовим ее, чтобы к вашему возвращению был обед. Это был такой прекрасный план, я охотно согласилась, но совсем забыла про «троллей».

– Когда это произошло? – спросила Изабелл, стараясь говорить легко и весело, хотя ее сердце куда-то провалилось. – Рэйчи, дорогая, как давно все это случилось? – и нежно поцеловала младшую кузину в лоб.

– Не знаю, – глубоко вздохнула девочка. – Думаю, с тех пор прошло уже много-много часов. По крайней мере, костер успел погаснуть.

– Ну, ладно, – сказал Фердинанд, – пожалуй, я пойду, поищу этого юного разбойника. Наверняка он не очень далеко. Белл, разведи, пожалуйста, костер, хорошо? Не очень большой. Только чтобы сварить рыбу на обед. Как только найду этого неугомонного Тони, я постараюсь поймать что-нибудь. Рэйчел, дорогая, перестань плакать, я скоро приведу нашего гуляку обратно.

Фердинанд изображал веселость, даже насвистывал, всячески показывая, что причин для волнений нет никаких, но на самом деле он был сильно встревожен.

Тони – азартный маленький мальчишка, легко идущий на риск, ищущий приключений; а ведь никто из них не знал, с какими опасностями можно столкнуться на этом незнакомом берегу.

Приставив ладонь козырьком ко лбу, Ферни внимательно осмотрел Бухту Полумесяца. Не было смысла идти туда, где они только что проходили с Изабелл. Нужно проверить другую сторону залива. Туда он и побежал, громко выкрикивая на бегу имя маленького кузена. Вскоре он услышал знакомый звук: несчастный мокрый и дрожащий пес, тихонько тявкая, бежал к нему.

– Манго, славный мой, откуда ты? И где Тони?

Казалось, все сердце Манго было в его карих глазах: он явно прибежал, чтобы отвести Ферни к Тони.

– Летим, нам нельзя терять ни мгновения! – крикнул мальчик собаке.

Пес бежал впереди хозяина, все время оглядываясь, чтобы убедиться, что помощь следует за ним.

Они почти достигли противоположного берега залива, когда Фердинанд увидел Тони и пришел в ужас. Мальчик сидел на скале довольно далеко от берега, и ступни его были уже в воде. А вода все прибывала, поднималась выше и выше.

– Держись, герой! Я к тебе! – крикнул старший кузен и, скинув одежду, прыгнул в воду.

Ничего более трудного ему еще не приходилось совершать в жизни. Даже вчерашнее плавание было ничто по сравнению с этим. Сейчас вокруг были пенистые буруны, волны без устали стучали о камни, и отважному спасателю требовались все силы, чтобы удержаться на плаву и не дать им разбить себя о скалы. Однако Фердинанд умел не поддаваться панике и не терять способность трезво мыслить в самых невероятных условиях. Он сразу понял, что нужно отплыть на приличное расстояние от берега и пробиться к мальчику с обратной стороны утеса.

Тони, увидев, что долгожданная помощь удаляется от него, закричал громко и отчаянно.

– Держись, Тони, я вернусь за тобой! – крикнул Фердинанд, чуть не захлебнулся и замолчал.

Вода поднималась все выше и выше вокруг бедного Тони, и когда Фердинанд, наконец, подплыл, положение мальчишки было более чем опасным.

– Теперь двигаем, – приказал старший мальчик, – погружайся в воду и не отбивайся. Если предоставишь все мне, я тебя спасу, будешь брыкаться и барахтаться – утонем оба.

– Поплывем коротким путем, Ферни, не надо заплывать далеко в море, – с ужасом молил Тони.

– Дурачок! Давай в воду и делай, что велят! – прикрикнул старший.

Грозный тон заставил Тони слушаться. Он соскользнул со скалы в воду.

– Хорошо, теперь перевернись на спину, закрой глаза и полностью подчиняйся мне. Помни, если ты начнешь брыкаться, мне придется стукнуть тебя по голове, чтобы успокоить, так что знай, что тебя ждет.

Фердинанд медленно поплыл, одной рукой загребая, другой поддерживая бедняжку Тони. Он выбрал более безопасный, но более длинный путь – подальше от скал. Все это потребовало так много сил, такого невероятного напряжения, что когда Ферни добрался до берега и доставил туда невредимым младшего кузена, он вышел из воды и потерял сознание. Возможно, это потрясло Тони больше всего.

Испуг и любовь к кузену как будто приделали крылья к маленьким замерзшим ножкам. Мальчик буквально пролетел через Бухту Полумесяца и с той же скоростью поднялся на плато, где произвел неизгладимое впечатление на обеих девочек сначала своим мокрым видом, а потом сообщением о том, что на пляже лежит мертвый Фердинанд.

Белл в ту же секунду кинулась за Тони на берег. Она не тратила времени на вопросы, легкие быстрые ноги несли ее над землей. И когда Фердинанд, ошеломленный и слабый, сел, оглядываясь вокруг, сестра обняла его.

– Бр-р-р, как мне холодно! – сказал оживший мальчик, клацая зубами.

В этот момент что-то очень теплое коснулось его руки. Это оказался красный язычок Манго. Пес облизал всю холодную руку и, увидев одобрение в глазах Изабелл, потянулся вперед и проделал то же самое с лицом любимого хозяина.

– Ну, Манго, я даже не представлял себе, какая живительная сила в твоем маленьком язычке. Сейчас со мной уже все в порядке. Но только, Тони, пожалуйста, не выкидывай больше таких шуточек, – поднялся на ноги Фердинанд.

– Я не выкидывал никаких шуточек, – обиделся Тони, – просто я нашел такой чудесный водоем, и рыба уже начала клевать. Но поднялись эти кошмарные волны и отрезали меня от берега.

– Ты просто не учел, что в это время суток всегда бывает прилив. И достаточно об этом! – вмешалась Изабелл. – Ферни, тебе надо быстрее добраться до костра. А пока ты будешь согреваться и сушить одежду, я пойду и поймаю рыбу на обед.

На сей раз прилив был высокий, но Белл – уже опытный рыбак – умудрилась не только поймать несколько рыбин, но и найти то, что она посчитала большой удачей и наградой: два больших теплых черепашьих яйца, которые были зарыты в песке. Она сварила их в чайнике и дала старшему брату:

– Ты должен съесть оба, а для нас будет рыба.

Прилив постепенно слабел. Дети быстро поели, вымыли и упаковали посуду и отправились в Бухту Изабелл.

Маленькой «Нэнси» нигде не было видно, и Фердинанд предположил, что ее унесло в море. Однако весла и доски, которые использовались для сидений, на пляже нашлись. Ферни увязал их все вместе, так же как сухое дерево и все деревяшки, которые они сумели собрать.

– У Бухты Полумесяца есть преимущество по сравнению с Бухтой Изабелл, – заметил он. – На этом плато есть топливо, которое поможет нам продержаться некоторое время. Нам нужно взять с собой достаточно, чтобы устроить сегодня вечером большой костер. А завтра, если понадобится, я вернусь сюда и принесу еще дров.

Путешественники гуськом двинулись в Бухту Изабелл. Первым вышагивал Манго. В зубах он нес три длинных палки. Никто и ничто не могло заставить пса бросить их: он из всех своих собачьих сил хотел быть полезным и очень старался помочь детям в меру своих небольших возможностей. За собакой следовала Изабелл с их знаменитой корзиной на спине. В ее фартуке была приличная порция щепок, веток и деревянных обломков. Фартук Рэйчел также был набит деревяшками для костра. Тони нес коробку с инструментами, а замыкавший шествие Фердинанд тащил ветки, деревья, доски, связанные веревкой, которую бедняга Джим Солтер оставил на борту «Нэнси».

До прилива было далеко, поэтому дети легко миновали выступ, отделявший Бухту Полумесяца от Бухты Изабелл, и пошли по берегу, усыпанному мелкими острыми камнями, повторяя путь, который раньше проделали старшие брат и сестра. Солнце было очень горячим, и хотя легкий бриз обдувал разгоряченные лица, все испытывали небольшое головокружение и дурноту. Белл пришлось открыть корзину и дать каждому попить из бутылки.

– Надеюсь, мы найдем воду в Бухте Изабелл, – сказала она.

– Я видел чистый ручей недалеко от твоего коттеджа, – сразу утешил ее Фердинанд. – К счастью, нам здесь не надо беспокоиться о воде. У этого острова множество разных недостатков, но воды достаточно.

Маленькая группа продолжала путь, и без новых происшествий добралась до Бухты Изабелл, к той самой пещере, которую Фердинанд назвал Коттеджем Изабелл.

Белл сразу же энергично взялась за устройство их нового дома. Она увидела недалеко сухую траву и отправила брата и маленького кузена за ней:

– Принесите побольше, мы устелем пол нашей спальни, и нам будет мягко на каменном полу.

– Пойдем, Тони, сделаем, что велит хозяйка, – подчинился Фердинанд.

Тем временем девочки исследовали каждый дюйм пещеры, освещая ее «свечами» – свернутыми в трубочки кусками вощеной бумаги. Это действительно была очень удобная комната, словно вырезанная в сплошной скале, с единственным отверстием, через которое они вошли. Сейчас через вход струился солнечный свет, и поскольку свежий воздух с моря тоже попадал в пещеру, в этом маленьком будуаре было хорошо: не холодно и не душно.

– Не думаю, что «тролли» нас здесь побеспокоят, – заметила Белл, – они не могут прокопать ходы сквозь твердый камень. Как хорошо нам будет сегодня спать здесь в безопасности! Рэйчел, видишь небольшую нишу в стене? Как замечательно, в нашей комнате есть маленький шкаф. Мы туда аккуратно сложим все наши припасы и утварь. Ты распакуешь корзину и расставишь все как следует? Поторопись, надо беречь свечу. Что у нас будет на ужин?

– Ха, что будет на ужин! – фыркнула Рэйчел. – Сама знаешь, ничего, кроме рыбы; если только ты не найдешь еще яиц, которые, конечно же, отдашь Ферни.

– Рэйчел! – голос Белл звучал так укоризненно, даже безжалостно, что младшая девочка опустила голову и густо покраснела. – Не думала, что кто-нибудь из нас будет роптать. Помоги мне, пожалуйста, разжечь костер. Все-таки здесь намного лучше, чем в Бухте Полумесяца. Здесь хорошо видно местность. Завтра пройдемся, может быть, найдем что-нибудь. Видишь, там копошится смешное создание? Это черепаха. Ферни понаблюдает за ними, возможно, узнаем, где они откладывают яйца. Чудесный костер, да? Я так устала. Сейчас жарко, а я замерзла…

– Я тоже очень устала, – сказала Рэйчел, и добавила, краснея: – Белл, прости мне мое нытье. Я завтра буду иной, когда хорошо высплюсь. О, Белл, мне бы хотелось сделать для тебя что-нибудь.

– Сделаешь, дорогая. И хотя ты иногда жалуешься, ты хорошая маленькая девочка. Я вижу, как ты стараешься быть смелой, выглядеть веселой, пытаешься помочь Тони, Фердинанду и мне. И очень горжусь тобой. А теперь сделай для меня кое-что прямо сейчас. Сходи к ручью и наполни чайник и бутылку. Насколько же здесь лучше, чем там!

Когда Рэйчел вернулась с водой, Фердинанд и Тони уже были у костра с большими охапками травы. Кроме сухой травы мальчики принесли и зеленую, в которой Белл обнаружила стручки диких бобов и радовалась, что можно их сварить в добавление к рыбе на ужин.

– Рэйчел, иди сюда, дорогая, помоги мне лущить стручки.

Рэйчел и Тони уселись рядом со старшей кузиной и, весело болтая, быстрыми пальчиками лущили стручки бобов. Фердинанд залез в пещеру, расстелил там сухую траву, а поверх положил слой свежей. Белл побежала к воде со своими лесками и наживкой. Она поймала несколько небольших, похожих на форелей, рыбешек – пусть будут на завтрак – и принесла очень приличного размера морского краба. Это изысканное угощение для самых привередливых гурманов было запечено на горячих углях и подано как отменный десерт.

– Солнце скоро зайдет, – сказал Фердинанд, – и я советую всем уставшим лечь спать. Спальня готова, ароматная и хорошо просушенная постель ждет вас. Перед входом я повешу водонепроницаемый плащ Джима Солтера, так что холодный ночной воздух не будет проникать в нашу спальню. Тони и Рэйчел, забирайтесь в постели, крепкого сна и счастливых сновидений вам обоим! Белл, не хочешь и ты пойти с ними? Ты выглядишь такой усталой.

– А ты? – Белл внимательно разглядывала лицо брата, которое было очень бледно, из-за темных кругов глаза казались больше, чем обычно. – Ты не собираешься лечь?

– Это невозможно! Я должен сидеть у костра и сторожить.

– Разве нужно?

– Конечно, Белл. Мы в незнакомом месте, и ничего не знаем о его обитателях. Спустя некоторое время я сделаю в нашей пещере надежную дверь, которая защитит нас от нападения диких животных. Однако пока ее нет, я должен быть на страже.

– Но за весь день мы не видели ни одного дикого животного.

– Не видели. Но ты же помнишь эти свирепые глаза прошлой ночью?

– Может быть, это была дикая кошка?

– Возможно. Но дикая кошка в спальне вряд ли доставит нам удовольствие. Сегодня мне необходимо подежурить. Иди, Белл, ложись и крепко спи. Обещаю разбудить тебя в два часа.

Белл больше не возражала. Она медленно влезла в коттедж Изабелл, сняла туфли, носки, распустила косу, расчесала свои длинные волосы и улеглась рядом со своими маленькими кузенами.

Фердинанд остался один. Он поправил костер, проверил, достаточно ли сухих дров под рукой, и подготовился к ночной вахте. Мальчик твердо решил превозмочь сон, и какое-то время ему удавалось сохранять бодрость. Было о чем подумать, и, кроме того, очень хотелось черепашьих яиц на завтрак. Ферни надеялся, что если он понаблюдает за черепахами, ему удастся увидеть, как эти огромные неуклюжие создания ползут по песку в поисках места, где отложить свои яйца. Однако в ночной тьме ничего нельзя было рассмотреть.

Бухта Изабелл оказалась очень спокойным местом. В тишине слышались только убаюкивающие всплески волн. Земляные крабы здесь не беспокоили, как в Бухте Полумесяца. Манго пристроился рядом с любимым хозяином и заснул крепким сном преданной собаки.

Костер перестал потрескивать и вспыхивать ярким пламенем. Он осел и горел ярко, низко и ровно. Голова Фердинанда постепенно склонилась, мальчик погрузился в сон. Ему виделась родная Англия, его давно умершая мать, старый дом…

В этот самый момент в нескольких футах от него сверкнули желтые глаза, и невидимое в темноте животное настороженно понюхало воздух.

Глава VIII
Настоящая хозяйка коттеджа

Фердинанд не слышал никаких звуков, ничего не чувствовал, он спал, не зная ничего о том, что враг не просто близко, а совсем рядом – здесь! Животное фыркнуло, его длинные усы почти коснулись щеки мальчика, затем развернулось, бесшумной бархатной походкой ступило на песок, легко впрыгнуло на скалу и, отодвинув на пару дюймов старый плащ Джима Солтера, исчезло в Коттедже Изабелл.

Трое детей крепко спали на ложе из сухой травы. Потребовалось бы много усилий разбудить их. Вдруг раздался страшный грохот бьющейся посуды, который многократно повторило эхо. Рэйчел проснулась, вскочила и, вытаращив испуганные глаза, стала осматриваться вокруг. В нескольких футах от нее сверкали два огненно-желтых глаза. Девочка пронзительно закричала. В углу пещеры раздалось рычанье, затем последовало свирепое шипение, снова звук бьющейся посуды, и светящиеся глаза исчезли в темноте.

От крика Рэйчел проснулись Тони и Изабелл, а Манго подскочил и залился лаем. Через мгновение мертвенно бледный Фердинанд, проклиная себя за то, что не смог противиться сну, влетел в пещеру.

– Рэйчел, прекрати кричать! Помолчи, я ни слова не слышу, когда ты так вопишь! Ты жива, Изабелл?

– Мы все живы, только ужасно напуганы. Кажется, в пещере дикое животное.

– Дай мне свечу и спички, Белл.

Не теряя ни секунды, Фердинанд зажег свечу. Груда разбитой посуды на полу говорила о том, что малышке Рэйчел ее ужасы не приснились.

– Мы видели два огненных шара, а в углу кто-то рычал и шипел на нас. Ох, Фердинанд, давай выберемся из этой кошмарной пещеры! – взмолилась младшая девочка.

– Нет, не устраивай переполох. Если ты тихонько переберешься в тот угол, то будешь в полной безопасности. Манго, немедленно перестань лаять. Белл, разбитую посуду я вижу, но никакого зверя здесь нет и в помине.

– Удивительно! Что все это значит?

Белл, которая поднялась и так же тревожно, как брат, оглядывалась вокруг, вдруг приложила палец к губам.

– Тс-с-с! Слышите рычание?

– Нет, Белл, это не рычание. Скорее это урчание. Кто же скрывается в нашей пещере?

– Ох, Фердинанд, а вдруг это тигр?

– Нет, дорогая сестренка, тигру тут негде было бы спрятаться.

– Коли на то пошло, тут никто не может спрятаться, – ответила Белл. – Мы можем посмотреть в каждой дырочке и щелочке. Должна сказать, что это самое неприятное: чувствуешь рядом врага, и не можешь увидеть его даже мельком. Жутковатое и противное ощущение.

– Не двигайся! Дай мне свечу. Кто-то урчит рядом с нами. Возможно, большой дикий кот.

– Но откуда этот звук? Кажется, из той ниши, куда Рэйчел сложила нашу посуду.

– Ох, Белл, вся наша посуда разбита вдребезги. Погоди-ка, действительно урчание слышится оттуда, а сейчас затихло. Такое впечатление, что это существо слышит мои шаги.

– Фердинанд, пожалуйста, не ходи туда.

– Да что может со мной приключиться возле этой ниши? Однако, стоп. Ты говорила, что в этой пещере нет никаких трещин, щелей, отверстий?

– Мы ничего такого не заметили.

Фердинанд резко двинул свечу вперед, чтобы осветить небольшую нишу. Она выглядела совершенно безобидной. Но в тот момент, когда мальчик наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть, сверху высунулась лапа и сильно царапнула его руку со свечой.

Тут Рэйчел снова начала кричать, Манго залаял, а невидимый враг зарычал и зашипел.

Фердинанд с некоторой тревогой поднял голову и отошел от опасного места. Внутри ниши, наверху, было еще одно углубление, ниша внутри ниши. В темноте девочки не заметили этого, когда накануне тщательно осматривали пещеру. Совершенно невозможно было понять, как далеко уходит эта внутренняя ниша в глубь скалы. Сейчас эта полость освещалась не только двумя горящими глазами, но и несколькими меньшими огоньками, а шипенье и рычанье доносилось явно из нескольких глоток.

– Держитесь отсюда подальше, – предостерег остальных Фердинанд.

Он держал свечу так, чтобы получше осветить обнаруженное логово.

– Насколько я могу судить, наш враг не что иное, как большой дикий кот. Что же, киска, я рад этому, ведь ты не столь опасный неприятель, хотя у тебя и острые когти. Вон как ты меня расцарапала. Успокойся, Рэйчел, киска не навредит тебе. Может быть, завтра я смогу достать тебе одного из ее котят – поиграть.

– Котят? – воскликнула Рэйчел.

– Да, конечно, здесь кроме взрослой кошки еще несколько котят. Дело в том, что она заняла этот дворец намного раньше нас. У нее полное право негодовать, возмущаться и обижаться на нас.

Мысль о котенке, с которым можно поиграть, пришлась Рэйчел по душе. Она сразу поднялась и направилась к нише, но старший кузен остановил ее:

– Дикие кошки опасные животные, не надо подходить к ним слишком близко. Мы должны оставить киску в покое, это ясно. Белл, вам нельзя оставаться в пещере. Я виноват во всем! Если бы не уснул, я не пустил бы ее к вам.

– Да не так все страшно, единственная потеря – наша посуда. И склеить ничего нельзя. Конечно, эта пещера опасна. Ночь тихая и теплая. Мы лучше побудем с тобой у костра.

Белл тяжело вздохнула. Она сама очень устала, к тому же беспокоилась за Рэйчел. Ее маленькая кузина не была крепкой девочкой, и очередная ночевка на открытом воздухе вряд ли пойдет ей на пользу. Но никому из детей не хотелось делить жилище с дикой кошкой, поэтому они без сожалений покинули свое уютное ложе из сухой травы.

Утром за завтраком дети выглядели сонными и усталыми. Когда все поели, Фердинанд отвел Белл в сторону:

– С едой у нас почти все в порядке, для того, чтобы жить, нам вполне хватит рыбы, черепашьих яиц и бобов, но мы не можем не спать. Так мы долго не выдержим. Надо обязательно найти другую пещеру, свободную, в которой мы могли бы отдыхать.

– Когда дикая кошка уйдет – а она скоро пойдет искать завтрак, – мы можем вынести оттуда котят и не пускать кошку обратно.

– Сомневаюсь. Я не уверен, что будет легко поймать и вытащить этих диких малышей. Даже если мы сумеем с ними справиться, мы не знаем, как глубоко уходит эта полость в скалу и какие еще дикие животные могут посетить нас.

– Думаю, ты прав, – Белл опустилась на песок, – но я чувствую, что слишком устала и не смогу сегодня много ходить.

– Тебе и не придется, дорогая. Ты останешься здесь, в тени скал, позаботишься о Тони и Рэйчел. На поиски отправимся мы с Манго и постараемся найти нам новый дом. Дров для костра достаточно, и ты приготовишь обед к нашему возвращению.

– Разве ты не устал, Ферни?

– Белл, мне не будет покоя, пока я не узнаю, на острове мы или нет. Мы сейчас и пойдем, пораньше, пока не жарко. Вперед, Манго!

Мальчик с собакой быстрым шагом пустились в дорогу. Они прошли пляж, начали подниматься, пробираясь среди скал, и вскоре исчезли из вида. Белл грустно вздохнула.

«Несколько дней тому назад даже и представить было невозможно, что мы попадем в такое затруднительное положение, в такие невероятные переделки, – думала она. – А теперь мы здесь, отрезаны от всех друзей и знакомых, высадились на пустынном острове, названия которого даже не знаем. Да и существует ли это название? О, отец, отец, когда ты вернешься и увидишь, что мы исчезли, что ты будешь делать?»

От этих мыслей глаза Изабелл впервые за все это время наполнились слезами. Но мужественная девочка сразу же постаралась справиться со своими чувствами.

– А что будет с остальными, если я сдамся? – пробормотала она, встала и занялась делами.

Дел, конечно же, было немало: нельзя забывать про костер, нужно запасти воды и наловить рыбы, пока солнце не слишком припекает.

Посуды осталось очень мало: большая чашка с блюдцем и две тарелки – это все, что не разбила милая киска. Нет, не все. Уцелела еще бесценная стеклянная бутылка. И Тони, следуя указанию старшей кузины, пошел к ручью наполнить ее. Мальчик вернулся в сильном возбуждении: он нашел место, где было много черепашьих яиц. Дети аккуратно собрали их и отложили для будущего использования. Рэйчел и Тони пошли к заливу собирать бобы, а Белл занялась костром и постаралась привести в порядок остаток их имущества, пережившего бурю кошачьих эмоций.

Когда младшие дети вернулись, старшая кузина предложила им освежиться в одном из теплых водоемов, которые образовались вдоль берега после отлива. При этом ей пришлось убеждать Тони, что акулы ему не грозят.

Затем Изабелл предложила устроить семейную стирку, и ребята снова и снова полоскали в ручье три салфетки, носовые платки и другие вещи. Без мыла и соды, крахмала, катка для глажения белья или утюга выстиранные вещи не могли выглядеть нарядными, но, по крайней мере, теперь они были чистыми, а солнце все прекрасно высушило и выбелило.

– Мы хорошо потрудились и сделали все, что было нужно, а теперь можно посидеть и отдохнуть. В тени прохладно и так чудесно! Я побездельничаю минут десять и возьмусь за папин носок, – удовлетворенно сказала старшая девочка.

– Белл, ну почему ты не можешь посидеть спокойно, чтобы руки не работали?

– Знаешь, дорогая, мне доставляет удовольствие делать что-нибудь. У каждого свое понимание счастья. Сейчас для тебя счастье – это спокойно лежать и дремать, а для меня – вязать папе носки. Ах, если бы папа только знал, где мы!

– Белл, – после паузы сказал Тони, – мне хочется, чтобы ты кое-что для нас сделала.

– Что именно, Тони?

– Мы с Рэйчел хотим придумать название этому острову.

– И когда подумали об этом, мы захотели сделать флаг, – вступила в разговор Рэйчел. – И мы хотели бы, чтобы ты вышила на нем название нашего острова. Этими твоими хлопчатыми нитками. И тогда мы водрузим его на высокий шест.

– И когда дядя Майкл будет проплывать мимо – а он обязательно будет проплывать здесь, так как узнает, что мы пропали и отправится нас искать, – он увидит этот флаг, пристанет сюда и найдет нас, – продолжил Тони.

– Потому что мы не хотим жить всю жизнь на этом острове, – со слезами завершила Рэйчел.

– Поэтому, пожалуйста, давайте придумаем название как можно быстрей, – добавил Тони.

– Великолепная идея, – сказала Белл, – правда, боюсь, я не слишком хорошо придумываю названия. А из чего мы сделаем большой флаг?

– Из трех салфеток и двух полотенец, сшитых вместе, – быстро ответила Рэйчел.

Изабелл помрачнела. Она вовсе не хотела лишаться салфеток и полотенец.

– Фердинанд тоже говорил, что нам нужно вывесить флаг, правда, я не думала, что придется шить его из салфеток и полотенец. Но ведь нужно же как-то привлечь внимание кораблей, которым случится здесь проходить.

– Тогда сделаешь, Белл, дорогая?

– Да, если Фердинанд согласится.

Тони всплеснул руками и удовлетворенно взглянул на свою маленькую сестренку:

– Давай придумаем название, пока Ферни нет. В названии острова – если он, конечно, остров – нужно упомянуть про «троллей».

– Земля Маленьких Людей, – подхватила Белл. – Нет, это слишком длинно вышивать. Надо придумать что-то покороче!

Рэйчел и Тони закрыли лица ладонями. Все знают, как трудно придумать название. Малыши предлагали разные, но Белл все отвергала – то слишком длинное, то бессмысленное.

В этот момент сверху донесся сильный шум. Большая стая белых птиц, хлопая крыльями и крича, медленно пролетала почти над головами детей. Птицы летели так низко, что, казалось, некоторых можно было тронуть за крыло. Несколько белых перьев упало рядом.

– Вот и название, – сказала Рэйчел, – назовем наш остров «Белое Перо». Белл, это почти одно слово, твою вышивку будет видно издалека. Людям будет интересно узнать, что значит «Белое Перо», они сойдут на берег и найдут нас.

Белл не успела ответить, потому что всеобщее внимание привлек громкий крик. К ним бежал Фердинанд. Он что-то нес под мышкой и размахивал шляпой.

– Находка, находка! – закричал он, когда подошел к остальным. – Угадайте, на что я сейчас наткнулся?

– Что, Ферни? Ну, говори же!

– Очень хорошие новости для нас всех. Дайте отдышаться, и я все расскажу.

– А что это у тебя, Ферни?

– Этих птиц я легко сшиб палкой. У нас будет сегодня новое блюдо. И еще, мои жаждущие бедняжки, вот вам угощение, – он достал большую гроздь сладкого винограда. – Можете есть сколько хотите, его там очень-очень много. А теперь к моим новостям.

– Ох, Ферни, не дразни нас. Говори скорее. Пришел корабль, чтобы забрать нас отсюда? – нетерпеливо дергала кузена за рукав Рэйчел.

– Нет, малышка, это было бы слишком хорошо! Придется еще подождать. Сейчас я расскажу вам о моих приключениях все по порядку. Сначала я решил, что мне надо забраться повыше, чтобы увидеть как можно больше. Я лез на четвереньках по очень скользкой траве и забрался на верхушку горы, похожей на сахарную голову. Там я смог оглядеться и теперь знаю точно: мы действительно на острове. Он небольшой, длиной три-четыре мили, а в ширину и того меньше. Дикая местность, пересеченная и труднопроходимая. В центральной части острова много деревьев. Есть крутые скалы и глубокие ущелья. Я понял, что ходить здесь надо очень осторожно. Склоны покрыты странной травой, очень скользкой, а естественные тропинки круто меняют направление, и, повернув, можно вдруг неожиданно оказаться перед обрывом или пропастью.

Фердинанд что-то нес под мышкой и размахивал шляпой.

– Отлично! – у Тони заблестели глаза. – Мне нравятся пропасти.

– Что ж, мой мальчик, твои своеобразные вкусы, похоже, на этом острове будут удовлетворены. Однако продолжу мой рассказ. Когда пришло время идти вниз, я понял, что самый безопасный способ спуститься на берег – снова встать на четвереньки. Что касается бедного Манго, он просто катился кувырком большую часть пути. После многих ударов и падений я, наконец, добрался до края еще одной глубокой бухты, и как вы думаете, что я там увидел? Высоко над линией воды, между скал, стоит довольно большой корабль. Корабль, представляете!? Похоже, он был выброшен на берег много-много лет назад. Я влез на борт, прошел вниз, зашел во все каюты. Я не видел ни души и, вообще, не заметил следов присутствия человека, даже давних. Но – Белл, Тони, Рэйчел – я ведь кое-что нашел.

– Что нашел? – закричали дети в три голоса.

– Дом. Дом, в котором все готово для нас, для того, чтобы мы в нем жили. Дом с мебелью, кроватями, кастрюлями, сковородками, посудой – со всем, чего только можно пожелать. Там совсем сухо и даже нет плесени. Белл, сегодня мы можем спать в каюте этого выброшенного на берег корабля. Мы можем закрыться в нем, и никакие дикие кошки, никакие «тролли» не побеспокоят нас.

– Ура! Ура! Отправимся сразу и посмотрим наш чудесный новый дом! – радовался Тони.

– Сначала пообедаем, – рассудила практичная Белл.

Глава IX
Ужасная ночь

Старый корабль, несомненно, был ценной находкой, вероятно, он простоял на этом месте и в этом положении много лет. Что произошло и как он сюда попал, неизвестно; и вокруг не было никого, кто мог бы поведать его историю. Фердинанд предполагал, что все обитатели корабля перед тем, как его выбросило на берег, покинули судно и пересели в лодки. Веревки, снасти, такелаж с верхней части корабля исчезли, но корпус был в хорошем состоянии, и внутри корабля многое хорошо сохранилось.

Судно загнало в бухту долгим штормом и надежно заклинило между двумя утесами. Никакая человеческая сила не могла сдвинуть его, и только сильнейший шторм или небывало высокий прилив смогли бы снять его с этой вечной стоянки, на которую морская стихия его и поставила.

Тони и Рэйчел очень понравилось придумывать названия – ведь с островом получилось весело и удачно. Они продолжили это занятие и назвали найденное судно «Белым Кораблем». Не только придумали, но и решили написать эти слова белой краской на борту корабля – их нового дома. Залив, в котором нашли корабль, нарекли «Белой Бухтой», но где написать это название, придумать не смогли – ведь не писать же на изрезанных скалах! В тот же день дети перенесли на корабль свое имущество и решили, что он станет их обиталищем до того счастливого дня, когда их спасут.

Для Изабелл самым волнующим оказался момент, когда она вошла в каюту капитана. Она увидела несколько простых скамеек, дощатый пол и мебель, которая использовалась на обычных торговых судах двадцать – двадцать пять лет назад. Кровати в каютах выглядели не слишком привлекательно, и поэтому первую ночь и несколько последующих дети спали на палубе. Никакой провизии, конечно, на старом корабле не было. Если что-то и пережило крушение, то его уже давно сожрали пауки, мыши и противные земляные крабы.

Однако здесь нашелся прекрасный набор других полезных предметов: кастрюли, сковороды, три чайника, бочонок с парафином, несколько ламп, и что, пожалуй, самое важное, – добрый запас отличного пороха и несколько ружей.

– Вот! Смотрите! – сказал Фердинанд, подбрасывая шляпу. – Теперь я буду королем острова, и все живущие на нем существа, вплоть до земляных крабов, будут меня бояться. А со всем этим, – он показал на кастрюли и сковородки, – Белл станет правящей королевой, ибо получит возможность приготовить хороший обед.

– Здесь есть и другие чудесные вещи, – вдруг закричала Рэйчел. – Мыло, сода, свечи! У нас будет чистый дом!

Восторженный крик Тони почти заглушил слова Рэйчел. Он обнаружил гвозди, шурупы, молотки и другие плотницкие инструменты, с которыми плотницкий комплект Фердинанда просто не шел ни в какое сравнение.

– Смотрите, буфет, а в нем стаканы и разная посуда. Ой, какая славная чашка! – восхищалась Рэйчел.

Несколько следующих дней были заполнены маленькими открытиями, находками и хлопотами, и потому пролетели незаметно. Дни текли так быстро, что дети забыли о том, как они одиноки, брошены и покинуты, и что существует некая вероятность того, что вся их оставшаяся жизнь может пройти на этом изолированном острове. Занятые делом люди редко чувствуют себя несчастными, и наша четверка не стала исключением из общего правила. Работая, они весело смеялись. Их радостные голоса пугали белых птиц, и те улетали подальше с возмущенными криками.

Пока Фердинанд с ружьем в сопровождении Тони и Манго бродил по окрестностям в поисках пищи, чтобы заполнить кладовую, девочки наводили порядок в новом жилище – мыли, скребли и чистили.

Наконец, все было сделано: теперь у них были настоящие кровати, чтобы спать, столы, за которыми можно сидеть, тарелки, вилки и ножи, чтобы есть.

– У нас теперь все есть, и совсем не хочется находить еще что-нибудь, даже что-то особенное, скажем, для пикника, – заметила Рэйчел.

– Вот это меня сейчас никак не волнует, – откликнулась Белл, – потому что мне кажется, я никогда больше не пойду на пикник, до самого конца моей жизни. Какое наслаждение снова лежать на настоящей кровати, даже если простыни грубоваты!

– Вы приготовили потрясающе вкусную еду, – сказал Фердинанд, – но я с удовольствием променял бы этот изысканный ужин на самый грубый и жесткий ломоть английского хлеба.

– Ты, похоже, забыл наше основное правило, – шутливо подняла палец Изабелл, – здесь, на нашем Белом Корабле, запрещено жаловаться, ворчать и роптать.

Фердинанд засмеялся и покраснел. Затем сказал:

– Есть одна важная вещь. Мы должны поскорее водрузить наш флаг. Когда он будет готов, Белл?

– Уже готов, – улыбнулась старшая девочка. – Сбегай за ним, Рэйчел, покажи им, какое чудо мы сделали.

Рэйчел быстро сбегала в каюту, где спали они с Белл, и вернулась с рулоном темно-красного хлопчатобумажного материала.

– Я нашла много такой ткани в трюме. Теперь это наш флаг. Я думаю, слова «Белое Перо» будут видны с любого расстояния.

Слова «Белое Перо» были вышиты белым цветом крупными специальными стежками. Буквы были не меньше полутора футов в высоту, и эффект, произведенный флагом, превзошел все ожидания.

– Роскошно, великолепно, ошеломляюще, – прошептал потрясенный Фердинанд. – Скоро наш флаг будет развеваться на ветру. Надо только решить, где именно его поднять.

– На холме Сахарная Голова, я думаю, – подсказала Изабелл. – На более высокие горы трудно влезть. А Сахарная Голова с огромным флагом на вершине будет видна далеко в море. Знаешь, Фердинанд, я подумала о другом.

– О чем же?

– Два или три раза в день ты или я должны взбираться на Сахарную Голову и внимательно осматривать море через эту старую подзорную трубу, которую оставил на Белом Корабле его капитан, неизвестный бедняга. И если заметим где-нибудь дым, выстрелим из ружья, чтобы привлечь внимание. Я думаю, это необходимо. Потому что, хоть мне и нравится наш новый веселенький дом, я не хочу прожить всю жизнь на острове Белого Пера.

Дети были в этот момент на палубе, где Фердинанд приладил тент. Они стояли совсем рядом друг с другом, глядя на спокойные воды залива в лучах заходящего солнца. Небо в этот час было чистого голубого цвета, с опаловыми и темно-красными переливами вокруг солнца, уже коснувшегося воды.

– Небо так похоже на небо в Англии, – сказала Белл, закидывая голову и глядя в бескрайний свод над собой. – А что это за дымка вон там, почти на горизонте? Серая, прозрачная дымка? Я никогда такого прежде не видала. Будь мы в Англии, я бы решила, что это куча облаков.

– И здесь, на острове Белого Пера, который расположен Бог знает в скольких милях от Англии, ты также можешь считать, что это куча облаков, дорогая моя сестренка. Более того, эта куча облаков означает шторм. И я не знаю, так ли уж мы будем в безопасности сегодня ночью на Белом Корабле.

– Ты не уверен, что наш новый дом выдержит шторм?

– Надеюсь, все будет хорошо. Думаю, наш славный корабль пережил много западноиндийских ураганов, с тех пор как он осел здесь на вечную стоянку. Но знаешь, этот шторм может налететь в любой момент. Давайте поскорее спустимся вниз и задраим все люки.

Белл задержалась на мгновение:

– Что это за вспышка там? Далеко, на самом горизонте. Какая яркая! Сейчас исчезла.

– Молния. Белл, пошли в каюту. Пойдемте, дети. Быстрее, Манго! Следующая вспышка может быть уже над нашими головами.

Дети поспешили скрыться в своем убежище. Фердинанд проверил все люки, закрыл окна. Белл дрожащими руками зажгла лампу. Лампа была небольшая, она освещала каюту довольно тускло и казалась пятнышком света в сплошном тумане и тьме.

И тут вторая молния озарила четыре испуганных лица. Чуть позже сильный раскат грома прозвучал прямо над головами детей. Маленький корабль затрясся, словно от страха. Теперь молнии сверкали одна за другой почти без перерыва. Гром не смолкал ни на секунду. Корабль скрипел и трещал. Ветра почти не было, и еще не упало ни капли дождя.

Фердинанд выглянул в иллюминатор. Все было видно, потому что молнии каждую секунду освещали место действия. Небо выглядело так, как будто перед ним задернули чернильный занавес. Неожиданно настало временное затишье: прекратилось сверкание молний, стихли раскаты грома. Дети беспокойно посмотрели друг на друга.

– Шторм кончился? – спросила Рэйчел. – Ох, как же я испугалась! Мне казалось, я вся горю. Какие жуткие молнии – было такое чувство, будто они проходили через меня!

– А сейчас как тихо! – заметила Изабелл. – Ни звука, ни ветерка. И в каюте ужасно душно. Фердинанд, можно поднять задвижку и открыть окно?

– Ш-ш-ш… – сказал Фердинанд и поднял палец: – Слушайте… Я так и знал! Белл, Рэйчел, Тони, быстро за мной. Нельзя здесь оставаться.

Стремительно бросившись к люку, он отодвинул крышку, и в каюту ворвался горячий, как огонь, воздух.

– Быстрей в пещеру у скал, – кричал Фердинанд, – здесь оставаться нельзя! Это море грохочет, оно обрушится на нас через секунду.

Этот момент невероятной опасности и напряжения остался в сознании детей смазанным неясным ощущением. Никто из них впоследствии не мог вспомнить, как они покинули Белый Корабль и пробежали через пляж. Где-то в стороне так грохотало, словно море, все ветры мира и небо сомкнулись. И этот оглушительный сокрушающий звук неумолимо приближался. А в том месте, где были дети, все было безветренно и неподвижно, как будто там образовалась мертвая зона, – ни малейшего движения воздуха, ни шевеления листочка. Но жуткий, страшный шум догонял их! Смогут ли они добраться до пещеры? Успеют ли?

И они смогли – успели. Следом за детьми в пещеру ворвалось облако песка – его принес смерч. Друг друга дети не слышали, они сбились в тесную группу и так стояли, каждый чувствовал остальных троих. Они были не единственными живыми существами, нашедшими в пещере убежище от разыгравшейся стихии. Пошевелив рукой, Рэйчел тронула мягкую шкурку большой дикой кошки, которая только съежилась от прикосновения холодных пальцев девочки – страшная ночь сделала животное уступчивым и податливым. Со всех сторон сползались в пещеру земляные крабы, но в этот момент детям и крабам было не до вражды.

На открытом воздухе, вне пещеры, природа разыгрывала дикую, фантастическую сцену. Вслед за чудовищно страшным ветром начался еще более (если такое возможно) страшный, ужасающий дождь, который обрушился из туч на землю сплошной стеной. Вновь засверкали молнии, загрохотал гром.

В этот момент Фердинанд, стоявший ближе всех к входу в пещеру, увидел зрелище, от которого его сердце заколотилось в страхе. Гигантская волна – немыслимо высокая, но поднимающаяся все выше и выше, – накатывалась на пляж, пока не раскололась на миллионы ярких разноцветных брызг. Мальчик видел, что волна разбилась там, где был зажат в утесах Белый Корабль. Еще три-четыре таких волны подкатывались к входу в пещеру.

«Неужели мы все должны утонуть, как крысы в норе?» – подумал он.

Говорить было бессмысленно – в этом рокоте никто не услышал бы и стоголосый мужской хор. Вспышки молний позволяли немного разглядеть пещеру – неглубокую и довольно плоскую, далеко вглубь она не уходила. Фердинанд увидел, что он и остальные дети находятся в компании большого количества диких кошек, земляных крабов, нескольких диких собак и множества белых птиц. По выражению глаз было понятно, что все эти существа разделяют его страх. Все они боялись захлебнуться. И еще он заметил, что земляным крабам и кошкам удалось расположиться на самых высоких и безопасных участках пещеры.

Не думая ни секунды, Фердинанд поднял Рэйчел и поставил ее на плоский камень, возвышавшийся над полом пещеры на четыре или пять футов. Там уже был земляной краб, две или три белые птицы и огромный кот, который в ужасе прижался к девочке. Туда же Фердинанд перенес Тони, попытавшись сказать ему: «Держись крепче», – но даже сам себя не слышал.

Фердинанд поднял Рэйчел и поставил ее на плоский камень, возвышавшийся над полом пещеры.

Белл с улыбкой, которая всегда появлялась на ее лице в моменты опасности, сама легко вспрыгнула на этот же уступ и, когда брат тоже поднялся, крепко обняла его, помогая держаться. При вспышке очередной молнии Фердинанд заглянул сестре в глаза и понял: она знала, что им грозит. Оба сознавали, что в любой момент могут оказаться лицом к лицу со смертью.

Через некоторое время среди непрерывного грохота дождя, ветра, грома и вспышек молний Фердинанд ощутил, что его ног касается что-то холодное. При свете следующей молнии он увидел, что стоит по щиколотку в воде. Волны продолжались, вода в пещере прибывала. Мальчик закрыл глаза, его губы шевелились – он молился.

Волны накатывали еще и еще, обдавая детей брызгами с ног до головы. Но через какое-то время стихия начала успокаиваться. Вода уже спокойней плескалась в пещере, сверху плавали мертвые земляные крабы, и это выглядело жутко.

Что-то тяжелое придавило ноги Фердинанду. «Дикий кабан, который пытался прятаться в углу», – догадался мальчик.

Волны продолжали слабеть, больше не было водяной пыли, молнии перестали сверкать, а дождь еле капал. Шторм закончился.

– Спасены! – произнес Фердинанд и поцеловал сестру.

– Ох, Ферни, – всхлипнула она.

– Прилив спадает. Когда была последняя молния, я заметил, как быстро уходит вода. Держись, Белл, скоро мы сможем уйти отсюда.

– Ты замерз, дрожишь. Ты не можешь выбраться из воды?

– У меня что-то тяжелое на ногах. Я думаю, это дикий кабан. Его, наверное, ударило первой волной, и он утонул.

– Прекрасный дикий кабан! А как ты смотришь на то, чтобы я приготовила хорошую отбивную из него?

Фердинанд улыбнулся. Тони и Рэйчел болтали друг с другом. Ужас страшной ночи закончился. Теперь главной задачей было спасти от земляных крабов бесценную тушу кабана.

Глава Х
Манго и крабы

К рассвету вода настолько спала, что дети смогли не только покинуть пещеру, но и вернуться еще раз к своему новому дому. К их радости, Белый Корабль не смыло в океан, он по-прежнему оставался на своей вечной стоянке, зажатый между двумя утесами. Дети поднялись на борт со смешанным чувством восторга и страха.

– Конечно, здесь все разрушено, – сказала Белл.

– Мы должны быть счастливы и благодарны, что Белый Корабль вообще есть и что мы живы после ужасов этой ночи, – отозвался Фердинанд. – Вот только с ногой неладно…

Дети стояли на палубе Белого Корабля. Нарядный тент, конечно, снесло, и вся палуба являла собой картину опустошения и разорения. Фердинанд пошатнулся, Белл и Тони поспешили подхватить его.

– Это моя лодыжка. Наверное, утонувший кабан повредил мне ногу. Очень больно.

К счастью, когда они спешно покидали корабль прошлой ночью, Фердинанд не забыл захлопнуть за собой люк, и лишь немного воды попало в каюты. Изабелл принесла снизу старый стул и усадила на него Фердинанда.

– Через несколько минут взойдет солнце, станет тепло, и твоя одежда высохнет. Рэйчел, помоги Ферни снять ботинок и носок, а я пока постараюсь навести порядок внизу. Пойдем со мной, Тони, поможешь мне. Что случилось, дорогой?

Тони оглядывался с растерянным видом, потом отчаянно застонал:

– Манго утонул! Наш маленький Манго утонул!

– Что? Не может быть!

– Ох, не знаю, но его нигде нет… Конечно, он утонул.

Дети вспомнили, что в последний раз видели песика вчера, когда все бежали вверх по лестнице, чтобы покинуть Белый Корабль. А Рэйчел отчетливо помнила, как в свете молний блеснули его янтарные глаза, как он ободряюще смотрел на нее, как будто говорил: «Конечно, я собака, но я не устраиваю суеты из-за пустяков. Если бы вы положились на меня, вам было бы лучше».

– Он погиб, бедненький Манго! – Рэйчел бросилась на палубу и зарыдала так горько, как будто у нее разрывалось сердце.

Изабелл смотрела на брата и видела, что он становится бледнее и бледнее. Она заговорила довольно резко:

– Рэйчел, мы все очень переживаем из-за Манго, но давай это отложим. Сейчас нам надо заняться Фердинандом. Посмотри, что с ним. Не будь такой эгоисткой, помоги ему!

С этими словами она пошла по лестнице, ведущей вниз, в каюты, и остановилась у закрытых корабельных ящиков. Открыв один из них, девочка облегченно вздохнула. Это была аптечка, скорее всего, принадлежавшая капитану судна. В аптечке оказалась бутылка бренди с половиной содержимого, и Изабелл налила в стакан немного напитка, добавила воды и отнесла брату.

– Этот корабль – просто сокровищница, – сказала она, глядя, как краски возвращаются на лицо брата. – Полбутылки бренди и банка с хинином. Я дам тебе хинин, после того как ты выпьешь чего-нибудь горячего.

Остаток дня был очень хлопотным для всех – всех, кроме Фердинанда, с его больной распухшей лодыжкой, из-за которой он не мог двигаться. А у Белл, казалось, было столько энергии, сил и смелости, что этих замечательных качеств с лихвой хватило бы на двадцать девочек. Она вычерпывала воду из отсеков и кают корабля, открывала все иллюминаторы, чтобы проветрить и высушить их дом, развела на берегу большой костер и разложила на солнце все матрасы и белье. К вечеру корабль снова был в прекрасном состоянии. Удивительно, что после такой неистовой бури у него не было серьезных повреждений.

Фердинанд лежал весь день на палубе, и чтобы защитить его от свирепого солнца, дети приладили временный тент. Справившись с множеством дел, Белл уселась рядом с братом:

– Знаешь, похоже, эти мерзкие «тролли» утащили у нас прекрасную свинину и бекон.

– Я добуду другого дикого кабана, когда нога заживет. А этот доставил мне столько неприятностей, что мне не хотелось бы его видеть даже в качестве отбивной. Даже хорошо, что он достался «троллям».

– А где же дети? Им не следует уходить далеко.

– С ними все в порядке. Когда они вместе, за них можно не беспокоиться. Кроме того, у Тони мой свисток, в случае опасности они подадут сигнал.

– Хорошо. Думаю, они очень устали от этой действительно тяжелой жизни на острове. Знаешь, Ферни, они ведь не чистокровные англичане, как мы с тобой. Их мать, тетя Изабелл, – испанка, и, наверное, дети многое унаследовали от нее.

– Зато мы с тобой истинные англичане. Кроме наших испанских имен. Кстати, как получилось, что нас так назвали?

– О, я об этом знаю, – не задумываясь, ответила Белл. – После того как тетя Изабелл вышла замуж за нашего дядю, они с мамой очень подружились. У тети был брат Фердинанд, который утонул в море, будучи еще мальчиком. Мама как раз в это время гостила у родственников тети Изабелл. Поэтому, когда родился ты, она назвала тебя в память о нем. Мама однажды показала мне его миниатюрный портрет. Очень красивый мальчик, такой же смуглый, как Тони, и с такими же, как у Тони, огромными темными глазами.

– Мы с ним внешне совсем не похожи. И, кажется, мне не предназначено утонуть и повторить судьбу моего тезки. Хотя прошлой ночью я был так близко к этому…

– Испугался, Ферни? – шепотом спросила Белл, придвигаясь ближе к брату.

– Нет, мне даже самому странно. Как и любой другой нормальный человек, я не хотел умирать. И я ясно понимал, что может случиться. Но страшно мне не было.

– Дорогой мой Ферни, – прошептала Изабелл и прижалась щекой к крепкой загорелой руке брата; некоторое время оба молчали.

– Дети страшно беспокоятся из-за Манго, – после небольшой паузы сказала Белл. – Боюсь, что с нашим псом случилось что-то ужасное. Как мне будет его не хватать.

– Что это за звук? – приподнялся на локте Фердинанд. – Послушай, Белл, слышишь?

В вечернем воздухе послышался едва различимый далекий звук, похожий на свист.

– Это дети, – побледнела Белл, – они попали в беду! Надо бежать, выручать их. Ферни, заряди старое ружье и дай его мне.

– Тебе не будет страшно им воспользоваться, Белл?

– Мне? Я же стреляла из многих ружей.

– У этого сильная отдача.

– Ну и пусть. Ой, опять свист! Заряжай скорей, Ферни, обещаю, я буду очень осторожна.

Изабелл подхватила ружье, торопливо спрыгнула с борта и побежала туда, откуда доносились сигналы тревоги. Ее путь пересекало узкое ущелье, сплошь поросшее травой, красивые тропические папоротники и необычные дикие цветы покрывали невысокие камни и небольшие скалы. При свете заходящего солнца все это выглядело удивительно живописно.

Свистки продолжались, и девочка попыталась бежать быстрее. Обогнув острый выступ, она увидела на некотором расстоянии Рэйчел, которая, заметив старшую кузину, стала возбужденно что-то кричать, прыгать, размахивать руками. Когда, тяжело дыша и раскрасневшись, Белл добралась, наконец, до младшей девочки, та прокричала:

– Скорей, скорей! Здесь Манго! Он жив, но в ужасной опасности. Мы с Тони не могли бросить его. Он видит нас, и это его поддерживает. Бедный наш малыш Манго! Все бы для него сделали, но мы не можем их убрать.

– Кого убрать?

– Земляных крабов. Они окружили его, подобрались совсем близко, шевелят клешнями и выкатывают на него свои выпученные глаза. Похоже, они считают его своей добычей. У него сильно болит нога, он лает и хромает. Весь мокрый и дрожит. Где он до этого прятался, не представляю.

– Пойдем. У нас есть ружье. Где они? Далеко?

– Самое ужасное, что надо лезть на высокую крутую скалу. Мы с Тони попытались, у нас не получилось. Белл, постарайся спасти Манго!

– Сделаю, что смогу!

К этому моменту девочки добрались до Тони. Мальчик стоял на небольшом холме и не отводил глаз от бедного плененного Манго. Песик сидел на задних лапах в тесно сомкнувшемся кружке земляных крабов, крутил головой, неистово лаял и бросал отчаянные молящие взгляды на своих друзей. Из-за больной лапы Манго не мог сопротивляться ужасным созданиям, которые уже предвкушали роскошный ужин из раненого терьера.

Между детьми и собакой было небольшое ущелье. Спуститься вниз было легко, но подняться к месту пленения Манго казалось гораздо труднее: туда надо было карабкаться по очень крутой скале, совершенно гладкой и скользкой. Лучшим скалолазом среди детей был Фердинанд, но и он вряд ли осилил бы этот подъем.

Изабелл мгновенно оценила положение и приняла решение. Она будет отсюда стрелять в крабов. Конечно, есть некоторая опасность задеть Манго, но придется рискнуть. И если суждено случиться несчастью, то лучше уж любимому песику погибнуть от пули, чем быть заживо съеденным мерзкими тварями.

– Я не могу добраться до Манго, – сказала Белл, обернувшись к детям, – я собираюсь выстрелить по крабам. Оба отвернитесь и закройте глаза. Быстрее! Нельзя терять ни секунды.

– Белл, миленькая, аккуратней, не задень Манго!

– Отвернитесь, быстро!

Сложней задачи в жизни Белл, пожалуй, не было. Манго трагически смотрел на нее, и заходящее солнце делало его глаза янтарными.

«Я должна твердо верить, что не задену тебя, мой славный. Какой краб самый большой? Вон тот. Буду целиться в него, думаю, это правильно», – размышляла девочка.

Белл была прекрасным стрелком, но сейчас цель была так близко к Манго! Она тщательно прицелилась и нажала на курок.

Послышался жуткий грохот, размноженный многократным горным эхом, завыл Манго. Белл ничего не видела из-за порохового облака. Когда дым рассеялся, она увидела, что один краб был застрелен, а нескольких других раскидало в разные стороны. Цепь врагов вокруг Манго распалась, и он, невредимый, бросился бежать, несмотря на хромоту, и мгновенно оказался в руках своих друзей.

За всем этим последовали радостные объятия, Манго вилял хвостом с немыслимой скоростью и облизывал маленьким красным язычком дорогие лица. А благодарный взгляд пары собачьих глаз выражал больше, чем тысяча слов.

Процессия отправилась к Белому Кораблю. Первой шествовала героиня событий Изабелл с ружьем через плечо. За ней следовали Рэйчел и Тони, вдвоем неся больного героя. За время дороги Манго утвердился в сознании собственной важности. На Белом Корабле он появился с вполне королевским достоинством и тут же улегся на колени Фердинанду. Весь его вид говорил, что шума и суеты достаточно, в похвалах он не нуждается, лучше подумать о его ужине.

Этот вечер на Белом Корабле прошел значительно приятней, чем предыдущий. Даже Фердинанд ухитрился спуститься в кают-компанию.

Люки задраили, иллюминаторы открыли, чтобы впустить свежий воздух, усталые дети быстро прошептали пламенные благодарственные молитвы, их головы коснулись подушек, и в тот же миг они заснули.

С тех пор, как дети покинули ферму две недели назад, это была первая ночь, когда они спали на настоящих простынях. Про две недели сказал Фердинанд, который вел счет дням. Он и сообщил им на следующее утро, что сегодня их второе воскресенье на острове Белого Пера.

– Предлагаю, – воскликнул Ферни, – сделать это воскресенье днем отдыха! Весь день будем развлекаться. Думаю, моя нога завтра будет получше, и я смогу допрыгать куда-нибудь. И как только станет возможно, мы поднимем наш красно-белый флаг на Сахарной Голове.

– В одной из кают есть библия, – заметила Белл. – Старая-старая. Похоже, она не раз намокала в соленой воде. Но, думаю, несколько глав из нее вполне можно прочитать. Сделаем, Ферни? И у нас будет что-то вроде крохотной церкви на борту Белого Корабля.

Фердинанд кивнул, и Белл принесла старую книгу. Сидя на берегу, старший брат очень медленно прочел вслух одну главу. Даже Тони, лежа на спине на солнце, слушал очень внимательно. Белл впитывала каждое слово. Рэйчел, гладя голову Манго, думала, что в этот раз чтение библии было самым интересным за всю ее жизнь. Позже она сказала брату:

– Конечно, мы не раз слышали все это. Но мне показалось, что я немного лучше поняла про плавание по морям на кораблях и про то, как людей берут на небо.

– Да, – кивнул Тони, – было интересно, а ведь мне никогда особенно не нравилась церковь. А теперь давай пройдемся по берегу – я хочу собрать много ракушек к тому дню, когда нас спасут.

– Ты думаешь, нас спасут?

Тони удивленно взглянул на сестру.

– Ты задаешь глупые вопросы, Рэйчел. Ты же читала о людях, которые потерпели кораблекрушение!

Разве есть такие книги, в которых в конце не приходил бы корабль и не забирал их? Нам надо только терпеливо ждать, и наш корабль обязательно придет, – спокойно и авторитетно объяснил Тони.

Рэйчел посмотрела на младшего братишку, счастливо вздохнула и поверила ему. Они уселись на желтый песок в Белой Бухте и начали собирать ракушки.

А Фердинанд в это время делился своими мыслями с Белл:

– Нас могут обнаружить и спасти в любой день, но, с другой стороны, могут и не найти. Поэтому было бы разумно строить наши планы так, как будто мы собираемся провести на острове целый год.

– Но мы не собираемся, – словно по секрету сообщила Белл.

– Ну, конечно, не собираемся, но… Этот остров явно лежит в стороне от маршрутов кораблей, потому что за две недели мы ни одного не видели. Очень может быть, что нам придется жить здесь, пока мы не сумеем построить корабль и уплыть на нем. Одно понятно: мы не можем жить на этой милой старой посудине. Шторм прошлой ночью ясно показал это. Нужно найти подходящее место и построить там удобный деревянный дом на зиму. Когда он будет готов, перенесем туда всю мебель с Белого Корабля.

– Но, Фердинанд, как же мы его построим?

– Тут много высоких деревьев. Буду их стаскивать сюда, когда смогу двигаться. А ты можешь срезать ветки и сучки, чтобы бревна были ровными. Помнишь, что делал Робинзон Крузо? Как я рад, что внимательно читал эту чудесную книгу! А ветки и сучки будут прекрасным топливом на зиму.

– Стоп, Ферни, что случилось с нашими детками? Кажется, они сошли с ума.

Рэйчел и Тони, как безумные, бежали к Белому Кораблю. Тони кидал в воздух свою шляпу.

– Парус! Парус! – кричал он.

Глава XI
Белый Замок

Возбуждение Рэйчел и Тони сразу же передалось старшим детям. Фердинанд даже забыл на время про свою больную ногу и запрыгал к старой подзорной трубе, которая оказалась неподалеку.

– Там парус! – кричала Рэйчел. – Там! Не дальше чем в миле отсюда. Видишь, Фердинанд? Корабль с белыми парусами – и дым идет из трубы! Я вижу! Вижу! – девочка прыгала от радости.

– Корабль идет сюда! Когда он будет здесь? – спрашивал Тони, который временами становился очень практичным.

– Он действительно идет сюда, к нам! – повторила Белл. – Если бы наш красно-белый флаг уже развивался на ветру, люди на борту, конечно, заметили бы его. А так… Ох, Ферни, боюсь, это судно уходит… продолжает свое плавание…

– Глупо было на что-то надеяться, не вывесив наш флаг, – мрачно сказал Фердинанд. – Да, Белл, ты права. Этот большой корабль не подойдет к совершенно дикому и опасному месту, к нашему острову Белого Пера. Он уходит. Уходит…

– Давай выстрелим! – предложила Белл и, не дожидаясь согласия, бросилась заряжать старое ружье.

Последовало несколько выстрелов, но – увы! То ли ветер дул не в ту сторону, то ли судно было слишком уж далеко, когда дети его заметили, но корабль не снизил скорость и не изменил курс. И через некоторое время парус исчез за горизонтом.

Дети растерянно смотрели друг на друга. Каждый из них старался быть смелым и мужественным, но в тот момент надежда сменилась отчаянием. Такого горького переживания они еще не испытывали за все время жизни на острове Белого Пера. У Фердинанда дрожали губы. Белл отвернулась.

– Ничего страшного… – девочка пыталась говорить весело, но слова замерли на ее губах; она даже не пыталась утешить Рэйчел, которая рыдала, упав на землю.

– Это урок нам, – еле слышно проговорил Фердинанд после долгого молчания. – И, что бы ни случилось, мы должны завтра же вывесить флаг на холме Сахарная Голова.

Трудно предположить, что человек может, а чего не может, пока не попробует. В других обстоятельствах Ферни продолжал бы отдыхать, лелеять свою больную лодыжку, охотно принимая заботы сестры. Но событие, вызвавшее общее отчаяние, потребовало действий, и срочных действий. Без сомнений, остров Белое Перо лежит в стороне от проторенных морских путей. Дети не могли, просто не имели права еще раз упустить свой шанс на спасение. Они должны немедленно водрузить красно-белый флаг, и сделать это нужно до начала сезона дождей. Потому что это единственный способ привлечь внимание проплывающих мимо судов к неказистому острову.

Через некоторое время парус исчез за горизонтом.

Поэтому утром следующего дня все четверо отправились на вершину скользкой горы, которую они еще раньше назвали «Сахарная Голова». Рядом с вершиной дети увидели рощу высоких прямых сосен, которые превосходно подходили для того, чтобы служить мачтой для флага.

Фердинанд огляделся и вдруг повернулся к Белл с веселым блеском в глазах:

– Однако какой же я болван! Представляешь, как бы мы с Тони намучились со столбом? Надо было бы спилить его, обтесать, и, что труднее всего, вкопать на вершине Сахарной Головы.

– А сейчас ты не собираешься это делать? – нетерпеливо спросила его сестра. – Я думала, мы для того и пришли сюда.

– Мы сделаем гораздо лучше! – с радостной улыбкой объявил Фердинанд. – Белл, дорогая моя, нам не под силу вкопать здоровенный столб так крепко, чтобы он выдержал штормы. А теперь взгляни туда. Видишь того короля сосен, который стоит отдельно от остальных деревьев, футах в двадцати от них. Хотя он не на самой вершине, но очень близко к ней, и с моря будет хорошо виден над Сахарной Головой. Я предлагаю сделать этого почтенного монарха нашим флагштоком[9]. У него крепкие корни, и он достаточно высок. Мы обрубим ветви со старого бедолаги! Жаль его, конечно, но это ради хорошего дела. Впервые за сотни лет у него будет такая почетная миссия. Конец его жизни будет самым почетным и славным из всего прожитого. Что скажешь по этому поводу?

Поразмыслив с обычной для нее серьезностью, Изабелл спросила:

– Кто будет обрубать ветви?

– Боюсь, придется тебе. Я со своей больной лодыжкой не смогу влезть на дерево.

– Господи! Моя учительница в старой школе в Англии всегда пророчила мне всякие беды и неприятности из-за того, что я люблю лазить по деревьям. А теперь… – улыбнулась Белл. – Если бы только бедная мисс Ходжес могла это видеть! Ладно, приступим. Тони, дай-ка топорик!

Обрубание веток и изготовление нового флагштока было тяжелой работой, но терпение, настойчивость и желание добиться результата делают чудеса. Поэтому еще до наступления вечера великолепный флаг медленно развернулся всем своим красным полотном и начал плавно колебаться в легком летнем ветерке. Дети захватили с собой еду, и теперь, когда их красно-белый красавец гордо реял над островом Белого Пера, уселись у основания флагштока и наслаждались трапезой.

После еды Фердинанд поделился с младшими ребятами своими планами насчет строительства дома к сезону дождей:

– У меня возникла еще одна мысль. Очень важно, чтобы один из нас всегда был недалеко от флага, где-нибудь здесь, рядом с Сахарной Головой. Поэтому новый дом должен быть поблизости. Все складывается очень удачно. На острове нет лучше деревьев, чем эти сосны. И я предлагаю строить наш дом здесь, в этой долине, у подножия Сахарной Головы. Вода здесь рядом – видите тот ручей? А эта скала сзади, думаю, защитит нас от ужасных штормов, вроде того, который мы недавно пережили.

Конечно, дети начали сразу же бурно обсуждать планы Фердинанда. Тони скатился кувырком со склона, чтобы хорошенько познакомиться с новым местом, Манго последовал его примеру. Даже Рэйчел, с трудом приходившая в себя после разочарования вчерашнего вечера, выглядела повеселевшей и немного заинтересованной.

– Завтра приступим к строительству, – объявил Фердинанд, – лучшего места нет. А сейчас нам пора возвращаться на корабль.

На обратном пути Манго неожиданно навострил уши, насторожился, опрометью бросился в узкое ущелье и пропал из вида.

– Что случилось с нашим песиком? Можно подумать, он кинулся в погоню за кроликом. На острове есть кролики, Ферни?

– Нет, по-моему, нет. Но секунду: слышите этот шум? Он нашел кого-то, и это может быть очень плохо. Боже, как мне мешает больная нога! Белл, как всегда, придется тебе заменить меня. Беги и взгляни, что там.

– Давай ружье! – и девочка, не мешкая, поспешила в ущелье; Тони и Рэйчел бежали следом.

Едва обогнув выступ, дети увидели предмет неистового возбуждения Манго. Белл замерла и вдруг разразилась смехом:

– Мое грозное ружье тут совершенно ни к чему. Рэйчел, беги успокой Фердинанда. Ох, Манго, какой же ты коварный пес! Ввел нас в заблуждение!

Манго стоял, прижимая передними лапами к земле малюсенькую, до смерти перепуганную козочку. Малышка не была ранена, но ужас парализовал ее, она могла только жалобно тоненько стонать, почти как маленький ребенок, и вращать своими прелестными черными глазами, стараясь обнаружить пропавшую мать.

– Ох, прелесть моя, тебе же не больше недели! – воскликнула Белл. – И какая же ты хорошенькая! Манго, я прощаю тебя, потому что ты не поранил это сказочное существо. А где же твоя мама, моя славненькая Нан? Послушайте, ведь это находка! Теперь, Нан, я пойду по стопам старого Робинзона Крузо и отнесу тебя домой. Если бы твоя мама нашлась! Мы бы взяли ее в плен, и у нас снова было бы молоко к чаю! Как же мне хочется чаю с молоком, я так по нему соскучилась!

Новое сокровище привело детей в невероятное возбуждение. Фердинанд сказал, что надо собрать траву, чтобы сделать малютке постель. Еще нужно соорудить загон с хорошей изгородью, чтобы защитить козочку от опасных земляных крабов. При этом малышку должно быть хорошо видно и слышно – на случай, если придет ее мама.

Устройством загона дети занимались остаток дня, используя проржавевшую, но вполне пригодную проволоку, которую они нашли все на том же старом корабле. Нан устроили на новом месте еще до наступления ночи. Рэйчел считала, что кто-нибудь должен ночью посидеть с козочкой, но Фердинанд даже слышать об этом не хотел:

– Ее мать даже и близко не подойдет, если увидит кого-нибудь из нас. Нет. Мы все должны лечь спать, как поступают все разумные люди, и поверить, что наша чудесная Нан сама найдет способ обеспечить нам хорошую чашку молока на завтрак.

– Я так разволновалась, что, мне кажется, глаз не смогу сомкнуть, – вздохнула Рэйчел.

Однако не успела голова девочки коснуться подушки, как она была уже в стране снов. Остальные не замедлили последовать ее примеру.

Утром всех разбудил неистовый лай Манго. Все выбежали на палубу и увидели козу, которая с самым свирепым видом изо всех сил бодала проволоку тюрьмы Нан.

– Она пришла! Мать нашей малышки явилась! У нас есть молоко на завтрак! – голос Тони дрожал от возбуждения.

– Теперь главное не упустить ее, – сказал Фердинанд, – сейчас я наброшу на нее лассо. Тони, дай мне эту веревку.

Фердинанд опытной рукой накинул лассо. Коза некоторое время отчаянно сопротивлялась, но когда удалось втащить ее в загон к детенышу, быстро успокоилась.

– Что же, все это прекрасно, – через полчаса заметила Белл, – все мы хотим молока на завтрак. Я не труслива, но, честно скажу, несколько опасаюсь миссис Нанни и ее рогов.

– Подождем до вечера, – сказал Фердинанд, – она успокоится и немножко попривыкнет, особенно если мы покормим ее хорошей сочной травой. Загон, по-моему, достаточно крепок, сбежать ей не удастся. Зато, посмотрите, какой счастливой выглядит маленькая мисс Нан! А теперь, Белл, если ты не против, давай быстро позавтракаем. Пора отправляться строить наш зимний дом!

Завтрак, приготовленный Белл в это утро, состоял из рыбы, очень изысканно поджаренной, яичницы-болтуньи из черепашьих яиц, кексов, которые Белл научилась делать из диких бобов, в изобилии растущих на острове. Пожалуй, эти кексы нельзя назвать очень вкусными и нежными, но голодные люди не могут позволить себе привередничать.

После завтрака дети упаковали еду и гроздья дикого сладкого винограда в корзину и отправились к месту строительства нового дома. Там они прежде всего установили несколько временных тентов, а Фердинанд тщательно разметил площадку для будущего дома.

– Видите эти четыре сосны? – сказал он. – Они растут почти по углам прямоугольника, и я хочу сделать их четырьмя углами нашего дома. Это крепкие деревья, думаю, они смогут сопротивляться зимним штормам. Теперь, Тони, пойдем, помоги мне. Нам надо спилить много деревьев, и они должны быть достаточно высокими, чтобы бревна по размеру соответствовали расстоянию между нашими угловыми колонами.

Началась серьезная работа. Дети были слишком заняты, чтобы много говорить, чувствовать себя несчастными или испытывать какие-либо страхи. Фердинанд знал, что менее чем через два месяца начнется сезон дождей, который обрушит на них ужасные штормы и потоки воды. Он также знал, что задача, которую они взвалили на себя, очень трудна, и ни часа нельзя терять, пока они не закончат строительство. Заготовка бревен продвигалась очень медленно, и хотя дети работали с утра до вечера, каждый раз, когда они возвращались на свой корабль, Рэйчел казалось, что они сделали очень мало, или почти ничего. Белл видела усталость на личике девочки и после четвертого дня работы сказала Фердинанду:

– Рэйчел и Тони не должны работать после обеда, пусть они отдыхают, играют с Манго, иначе они могут не выдержать.

– А ты, Белл? Ты никогда не устаешь?

– Я старше, – ответила девочка, легко и почти неосознанно вздохнув.

Теперь Тони и Рэйчел получали огромное удовольствие от свободных послеобеденных часов, когда можно было отдыхать и играть. Когда было заготовлено достаточно бревен, строительство нового дома стало продвигаться намного быстрее. Уложенные бревна Фердинанд переплетал ветками ивы, готовая стена выглядела очень крепкой. Рэйчел сказала, что ей редко приходилось видеть такой симпатичный дом.

В доме было два окна. Их дети перенесли целиком со старого корабля, и Фердинанд почувствовал себя очень гордым и счастливым, впервые выглянув из окна дома, который построил своими руками.

К тому же он смастерил ручную тележку, на которой с Белого Корабля перевезли печку и другие полезные вещи. Все, что на старом корабле уцелело, было теперь в Белом Замке – так дети нарекли новый дом.

Внутри дом стал ярким и веселым – там повесили занавески, положили скатерть из того же куска красной материи, из которого сделали флаг. Наконец дети окончательно переселились в новый дом и сказали «прощай» старому кораблю.

Глава XII
Новая одежда

Сезон дождей все еще не наступал. Великолепные дни следовали один за другим, и Рэйчел, глядя на голубое безоблачное небо, не могла поверить, что вместо солнца будут тучи, ветры и нескончаемые дожди. Фердинанд, однако, не переставал уверять ее, что плохие времена не за горами.

– Скоро ты не увидишь голубого неба, а перерывы между ливнями будут такими короткими, что я не смогу выйти и добыть еды. Поэтому нам надо сделать как можно больше запасов и принять все меры, чтобы наш маленький дом не стал сырым и холодным.

К Белому Замку Фердинанд пристроил большой сарай. Стены сарая укрепили корабельной обшивкой, принесенной, как и многое другое, с Белого Корабля, фасад же сделали прочнее с помощью проволоки.

В сарае поселились миссис Нанни с дочерью. В самом конце сарая дети сложили запасы топлива и очень приличное количество сухих бобовых стручков, черепашьих яиц и даже рыбу, которую удалось высушить на солнце. Они заготовили также и сушеный виноград, что делали в точном соответствии с широко известным рецептом их знаменитого предшественника, Робинзона Крузо. С этими скромными припасами дети храбро ждали сезона ненастья, который был впереди.

– Я вырою глубокую дренажную канаву вокруг всего дома, – сказал Фердинанд, – туда будет стекать вода. Это поможет нам оставаться сухими. Еще я хочу накрыть крышу тем огромным куском просмоленной парусины, который мы нашли на старом корабле.

– По-моему, мы очень хорошо подготовились к дождям, – весело заметила Изабелл. – У нас прекрасные запасы.

– Но еда будет довольно противной. Скорей бы уж он пришел и кончился, этот дождливый сезон, мне уже надоели рассказы о нем, – вздохнула Рэйчел.

– Вот что я тебе скажу, – Фердинанд повернулся так сердито, что Рэйчел вздрогнула, – сезон дождей придет, он придет завтра или послезавтра, и мы должны быть во всеоружии к его приходу. Эта пора – настоящее бедствие для нас, именно поэтому мы должны серьезно готовиться.

– О, Ферни, ты собираешься прочесть нам лекцию?

– Глупости, Рэйчел! Ты достаточно взрослая и давно меня знаешь. И должна понимать, что я не зря повторяю: нам нужно как следует подготовиться к этим дождям – быть в хорошем настроении, даже веселыми, и не разрешать себе жаловаться, роптать и впадать в уныние, – с этими словами Фердинанд взял топор и пошел в лес, чтобы нарубить еще дров.

Последние несколько дней хорошей погоды оказались очень кстати. У Белл появилось время проверить и увеличить запасы провизии, а ее брат продолжил укреплять сарай – жилье миссис Нанни с дочерью.

Белл, однако, все больше беспокоил другой вопрос – как быть с одеждой. Летние платья, в которых они с Рэйчел оказались на острове, не просто выглядели поношенными, – они расползались, и дыры, возникавшие тут и там, уже не удавалось зашить или заштопать.

Мальчикам тоже была нужна новая одежда. Что же касается обуви – в туфлях каждого из четверых были такие дыры, в которые легко влезал приличного размера камень. Изабелл часто повторяла, что ей очень не хватает книги «Робинзон Крузо», или хотя бы «Швейцарская семья Робинзонов». Там можно было бы отыскать ответы на многие вопросы, возникающие в их теперешней непростой жизни. И в этот раз, посетовав на отсутствие источника полезных знаний, она сказала, что немедленно займется тем, чтобы одеть всю компанию на время непогоды.

– Не собираешься ли ты сшить одежду из шкур животных, как Робинзон Крузо, Белл? – спросил девочку старший брат.

– Нет, – Белл покачала умненькой головкой, – про одежду из шкур я уже думала. Нам это не подойдет. Во-первых, вряд ли нам удастся добыть достаточное количество шкур. Во-вторых, даже если и удастся, их придется выделать, а это требует много времени.

– Ты права, – согласился Фердинанд, – не говоря уж о том, что мы представления не имеем, как это делается.

– Да, а из невыделанных шкур одежду не сошьешь. Поэтому я решила оставить шкуры в покое. К тому же в одежде из шкур было бы слишком жарко.

– Они же отвратительно некрасивые! – передернула плечами Рэйчел.

– Ты неправа, Робинзон выглядел совсем неплохо. К тому же здесь некому на нас смотреть, – продолжала старшая сестра. – Но в шкурах действительно было бы жарко, а на этом острове, я думаю, не холодно даже в сезон дождей.

– Не холодно, но ужасно сыро, – сказал Фердинанд.

– Поэтому у нас должна быть хорошая матерчатая одежда. Очень бы хотелось оказаться в одном из магазинов в нашей старой доброй Англии. Но нам об этом можно только мечтать. Поэтому я нашла другое решение.

– Белл, что ты придумала? – Рэйчел подбежала к кузине, опустилась рядом на колени и обняла ее.

– В первую очередь мы пожертвуем нашими красными занавесками. Это будут платья и шляпки для нас с тобой, Рэйчи. А затем как следует поищем чего-нибудь на старом корабле. Паруса пойдут на одежду для Ферни и Тони.

– Но у нас почти нет ниток и иголок, – посетовала Рэйчел.

– У меня припасена целая пачка крепких иголок. И, боюсь, придется пожертвовать папиными носками. Пряжу для вязания можно использовать и для шитья.

– Как ужасно будет выглядеть наш дом! – вступил в разговор до тех пор молчавший Тони. – И мне вряд ли понравится носить одежду из паруса. Надеюсь, ты больше ничего такого неприятного не придумаешь?

– Ты ничего не сказала про обувь, – заметил старший мальчик. – Мои туфли скоро развалятся, и я не представляю, из чего сделать новые.

– Про обувь я думаю вторую ночь подряд, и пока ничего хорошего мне в голову не пришло.

Дети разговаривали в тени деревьев рядом с Белым Замком. Стояла сильная жара. Фердинанд лежал на траве, вытянувшись во весь рост, чтобы чувствовать хоть немного прохлады. Слушая Изабелл, он лениво поднял голову и свистом подозвал Манго.

– Иди сюда, маленький зверюга! Тебе невозможно не завидовать. Твою шкурку не надо штопать, она сама себя чинит, и туфли тебе не нужны… Что такое, Белл? Что с тобой? Не сошла ли ты с ума?

– Нет, не сошла. Я придумала! – кричала Белл, приплясывая на месте. – Вдохновение пришло! Ура! Ферни, лодырь, немедленно вставай! Тебя ждет работа! Обувь теперь в вашем ведении, сэр.

– Что ты придумала, Белл, какая мысль у тебя появилась? – возбужденно спросила Рэйчел.

– Как это я раньше не сообразила? Мы все будем носить деревянные сабо с ремешками из кожи, которые будут завязываться вокруг ног. Дерева на острове очень много, кожи для ремешков на корабле тоже достаточно, как и шурупов и гвоздей. И кто теперь осмелится говорить о босых ногах?

– Ты прелесть, Белл! – расхохотался Фердинанд. – Ты просто создана для жизни на необитаемых островах. Полагаю, из дерева и кожаных ремней я смогу смастерить приспособления для ходьбы. Кто будет мне помогать?

– Я! – с готовностью отозвался Тони.

– Отлично. Не вижу причин, почему бы нам сразу не начать. На острове наверняка есть подходящие деревья. Срубим одно и сделаем из него заготовки. Их нужно будет высушить, это недолго – пока стоит жара. Пошли, Тони, найдем «туфельное» дерево до захода солнца. А ты, Белл, что будешь делать?

– Мы с Рэйчел пойдем на корабль. Койки в некоторых каютах обшиты очень прочной кожей. Мы принесем ее сюда. А еще вытащим паруса из сундуков и посмотрим, что подойдет для ваших курток и брюк, мальчики. Такое множество дел! Повезло нам, что пока держится хорошая погода. Я потороплюсь с обедом, нам всем надо скорей заняться одеждой.

Все, кроме Рэйчел, согласились с планами Изабелл. Младшая девочка хотела отправиться на прогулку с Тони. Они собирались пойти в тенистый лес, залезть на дерево, которое давно выбрали, и сидеть рядышком в прохладе, отдыхать и болтать, вспоминая хорошие времена на ферме в Бразилии, а еще лучше – в милой сердцу далекой Англии.

Бедная малышка Рэйчел очень устала от жизни, наполненной трудностями, невзгодами и лишениями, которую дети вынуждены были вести. Ее раздражала однообразная и безвкусная пища. Неприятно было обслуживать саму себя, готовить, стирать. Особенно выносливым ребенком она не была, и прежняя жизнь в относительной роскоши, без забот и трудов нравилась ей намного больше.

Поначалу в жизни на необитаемом острове Рэйчел находила прелесть новизны и приключения. Но это быстро растворилось в сложностях и тяготах существования. И даже новый дом, который дети соорудили своими руками, больше не радовал девочку. Сейчас ее сердило, что нарушились ее планы, и она выглядела мрачной и недовольной, поедая вкусную рыбу и яйца, которые приготовила добрая и заботливая Белл.

– Может быть, я пойду с Ферни? – предложила Рэйчел. – Я постою рядом, пока он будет спиливать дерево, а потом могу помочь ему обрезать ветки. Мне до тошноты надоел этот старый грязный корабль, не хочу снова видеть его!

Фердинанд мог больше влиять на кузину, чем Изабелл. Сейчас он быстро взглянул на нее, и было ясно, что он понимает ее эгоистические мысли.

– Ты устала, Рэйчи? – спросил он, привлекая девочку к себе.

– Нет! Нет! – она нетерпеливо топнула ножкой.

– Тебе не хочется помочь нашей доброй Изабелл?

– Я не хочу никому помогать. Я хочу играть. Я нашла хорошее место в лесу, и… О, здесь так жарко! – красивые карие глаза малышки вдруг наполнились слезами. – Пожалуйста, возьми меня с собой, Ферни, ну, пожалуйста! – молила она.

– Но ты не в состоянии мне помочь, Рэйчи, ни спиливать дерево, ни обрубать ветви.

– Я и не хочу помогать. Я хочу сидеть на траве и смотреть, как ты работаешь.

– О, вот…

– Не надо, Фердинанд, ничего не говори, – неожиданно вмешалась Изабелл. – Рэйчел вовсе не думает того, что сейчас срывается с ее губ. Она знает, что здесь, на острове, мы все должны работать. Мы не можем быть эгоистами, мы все должны постоянно помогать друг другу. Потому что здесь, Рэйчи, идет борьба за жизнь, за наше выживание. Мы стараемся быть сильными и держаться, чтобы однажды вернуться к нашему отцу и к вашим родителям.

– Но я хочу играть! – упрямо твердила Рэйчел, которая была в том состоянии, когда слова и уговоры не имеют значения.

Изабелл начала терять терпение.

– Ну, довольно! – резко сказала она. – Ты должна делать то, что должна. Должна пойти на корабль и помочь мне. Тони, ступай с Фердинандом, ты молодец. Рэйчел, перестань капризничать! Увидишь, мы прекрасно проведем день. Пойдем, дорогая, нельзя терять драгоценное время.

Фердинанд потрепал Рэйчел по плечу, взял топор, большой резак, пару кусачек и отправился с Тони в лес. Изабелл и Рэйчел в сопровождении Манго пошли к старому кораблю. Идти пришлось почти милю по узкому ущелью под палящим солнцем. Даже Изабелл очень утомила эта дорога, а лицо младшей девочки было совсем бледным, когда они подошли к кораблю.

Но в капитанской каюте Рэйчел пришла в себя и даже заинтересовалась тем, что делала ее старшая кузина. А та срезала кожу с коек, диванов и скамеек и нарезала ее полосками. Бо́льшая часть кожи была стара и изношена так, что ее можно было только выбросить. Но много было и в хорошем состоянии, и, по словам Изабелл, кроме полосок для сабо, ее могло хватить даже на тапочки для Рэйчел, которые она сможет носить по вечерам в Белом Замке.

Покончив с кожей, Изабелл перешла к парусам. Здесь трудностей было значительно больше. Старые паруса были невероятно тяжелыми, кроме того, за многие годы они собрали в своих складках много грязи и пыли.

– Я не знаю, что с этим делать! – в отчаянии воскликнула Изабелл.

– Ох, пойдем отсюда, брось их, – горячо подхватила Рэйчел.

– Нет, Рэйчел. Разве мы можем увиливать от работы? Вот, смотри, этот маленький парус мы можем вытрясти и выстирать, а потом разложим его на солнце, чтобы просох.

– Из этого паруса получится что-нибудь уродливое и противное. Тони никогда такого не наденет, – фыркнула младшая девочка, выражая отвращение всем своим личиком.

– Когда ему будет нечего надеть, он обрадуется костюму из этого паруса. Ну-ка, помоги мне!

Рэйчел вздохнула и подошла к кузине. Изабелл продолжала раскатывать парус и обнаружила довольно много хорошо сохранившейся ткани, которая почти не пострадала от времени.

– Чудесно, – воскликнула она. – Сейчас я вырежу этот кусок, возьму его с собой и простирну, он станет мягче. Дай, пожалуйста, ножницы, Рэйчи. Как замечательно, что мы нашли этот старый корабль. На нем столько бесценных сокровищ!

На обратном пути Рэйчел немного повеселела. Дневная жара спа́ла, дорога по ущелью была приятной, и ей нравилось идти рядом с Изабелл и обсуждать нескончаемую тему, самую волнующую для всех четверых, а именно – когда их спасут.

Белл была довольна, что ее маленькая кузина снова улыбается и разговаривает; она с удовольствием слушала замечания, догадки и предположения малышки. Обе вернулись в Белый Замок в хорошем настроении.

Однако когда закончился ужин и младшие собирались ложиться спать, мрачное выражение вернулось на лицо Рэйчел.

– Спокойной ночи, Рэйчел, – Изабелл обняла и нежно поцеловала кузину, – спи крепко, выспись, у нас завтра много дел.

– Разве мы не будем завтра играть? – с вызовом спросила та.

– Не знаю. Я могла бы назвать это своего рода игрой, по крайней мере, это весело. Погода пока хорошая, тепло. Мы можем устроиться на траве возле Белого Замка, в тени того огромного дерева. Фердинанд будет вырезать нам всем сабо, а мы с тобой будем делать платья, рубашки и брюки, которые так нужны нам всем.

– Я ненавижу все это, – топнула ногой Рэйчел. – Спокойной ночи.

Темные брови девочки сошлись, глаза смотрели дерзко, вызывающе и непокорно. Она прошла от стола к спальной части дома медленными шагами, высоко подняв плечи и всем своим видом выражая недовольство.

Глава XIII
Необычный пикник

Рано утром следующего дня Тони проснулся оттого, что его легко потрясли за плечо. Солнце ярко светило в круглое окно – бывший иллюминатор старого корабля. Мальчик вскочил и сонно потер глаза.

– О, Рэйчел, как ты меня испугала! Ведь еще очень рано. Мне так спать хочется!

– Вставай, Тони, видишь, я уже одета и солнце светит вовсю. Только не шуми, одевайся и выходи. Мне надо с тобой поговорить.

Тони окончательно проснулся. Что ж, это здорово – встать и одеться, пока взрослые (так они с Рэйчел окрестили Ферни и Изабелл) еще крепко спят. Поэтому маленький мальчик быстро выбрался из кровати. На то, чтобы одеться, ушло немного времени – все, что нужно и можно надеть, было под рукой – и вскоре присоединился к сестре снаружи Белого Замка.

– Ну, Рэйчел, что такое? – спросил Тони. – Зачем ты подняла меня так рано? И почему ты так взволнована?

– Послушай-ка, Тони. Ты хочешь провести еще один день так же, как вчера?

– Еще один день так же, как вчера? – удивленно переспросил Тони. – Я думаю, мы проведем не один день так же, как вчера, а еще много-много дней. О чем ты, Рэйчел? Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду вот что. Мне надоело заниматься только делами. Я ненавижу шитье и всякое рукоделие. Мне тошно ходить на всякие старые скучные корабли, нарезать ужасную грязную кожу и противные паруса. Я не верю, что на этом острове будет сезон дождей, потому что здесь все время тепло, ясное небо и светит солнце. Мне хочется отдыхать и играть. И мне совсем неважно, будет ли у нас эта дурацкая одежда из парусов! Я так рано разбудила тебя, чтобы сказать: давай уйдем куда-нибудь вместе, ты и я, и устроим пикник.

– О! – глубокомысленно заметил Тони.

Его черные глаза заблестели. Он взглянул на небо, совершенно безоблачное, на траву, все еще с густой росой, потом перевел взгляд на Белый Замок, где до сих пор спали Ферни и Изабелл.

Когда они встанут, он должен будет выполнять свою долю ежедневной работы, – Тони знал это. Он должен наколоть дров, развести огонь, принести свежей воды, чтобы наполнить чайник. Тони тоже устал от обязательной скучной работы, ему тоже хотелось поиграть и полазить по тенистым деревьям.

– Пошли, – он растянул губы в улыбке, – мы успеем здорово погулять до завтрака, потом вернемся.

– Я не то имею в виду. Я хочу пикник! Целый длинный-длинный день в лесу только для нас! Вот что я имею в виду. Пошли, Тони, давай быстренько. Ферни и Белл могут проснуться и никуда нас не пустят, если мы не удерем сейчас же.

Тони всегда было легко уговорить. Рэйчел обладала определенной твердостью и решимостью, свои намерения она всегда старалась осуществить. А маленькое сердечко Тони плавилось, как воск, в руках того, кто этого хотел. С Фердинандом и Изабелл он мог быть – и был – одним из лучших мальчиков на свете, с Рэйчел же вполне мог оказаться вдруг вредным, упрямым и капризным.

Сейчас предложение сестры показалось мальчику весьма привлекательным, и он нисколько не колебался в своем выборе.

– Пошли! – тряхнул головой мальчик. – Только давай возьмем с собой Манго.

– Манго здесь. Видишь, как он виляет хвостом? Он, как и мы, устал от нудной каждодневной работы. Пошли, Манго, проведем весь день в лесах. Мой любимый Манго, ты будешь весь день проказничать и резвиться, чтобы насладилось твое сердечко!

Теперь, когда план Рэйчел был близок к осуществлению, девочка пришла в прекрасное расположение духа. Они с Тони забыли о завтраке, совсем не думали о том, в какой ужас придут Ферни и Изабелл, когда увидят, что дети исчезли и неизвестно, куда они пошли и где их искать. На свете не существовало ничего, о чем стоило бы думать, кроме целого дня, который они проведут вдвоем в лесу, на свободе. Два младших ребенка, прыгая и танцуя, удалялись, пока двое старших крепко спали.

Случилось так, что в это утро Изабелл и Фердинанд, сильно устав накануне (ведь пилить деревья и резать старую кожу и паруса – тяжелая и изнурительная работа), спали дольше, чем обычно. Изабелл проснулась первой. Она села на кровати, потерла глаза и огляделась с чувством вины, характерным для людей, которые проспали значительно дольше обычного. Она взглянула на пустую кровать Рэйчел, торопливо оделась и направилась в их маленькую гостиную.

Часы Фердинанда, которые дети никогда не забывали заводить, показывали восемь часов – небывало поздний час для трудолюбивой Изабелл, которая к этому времени обычно успевала уже многое сделать. Вскоре к ней присоединился Фердинанд, тоже очень недовольный собой.

– Дети показали нам сегодня хороший пример, – с усмешкой сказал он.

– Ох, как все неудачно! Я хотела, чтобы к этому времени мы уже позавтракали. Уверена, хорошая погода долго не продержится, и надо успеть приготовить одежду к непогоде. Пожалуйста, Ферни, пошли сюда Рэйчел, она приведет в порядок комнату, а я пока займусь завтраком.

Стоя перед дверью Белого Замка, Фердинанд огляделся вокруг:

– Я не вижу ни Рэйчел, ни Тони. Может быть, они пошли на берег?

– Возможно, – отозвалась изнутри дома Изабелл, которая, стоя на коленях, раздувала огонь и поэтому не обратила внимания на слова брата. – Принесешь мне дров, Ферни?

Мальчик принес большую охапку. Изабелл поставила чайник на огонь и пошла в сарай, доить миссис Нанни. Вернувшись, она сказала брату:

– Может быть, дети решили поймать рыбу к завтраку? Не будем их ждать, слишком много дел. Вот, Ферни, большая чашка молока, яйцо и кекс из бобов.

Фердинанд сел за стол и принялся за еду. Несмотря на здоровый образ жизни, который он вынужденно вел, лицо мальчика было утомленным, даже измученным. Он казался взрослым, уставшим человеком, жизнь которого отягощают непосильные заботы, и выглядел значительно старше своих четырнадцати лет. Несколько раз, отламывая кусочек кекса и обмакивая его в чашку с молоком, он не мог сдержать горестного вздоха.

Вероятно, на свете не было более мужественной девочки, чем Белл. Как бы ни мучили ее страхи, опасения и дурные предчувствия, она скрывала все это в себе и внешне держалась спокойно, весело и уверенно. Вздохи Фердинанда не прошли мимо ее внимания. Девочка сильно встревожилась, но заговорила с братом спокойно, ничем не выдавая своего волнения:

– Миссис Нанни дала сегодня утром так много молока. Знаешь, я уверена – она самая лучшая коза на свете, и я ее очень люблю. Хорошо бы поймать еще двух или трех коз, представляешь, сколько это молока! Можно было бы делать пудинги и что-нибудь еще. Как это оживило бы наше меню!

Фердинанд ничего не ответил, подошел к двери и, защитив ладонью глаза от солнца, посмотрел вокруг.

– Дети должны бы уже вернуться, – сказал он, вновь усаживаясь за стол. Помолчав, мальчик снова заговорил: – Белл, как ты думаешь, Рэйчел здорова?

– Да, Ферни, но, боюсь, она раздражена и недовольна.

– Бедная малышка, – на этот раз он не старался подавить вздох, напротив, вздохнул глубоко и тяжко.

– Ферни, дорогой, что с тобой? – Белл подбежала и обняла брата.

– Понимаешь, я всей душой сочувствую Рэйчел, потому что страшно недоволен собой.

– Да как ты можешь на себя жаловаться? Ты, наш лидер, наш капитан! Без тебя мы бы погибли!

– Нет, Белл, не погибли бы. Не я, а ты настоящий лидер, ты настоящий капитан. У тебя вдвое больше смелости, мужества и бесстрашия. Так всегда и было. Не знаю, что бы мы все без тебя делали, Белл!

– Я не могу не быть храброй, – в прекрасных глазах девочки появилось странное выражение, – у меня просто нет времени быть другой. Но хватит обо мне. Я хочу знать, что с тобой? Случилось что-нибудь или ты заболел?

– Не заболел, Белл, и ничего не случилось. Последнее время я начал терять надежду на то, что нас спасут. Во сне я вижу лицо нашего отца – такое печальное и тревожное. В моих снах он выглядит лет на десять старше… И, Белл, ведь все это из-за меня, из-за того, что я тогда тебя не послушался.

– Ты уже заслужил прощение. Помнишь, мы тогда решили, что с постоянным чувством вины жить нельзя. И что единственное правильное искупление – быть очень-очень мужественным и смелым. А сейчас, дорогой, надо оставить эти мысли и такой душевный настрой, тем более, что твоих опасений я не разделяю. Господь укажет нашему отцу путь, чтобы нас спасти. Вставай, Ферни, примемся за дела. Бедная миссис Нанни плачет, потому что хочет свежей травы на завтрак, – закончила Белл, вставая и направляясь к двери.

– Я могу только последовать твоему примеру, – вздохнул брат и присоединился к ней.

Какое-то время оба были очень заняты и не замечали бега времени и того, что солнце постепенно сместилось к центру небосвода. В их крохотном хозяйстве было много каждодневных обязанностей. Непременно нужно было выводить на пастбище миссис Нанни и маленькую мисс Нан, убирать их сарай; возделывать землю в маленьком палисаднике, устроенном Фердинандом; колоть дрова и разжигать огонь; собирать виноград с растущей поблизости виноградной лозы. К тому же дети старались увеличить свои запасы продовольствия и дров на время дождей.

Наконец, когда все было в порядке, внутри и снаружи, Фердинанд сказал Белл, что пойдет поискать черепашьих яиц и наловить рыбы к обеду.

– Если увижу детей, пошлю их домой, слишком долго они на солнце.

– Бедная Рэйчел, наверное, ей трудно без завтрака. Представить не могу, куда они делись. Так надолго они никогда не уходили. Посмотри на часы, Ферни. Наверное, уже около двенадцати.

И точно, на часах Фердинанда, которые висели на стене, было без десяти двенадцать.

– Думаю, они собирают ракушки или что-нибудь в этом роде, – отмахнулся мальчик.

Он нисколько не встревожился и вышел, свистом подзывая Манго, которого в этот день так и не видел.

Белл, закончив свои ежедневные домашние работы, уселась перед домом мастерить платье для Рэйчел. Ее гладко причесанная белокурая головка низко склонилась над работой, иголка быстро летала взад вперед, а девочка напевала старинную песню, которую когда-то очень давно ей пела мать.

Озеро и сказочная лодка,
Пусть плывут в прозрачном лунном свете[10]…

Приятный детский голос звучал то громче, то тише, поднимался и падал. Глаза Изабелл увлажнились: перед ее внутренним взором вновь возникла небольшая гостиная в старом английском доме; мать, которую девочка очень любила и по которой очень тосковала, снова виделась ей как в прежние времена. Настоящее ушло и забылось, его место в душе и памяти заняло прошлое.

– Если бы у меня была сказочная лодка! – вздохнула Белл. – Если бы мои желания могли стать явью!

Девочка смахнула слезы с глаз. Она не позволяла себе долго предаваться воспоминаниям о прошлом – у нее было предостаточно обязанностей в настоящем. Белл продолжала шить, а головка ее работала над очередными проблемами жизни и удобств ее семьи.

Бедная маленькая Изабелл, заброшенная на далекий безлюдный остров! Она не знала и не представляла, какую прелестную домашнюю картину являет собой, сидя у входа в Белый Замок с шитьем на коленях, освещенная солнцем, которое зажигает искорки в ее белокурых волосах. В коттедже за ее спиной весело потрескивал огонь, часы Фердинанда на стене аккуратно отсчитывали время – а в остальном была абсолютная тишина, умиротворенная тишина теплого и ласкового летнего дня.

Это было последнее относительно спокойное время, которым могла наслаждаться бедная Изабелл. За ним последует много изнурительных дней и ночей. Но девочка еще ничего не знает об этом, поэтому сидит и шьет красное платье для Рэйчел.

– Дети нашлись? – раздался издалека голос Фердинанда.

– Нет, я их не видела. И ты их не нашел? – обеспокоенно откликнулась Изабелл.

Фердинанд с корзиной появился через несколько минут:

– Наш обед. Свежие яйца и много красной рыбы. Она повкуснее, чем та, которую я часто ловил раньше. Белл, но куда же они делись? Я начинаю беспокоиться. Ведь уже час.

– А на берегу их не видно?

– Нет…

– Странно, – покачала головой Изабелл, – не представляю, что могло с ними случиться. Кажется, тут нет ничего более опасного, чем земляные крабы и дикие коты.

– Мы же знаем только часть этого острова. Мало ли что там, на другой стороне. Например… Ой, Белл! Не бледней, пожалуйста. Может быть, еще нет причин для волнений.

– А где Манго? – спросила Белл. – Я его весь день не видела. Но этому я даже рада. Думаю, он пошел с ними. И я в него верю. Но что же нам делать, Ферни?

– Я пойду на Сахарную Голову с подзорной трубой и осмотрю все вокруг. А ты пока приготовь обед. Если нам придется искать детей, надо запастись силами, а значит, надо поесть.

– Боюсь, кусок не пойдет мне в горло…

– Послушай, а кто была та мужественная девочка, которая говорила мне такие ободряющие слова сегодня утром?

Белл грустно улыбнулась. Она ничего не сказала, но оставила платье Рэйчел у входа и пошла в Белый Замок, прихватив корзину с яйцами и рыбой.

Фердинанд взбежал на самую верхушку Сахарной Головы и стал внимательно осматривать остров. Отсюда было видно очень много: рощи, леса, пастбища, берег, огромные песчаные поля. Мальчик смотрел и через подзорную трубу, и без нее. Видел стаи птиц, мелких животных, диких котов и крабов, но никаких признаков присутствия человека не нашел.

Фердинанд бегом спустился с Сахарной Головы и вошел в Белый Замок с упавшим сердцем.

Глава XIV
Дети заблудились

Тем временем Рэйчел, Тони и Манго развлекались и радовались жизни. Они сразу же углубились в полумрак леса. Так чудесно было ранним утром в этих первозданных зарослях. Воздух душистый, ароматный, теплый и все же свежий. Дети видели каких-то веселых птиц, прыгавших с ветки на ветку. Белые и темно-красные цветы в форме колокольчиков свисали сверху. Ребята шли среди высоких папоротников, и Рэйчел восторгалась сказочными мхами, покрывавшими огромные лесные деревья.

Дети были еще малы и не осознавали, что их могут подстерегать самые разные опасности. Они не заметили, что находятся в той части острова, где прежде никогда не были и о которой даже не слышали от Белл и Фердинанда. Тони и Рэйчел были в восторге от новых открытий. И, конечно, ни одному из них и в голову не при шло подумать о том, как они найдут дорогу назад.

– Ох, как же чудесно мы проводим время, как это прекрасно, прекрасно! – несколько раз восклицала девочка. – Как я рада, что мы сбежали! А ты, Тони, ты рад? Благодаря мне мы встали рано, и это спасло нас от всей нудной работы, которую Белл и Ферни заставляют нас делать. Ты доволен?

– Но они не могут не давать нам работы, Рэйчи, – ответил Тони; честный маленький мальчик не хотел, чтобы даже тень несправедливых упреков и обвинений падала на его кузена и кузину. – На острове ведь нет слуг. Сама знаешь, если мы не будем делать эту нудную работу, мы не выживем.

– Ерунда, – покачала темной головкой девочка, – есть слуги или нет, а мне нужно время, чтобы поиграть. Я решила, что буду играть. Тони, видишь что-то мелькнуло там, возле дерева? Это, наверное, белка. Сейчас буду за ней охотиться. Ко мне, Манго!

Рэйчел и Манго пустились в увлекательную погоню за предполагаемой белкой, Тони лениво следовал за ними. Он чувствовал себя усталым, голодным и был бы рад оказаться дома, где Изабелл в это время наверняка уже приготовила завтрак и где красиво и уютно. Когда Рэйчел вернулась после неудачной погони, он сразу же сказал капризно и по-детски:

– Я устал ходить и хочу завтракать. Я иду домой!

– Какие глупости. Наш пикник еще не начался. Ужасно глупо идти домой так рано. Все удовольствие пропадет.

– Но я очень голоден. И какой же это пикник, если нечего есть?

– Ты думаешь только о еде! – воскликнула Рэйчел.

Но даже она с беспокойным выражением лица замолкла на миг, так как в словах Тони была большая доля истины. При слове «пикник» сразу же вспоминаются очень вкусные холодные пироги, пирожные, фрукты и другие соблазнительные вещи, которые так любят маленькие мальчики и девочки. А здесь они совершенно одни в лесу и без всякой еды. Вряд ли это можно называть пикником.

– Ладно, – согласилась Рэйчел, – назовем нашу прелестную прогулку по-другому. Пусть это будет большое приключение в лесах.

– Я не люблю приключений, когда голоден. Я иду домой.

Он развернулся и пошел в ту сторону, откуда они только что пришли, нисколько не сомневаясь, что через некоторое время вернется в Белый Замок.

Рэйчел постояла, потом догнала мальчика и обняла его.

– Мне так жаль, что ты голоден, Тони, дорогой, – сказала она так обворожительно, как умела, когда хотела расположить к себе кого-нибудь. – Пожалуйста, посиди здесь под деревом, я постараюсь найти тебе виноград.

Тони сразу сел:

– Только недолго, Рэйчи. Я и пить тоже хочу, похоже, даже сильнее, чем есть, – и мальчик прислонился спиной к дереву.

– Манго останется с тобой. Я только найду виноград и вернусь.

Она убежала и вернулась без винограда, но с красными ягодами, которые собрала в шляпу. Ягоды были яркие, выглядели очень привлекательно, и Тони сразу положил одну в рот. Он так хотел есть и пить, что сделал бы это в любом случае. Ни у одного из них даже не мелькнула мысль о том, что незнакомые ягоды могут быть ядовитыми. К счастью, это оказалась «медвежья ягода», напоминающая клюкву, очень кислая, но для голодных детей это было лучше, чем ничего.

К концу этой более чем скромной трапезы Рэйчел тоже несколько приуныла и не стала спорить с Тони, когда он в очередной раз объявил о своем намерении идти домой.

– Да, возможно, так лучше, – согласилась она, – и пообедать будет совсем неплохо. Теперь, когда мы здесь достаточно погуляли, я готова пойти в Белый Замок и провести остаток дня, помогая Изабелл с ее ужасным шитьем.

– Тогда пошли! Шитье вовсе не ужасное. К тому же я люблю Белый Замок, Изабелл и Ферни. Я хочу только туда.

Дети начали возвращаться по своим следам – так им казалось. Сначала шли молча. Через некоторое время Рэйчел удивилась, что не заметила красивых цветов, когда они проходили здесь в первый раз. Тони ответил на это, что по разным признакам понимает, что здесь они не шли, это новая дорога.

– Я так и думала, что мы будем возвращаться более коротким путем. Видишь там просвет в деревьях? Это лес кончается, и мы дома!

– Скорей бы. Ненавижу пикники, на которых нет другой еды, кроме этой красной кислятины.

– Я уже тоже устала, – созналась Рэйчел, – и тоже не прочь пообедать. Думаю, Белл и Ферни будут меня ругать, но с этим ничего не поделаешь. Зато будут знать, что нельзя заставлять меня все время работать и не давать времени поиграть.

Уставшие ножки Тони шли все медленнее, его лицо побледнело. И Рэйчел выглядела бледной и усталой. Даже Манго хотелось, чтобы маленький хозяин и маленькая хозяйка перестали ходить по этой незнакомой части острова и вернулись в уютное жилище, которое устроили Фердинанд и Изабелл.

Бедный Манго! Он-то прекрасно знал, что это место незнакомое и странное, и что когда кончится лес, они не придут к Белому Замку. Наоборот, с каждым шагом они уходят все дальше и дальше от дома и от обеда. Манго брел понуро, опустив хвост и тихонько скуля от непривычной тоски и беспокойства. Свет вдали становился ярче, просветы между деревьями больше и чаще. Наконец, деревья кончились, и Тони издал торжествующий вопль триумфа. Но крик был коротким.

– Что это значит, Рэйчел? Я нигде не вижу Белого Замка.

– Это значит, – дрожащим голосом пролепетала Рэйчел, – Тони, это значит, что мы заблудились!

Глава XV
Все очень плохо

Как только Рэйчел произнесла слова «мы заблудились», Манго поднял вверх голову и протяжно завыл. Он тоже сильно проголодался, устал и был взволнован. Его вой говорил так ясно, как только может говорить собака: «Я знал это давно. Я пытался сказать вам все глазами, но вы не хотели меня понимать. Конечно, мы заблудились, но что теперь мы будем делать?»

– Прекрати выть, Манго, – сказала Рэйчел.

Девочка даже наполовину не осознала опасности их положения, но небольшие угрызения совести уже возникли – ведь это из-за ее вздорных капризов они оказались здесь. Она была не лишена мужества, и понимала, что настало время действий. Поэтому, скрывая тревогу, она уверенно сказала:

– Не волнуйся, Тони, милый! Хоть мы и заблудились, но обязательно скоро вернемся в Белый Замок.

– Я не могу больше идти. Я устал. У меня все болит, я голоден и очень хочу пить.

– Я тоже, но разговор об этом нам не поможет. Будем мужественны. Изабелл и Ферни всегда говорили, чтобы мы были мужественны. Поищем другую дорогу.

– Но я не могу больше идти, – повторил Тони, лег на траву и заплакал.

Рэйчел немного поразмыслила, потом села возле брата:

– Сейчас полдень, я по солнцу вижу. Раз ты устал, давай отдохнем. Наберемся сил и потом пойдем дальше.

– Хорошо. И мои ноги отдохнут. Можно я положу голову тебе на колени? И можно я закрою глаза?

– Ну, конечно.

Рэйчел ощутила себя старше и почувствовала материнскую ответственность за младшего братишку. Она успокоилась и с удовлетворением подумала: очень плохо, что она так далеко увела Тони, но с этого момента она будет хорошей. И она покажет Ферни и Изабелл, что знает, как вести себя в тяжелых условиях, и что она может быть такой же храброй, как они, в случае трудностей и невзгод.

Тони сразу же уснул. Рэйчел некоторое время наблюдала, как он спит, потом позвала Манго, заглянула в его мудрые глаза, как будто спрашивая у него совета, и всплеснула руками:

– Знаю! Знаю! Манго приведет нас домой! Манго, ты отведешь нас с Тони в Белый Замок. Слышишь? Ты отведешь нас с Тони к Ферни и Изабелл. Ты меня понял, Манго?

Манго вилял хвостом, красноречиво смотрел своими карими глазами, радостно дрожал всем телом. Было совершенно очевидно, что он понял девочку и считает, что наконец-то она говорит что-то разумное. Он лизнул шершавым язычком ее руку и был готов вести их домой сразу же, как только маленький мальчик проснется.

Тони мирно спал, Рэйчел гадала, сколько же прошло времени, и изо всех сил старалась не спать, несмотря на одолевавшую ее дремоту, как вдруг Манго вскочил и залаял.

Сон как рукой сняло, и дети с удивлением и испугом стали озираться по сторонам. Однако глаза Манго все объяснили. Он давал понять, что пора идти, больше нельзя терять времени. На этот раз пес шел первым, изредка поглядывая, следует ли за ним его команда, – теперь он был главным.

– Какой он умница, – сказала Рэйчел, – он ведет нас обратно, к старому кораблю.

Безусловно, Манго был умницей – тут невозможно возражать. Собаки обычно прекрасно находят обратную дорогу в те места, где они хотя бы однажды побывали. Дети едва ли могли придумать что-либо лучше, чем довериться своему маленькому другу.

Но, увы! Они не знали, что вскоре лишатся компании их верного пса.

Три маленьких, в данный момент бездомных скитальца оставили лес позади и шли по открытому каменистому крутому склону. Здесь росла только трава, короткая, толстая и очень скользкая. Дети несколько раз падали, пока, наконец, не разулись, – босыми ногами они лучше ощущали неровности земли. Солнце жгло безжалостно, утренняя прохлада давно уступила место жаре, и дети чувствовали усталость и легкое головокружение.

Манго храбро и уверенно бежал впереди, высоко подняв голову, с прямым хвостом. Иногда он оглядывался, как бы подбадривая ребят и приглашая их следовать за собой. С каждым движением он приближался к морю, которое мерцало далеко внизу. Сначала их дорога шла вверх, затем стала спускаться вниз, круто и опасно. Опасность увеличивалась из-за огромного количества низких, очень жестких кустов, которые скрывали изъяны поверхности – те места, где земля осыпалась, и ноги соскальзывали вниз. Если дети много раз падали, поднимаясь вверх, то теперь им было еще трудней удержаться от падений. Тони сильно поскользнулся и кувырком полетел бы вниз, не поймай его сестра за руку. Манго по-прежнему бежал впереди, уверенно перебирая короткими лапками.

Неожиданно Рэйчел громко вскрикнула:

– Что случилось с Манго? Куда он бежит! Не думает же он, что мы последуем за ним вниз? Это невозможно – тут так круто! Эй, Манго, возвращайся! Не беги так быстро! Мы потеряем тебя из вида, если будешь так быстро бегать. Стой, Манго, стой!

Увы! Манго, конечно, слышал отчаянный крик Рэйчел, но у него не было сил подчиниться. Его маленькие лапки не могли удержать его на скользкой, как лед, траве, бешеная гонка сменилась кувырками и отчаянным прыжком в пропасть! Манго пропал из вида.

Рэйчел похолодела, у нее закружилась голова.

– Сядь Тони, сядь! Ни шагу дальше!

Произнеся эти слова, она бросилась плашмя на траву и, поймав руку Тони, постаралась подтянуть его к себе, но было так скользко, что мальчика вынесло на несколько футов дальше. В следующий момент он оступился и несомненно разделил бы судьбу Манго, но Рэйчел успела выставить ногу, и мальчик ухватился за нее в паническом ужасе. Полминуты дети переводили дыхание, а потом поняли, что они скользят вниз, не в силах остановиться, и скорость их движения все время увеличивается.

– Закрой глаза, Тони, – шептала Рэйчел. – О, как мне жаль, что я была такой гадкой девочкой. Я знаю, мы погибнем, нас разнесет на кусочки, когда мы упадем в пропасть. Это мне наказание за то, что я была такой мерзкой. Ох, что же делать, что делать?

Дети скользили так быстро, как будто летели, в ушах стоял странный шум, мимо проносились какие-то камни и кусты. Потом раздался какой-то грохот, треск, громкий удар – и движение прекратилось.

– Я убита, знаю, я убита, – прошептала Рэйчел.

Она медленно открыла глаза и посмотрела вокруг. Через несколько секунд девочка поняла, что произошло. Они с Тони не упали в пропасть. Их падение остановил куст, который был выше и мощней, чем его собратья. Дети были сильно поцарапаны, но обошлось без серьезных ран.

Тони тоже пришел в себя. Он сел, потер глаза и посмотрел вокруг.

– Ненавижу пикники, – подчеркнуто сердито сказал он.

– Ох, не надо, Тони, знаю, я виновата, нет девочки хуже меня. Я хорошо это знаю.

– И я знаю. Ты убила Манго, Рэйчел. И я тоже умру, умру от голода. Я не могу больше идти, устал. У тебя не будет ни единой счастливой минуты, если я тоже умру. Не будет, Рэйчел?

– Никогда! – страстно сказала Рэйчел, и слезы текли по ее щекам.

Тони смотрел на сестру с каким-то мрачным удовлетворением:

– А я почти точно умру, – хмуро заверил он.

– О, нет, Тони.

– Да. А ты уверена, что больше не будешь счастлива, если я умру?

– Конечно, абсолютно уверена. Но не говори так.

– Не буду, если ты пообещаешь.

– Что я должна обещать?

– Что если я умру, ты будешь несчастна всегда, всегда и еще раз всегда.

– Да, Тони, это я твердо обещаю. Поцелуй меня.

Тони поцеловал сестру, крепко обнял и положил голову ей на плечо. Он был слишком мал, чтобы понять весь ужас ситуации. И было так хорошо прижаться к Рэйчел, чувствовать, что она любит, жалеет его и переживает, что он очутился здесь по ее вине. Через некоторое время мальчик заснул, и потерянная, расстроенная Рэйчел последовала его примеру.

Когда дети проснулись, была уже ночь. Они вскочили и в ужасе закричали. Где они? Что с ними произошло? Несколько минут потребовалось, чтобы понять, что они не в Белом Замке, что они очень далеко от старших, на далеком пустынном склоне горы, что вокруг сплошная тьма – потому что ночь и потому что идет дождь.

Реальность очень медленно доходила до сознания ребят, ведь они крайне устали – правильнее сказать, были совершенно измучены. Рэйчел крепко взяла Тони за руку, он тесно прижался к ней и, помолчав минуту, спросил:

– Что это у меня на лбу?

– Это дождь, милый. Сезон дождей начался.

– Я рад.

– О чем ты, Тони?

– У меня жуткая жажда, и поэтому мне нравится дождь. Когда я открываю рот, в него попадают капли. Открой рот, Рэйчи, попей немножко этого славного дождя.

– Меня тоже мучает жажда. Но, Тони, дорогой…

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты промок. Надо поискать укрытие. Давай перелезем на другую сторону этого куста.

– О нет, ни за что! Нет! Что угодно, только не лететь снова вниз. Лучше я навсегда останусь здесь.

– Мокрая трава вовсе не такая уж скользкая. Видишь, я не скольжу. Вставай, Тони, Белл будет очень сердиться, если ты промокнешь.

Тони привык слушаться Белл даже в мелочах. Простое упоминание имени кузины сразу же подействовало. Тони поднялся, взял сестру за руку, и они осторожно обошли вокруг куста. Под ним оказалась небольшая впадина, и дети с облегчением залезли в это укрытие.

Глава XVI
Девочка и собака

– Что же делать, Белл, куда идти? Я уверен, что остров значительно больше, чем нам показалось, когда мы впервые высадились на него. Дети, конечно, не там, где мы часто бывали, иначе они вернулись бы. С другой стороны, они не могли уйти далеко за это время. Но где нам их искать? – растерянно говорил Фердинанд.

– В лесу, – без колебаний ответила Белл, – последнее время Рэйчел часто говорила, что хочет погулять в лесу. Конечно, они отправились, куда хотела она, Тони не стал бы ничего такого выдумывать. Он легко пойдет за Рэйчел, но сам заводилой никогда не будет.

Белл и Фердинанд поговорили еще немного и решили, что один из них отправится на восток, другой – на запад. Они договорились делать зарубки на деревьях, чтобы легче было вернуться в Белый Замок, и условились о том, что каждые два часа в случае неуспеха поисков будут возвращаться домой и обсуждать дальнейшие действия.

– Смотри, какое небо, как ведут себя птицы. По всем признакам, хорошая погода заканчивается и к ночи будет дождь, – сказал Фердинанд.

Следующие два часа прошли в беспокойных и безрезультатных поисках, и когда Белл и Фердинанд встретились, они могли лишь признать, что нисколько не продвинулись и не обнаружили никаких следов – ничего, что помогло бы им понять, что делать дальше.

– Боже, где же нам их искать? – всплеснула руками Белл.

– Не знаю, – мальчик говорил с особенной горечью, и Белл внимательно посмотрела на брата.

– Какой ты бледный!

– Бледный? По моей вине мы на этом жутком острове, а теперь Тони и Рэйчел потерялись, и непонятно, найдутся ли когда-нибудь.

– Обязательно найдутся, – убежденно ответила сестра. – Давай не терять времени, пойдем в других направлениях.

– Нельзя, Белл. Минут через сорок стемнеет. Мы тоже можем заблудиться. И что станется с детьми, если им посчастливится добраться до Белого Замка, а здесь никого не будет?

– Что же делать? Мы не можем оставаться здесь, мы – старшие, а наши малыши… – она замолчала, чтобы не расплакаться.

– Ты останешься здесь, а я пойду на берег, вдруг они возвращаются этой дорогой. Загляну на старый корабль, они могут быть там, есть некоторый шанс – правда, очень маленький.

– Нет-нет, я не останусь, даже и не думай об этом.

– Ты должна, Белл. Они же будут стремиться прийти в Белый Замок, мы будем искать их в одном направлении, а они могут вернуться совсем с другой стороны. Кто-то должен быть здесь, чтобы горел огонь, чтобы покормить их. Это совершенно необходимо. Мы знаем, что они ничего не ели, и вряд ли им повезло найти какие-нибудь фрукты.

– Да, ты прав, я должна остаться. Приготовлю самый вкусный ужин, какой только могу, пусть в окне будет веселый огонь. Иди, Ферни, и помоги тебе Бог.

Фердинанд сразу же ушел, Белл подоила миссис Нанни и приготовила все, чтобы быстро подогреть молоко, взбить и зажарить свежие черепашьи яйца и рыбу. Потом зажгла маленькую лампу и поставила ее у окна.

Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела на огонь. Пламя весело потрескивало, но Белл было не просто грустно, у нее так болело сердце, как никогда еще в ее короткой жизни не болело. Она пережила смерть своей матери, клала цветы в ее гроб. Видела горе отца, когда он вынужден был с детьми покинуть свою страну и уехать на чужбину. Она разделяла отчаяние Фердинанда, когда их маленькую лодку унесло в открытое море. Но никогда еще девочка не чувствовала себя так плохо, как сейчас. Дети заблудились, и теперь они беззащитны перед подстерегающими их опасностями!

Слабый, но отчетливый звук заставил девочку вздрогнуть. Она поспешила отворить дверь. Да, ее опасения подтвердились – шел дождь, шел размеренно и монотонно. А Рэйчел и Тони были где-то в лесу, под этим нескончаемым тропическим дождем. Если они живы, то под таким дождем они долго не протянут.

Белл охватило почти неодолимое желание выскочить из дома, бежать и громко кричать, так громко, чтобы потерявшиеся дети услышали ее, где бы они ни находились. Девочку удерживало только обещание, данное Фердинанду: он просил ее оставаться на посту, она обещала и не могла нарушить свое слово.

Белл уже собиралась закрыть дверь Белого Замка, но снова услышала шум, правда, совсем иного рода. На этот раз как будто что-то скребли и царапали. В следующую секунду девочка увидела Манго, помятого, как будто оборванного, дико выглядевшего, на подгибавшихся ножках.

В спокойном состоянии Белл ни за что не поверила бы, что она прижмет к себе такую мокрую и грязную собаку и будет неистово и страстно ее целовать.

– Где ты был, Манго, мой дорогой? Где ты был?

Манго поднял голову и в ответ на поцелуи лизнул хозяйку в лицо. В его глазах была тревога и понимание. Он выскользнул из рук девочки, поспешил к двери и стоял в позе ожидания, напряженно подняв хвост и одно ухо. Увидев, что Изабелл сразу же не последовала за ним, он обернулся и укоризненно взглянул на нее, потом вернулся, прихватил зубами край ее платья и потянул к двери.

– Стоп, Манго, стоп, – сказала Белл, – дай мне немного подумать.

Она высвободила платье из зубов собаки, но Манго снова схватил его. Хвост пса бешено работал, тело дрожало, глаза умоляли послушаться его. Потом он сел на задние лапы и посмотрел на Белл, затем на дверь, и снова – на Белл и на дверь.

– Не могу я это выносить. Сейчас иду, Манго, мой хороший, только напишу Фердинанду!

Взяв уголек, она написала на полу крупными буквами: «Манго ведет меня искать детей». Изабелл переставила лампу в более надежное место, подкинула дров в огонь, закрыла дверь и отправилась вслед за Манго в непроглядную тьму.

Будь в эту ночь шторм, это рискованное предприятие могло бы стать для храброй девочки последним в ее жизни, потому что Манго рвался к цели, не выбирая дороги, – а дорога была очень трудная и скользкая. Собака стремилась к детям. При сильном ветре девочка не смогла бы преодолеть скользкий и извилистый путь, но, к счастью, ветра не было. Дождь лил сплошным потоком, одежда Изабелл очень быстро намокла и еще больше затрудняла ее движения. Было очень темно. Много позже вспоминая эту дорогу, Белл содрогалась и бледнела. Она говорила, что если бы Манго не вел ее, ей ни за что не удалось бы одолеть этот путь.

Вскоре вышла луна, и тьма стала не такой кромешной, хотя из-за туч, покрывавших небо, и светлой эту ночь нельзя было назвать.

Манго теперь вел девочку по высокому взгорью в той части острова, где ей еще не приходилось бывать. Их все время сопровождал рокот волн внизу. На пути часто попадались маленькие округлые предметы, которые в призрачном лунном свете казались приведениями. Потом Белл разглядела, что это попросту низкорослые кусты.

Манго долго бежал вверх, часто оглядываясь, чтобы проверить, насколько хозяйка успевает за ним. Когда дорога пошла вниз, Манго побежал значительно осторожнее, видимо, памятуя о своем жутком падении с обрыва. Странная трава на этом острове от дождя стала не такой скользкой, идти было гораздо легче, и Изабелл без труда успевала за собакой.

Безмолвие ночи нарушал лишь шум дождя, а все живые существа, кроме Изабелл и Манго, попрятались в своих укрытиях, скорее всего, по опыту зная, чем грозит им сезон дождей.

Через милю спуска Манго резко повернул налево. Было видно, что он направляется по узкой дорожке к берегу. На мгновение девочка остановилась, пораженная ужасом. Куда может привести этот опасный путь? Но ее мужество победило. Какой опасности можно бояться, когда речь идет о спасении детей!

– Быстрей, Манго, быстрей! Я за тобой! Быстрей!

Манго вилял хвостом, но был по-прежнему осторожен. Неожиданно он остановился. Изабелл не сразу поняла, в чем дело. Оказалось, что мудрый песик не учел прилив. Там, где была земля, когда он бежал за Белл в Белый Замок, сейчас плескались волны.

«Наш путь проходит здесь, – говорили глаза Манго, – я могу плыть, а ты?»

– Хорошо, Манго. Что может собака, то сможет и ее хозяйка, – сказала Белл вслух.

Словно для того, чтобы воодушевить ее, в тучах появился просвет, и луна ярко осветила местность. Белл увидела, что через эту полоску воды перебраться очень легко:

– Пошли, Манго, – приказала она и, не раздеваясь, ступила в холодную воду.

Течение было сильным, но Белл хорошо плавала и легко добралась до берега. Манго уже отряхивался от воды и с обожанием смотрел на мужественную девочку.

Идти в совершенно вымокшей одежде было еще труднее, однако сейчас Белл была полна надежд. Она не удивилась, когда Манго остановился и принялся обнюхивать землю. Потом, забыв от возбуждения о существовании Белл, он начал шарить возле большого куста, и, наконец, пропал из вида.

Громко выкрикивая имя пса, девочка следовала за ним. Она успела заметить, как его желтый хвост исчез в земле. Вновь луна вышла из-за туч и ярко осветила окрестности. До самого смертного дня Белл не забудет картину, которая предстала ей в свете луны: в ямке под кустом крепко спали двое детей. Они обнимали друг друга, и голова Тони лежала на плече Рэйчел.

Живы они? Можно ли их спасти? Девочка закричала и от ужаса, и от радости и упала на колени возле ямки, где дети нашли укрытие от дождя.

Изабелл прижала губы к щечке Рэйчел, а рукой тронула лоб Тони. Слава Богу, лица были теплые.

Они с Манго успели вовремя, дети спасены!

Глава XVII
Где Фердинанд?

Несмотря на нудный, ни на миг не прекращающийся дождь, Изабелл, Рэйчел и Тони умудрились добраться до Белого Замка ранним утром следующего дня. Изабелл сразу же постаралась сделать все, что в ее силах, чтобы предотвратить возможные последствия столь длительного и ужасного пребывания детей под дождем.

Она чувствовала ответственность за малышей. К тому же Белл была человеком, который думает о себе в последнюю очередь. Ее одежда давно промокла, ведь пришлось плыть в холодной воде, она дрожала и испытывала сильную боль в руках, ногах и спине. Кроме того, войдя в Белый Замок, девочка увидела нечто, от чего ее сердце замерло от боли и страха. Надпись углем на полу оставалась нетронутой, лампа при утреннем свете продолжала гореть, а огонь в очаге потух. Не было никаких сомнений в том, что Фердинанд не возвращался.

Почему же его нет так долго? Не случилось ли с ним чего?

Изабелл спрятала в себе свои страхи, велела детям снять мокрую одежду и скорее лечь в постель, вновь разожгла огонь, разогрела для них козье молоко, а потом дала им черепашьи яйца.

Несмотря на пережитые ужасы, младшие ребятишки были уже в хорошем настроении. Их несчастья чудесным образом закончились, и Белл, их дорогая Белл, не сердится на них. Они никогда больше не будут плохими. Всю оставшуюся жизнь они будут образцовыми детьми, никогда не будут лениться и играть, когда надо работать. Они твердили обещания со слезами на глазах, обнимая кузину.

Какие они были голодные, промокшие, усталые, и как хорошо сейчас лежать в теплой и сухой постели и забыть это ужасное вчера с его слезами, страхом и темной ночью, которая лишь недавно прошла.

– А теперь спать, ребята, закройте глазки и хорошенько отдохните.

– А ты, Белл, ты будешь спать? Ты же всю ночь была на ногах!

– Да, так. Но я подожду, пока придет Фердинанд.

– Ох, его же нет. Я совсем о нем забыла, – засмеялась Рэйчел.

– Он пошел искать вас и еще не возвращался. Когда вернется, вы, скорее всего, будете спать. Спи, детка. Тони уже видит сны.

Рэйчел с удовольствием опустила отяжелевшие веки, а Изабелл тихонько перешла в переднюю часть Замка и стояла, глядя на весело пляшущий огонь. Сейчас у нее были только две задачи: просушить на себе мокрую одежду и постараться не думать об ужасах, которые могли произойти с Фердинандом. Он вышел из дверей Белого Замка двенадцать часов назад, и трудно вообразить, чтобы он не возвращался столько времени, если все в порядке.

– Не надо предполагать худшее, я не имею права, – дрожащими губами приказывала себе бедная девочка, – я должна работать, много всего нужно сделать. Я меньше беспокоюсь, когда занята.

Изабелл подоила миссис Нанни, дала корм ей и маленькой мисс Нан, принесла из сарая сушеные продукты и занялась приготовлением обеда, чтобы он был готов к тому времени, когда дети проснутся.

За время жизни на острове маленькая хозяйка придумала и освоила множество новых рецептов блюд, потому что, когда выбор продуктов очень ограничен, люди делают разные кулинарные открытия. Например (именно это она сейчас и готовила детям), всем понравилась дикая фасоль, тушенная в молоке на маленьком огне. И еще, бульон из сушеного мяса черепахи, которое они с Фердинандом заготовили на сезон дождей.

Обед был готов, но дети еще спали, а Фердинанд так и не появился. Девочка подошла поочередно к Рэйчел и Тони, убедилась, что жара нет ни у одного из них, и значит, безумная выходка прошла для них безболезненно.

Саму ее лихорадило, и в первый раз она обратила внимание на себя.

– Я не могу позволить себе болеть, – размышляла вслух Белл. – Это же будет беда на беду. Но какое же неудобное место необитаемый остров! Как эти люди из «Швейцарской семьи Робинзонов» умудрялись переплывать реку глубокой ночью и затем оказываться в сухой одежде? Я думаю, надо поступить так: я сейчас немного поем, потом прилягу на часок или два, а одежду на это время развешу сушиться. А потом, если Ферни еще не вернется… Но что я говорю? Он просто обязан вернуться задолго до того, как я проснусь…

Белл вновь подавила вздох тревоги, поела фасоли, выпила немного черепашьего бульона, накормила Манго первоклассным обедом, поцеловала его между глаз и разложила свою мокрую одежду перед огнем в гостиной. Затем она отправилась в крошечную каморку, в которой спали они с Рэйчел, и улеглась рядом с маленькой кузиной, надеясь согреться и поспать.

Увы! Она слишком устала, намерзлась и так разволновалась, что не могла ни согреться, ни уснуть. Девочка все время старалась услышать шаги, которых не было, и рассмотреть что-нибудь через завесу дождя в иллюминаторе.

Наконец Белл поняла, что не может больше выносить неопределенности. Было уже около четырех часов дня, в шесть стемнеет. Случилось что-то ужасное, раз Фердинанд до сих пор не пришел. Надо отыскать его до темноты. Вдруг он упал с высоты, сломал ногу и не может вернуться без ее помощи?

Встав с кровати, Белл надела полусырую одежду и разбудила Рэйчел.

– Не пугайся, Рэйчи, дорогая, мне надо уйти.

– Зачем? Как смешно ты выглядишь!

– Я очень волнуюсь, Фердинанд еще не пришел.

– Это вина моя и Тони! Он же мог заблудиться! Ой, вдруг его убили! Что же делать? Что же нам делать? – и она заплакала навзрыд.

– Не плачь, Рэйчи, дорогая. Слезы нам не помогут. Ты была плохой девочкой, теперь ты жалеешь об этом. И перестанем об этом говорить. Теперь ты будешь хорошей.

– Да, непременно. Я буду очень, очень хорошей! И Тони тоже.

– Ну и чудесно. Я надеюсь, с Фердинандом ничего не случилось и он скоро вернется. И все же мне надо пойти и как следует поискать его. Мне придется взять с собой Манго.

– Ты надолго, Белл?

– Я как раз разбудила тебя, чтобы сказать, что ухожу и не знаю, когда вернусь. Вы с Тони последите, чтобы в Белом Замке все было в порядке, пока меня не будет.

– Конечно, Белл.

– Обязательно поддерживайте огонь.

– Хорошо.

– Я погасила лампу. Ты сумеешь ее разжечь? Я тебе когда-то показывала.

– Думаю, смогу, Белл.

– Если я к ночи не вернусь, подои миссис Нанни. И утром тоже, если меня не будет. И обязательно следи, чтобы у нее и у малютки Нан было достаточно еды. Там есть черепаший суп, фасоль и яйца для тебя и Тони. Сможешь приготовить то же самое завтра?

– Конечно, смогу.

– И есть еще одна вещь. Я хочу, чтобы ты обещала мне, Рэйчел: что бы ни произошло, вы с Тони должны оставаться в Белом Замке до тех пор, пока не кончатся дожди или пока не вернется Ферни, или я, или Манго. Запасы еды в сарае. Может быть, они вам и не понадобятся, если я быстро вернусь. Когда захочешь, можешь вставать, твои вещи высохли. До свидания, дорогая. Благослови тебя Господь.

– Послушай, Белл! – окликнула кузину Рэйчел. – А вдруг ты пойдешь искать Ферни в одну сторону, а он вернется с другой стороны? Как ты узнаешь, что он уже нашелся?

Изабелл остановилась и задумалась:

– Да, такое может быть. Пусть в этом случае кто-нибудь поднимется на верхушку Сахарной Головы и спустит флаг, он виден очень далеко. Я буду поглядывать туда. Если увижу, что флаг спущен, буду знать, что Фердинанд дома и в безопасности. А теперь, до свидания, Рэйчи, мне нельзя терять драгоценное светлое время. По-моему, все, что надо, я тебе рассказала.

Глава XVIII
Человек или животное

Рэйчел вертелась на своем ложе. Это была не слишком удобная постель, потому что матрас, на котором много лет спали моряки, был жестким. Но для изнуренного ребенка эта корабельная койка была самой безопасной постелью из всех возможных. Рейчел поплотнее завернулась в одеяло, уютно устроила голову на жалком подобии подушки и постаралась досмотреть прерванный сон.

Однако выяснилось, что, несмотря на усталость, она открывает глаза при малейшем шорохе. Девочка слышала, как тихо закрылась дверь за Изабелл, затем слышала ее шаги, пока они не замерли вдали.

Рэйчел снова попыталась заснуть, но как-то не получалось. Через несколько минут она поняла, что не может больше лежать, выбралась из постели и быстро оделась – благодаря заботам Изабелл вся ее одежда была сухой и теплой. Спать уже совсем не хотелось. Девочка волновалась и переживала за Фердинанда, очень сочувствовала старшей кузине, которой снова пришлось идти в эту темную ночь, под этот нескончаемый дождь. И все же, несмотря на эти чувства, ее теперешнее положение давало ей ощущение некоторого удовлетворения. Она была ребенком, который очень любил самостоятельность и ненавидел любой надзор. А в этот момент она была хозяйкой Белого Замка.

Конечно, Белый Замок был непритязательным маленьким строением, но Рэйчел с гордостью оглядывала его. Сейчас ей никто не мог сказать: «Рэйчел, делай так» или «Рэйчел, так не делай». Рядом не было никого, кто бы мог противоречить и препятствовать девочке, укрощать ее гордый маленький дух. И знать это было приятно, несмотря на тревогу в настоящее время и на искреннее раскаяние за гадкое поведение в прошлом.

Рэйчел честно собиралась быть хорошей девочкой, точно выполнять все указания Изабелл, но только выполнять их исключительно по-своему – так, как она считает правильным.

Сначала надо было подкинуть дров в огонь, чтобы он горел веселее. Потом Рэйчел прошла к двери и заперла ее на деревянный засов, который сделал Фердинанд. Начало темнеть, и девочка взялась разжигать лампу – это ей удалось. Чем бы еще заняться?

Готовый ужин стоял на столе. Очень хороший ужин, особенно, если принять во внимание, что люди, которые будут его есть, живут на необитаемом острове. Здесь стоял кувшин козьего молока и деревянная тарелка с рассыпчатым хрустящим пирогом из фасоли. Тут же был вкуснейший черепаший суп, который нужно было лишь разогреть и разлить по тарелкам.

Подойдя к столу, Рэйчел отломила кусочек пирога, но оказалось, как это ни удивительно, что она не голодна, хотя давно уже не ела. Она решила подождать, пока проснется Тони, и поужинать вместе с ним.

Огонь, для которого Рэйчел не пожалела дров, разгорелся очень сильно, и в комнате стало слишком жарко. Рэйчел распахнула дверь. Снаружи бушевала непогода, и в хрупкий домик ворвались порывы ветра и дождя. Пришлось закрыть дверь и спасаться от жары в комнате Тони.

– Просыпайся, Тони, просыпайся, – кричала девочка, расталкивая спящего брата.

Мальчик открыл глаза, потер их и уставился на сестру сонно и сердито.

– Что ты делаешь? – возмутился он. – Середина ночи, я не собираюсь вставать. Если ты думаешь, что я опять пойду на пикник без еды, то ты…

– О, не кричи, Тони, перестань! Конечно, я никогда в жизни не пойду больше на пикник, никогда! Просто ты вставай, и пойдем в гостиную. Ты слишком долго спал. Нельзя так долго спать, это небезопасно, мы с тобой должны следить.

– За чем следить? – наконец заинтересовался Тони.

– Ну, конечно, за Белым Замком. Белл пошла искать Фердинанда, а мы остались отвечать за все. Вставай быстрей. Там на столе нас ждет такой чудесный ужин. Ты долго спал и должен быть ужасно голодным.

– Я не… Я ни капельки не голоден. Я мог бы еще спать и спать! Если уж я должен вставать, то ладно… Но как же я встану? У меня нет одежды!

– Белл все предусмотрела, она высушила твои вещи. Сейчас принесу. Оденься и приходи в гостиную.

Получив свои вещи, Тони медленно оделся, потом пришел в общую комнату.

– Как здесь жарко! – первое, что он сказал. – И какой большой огонь!

Рэйчел не понравилось, что бранят ее огонь. Ей такая жара тоже была мучительна, но она притворилась, что наслаждается теплом.

– Этот огонь совсем не слишком большой. Как раз такой огонь и должен быть в сезон дождей. Ты забываешь, Тони, что настоящий сезон дождей, из-за которого вся эта суматоха и неразбериха и затевалась, начался.

– Да, но ты все время твердила, что он никогда не начнется. И злилась все время, когда Ферни готовился к нему. И теперь мне интересно, кто же прав! Ты или Ферни?

– Ферни, конечно. Давай больше не говорить об этом. Садись, Тони, давай ужинать.

– Не могу, у огня слишком жарко.

– Ладно, я отодвину стол, если ты поможешь. Бери с той стороны, а я с этой. Давай аккуратней. Какой тяжелый! Ой, Тони, что ты натворил!

– Не я, это ты, Рэйчел! Ты слишком высоко его подняла.

– Нет, не я! Это ты дернул! Боже, что же делать? Что скажет Белл? На этом острове нет другого кувшина.

Рэйчел на коленях пыталась собрать кусочки разбитой посуды; но вряд ли это было возможно – на полу мельчайшие осколки кувшина плавали в луже молока.

Дети сосредоточенно размышляли, как им исправить то, что они натворили. И в этот момент их напугал грохот снаружи, одновременно с грохотом раздался удар в дверь, от которого дверь угрожающе заскрипела, а маленький дом содрогнулся.

– Что это? – воскликнули оба.

Они сидели на полу, внимательно слушали, а сердца их громко и быстро колотились.

Звук, непонятно чем вызванный, больше не повторялся, но поднялся ветер, и дождь усилился. Немного помолчав, Тони авторитетно заявил:

– Сук отвалился от одного из этих деревьев и, должно быть, упал на дверь Белого Замка.

– Да, наверное.

– Давай поужинаем, – спокойно предложил мальчик.

– Но едва ли будет вкусно без молока, а оно разлито.

– Ну, это как раз легко исправить. Можно подоить миссис Нанни.

– Но для этого надо открыть дверь Белого Замка.

– Да, и что из того?

– Ну… Что-нибудь ужасное может быть за дверью…

– Рэйчел, это же была ветка с дерева, сама знаешь.

– Может быть, но мне не хочется туда идти.

– Но это просто нехорошо – не подоить миссис Нанни. И мы хотим молока на ужин. Давай посмотрим из окна, что там у двери.

Рэйчел выглянула в окно и воскликнула удовлетворенно:

– Дождь сейчас не идет, вышла луна, а у двери ничего нет. Ни ветки, ни дерева, и ничего другого. Так что ты был неправ, Тони.

– Хорошо, – весело подпрыгнул Тони, – шум был от ветра или от дождя. Я очень рад, что светит луна и кончился дождь. Может быть, сезон дождей кончился.

– Глупый! Да он же длится несколько месяцев!

– Я думал, ты в этот сезон вообще не веришь.

– Может быть, лучше подоим миссис Нанни, пока нет дождя?

Это предложение вполне соответствовало желанию Тони, поэтому они пошли в сарай к миссис Нанни, которая дала им немного молока на ужин. Затем, удовлетворенные, дети направились в Белый Замок, не представляя себе, что за зрелище их там ожидает.

Рэйчел вошла в дом первой, бережно неся в руках миску с молоком. Тони лениво шел за ней, оглядываясь на каждом шагу, чтобы увидеть, не возвращаются ли Белл и Ферни. Из-за испуганного крика сестры мальчик споткнулся и упал. Быстро вскочив на ноги, он увидел рядом с собой искаженное ужасом лицо Рэйчел.

– Не иди туда, Тони… Не смей!

– Почему? В чем дело?

– Там есть что-то, в Белом Замке.

– Что?

– Что-то живое. Я видела, оно двигалось. Не веришь, пойдем туда и посмотрим. Через окно. Видишь!

Дети, испуганные и бледные, на цыпочках подошли к окну и посмотрели. Дверь дома болталась на петлях взад-вперед. Маленький столик был перевернут, пол устилали осколки посуды. Заботливо приготовленного ужина не было и в помине, а перед очагом лежало какое-то огромное существо. Правда, что это было – человек или животное, – дети разглядеть не смогли.

Глава XIX
Провал

Изабелл и Манго, успевшие к этому времени преодолеть пару миль под проливным дождем, очень обрадовались просвету в тучах и появившейся луне. Но, по странному стечению обстоятельств, именно в этот момент Изабелл остановилась и призналась себе, что она так устала и невероятно ослабела, что просто не в состоянии сдвинуться с места.

– Я должна отдохнуть, Манго, – объяснила она собаке, – я пошла бы дальше, но не могу. Я посижу на этом камне, а ты иди и постарайся найти Фердинанда.

Девочка с собакой были почти у берега. Скала, возле которой решила присесть Изабелл, нависала над берегом – размытая водой нижняя часть была заметно у́же ее верхней части.

– Я здесь отдохну, а ты, мой хороший, поищи Фердинанда, поищи вокруг, посмотри везде. Манго, постарайся и найди нашего храброго Фердинанда, а потом приходи и расскажи мне.

Вероятно, на свете нет и не было более смышленой и верной собаки, чем Манго. Но в эту ночь даже преданный Манго очень устал и, возможно, поскольку он был только собакой, не очень понял, что говорила ему Белл. Поэтому он убежал, где-то недолго побегал, вернулся и уселся возле девочки. Она положила руку ему на голову.

– Плохо мы ищем Фердинанда, – сонно произнесла Белл, – не знаю, что случилось, но мне все безразлично, все, понимаешь. Я ужасная, Манго, я противная, но мне кажется, что за час сна можно отдать все на свете. Манго, дорогой мой, можно я положу на тебя голову? Ты постереги меня, а я закрою глаза. Потому что я должна поспать хотя бы немного.

Изабелл растянулась на желтом песке, устроив свою голову на спине Манго, как на подушке. Она уснула мгновенно. Это был сон с разными сновидениями, но все они были невеселыми. Сначала она спасала Рэйчел и Тони от быстро наступающего прилива; потом сражалась с целым полком земляных крабов; потом неожиданно сошел с ума Манго, он кусался и рвал ее платье, а в следующем сне ее звал Ферни… Что это было? Определенно это был голос Фердинанда, и, конечно, Манго вышел из себя, лаял девочке почти в самое ухо и даже в порыве отчаяния сжимал зубами руку хозяйки.

– Ох, где я? Что случилось? – застонала Изабелл, пытаясь открыть глаза. – Манго, ну что ты вытворяешь? Я же не сплю, в чем дело? Чего ты хочешь, Манго?

Пес неожиданно совершенно изменил свое поведение. Он отбежал в сторону, уселся на задние лапы и просительно смотрел на Изабелл с тем же выражением, с которым накануне старался убедить ее идти за ним спасать детей. Сейчас он беспокойно смотрел то на девочку, то куда-то в сторону и вверх.

«Сиди тихо и слушай. Слушай внимательно и услышишь!» – говорили глаза собаки. Белл каким-то образом угадала мысли Манго. Минуту она сидела неподвижно, а затем вскочила с радостным криком:

– Это он! Его голос! Да, Фердинанд, да, да, я иду! Иду к тебе, Ферни!

В ответ она слышала приглушенный голос брата и пошла в том направлении, откуда он доносился. С огромными усилиями девочке удалось вскарабкаться на крутой утес, откуда, казалось бы, и исходил голос Фердинанда, но самого его не было видно.

– Где ты, Ферни? Где? – звала его сестра. – Скажи, где тебя искать? Я здесь, и Манго здесь.

– Я знаю, – откликнулся Фердинанд. – Не двигайся вперед, а то с тобой будет то же, что со мной. Слышишь меня, Белл?

– Да, да. Но ты где-то внизу. А когда я была внизу, я слышала тебя сверху. Где ты, Фердинанд?

– В яме, и не могу из нее выбраться. Если не хочешь сюда попасть, будь очень осторожна.

– Да, но я хочу поскорее добраться до тебя.

– Только не торопись. Ты можешь – но очень аккуратно – дойти до края ямы, и мы поговорим.

– Да, но как это сделать?

– Не торопись двигаться вперед. Если будешь спешить, соскользнешь вниз. Здесь трава скользкая, как лед. Встань на четвереньки и медленно ползи. Насколько я могу судить, тебе надо продвинуться ярдов на двадцать левее. Там ты увидишь край ямы. Это провал с крутыми стенками. Я внизу. Пожалуйста, осторожней, Белл!

Изабелл тут же проснулась, от былой сонливости не осталось и следа. Она тщательно выполнила все указания брата и вскоре оказалась у края большой и глубокой ямы, на дне которой стоял Фердинанд. Просто чудо, что его ноги не были переломаны, потому что глубина этой ямы была больше шести футов.

– Привет, Белл!

– Господи! – ужаснулась сестра. – Что же нам теперь делать?

– Ну, теперь все хорошо, даже очень хорошо, – радостно ответил мальчик. – Не представляешь, какой ужас провести здесь двенадцать часов без всякой надежды, что меня когда-нибудь найдут. А теперь ты пришла, и все чудесно.

– Как тебя угораздило сюда попасть?

– Я бежал по скользкой траве и понятия не имел об этом провале, пока не оказался на самом его краю. Я не смог удержаться и упал. Я думал, что у меня переломаны конечности. Но все обошлось. И вот я здесь, жив, невредим, страшно голоден, и отчаянно рад слышать твой голос.

– Ферни, а ты никак не можешь выбраться оттуда? Как-нибудь по стенкам?

– Я пытался неоднократно, но каждый раз снова скатывался вниз. Стены этой ямы из песка, они легко осыпаются. И ухватиться не за что, и ногу поставить некуда.

– Что же делать?

– Если ты принесешь веревку, все будет хорошо. Только все надо делать быстрее, потому что сейчас, слава Богу, кончился дождь и светит луна. Я стою здесь в воде, она доходит до лодыжек. Думал, утону, так и было бы, если бы этот поток не прекратился. Земля здесь очень пористая, и вода быстро уходит – впитывается. Пожалуйста, Белл, скажи, что с детьми, я сам не слишком преуспел в поисках.

– Ты сделал все, что мог, и не твоя вина, что ты провалился в эту яму. Теперь с детьми все в порядке, они дома. Как я нашла их – слишком длинная история, узнаешь, когда мы вытащим тебя из ямы.

– Отлично, Белл, очень хорошая новость. Иди домой, и возвращайся, когда рассветет. Приведи с собой Тони и Рэйчел и захвати самую толстую веревку, какую только найдешь.

– Я помню, на корабле между палубами есть такая. Ты, наверное, ее тоже помнишь?

– Да, это то, что нужно. Вам придется тащить меня отсюда, боюсь, вес немалый. Сейчас иди домой, дорогая, я же знаю, ты не бросишь меня здесь.

– Конечно, не брошу, но как оставить тебя в таком чудовищном положении даже до утра?

– Положение уже не чудовищное. В прошлую ночь, когда я попал в эту ловушку, откуда невозможно самому выбраться, и дети потерялись, и ты могла бы никогда меня не найти, – вот это был кошмар! В сравнении с тем, что я тогда испытывал, сейчас… Сейчас меня уже можно не жалеть. Иди, Белл, поспи немного, по твоему голосу я слышу, как ты измотана.

– Знаю, что я сделаю. Я оставлю с тобой Манго. Он составит тебе компанию.

– Нет, нет. Он может скатиться сюда. Лучше забери его с собой. Спокойной ночи, Белл, дорогая.

Изабелл медленно и неохотно отошла от злосчастной ямы и направилась домой, к Белому Замку. Ее путь проходил мимо старого корабля, но девочка решила, что ночью искать веревку будет слишком сложно, и заторопилась к детям. Манго бежал впереди, подняв хвост кверху, и был доволен собой и общим положением дел, – это чувствовалось в каждом его шаге.

Совсем близко от Белого Замка, у палисадника Фердинанда, Белл услышала крик, полный ужаса и восторга одновременно, и две маленькие фигурки бросились к ней с жаркими объятиями.

– Ох, Белл, наконец-то ты пришла! Мы тут в такой опасности. Там ужасное чудовище!

– Какое чудовище, Тони?

– Мы не знаем, человек или животное, – возбужденно воскликнула Рэйчел, – оно почти такой же величины, как Белый Замок, оно распахнуло дверь и переколотило всю посуду, кроме молочного кувшина, его мы сами разбили, – честно призналась Рэйчел и добавила: – Мы так напуганы!

– Ничего не понимаю, – произнесла бедная Изабелл.

Она почти задыхалась, мучительно соображая, какие еще ужасы на них обрушились.

– Оно заняло весь дом, мы боимся туда входить, – продолжали дети. – И ждали, пока вы с Фердинандом придете.

– Я слишком устала, чтобы стоять здесь. Пойдемте, посмотрим на этого монстра. Может быть, он не так уж и опасен.

– Нет-нет, Белл. Оно не выглядит безвредным, уж слишком огромное. Мы его видели в окно.

– Некоторые огромные создания вполне кротки. Пойдемте со мной. Я хочу посмотреть на это чудище через окно.

Дети неохотно последовали за Изабелл. Было ясно, что они очень напуганы, поэтому Белл не торопила их, держала за руки и всячески старалась успокоить. Тучи еще не закрыли луну, и было довольно светло, но небо понемногу начинало затягиваться, и Изабелл знала, что скоро пойдет дождь. Мысль об этом заставляла сильно биться ее сердце – беспокойство за Фердинанда росло. О дожде она думала гораздо больше, чем об ужасном чудовище Тони и Рэйчел, потому что подозревала, что чудовище окажется козлом или необычайно большим земляным крабом. Но когда она подошла к окну и, встав на цыпочки, заглянула в комнату, ее охватила неподдельная тревога.

В комнате было мало света, потому что лампа погасла, и огонь в очаге горел уже довольно слабо. Поэтому девочка могла видеть лишь большой силуэт. И этот силуэт был так огромен, что действительно становилось жутковато.

Существо, которое завладело Замком, – длиной от четырех до пяти футов, – растянулось поперек их маленькой гостиной, от края до края, головой и плечами к огню, длинный хвост лежал вдоль удобно вытянутых задних ног. Разобрать, какого оно цвета, было невозможно, удалось лишь разглядеть, что оно покрыто шкурой с короткой шерстью. В дымном свете Белл видела голову, непропорционально маленькую для такого огромного тела, и два длинных рога, направленных вперед.

Странное создание лежало очень спокойно: возможно, оно спало либо просто отдыхало, и его полностью удовлетворяла эта удобная квартира.

Пока Белл рассматривала новое в их жизни явление, Тони и Рэйчел стояли позади ее.

– Что это такое? Что ты об этом думаешь? Что нам делать? – они сразу же стали забрасывать ее вопросами.

– Тише! Пошли отсюда, – сказала старшая девочка, отходя от дома в сопровождении испуганных детей. – Я не знаю, что это за животное. Я не подозревала, что на острове есть такой великан. Мы не будем рисковать и входить в дом, хотя он может оказаться вполне безопасным. Но понять, так ли это, сейчас невозможно. Однако я не в состоянии оставаться на ногах. Да и дождь скоро начнется. Дети, мы будем ночевать сегодня с миссис Нанни.

Тони и Рэйчел вздохнули с явным облегчением. Сарайчик миссис Нанни был невелик, зато у него была крыша. Он был разделен на две «квартирки» – для маленькой мисс Нан и для ее матери. Дети перенесли ложе маленькой мисс к ее матери и завладели второй частью. Белл бросила на пол охапку сухой травы из запасов, и все трое заснули, едва успев коснуться головами своих грубых подушек.

Как только начало светать, старшая девочка разбудила малышей и рассказала про опасность, подстерегающую бедного Фердинанда.

– Мы немедленно идем его спасать. Он стоит в воде, и если пойдет дождь, его может затопить, или он может упасть в обморок от голода. Нам и думать нельзя о завтраке или каких-то удобствах для себя, пока не вытащим Ферни из этой кошмарной ямы.

– Но прежде давайте взглянем на монстра, – предложил Тони. – при дневном свете мы сможем его разглядеть. Пойдем, Белл, давай!

Изабелл задумалась на минуту:

– Нет, – решила она, – идти туда сейчас совершенно бессмысленно. Если это животное опасно, лучше не приближаться к нему без Фердинанда. А если не опасно – на что не очень-то похоже, – мы, опять-таки, не сможем без Фердинанда поймать его. Так что пошли, нельзя терять ни секунды. Сначала мы зайдем на корабль за веревкой, потом отправимся спасать Ферни.

Они, не мешкая, пустились в дорогу. Дождь, как и накануне, лил сплошным потоком, все вокруг было крайне мрачно, уныло и гнетуще, от земли поднимался теплый пар, слабый ветер шумел в ветвях деревьев.

В такую мокрую – очень мокрую – погоду прогулка, даже если есть все необходимое, приятной не бывает. Ноги промокают, несмотря на галоши, юбки пропитываются водой, становятся тяжелыми и бьют по ногам, зонты не защищают ни лица, ни рук. Но ходить под дождем без зонта и плаща, когда дождь безжалостно льет на незащищенную голову, когда тонкая одежда давным-давно промокла насквозь, – тяжелое испытание. А если к тому же еще ноет все тело и ноги устали от вчерашних переходов под дождем – это занятие по-настоящему мучительно и тягостно.

Понятно, что едва ли дети наслаждались своей утренней прогулкой. Но все трое храбро шли вперед, потому что эти трое очень любили Фердинанда, и делали все, что в их силах, чтобы спасти его.

Дойдя до старого корабля, они взяли толстую веревку, и вскоре добрались до скалы, где ждал спасения Фердинанд. Старшая кузина предупредила младших ребятишек, чтобы они шли очень осторожно.

– Здесь жутко скользкая трава, скользкая, как лед, – начала она, но не успела даже договорить, как Тони и Рэйчел побледнели и бросились плашмя на землю, ибо хорошо усвоили недавний горький урок со скользкой травой.

– Осторожнее, Белл! – хором закричали они. – Видела бы ты, как Манго летел в пропасть! И как мы катились и катились! Тогда ты бы понимала, что значит скользкая трава. Ложись скорей и ползи очень аккуратно вперед!

Белл рассмеялась. Она опустилась на четвереньки, подползла к яме, наклонилась над ее краем и окликнула Фердинанда.

– Как хорошо! – весело ответил он, и хотя мальчик храбрился изо всех сил, голос звучал слабо. – Я здесь! И так рад, что вы, наконец, пришли. Бросайте веревку!

Белл размотала веревку, закрепила на одном конце камень и спустила в яму. Веревка была толстой и, конечно, когда-то могла выдержать огромный вес. Но девочка не знала, сколько лет она пролежала на старом корабле и в каком теперь состоянии, поэтому беспокоилась, выдержит ли канат вес брата. Ее охватил такой ужас, что, казалось, сердце стучит уже в горле.

Но ничего не поделаешь, надо пробовать. Фердинанд взял конец крепкой веревки, обвязал ее вокруг пояса и скомандовал, чтобы дети потихоньку тянули его наверх. Сам он, помогая себе руками и ногами, медленно двигался наверх, пока, наконец, не выбрался из ямы.

Когда вся четверка вновь оказалась вместе, начались восторги и радостные крики, жаркие поцелуи и крепкие объятья.

– А теперь скорей домой, завтракать! – объявил Фердинанд. – Не думаю, что я раньше знал, что такое голод. О, каким удовольствием будет стакан молока от миссис Нанни!

И дети сразу же отправились домой. Из-за множества пережитых тяжелых испытаний и невероятного количества впечатлений они совсем забыли о новом обитателе Белого Замка. Когда они дошли до того места, где накануне младшие встретили Белл, Тони вдруг все это припомнил. Фердинанд внимательно и мрачно слушал его рассказ и уже собирался что-то спросить, как вдруг слова застыли на его губах. Он замер, не в состоянии дышать от удивления. Придя в себя, он схватил сестру за руку:

– Смотри, Белл, смотри! Тони! Рэйчел! Смотрите! Это сон? Или мы в Англии?

Трава перед Белым Замком была свежей, сладкой и зеленой. Вероятно, она оказалась превосходным завтраком, потому что на ней спокойно и невозмутимо паслась симпатичная серовато-коричневая корова.

– Без сомнения, это чудовище прошлой ночи, – сказал Фердинанд, когда немного успокоился. – Эта корова выглядит вполне домашней, как будто перенеслась сюда из Англии. Ах ты, моя красотка олдернейской породы[11], мы позаботимся о тебе, причем не теряя времени. Манго, к ноге! Тони, крепко держи Манго, даже если он будет кусаться. Наша Олдернея удерет, если он бросится на нее. Белл, принеси из дома тонкую веревку, она висит возле очага. Я брошу лассо и поймаю эту хорошенькую миссис без особых хлопот.

За словами Ферни последовала всеобщая суматоха. Тони поднял Манго и отнес его в сарай к миссис Нанни, где тот непрестанно сердито лаял. Белл принесла веревку, и Фердинанд быстро и умело соорудил лассо. Твердым шагом он подошел близко к Олдернее. Она не стала прерывать своего занятия – так же спокойно ела. Мальчик бросил лассо, которое легло на рога коровы. Она испугалась, подняла голову, собралась бежать, потом удивленно посмотрела на Фердинанда, еще постояла, подумала, посмотрела на мальчика безразличным взглядом, опустила голову и продолжила завтрак.

– Послушайте, да она настолько домашняя, насколько это вообще возможно! – Рэйчел подбежала к корове, приплясывая от восторга. – Кто бы мог предположить, что монстр вчерашней ночи превратится в такую прелесть. Ох, какое же очаровательное животное!

– Я думаю, это действительно олдернейская порода, – сказала Белл. – Но как она могла сюда попасть, Ферни?

– Не знаю, – засмеялся мальчик, – но обязательно серьезно подумаю над этим, когда ты дашь мне ее молока на завтрак.

Глава XX
«Веселая Энн»

Завтрак в это утро был самым веселым и радостным за все время пребывания детей на острове. Такого прекрасного завтрака у них еще не случалось. Они снова все вместе, вместе – какое это счастье! Дети были голодны, и вкусная еда, которую Белл смогла приготовить, быстро исчезала со стола. К тому же им хотелось очень о многом поговорить, ведь приключилось столько ужасного, удивительного и, в конце концов, счастливого за последние несколько дней, что требовалось поделиться друг с другом впечатлениями и все обсудить.

Когда большинство тем было исчерпано, разговор вернулся к корове олдернейской породы, миссис Олдерней. Как это домашнее животное оказалось на необитаемом острове? Как оно сюда попало?

– Я уверена, что она олдернейская, – сказала Белл, – я хорошо знаю отличительные признаки этой породы. Но как она добралась до острова Белого Пера?

– Я знаю! – воскликнул Тони. – Когда Белый Корабль потерпел крушение, она оказалась в воде и доплыла до берега.

– Это была ее прабабушка, – поправил его Фердинанд, – иначе и не может быть. Она еще совсем молодая корова, а та олдернейская корова, которая могла бы очутиться здесь после крушения Белого Корабля, была бы сейчас совсем древней. Интересно, много ли таких коров на острове? Стоит поискать. Если нам предстоит жить здесь долго, еще несколько коров очень пригодились бы.

Дети погрустнели от этих слов. Неожиданно заговорила Рэйчел:

– Как бы долго нам ни пришлось жить здесь, пусть это будут даже годы, я никогда больше не буду гадкой. Никогда!

Она покраснела, подбежала к Фердинанду, обняла его и расплакалась. Старший мальчик добродушно поглаживал ее по плечу:

– Ты сыграла с нами злую шутку, Рэйчел, – Фердинанд говорил самым серьезным тоном, который всегда действовал на маленькую девочку. – Господь был так добр, позволив нам всем снова быть вместе. Я уверен, что ты попросишь Его научить тебя не роптать и не жаловаться на нашу теперешнюю жизнь, да и на все, что выпадет тебе пережить в будущем.

– Да, Ферни, конечно. Я постараюсь, я научусь, непременно. Когда мы с Тони скользили вниз с этого жуткого холма, я обещала Господу, что никогда больше не буду гадкой, – говоря это, девочка дрожала, и старший кузен снова успокаивающе и ласково погладил ее.

– Постарайся сдержать слово, данное Богу, Рэйчел. И давайте больше не обсуждать этот ужасный день, хорошо, что он прошел. Выйду, еще раз взгляну на Олдернею. Белл, ты готова ее подоить?

– Думаю, да. Она кажется такой ласковой.

– Пошли, посмотрим, как ты справишься. Если она останется с нами, надо расширить наш сарай, а это нелегкая задача в сезон дождей.

– Нам еще Замок надо чинить, – вздохнула Белл. – Миссис Олдерней столько всего переломала. Бедная наша посуда! Скоро мы все будем есть и пить из одной миски.

– Ты не должна жаловаться, Изабелл, – Тони произнес это так потешно, укоризненно и успокаивающе одновременно, что все рассмеялись.

– Не буду! – пообещала Белл и поцеловала Тони. – И вообще, вам нужно меня хвалить, а не ругать. Я почти героиня, потому что собираюсь в первый раз в жизни доить дикую корову!

Корова, однако, показала, что ее можно называть какой угодно, но только не дикой. После краткого (скорее, минутного) сопротивления она охотно покорилась нежным прикосновениям Белл, и это окончательно убедило детей, что их новая миссис олдернейской породы.

– У нашей коровы могут быть подружки на острове. Когда закончится сезон дождей, нужно будет обследовать весь остров и постараться их найти, – предложил Фердинанд.

– Кажется, дожди уже кончились, – неожиданно сказала Рэйчел, – смотрите, как ясно и тепло.

– Несколько хороших дней вполне возможны, и надо их не упустить, ведь у нас много неотложных дел, – сказал Фердинанд.

Дети под предводительством Белл дружно принялись наводить порядок в доме, устраняя последствия погрома, учиненного миссис Олдерней, а Фердинанд воспользовался ясными днями и расширил сарай для коровы – кстати, в эти дни она с удовольствием паслась на лужайке возле Белого Замка, привязанная веревкой.

Но хороших дней было немного, погода в очередной раз испортилась. Неожиданно разразился шторм, очень похожий на тот, который дети пережили в ночь, когда поселились на старом корабле. Как и в прошлый раз, шторм начался ночью, и бедные маленькие скитальцы сидели тесной группкой в своем доме, со страхом ожидая результатов буйства стихии. Однако их положение на этот раз было намного лучше. Во-первых, море и валы воды не могли достичь их жилья. Во-вторых, Фердинанд очень правильно решил использовать живые деревья как опорные столбы, и хотя дом стонал, скрипел и шатался – ни единая доска не упала со стен и ни одна капля не просочилась через накрытую просмоленной парусиной крышу.

Наутро лужайка перед домом была залита водой, и Фердинанд сказал, что вот теперь-то всерьез начался сезон дождей.

Обычно дождливая погода не приносит большой радости. Но все же в привычной домашней обстановке люди могут разжечь камин, задернуть шторы, достать плед, удобно устроиться с хорошей книжкой, вязанием или какой-либо игрой – и с удобствами переждать ненастье.

Однако дождливая погода дома, в Англии, и сезон дождей на маленьком тропическом острове – это совершенно разные вещи, и Фердинанд был прав, когда говорил, что эту пору они должны встретить во всеоружии.

Ливни не прекращались в течение нескольких недель. У детей было лишь по одной смене одежды, к тому же сильно изношенной, и поэтому они практически не покидали свой тускло освещенный деревянный домик.

В это трудное время серьезно заболела Изабелл. Никто не знал, как и почему это произошло. Может быть, она переутомилась, может быть, переохладилась, когда выбегала собирать черепашьи яйца. Как бы то ни было, она проснулась однажды утром с жаром во всем теле, с головокружением и головной болью, с пересохшим горлом и запекшимися губами.

– Завтра все будет в порядке, дорогой, – сказала заболевшая девочка брату, тронув его горячей рукой, – у нас есть еда на много дней. Если я полежу спокойно, голова перестанет болеть.

Но голова болеть не перестала. Вскоре Белл уже не могла лежать спокойно из-за мучительной лихорадки, металась из стороны в сторону в поисках прохлады, отдыха и желания избавиться от постоянной изнуряющей жажды.

До этого никто из остальных «робинзонов» до конца не понимал, как смела и мужественна Изабелл, как умна и заботлива. Теперь, когда девочка слегла, стало ясно, как часто она помогала каждому из них, как часто она защищала младших от опасностей, как часто именно она находила решение возникавших проблем. Фердинанда дети считали главным, но он не был так сметлив и расторопен, как Белл. И когда она тяжело заболела, всех охватило горе и растерянность.

Из-за дождей дети постоянно находились в их небольшом домике, и Фердинанд беспокоился, как бы не заразились Тони и Рэйчел. Он все делал, чтобы предотвратить это: когда погода была не слишком плохой, посылал их на короткие прогулки, давал хинин, найденный когда-то на старом корабле, не только Белл, но и младшим детям.

Либо хинин потерял лечебные свойства за долгие годы, либо Белл была слишком серьезно больна и лекарство не могло ей помочь, но дни и ночи сменяли друг друга, а девочке становилось все хуже и хуже, пока не наступило кошмарное утро, когда Фердинанд испугался, что Белл может умереть.

В этот день снова вышло солнце, правда, тучи и облака на небе были. Фердинанд попросил Тони и Рэйчел поискать на берегу свежие черепашьи яйца.

Когда дети ушли, он открыл дверь, чтобы впустить в дом теплый свежий воздух, подтащил кровать больной девочки ближе к двери, и, когда она открыла глаза, дал ей чашку теплого козьего молока, и, наклонившись, поцеловал в лоб.

Ему не удалось – как он ни старался – полностью сдержать слезы, и одна из них упала на бледную щеку девочки. Эта слезинка сделала несравненно больше, чем прекрасное козье молоко. Губы Изабелл чуть порозовели, а глаза с неизменной любовью посмотрели на брата:

– Ты думаешь, я умру, Ферни? – прошептала она.

– Я… я… не знаю, Белл.

Белл видела то, что брат хотел скрыть:

– Ферни, – сказала девочка все тем же тихим и слабым голосом, – я не думаю, что умру. Я знаю, что очень сильно больна и могла бы умереть, но мне кажется, что я выздоровлю, еще и потому, что вы все этого очень хотите…

– Белл, дорогая! Если бы ты была не здесь… Если бы кончились эти дожди и мы были бы снова на корабле! Эта дождливая погода и сырость в доме убивают тебя.

У Изабелл не было сил отвечать, она прикрыла глаза и уснула. Фердинанд подошел к двери. Он ждал, когда вернутся дети, чтобы пойти за рыбой на обед для Белл, и не хотел оставлять ее одну. Чем бы поддержать ее силы?

Солнце стало ярким, облака и тучи разошлись, и когда мальчик поднял глаза, в них отразилось ярко-синее небо.

– Хороший знак, – тихо пробормотал он. – Но где же Тони и Рэйчел? О чем они думают, знают же, что я не могу оставить Белл!

В этот момент рядом с ним появился запыхавшийся Тони:

– Мы не смогли найти яиц, и Рэйчел пошла на Сахарную Голову. Я просто пришел сказать тебе.

– Тони, посиди возле Белл, ладно? Садись на тот стул у ее кровати. Она спит, поэтому ты просто сиди тихонько, постарайся не шуметь. Пока светит солнце, держи дверь открытой, если Белл не замерзнет. Когда она проснется, дай ей попить из той чашки.

– Куда ты идешь, Ферни?

– Сначала за Рэйчел – незачем ей гулять там одной. А потом постараюсь поймать какую-нибудь рыбу.

Тони сразу же уселся у постели Белл, а Фердинанд побежал на вершину Сахарной Головы. Появление солнца отчего-то вселило в него надежду, и слова Белл подняли настроение.

День становился все лучше, порывы ветра, обычно сопровождавшие стремительные потоки дождя, почти совсем стихли, так что стало спокойно. Мальчик заметил, что земляные крабы вылезают из своих норок, вероятно, решив, что лето вернулось.

На верху Сахарной Головы Фердинанд увидел Рэйчел, которая, держась рукой за флагшток, печально смотрела вдаль.

– Пойдем со мной на берег, поможешь мне поймать рыбу на обед. Что с тобой? Почему ты плачешь?

– Там корабль, – она указала в сторону горизонта, – я давно за ним наблюдаю. Кажется, они не замечают наш красный флаг.

– Корабль? Где?!! – от волнения голос мальчика сорвался. – Да, вижу. Ох, какой красавец! Они должны нас увидеть, должны, обязательно должны! Жди здесь, я принесу ружье. Ох, Рэйчел, этот чудесный корабль должен прийти и забрать нас!

Фердинанд сломя голову побежал вниз. Дорога до маленького деревянного домика заняла у него три минуты. Сердце мальчика бешено колотилось, голова кружилась, в глазах все плыло. Что мог делать корабль в этих водах в это время года? Отчаянная надежда переполняла Фердинанда, и было очень страшно ее лишиться.

В Белый Замок он вошел, неслышно ступая. Белл спокойно спала, а Тони неподвижно сидел у ее постели. Схватив ружье и подзорную трубу, Фердинанд побежал обратно на верхушку Сахарной Головы. Рэйчел встретила его совсем в другом настроении – он заразил ее своей надеждой.

– Кажется, корабль не уходит, – она говорила почти шепотом, как будто боясь спугнуть счастье. – Во всяком случае, я не уверена. Он то удаляется, то приближается. Ох, Фердинанд, вдруг он уйдет, как тот, другой корабль? Что нам делать?

– Не уйдет, я чувствую, что не уйдет!

Мальчик взял подзорную трубу и долго наблюдал за кораблем.

– Это небольшое судно, оно идет галсами[12]. Похоже, они увидели наш флаг и направляются к острову Белого Пера. Я почти уверен в этом. Корабль делает длинные галсы, и каждый раз подходит все ближе.

– Я отчетливо вижу дым над его трубой, – вздохнула Рэйчел.

– Не очень большой корабль, он направляется сюда, против ветра и прилива. Для этого должна быть причина. Я не удивлюсь, если на борту окажется отец, который нас разыскивает.

– Ой, Ферни! Я сойду с ума от радости!

– Послушай, Рэйчел, – Фердинанд опустил подзорную трубу, – Белл слишком слаба, и волнение может ей повредить. Пожалуйста, иди сейчас в Белый Замок, и если Белл проснулась, очень аккуратно и деликатно расскажи ей про корабль и про то, что у нас появилась надежда. Сможешь сделать это так, чтобы она не волновалась? Можно тебе доверять? Ты достаточно взрослая?

– Мне кажется, я смогу, Ферни.

– Спасибо, – Фердинанд поцеловал маленькую кузину в лоб. – Я почти уверен, что корабль идет к нам. Чтобы быть вдвойне уверенным, я выстрелю, когда он будет в пределах слышимости.

Рэйчел ответила кузену благодарным любящим взглядом. В ее детском личике появилась взрослая смелая уверенность. Девочка повернулась и побежала вниз, к Белому Замку.

Фердинанд опустился на колени рядом с флагштоком, обнял его и закрыл глаза. В такие моменты молитву нет нужды произносить вслух, она из самого сердца возносится в Небеса. Мальчик молчал. Его обуревали такие сильные чувства, что не было сил говорить. Жизнь Белл зависела от того, пристанет ли корабль к их острову. Пристанет ли? Безопасность, счастье, здоровье сестры, возможно, даже возвращение домой – неужели это так близко?

Мальчику было страшно открыть глаза. Когда он все же решился, его взгляду предстала картина, которую он будет вспоминать с радостью до самого смертного часа. Небольшой парусник подошел так близко, что на палубе были видны фигурки людей. Сейчас корабль находился на спокойной воде. Матросы спустили лодку, высокий человек с длинной седой бородой и четверо моряков сели в нее. Фердинанд не смог сдержать восторженный крик:

– Отец!!! – и, забыв ружье и подзорную трубу, он бросился к берегу и успел к тому моменту, когда мистер Фрейзер выбрался из лодки.

Эпилог
Так закончилась история приключений четырех детей. Дальнейшее можно изложить кратко. Белл вскоре выздоровела. Фердинанд никак не мог наговориться с отцом, и все истории этих трех удивительных месяцев были пересказаны не единожды.

Мистер Фрейзер, в свою очередь, рассказал, в каком отчаянии он был, когда, вернувшись домой после шестинедельного отсутствия, обнаружил, что дети бесследно исчезли. Он был безутешен, потому что никто не мог объяснить, что же произошло. Но случайно он обнаружил, что пропала «Нэнси», лодка старого Солтера, и предположил, что детей унесло на ней в море.

Сборы были недолгими. Удалось зафрахтовать небольшой корабль – судно называлось «Веселая Энн», – и он отправился на поиски. Конечно, он проплыл бы мимо окруженного неприступными скалами острова Белого Пера, если бы не красный флаг на самой высокой сосне.

– К этому берегу очень сложно приставать, но, к счастью, в этот день море оказалось очень спокойным, – закончил свой рассказ отец.

Спокойным море было еще сутки, потом снова пошел дождь, подул ветер, началась буря, и мистер Фрейзер сказал детям, что лучше остаться на острове до конца сезона дождей.

– С папой все совсем по-другому, совсем не так, как без него, – бормотала в этот вечер Белл, положив голову отцу на грудь.

Матросы доставили с «Веселой Энн» корзину с едой, аптечку, одеяла и много других нужных и приятных вещей. После трех месяцев суровой жизни детям казалось, что они утопают в роскоши.

– Я бы не возражала остаться на острове Белого Пера навсегда, – сказала Рэйчел.

Ее никто не поддержал, и она не возвращалась к этому вопросу, сидела, тихонько поглаживая Манго и мечтая о счастливом времени, когда они увидят своих маму и папу.

– Пожалуйста, дядя Майкл… – вдруг сказала она.

– Да, Рэйчел?

– А можно нам взять с собой с острова нашу миссис Нанни и хорошенькую мисс Нан?

– И нашу чудесную Олдернею! – подхватил Тони.

– А я хочу сохранить красный флаг, который вернул меня в папины объятья, – улыбнулась Белл.

– А ты, Ферни? Ты чего хочешь? – спросил мистер Фрейзер.

– Ничего. Я снова с тобой, Белл вне опасности. Я слишком счастлив, чтобы чего-то еще хотеть!..

Примечания

Лайм – маленький зеленый лимон.

2
Бильбоке́ – старинная игра, распространенная в XIX веке в Европе, Америке и даже в Японии.

3
Бриг – небольшое двухмачтовое парусное судно.

4
Ми́ля – английская мера длины, равная 1609,3 м.

5
Ярд – английская мера длины, равная около 0,9 м.

6
Роман швейцарского писателя Йохана Дэвида Уайсса (1743–1830).

7
Фьорд – узкий морской залив с крутыми скалистыми берегами.

8
Фут – английская мера длины, равная 30,48 см.

9
Флагшто́к – вертикальная стойка (стержень, древко), на которой поднимается флаг.

10
Песня на стихи английского поэта Томаса Гуда (1799–1845).

11
Эта порода выведена на острове Олдерни (Нормандские острова).

12
То есть зигзагами, лавируя при встречном ветре.