Согласитесь, у новичков не всегда всё хорошо получается. Но это правило не для Паддингтона! За что бы ни взялся медведь в синем пальтишке – любые дела у него буквально горят в лапах. Впервые в жизни он выходит на поле для регби – и команда из Перу спасена от тяжёлого поражения. Медвежонок пробует встать на водные лыжи – и вот уже ему аплодирует восторженная публика на берегу. За школьной партой, в зале судебных заседаний и даже лицом к лицу с суровым соседом мистером Карри Паддингтон неизменно оказывается на высоте – и разве может быть иначе?
Глава первая
Паддингтон идёт в школу
– Вы хотите отправить Паддингтона в школу?! – Миссис Браун судорожно вцепилась в дверной косяк и с испугом посмотрела на школьного инспектора, стоявшего на пороге. – Нет, тут какая-то ошибка. Он ведь не… – Тут миссис Браун запнулась, потому что миссис Бёрд пихнула её локтем в бок. – Ну, то есть он…
– А позвольте узнать, почему вы хотите отправить его в школу? – вступила в разговор миссис Бёрд.
Инспектор ещё раз сверился с документом из толстой папки, которую держал в руках.
– Согласно нашим сведениям, – возвестил он, – этот несовершеннолетний медведь проживает по данному адресу уже несколько лет, однако у нас нет никаких документов, подтверждающих, что он посещал школу Святого Луки или иное учебное заведение.
– Но он вырос в Дремучем Перу! – пустилась в объяснения миссис Браун. – Тётя Люси научила его всему, что знала сама. Правда, потом ей пришлось переселиться в дом для престарелых медведей в Лиме, и вот…
Тут миссис Браун подметила скептическое выражение лица инспектора и мигом смолкла.
– Боюсь, что ни тётя Люси, ни дом для престарелых медведей в Лиме не значатся в нашем списке официально одобренных учебных заведений, – заявил инспектор, позволив себе слегка улыбнуться, и решительным жестом захлопнул папку. – Не позднее чем завтра Паддингтон должен явиться на занятия, – грозно отчеканил он. – В противном случае мы вынуждены будем принять соответствующие меры.
Миссис Браун долго провожала удаляющуюся фигуру задумчивым взглядом.
– Не позднее чем завтра! – повторила она. – Что же нам делать?
– Думаю, остаётся только одно – проследить, чтобы он не опоздал к первому уроку, – как всегда мудро, рассудила миссис Бёрд. – В конце концов, нельзя забывать, при каких обстоятельствах мишутка появился в нашем доме. Это, конечно, всего лишь вопрос каких-то там бумажек, но с властями лучше вести себя поосторожнее. И если уж Паддингтону завтра идти в школу, – добавила она, – то сидеть сложа руки некогда. Прежде всего я пришью метку к его синему пальто. То-то горя будет, если оно вдруг потеряется!
Миссис Бёрд помедлила у кухонной двери.
– Кто ему скажет – вы или я?
– Я скажу, – тяжело вздохнув, вызвалась миссис Браун.
Она прекрасно поняла, к чему клонит её домоправительница. С тех самых пор, как Паддингтон появился в их семействе, они всё время втайне опасались чего-нибудь подобного – ведь они никуда не сообщили о медвежонке. Именно поэтому миссис Браун было так тяжело рассказывать ему о визите представителя властей.
Однако Паддингтон отнёсся к неприятной новости на удивление благожелательно и тоже не стал терять время даром: пока миссис Браун и миссис Бёрд собирали его вещички, он усердно листал старые учебники Джонатана и Джуди. Потом он до блеска начистил свой чемодан, а вечером по собственному почину принял ванну, что случалось, как известно, исключительно редко.
Когда на следующее утро он предстал перед миссис Бёрд, даже её орлиный взор не обнаружил в его внешности ни единого огреха.
– До сих пор не верится, – вздохнула миссис Браун, провожая медвежонка глазами. – Сразу так тихо стало в доме…
Миссис Бёрд хмыкнула.
– Тишину надо использовать с толком, – здраво рассудила она. – Мы и глазом не успеем моргнуть, как пробьёт четыре и он явится обратно!
Однако ни от кого не укрылось, что в это утро миссис Бёрд как-то уж слишком долго драила ступеньки у входной двери и прекратила это занятие только после того, как мохнатая фигурка в синем пальтишке окончательно и бесповоротно скрылась из глаз.
Паддингтону же некогда было размышлять. До школы было всего несколько шагов, и вскоре он уже подошёл к воротам. Ему навстречу выскочил один из учителей.
– Доброе утро, – поздоровался он скороговоркой, протягивая руку. – Так это ты новичок Браун?
– Хомячок Браун? – удивлённо повторил Паддингтон, устремляя на учителя суровый взгляд. – Вовсе я не хомячок. Я медведь, и я пришёл учиться.
Учитель выпустил лапу медвежонка.
– Э‑э… ну, я об этом и спрашиваю, – нервно пояснил он. – Молодец, что пришёл в школу вовремя. Занятия у нас начинаются ровно в девять, и сплюшек, которые опаздывают, мы строго наказываем.
Услышав, что занятия начинаются с плюшек, Паддингтон облизнулся. Значит, в школе тоже бывает «послезавтрак»? Оказывается, совсем уж это не такое плохое место!
– Вот здорово! – вырвалось у него.
– Ну и хорошо, – с облегчением проговорил учитель. – Мы решили пока отправить тебя в начальную школу, в четвёртый класс. К мистеру Юстасу. Ну, чтобы определить уровень твоих знаний, а там посмотрим…
Учитель поманил пальцем мальчишку, который стоял неподалёку.
– Вот, Смит-младший покажет тебе, куда идти.
– Это же надо запихать тебя к злюке Юстасу! – посочувствовал мальчишка, шагая рядом с Паддингтоном к школьному зданию. – Да, не повезло тебе, приятель. Он ух какой строгий, зарежет тебя на первой же контрольной.
После таких ужасов, войдя в класс, Паддингтон первым делом опасливо огляделся. Класс был просторный и светлый, с высокими окнами по одной стороне. На стене висела чёрная доска, а перед ней стояло несколько парт. Были в классе и ещё какие-то штучки, однако Паддингтон не заметил ничего, чем можно было бы зарезать, с облегчением вздохнул и зашагал вслед за мальчишкой к учительскому столу.
В классе уже собралось человек тридцать учеников; они тут же обступили медвежонка и наперебой принялись с ним знакомиться. Паддингтон давно сделался своего рода местной знаменитостью, и каждый из тридцати мальчиков хотел, чтобы медвежонок непременно сидел рядом с ним.
Не прошло и пяти минут, как по этому поводу завязался отчаянный спор. В самый разгар крика и шума дверь внезапно отворилась, и на пороге возникла угловатая фигура в твидовом костюме.
– Эт-то ещё что такое? – рявкнул учитель. – Живо по местам!
Ученики врассыпную бросились к партам, а учитель поднялся на кафедру и сурово воззрился на них сверху вниз.
– Ну что, угомонились наконец? – буркнул он. – Не будет больше воплей? Я, признаться, уже сыт по горло…
Договорить ему не удалось. Паддингтон, который изо всех сил старался показать себя с лучшей стороны и уже некоторое время возился с чем-то под партой, вдруг поднял голову.
– Сыты по горло? – огорчённо переспросил он. – А как же «послезавтрак»? У меня почти всё готово. Целых тридцать три штуки!
– Целых тридцать три штуки? – ошарашенно повторил учитель.
– Ну да, – подтвердил медвежонок. – По одному на каждого и ещё три на добавку.
– По одному и три на добавку? – У мистера Юстаса был такой вид, будто он внезапно оглох и никак не может разобрать, что ему говорят. – Три чего на добавку?
– Три куска булки с мармеладом, – жизнерадостно пояснил Паддингтон и поднял крышку парты. – Я надеюсь, на «послезавтрак» они сойдут. Правда, плюшек у меня нет, зато я принёс батон, уже нарезанный, и целую банку моего любимого мармелада из «Уценённых товаров».
– Булка с мармеладом! – осипшим от ярости голосом повторил учитель.
Он спрыгнул с кафедры, напрочь позабыв об уроке, и кинулся к Паддингтоновой парте.
– Я сейчас же отнесу это директору! – вскричал он.
Тут уж настал Паддингтонов черёд удивляться.
– Все тридцать три куска? – удивился он. – Но столько даже мне не съесть!
– Молчать! – взревел мистер Юстас, потому что по классу пронеслось сдавленное хихиканье.
– Я не собирался угощать директора этой гадостью, – пояснил он, шумно сопя и сердито глядя на медвежонка. – Я просто намерен её конфисковать. Булка с мармеладом! Подумать только!
Паддингтон так и сел от огорчения. Он никогда не слышал, чтобы булку с мармеладом конфисковывали, и ужасно обиделся.
– Ты пришёл сюда вовсе не затем, чтобы учиться мазать булку мармеладом, – наставительно проговорил учитель, перетаскивая липкую горку на свой стол. – Ты пришёл сюда, чтобы усвоить «три при».
– Какие «три при»? – заинтересовался Паддингтон. Возмущение по поводу незаконно отобранной сладкой булки отступило под напором любопытства. – Я думал, что «при» бывает только одно!
– Затем ты и пришёл в школу, чтобы каждый день узнавать что-то новое, – назидательно заметил мистер Юстас. – «Три при» – это правило для учащихся, которое я сам придумал. Вот оно: образцового ученика отличают примерное поведение, прекрасное воспитание и прилежное отношение к учёбе. Итак, начнём с арифметики, прошу отнестись к ней прилежно.
Учитель повернулся к доске, исписанной цифрами.
– Перед вами очень простая задача, – сказал он. – Я преднамеренно допустил ошибку. Ну, кто первым мне на неё укажет?
Паддингтону так хотелось быть первым, что он чуть было не свалился под парту.
– Я!!! – завопил он, вытягивая лапу чуть не до потолка.
– Молодец, Браун, – одобрительно сказал учитель. – Я рад видеть твоё усердие. Ну и каков ответ?
– «Прекрасное» пишется не через «при», а через «пре»! – выпалил медвежонок.
Мистер Юстас уставился на него в изумлении.
– Я прекрасно знаю, что «прекрасное» пишется через «пре», – сказал он с лёгким раздражением.
Рот у Паддингтона открылся сам собой.
– Так в этом и была ваша ошибка! – начал объяснять он. – Вы сами только что сказали – «три при». «Примерное», «прилежное» и «прекрасное».
– Вы сказали, сэр! – хором поддержали Паддингтона одноклассники.
Мистер Юстас провёл дрожащей рукой по лбу. Ему вдруг показалось, что в классе непривычно жарко.
– Может, я так и сказал, – начал он, – но я совсем не это имел в виду. Ну, то есть я… я…
– Я помню, как оно пишется, – продолжал убеждать его Паддингтон. – Мне тётя Люси показывала, когда мы с ней занимались. Пэ‑эр‑е…
– Боюсь, – устало проговорил учитель, – я плохо знаком с педагогической методикой твоей тёти Люси.
Паддингтон тут же полез в чемодан.
– Давайте я вам покажу её фотографию, мистер Юстас, – с готовностью предложил он. – Вот вы с ней и познакомитесь. Она сфотографировалась как раз перед тем, как переселиться в дом для престарелых медведей…
– Я хотел сказать, – прервал Паддингтона мистер Юстас, – что я ничего не знаю о её педагогических способностях – если у неё таковые имеются.
Паддингтон бросил на учителя суровый взгляд, суровее некуда. Вообще-то, он был воспитанным медведем, но если бестактные замечания в свой адрес он ещё мог снести, то в адрес тёти Люси – ни за что!
– Она, мистер Юстас, всегда пишет без ошибок, – ответил он запальчиво. – Я часто получаю от неё открытки, и…
– Не хочешь ли ты сказать, медведь, – так и подскочил мистер Юстас, – что я пишу с ошибками?
– Ну, не всегда, мистер Юстас, – утешил его Паддингтон. – Вы знаете, как пишутся два слова из трёх, это не так уж и плохо.
Мистер Юстас ещё раз нервно провёл ладонью по лбу, а по классу снова прошелестело сдавленное хихиканье. Обычно грозному мистеру Юстасу без всякого труда удавалось поддерживать на уроках дисциплину, но в это утро дело почему-то не ладилось. Да, денёк, прямо скажем, выдался не из удачных. Минуты две учитель, судя по всему, что-то подсчитывал в уме (благо урок математики ещё не кончился), потом взгляд его упал на горку булки с мармеладом, и на него внезапно снизошло вдохновение.
– Ты, медведь, я вижу, неплохо разбираешься в пищевых продуктах, – обратился он к Паддингтону. – Не мог бы ты сбегать в магазин?
– Конечно, с удовольствием, – тут же согласился медвежонок. Ему не меньше, чем мистеру Юстасу, хотелось сменить тему разговора. – Я часто покупаю продукты для миссис Бёрд.
– Вот и хорошо, – одобрил мистер Юстас. – Совместными усилиями мы с тобой многого добьёмся.
У Паддингтона вытянулась мордочка.
– Как, вы тоже пойдёте, мистер Юстас? – упавшим голосом спросил он.
– Нет, – успокоил его учитель, стараясь произносить слова медленно и отчётливо. – Я – никуда – не – пойду. Но, видишь ли, мне нужна рыба.
– Рыба? – изумлённо повторил Паддингтон. Он-то думал, что его пошлют за мелом или в крайнем случае за плюшками – это ещё лезло в какие-то ворота. Кто бы мог подумать, что учителю понадобится рыба!
– Мне нужна рыба, – повторил мистер Юстас, вручая ему несколько монеток. – Парочка селёдок, ну, или что-нибудь в этом роде. – Он помолчал и добавил голосом, полным скрытой надежды: – Обратно можешь особенно не торопиться.
– Медведи в продуктах хорошо разбираются, – заверил его Паддингтон, зажал в кулачке деньги и побежал к дверям, провожаемый тридцатью парами завистливых глаз. – Я скоро вернусь.
Мистер Юстас окинул мохнатую фигурку взглядом, явственно говорившим, что как раз этого он опасается сильнее всего. Опасения оправдались – не успел закончиться урок арифметики, как дверь отворилась и вбежал Паддингтон, размахивая большим бумажным свёртком.
Медвежонок приблизился к кафедре, опасливо косясь на учителя. Дело в том, что теперь в руках у мистера Юстаса оказался нож, которым он ковырял в старой консервной банке.
– Быстро ты управился, медведь, – заметил учитель, поднимая голову и изо всех сил стараясь говорить одобрительно. – А мы как раз собирались начать следующий урок.
Отложив нож, мистер Юстас взял у медвежонка свёрток и принялся его разворачивать. С каждым слоем бумаги улыбка его становилась всё бледнее и бледнее, а физиономия, и в лучшие времена довольно красная, постепенно приобретала свекольный оттенок.
– Что это, позволь тебя спросить, такое? – свирепо гаркнул он, поднимая свёрток к свету.
– Рыбное филе, мистер Юстас, – без запинки ответил Паддингтон. – Оно в большом магазине сегодня на распродаже. Продавец сказал, что, если съесть до вторника, оно не испортится.
– Съесть! – Мистер Юстас вне себя уставился на содержимое свёртка. – Да я не собирался ничего есть! Рыба нужна мне как наглядное пособие на уроке биологии.
Протянув руку, он схватил нож и судорожным движением подтолкнул консервную банку к медвежонку.
– Забери это, медведь! – громыхнул он. – И держи при себе. Объяснять новый материал я сегодня не смогу, так что вместо этого будет контрольная!
Дважды повторять не пришлось. Паддингтон так и не понял, что у мистера Юстаса на уме, но допытываться не стал – ему совсем не понравилось, как учитель насупил брови и взмахнул ножом. Подхватив жестянку, медвежонок отскочил к двери. Оказавшись на безопасном расстоянии от учительского стола, он насколько мог вытянул свободную лапу и возвестил:
– Мистер Юстас, пожалуйста, можно мне выйти?
А потом, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь класса с другой стороны и во всю прыть помчался по коридору.
Паддингтон уже не раз и не два убеждался, что в безвыходном положении всегда лучше обращаться к самому главному, а положение, судя по всему, было безвыходнее некуда.
Ещё утром, по дороге в класс, он приметил дверь, на которой висела табличка «ДИРЕКТОР». Бежать до неё было не очень далеко.
Директор удивлённо поднял голову, когда Паддингтон ворвался в его кабинет и без сил рухнул в кресло.
– Мистер Юстас хочет меня зарезать! – поведал медвежонок, задыхаясь. – Потому что он уже объявил контрольную!
В школе Святого Луки, как и во всякой другой школе, всегда хватало и больших, и маленьких проблем. Выслушав Паддингтонову горестную историю, директор сразу понял, что к ним прибавилась ещё одна. Он и так-то не слишком обрадовался, когда инспектор сообщил, что посреди четверти у них ожидается новый ученик, да ещё и никогда раньше не посещавший школу, а теперь, похоже, начинали оправдываться самые худшие его предчувствия.
Когда вдалеке зазвонил звонок, директор встал и обратился к медвежонку:
– Честно говоря, всё это напоминает какое-то затянувшееся недоразумение. Слышишь звонок? Это большая перемена. Давай-ка обсудим наше положение за едой. Ничто так не успокаивает нервы, как хороший обед.
Директор вывел Паддингтона из кабинета и зашагал по коридору.
– Можешь сегодня поесть за учительским столом, – разрешил он. – Я назначаю тебя дежурным по столовой. Будешь разливать суп и раскладывать второе.
Услышав эти слова, Паддингтон заметно воспрял духом, а когда перед ним предстал длинный стол, заставленный тарелками и кастрюлями, он и вовсе повеселел, хотя уголком глаза всё время косился на мистера Юстаса, который свирепо зыркал на него с дальнего конца.
Разлив по тарелкам суп, медвежонок придвинул к себе огромную кастрюлю с тушёным мясом.
– А всё-таки в школе хорошо! – возвестил он, облизываясь, и вручил директору полную, до краёв, тарелку.
– Рад это слышать, – кивнул директор. – Тебе ведь ходить сюда до шестнадцати лет, а это ох как долго!
– До шестнадцати лет! – Паддингтон выронил поварёшку и круглыми глазами уставился на директора. – До шестнадцати! А я думал всему научиться сегодня…
Директор нервно хихикнул.
– Боюсь, таков закон, – проговорил он и поспешно отвернулся к одному из своих коллег. – А его, знаешь ли, нельзя нарушать.
Паддингтон, совершенно обескураженный, продолжал механически раскладывать мясо. Его так поразила неожиданная новость, что он даже забыл наполнить свою собственную тарелку, а некоторые учителя уже тянулись к нему за добавкой.
Немного очухавшись, Паддингтон устремил задумчивый взгляд в кастрюлю.
– Эй, медведь, шевелись! – одёрнул его мистер Юстас. – А то мясо остынет.
Директор посмотрел на медвежонка.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовался он. – Ты что-то потерял?
Паддингтон поковырял ложкой в кастрюле.
– Я, кажется, случайно уронил туда банку мистера Юстаса! – сообщил он.
Все глаза тут же обратились в дальний конец стола, откуда донёсся громкий стон.
Директор даже привстал от удивления.
– Что с вами, мистер Юстас? – встревоженно спросил он. – Вы так побледнели!
Да, в эту минуту даже лучшие друзья мистера Юстаса не сказали бы, что у него здоровый цвет лица. Он не только побледнел, но даже позеленел и обеими руками схватился за живот.
– Эта банка – из моих пособий по биологии! – простонал он. – В ней были земляные черви!
Паддингтон поднял глаза от кастрюли.
– Кто-нибудь ещё хочет добавки? – спросил он с надеждой.
* * *
Директор стряхнул с рукава воображаемую пылинку, собираясь с мыслями. Он потратил уже немало драгоценных минут, пересказывая Браунам утренние происшествия, и, надо сказать, это были нелёгкие минуты, потому что он и сам не очень хорошо понимал, что именно произошло во вверенной ему школе.
– Короче говоря, – заключил он, – мы… э‑э… то есть я и мои коллеги – мы решили, что юному Брауну лучше не посещать занятий до тех пор, пока у него не появится надлежащей школьной формы.
– Школьной формы? – воскликнула миссис Бёрд, окидывая медвежонка взглядом. – Да мы в жизни не достанем ему подходящей!
Директор откашлялся и встал.
– Э‑э… совершенно верно. Видите ли, я переговорил с инспектором и убедил его взглянуть на вещи с несколько иной точки зрения… Да, по моим понятиям, так оно будет лучше.
У двери он остановился и посмотрел на медвежонка. В глазах его запрыгали лукавые искорки.
– Рад сообщить, – проговорил он, – что твои опасения не оправдались. Банка упала не в кастрюлю. Её нашли под столом. И земляные черви, и мистер Юстас находятся в добром здравии.
– И вообще, судя по всему, – добавил он напоследок, обращаясь к миссис Браун, – нам в Святом Луке нечему учить медведей.
– Интересно, что он хотел этим сказать? – недоумевала миссис Браун, проводив директора до дверей. – Как ты думаешь, Паддингтон?
Но Паддингтон уже сладко посапывал в кресле. Ведь он, что ни говорите, целый день провёл на уроках, а это дело утомительное и нагоняющее сон.
Миссис Браун вздохнула. Как бы она хотела знать, о чём думает сейчас их мишутка!
Миссис Бёрд, видимо, прочитала эту мысль у неё на лице и рассудительно проговорила:
– Нет, по-моему, лучше этого вовсе не знать. Мало ли какие мысли бродят в этой медвежьей голове – особенно теперь, когда она набита школьной премудростью!
Глава вторая
Пыль в глаза
Паддингтон выглядывал на улицу сквозь щёлку для писем в дверях дома номер тридцать два по улице Виндзорский Сад, и на мордочке у него читалось изумление.
На самом-то деле он высматривал почтальона, но вместо голубовато-серой форменной тужурки, которую он ожидал увидеть, в поле его зрения оказался сосед Браунов мистер Карри. По всем признакам, настроение у соседа было скверное. По утрам оно и всегда оставляло желать лучшего, но сегодня даже сквозь узкую щёлочку было видно, что мистер Карри куда мрачнее обычного. Он вытряхивал какой-то коврик; судя по густому облаку пепла, перед этим он чистил камин и нарвался на серьёзные неприятности.
Выражение лица мистера Карри не сулило ничего хорошего тому, кто попадётся ему под горячую руку, и надо же было так случиться, что глаза его остановились на входной двери Браунов в ту самую минуту, когда Паддингтон приподнял планку над щелью для писем и выглянул наружу.
– Медведь! – рявкнул мистер Карри. – Как ты смеешь за мной подглядывать! Я вот сейчас пойду и пожалуюсь!
Паддингтон отдёрнул лапу от планки, точно от горячих углей, а потом обескураженно уставился на закрытую дверь. Вообще-то, он получал не так уж много писем, если не считать магазинных каталогов, и всё равно ему страшно нравилось поджидать по утрам почтальона, а тут его лишили любимого развлечения, и он очень огорчился. А самое главное, почтальон ведь вполне мог принести открытку из Перу, от тёти Люси! То, что она написала в последнем письме, навело Паддингтона на серьёзные размышления, и он с нетерпением ждал очередной порции новостей.
Впрочем, богатый и горький опыт подсказывал медвежонку, что перечить мистеру Карри не стоит, поэтому он решил пока выбросить это недоразумение из головы и сходить, как обычно, на соседний рынок Портобелло.
Через несколько минут, прихватив свою хозяйственную тележку – старую корзину на колёсиках, – он взял у миссис Бёрд список покупок, убедился, что путь свободен, и выбежал из дому.
За последние годы Паддингтонова корзина на колёсиках стала на рынке привычным зрелищем, и прохожие часто ею восхищались. Паддингтон старательно ухаживал за своей тележкой. Корзину он несколько раз покрыл лаком, а колёсики всегда были на совесть смазаны и не издавали ни малейшего скрипа. В начале года мистер Браун обновил на них шины, так что выглядела тележка как новенькая.
Купив всё, о чём просила миссис Бёрд, Паддингтон забежал в булочную за своим обычным заказом – свежими булочками, а потом зашагал по улице Портобелло к антикварной лавке своего друга мистера Крубера.
Паддингтон очень любил заходить к мистеру Круберу. Тот торговал всякими занятными старинными диковинками, а кроме того, у него было несметное количество книг, и хотя никто не знал точно, все ли их мистер Крубер прочёл, иногда казалось, что все, потому что он знал и мог рассказать почти обо всём на свете.
Войдя в лавку, Паддингтон увидел, что мистер Крубер сидит в задней комнате, на диванчике из конского волоса, а в руках у него толстенная книга.
– Вы ни за что не догадаетесь, о чём я читаю, мистер Браун, – сказал мистер Крубер, поворачивая книгу так, чтобы медвежонку было видно заглавие. – Она называется «Заболевания какао-бобов», в ней целых семьсот пятьдесят страниц.
И мистер Крубер принялся зачитывать длинный список всяких несчастий, которые могут приключиться с какао-бобами, прежде чем они попадут в магазин, а мордочка у Паддингтона всё вытягивалась и вытягивалась. Он всегда заканчивал утренний поход по магазинам в лавке мистера Крубера, и у того неизменно был наготове кувшинчик с какао, которое он варил на плитке в задней комнате. Даже думать не хотелось, что в один прекрасный день они могут остаться без этого удовольствия.
– Может, стоит закупить побольше какао про запас, мистер Крубер? – предложил встревожившийся медвежонок, когда его друг сделал паузу.
Мистер Крубер улыбнулся.
– Я сомневаюсь, что в ближайшее время с какао возникнут перебои, мистер Браун, – отозвался он, разжигая плитку. – Но если подумать, это очередное напоминание о том, что в этом мире ничего нельзя принимать как данность. Просто так никому ничего не достаётся.
Паддингтона эти слова, похоже, немного обнадёжили. И всё же он пил какао заметно медленнее, чем обычно, а допив, аккуратно вытер кружку булочным мякишем – чтобы ни единой капли не пропало зря.
Прощаясь с мистером Крубером, медвежонок всё ещё пребывал в глубокой задумчивости. Мысли его витали так далеко, что, только свернув за угол, на улицу Виндзорский Сад, он вернулся с небес на землю и обнаружил удивительную вещь: пока он пил какао в антикварной лавке, кто-то прицепил к его корзинке записку.
Записка была короткая и по делу. Вот что там говорилось:
СУДЯ ПО БЕЗУПРЕЧНОМУ СОСТОЯНИЮ ВАШЕЙ КОРЗИНКИ НА КОЛЁСАХ, ВЫ ОБЛАДАЕТЕ СИЛЬНОЙ ВОЛЕЙ, УПОРСТВОМ И ТВЁРДЫМ ХАРАКТЕРОМ, А ЭТО ЗНАЧИТ, ВЫ ИМЕННО ТОТ, КОГО МЫ ИЩЕМ. ХОТИТЕ ЗАРАБАТЫВАТЬ ПО СТО ФУНТОВ В НЕДЕЛЮ, ПРИКЛАДЫВАЯ НЕ БОЛЬШЕ УСИЛИЙ, ЧЕМ ДЛЯ ПОХОДА ЗА ПРОДУКТАМИ? Я СКОРО СВЯЖУСЬ С ВАМИ И РАССКАЖУ КАК.
Написана записка была крупными заглавными буквами, а внизу стояла подпись:
ИСКРЕННЕ ВАШ ДОБРА-ЖЕЛАТЕЛЬ.
Паддингтон перечитал записку несколько раз – и всё не мог поверить своим глазам. Всего минуту назад он ломал голову, где бы раздобыть денег, чтобы купить мистеру Круберу несколько банок какао про запас, и тут на тебе – такое удивительное предложение! Лучшего момента для него было просто не придумать, ведь Паддингтон уже собирался запустить лапу в свои сбережения, которые держал в потайном кармашке чемодана и к которым прикасался только в самых экстренных случаях вроде дней рождения или Рождества.
Вы только подумайте – получить такой замечательный заработок только потому, что корзинка для продуктов у него чистая и ухоженная! Впрочем, Паддингтон не успел над этим поразмыслить, потому что увидел, как к нему направляется какой-то дяденька в бежевом плаще. В руках дяденька нёс здоровенную картонную коробку с чем-то явно тяжёлым. Подойдя вплотную, он опустил её на Паддингтонову корзинку и принялся вытирать пот со лба. Несколько раз смерив медвежонка взглядом, он дружески протянул ему руку.
– Я так и думал! – воскликнул он. – Как приятно бывает, когда составишь себе мысленный образ кого-то и потом убеждаешься, что не ошибся! Очень рад, что вы получили мою записку. Я твёрдо убеждён, сэр, что вы далеко пойдёте.
Паддингтон протянул в ответ лапу.
– Спасибо, мистер Желатель, – сказал он, – только я вряд ли сегодня так уж далеко пойду. Я как раз собирался домой.
И он бросил на дяденьку суровый взгляд. Он, конечно, промолчал из вежливости, но ему было бы нелегко ответить дяденьке комплиментом на комплимент. Прочитав записку, он приготовился к встрече с человеком деловитым и представительным, а у его нового знакомца вид был весьма и весьма потрёпанный.
Перехватив взгляд медвежонка, дяденька быстро спрятал руки в рукава пальто, скрывая грязные манжеты.
– Прошу простить меня за небрежный туалет, – торопливо произнёс он, – но я только что сплавил… то есть покупатели расхватали столько пылесосов, что я совсем закрутился. Даже не успел сходить домой переодеться.
– Пылесосов? – недоверчиво переспросил медвежонок.
Дяденька кивнул.
– Вам, сэр, можно сказать, сегодня крупно повезло. Вы просто поймали меня за хвост с последним пылесосом! Ну, то есть из старой партии, скоро завезут новую, – добавил он поспешно.
Воровато оглянувшись через плечо, дяденька вытащил из кармана потрёпанный кусочек картона, помахал им у медвежонка перед носом и тут же засунул его поглубже во внутренний карман.
– Это моя визитная карточка, – сообщил он. – Чтоб вы сразу поняли, что всё абсолютно честно и легально. Я приглашаю вас влиться в нашу дружную команду и заработать целое состояние. Каждый новый сотрудник получает бесплатно пылесос последней модели и – но это только сегодня – подробную инструкцию, как именно осуществлять продажи. Причём, – дяденька шлёпнул ладонью по коробке, чтобы придать веса своим словам, – за эту особую привилегию я не попрошу с вас двадцать фунтов. И пятнадцать не попрошу. Даже десять не попрошу! Только для вас, поскольку мне приглянулось ваше лицо, а ещё потому, что именно такой медведь нам и нужен, – всего два фунта!
Тон у дяденьки стал совсем задушевным.
– Каким только знаменитостям я не продавал пылесосы: скажу – не поверите! Но я не собираюсь утомлять вас такими мелочами. Вы, наверное, мысленно задаётесь вопросом, что надо делать, чтобы заработать такие деньги? Я вам сейчас объясню. Продайте этот пылесос за четыре фунта, понятно? А потом купите два пылесоса по два фунта каждый и продайте их по четыре – всего получится двенадцать фунтов, верно? А потом либо оставьте выручку себе, либо купите шесть пылесосов и их тоже продайте. Если не сидеть сложа лапы, деньги так и посыплются, только и делай, что относи в банк. Вы, наверное, спрашиваете себя, – продолжал дяденька, не давая Паддингтону времени вставить слово, – зачем тому, у кого уже есть пылесос, покупать наш?
Тут он ещё раз шлёпнул ладонью по коробке.
– Зачем жить плохо, если можно жить хорошо? А в этой коробке – ключ к новой жизни! Наш пылесос, последнее слово техники, очистит ваш дом от всего. От пыли, грязи, сажи, золы… продолжать можно до бесконечности. Нажал кнопочку – и фрррр, идеальная чистота! Только поторопитесь, – добавил дяденька. – А то у меня за углом покупатели уже в очередь выстроились.
Паддингтона не пришлось просить дважды. Не каждый день тебе делают такое предложение, а уж если что он знал твёрдо, так это то, что на двенадцать фунтов можно купить целую уйму какао. Быстренько укрывшись за ближайшей машиной, он нагнулся и открыл свой чемодан.
– Большое спасибо, – поблагодарил дяденька, когда Паддингтон вручил ему две новенькие фунтовые бумажки. – Простите, тороплюсь, дело не ждёт…
Паддингтон как раз собирался спросить, куда приходить за следующей партией пылесосов, но не успел он открыть рот, как дяденьки и след простыл.
Поначалу медвежонок растерялся. Ему очень хотелось сразу отнести пылесос домой и опробовать в своей спальне, но он не был уверен, понравится ли это миссис Бёрд. Да и вообще, в доме номер тридцать два всегда поддерживали такую идеальную чистоту, что развернуться с пылесосом было особо негде.
По счастью, когда он почти уже добрался до дому, дело решилось само собой. Входная дверь мистера Карри с грохотом распахнулась, и на пороге появился сам мистер Карри со щёткой и мусорным ведром.
Он сердито покосился на медвежонка.
– Всё подглядываешь за мной, медведь? – буркнул он. – Я же тебя сегодня утром предупреждал!
– Да нет, что вы, мистер Карри, – поспешил разуверить его Паддингтон. – Ни за кем я не подглядываю. Я делом занят. Вот, продаю отличный пылесос последней модели.
Мистер Карри бросил на медвежонка взгляд, в котором читалось сомнение.
– Ты не врёшь, медведь? – осведомился он.
– Конечно нет, мистер Карри! – воскликнул Паддингтон. – Этот пылесос очистит ваш дом от всего. Если хотите, я могу вам продемонстрировать, совершенно бесплатно.
Глаза мистера Карри подозрительно блеснули.
– Ну, честно говоря, у меня утром действительно приключилась небольшая неприятность, – сознался он. – Только учти, я вовсе не обещаю, что куплю этот твой пылесос, но, если ты как следует уберёшь мне столовую, я, может быть, об этом и подумаю.
Паддингтон обратился к написанной от руки инструкции по продажам, которая была пришпилена к крышке коробки. С первого взгляда было ясно, что мистер Карри проходит по разряду «Особо сложные клиенты».
– Думаю, – возвестил медвежонок, заволакивая с помощью соседа свою корзинку в дом, – вам потребуется то, что у нас называется «полной обработкой».
Мистер Карри фыркнул.
– И чтоб под конец в комнате была идеальная чистота, медведь, – предупредил он. – Ты за это лично отвечаешь.
Он провёл медвежонка в столовую и указал на громадную чёрную кучу в камине.
– У меня сегодня ночью сажа рухнула из трубы. Подозреваю, из‑за того, что в соседнем доме так страшно шумят, – добавил он с намёком.
– С сажей этот пылесос отлично управляется! – обрадовался Паддингтон. – Дяденька Желатель так сказал.
– Вот и прекрасно, – буркнул мистер Карри. – Ладно, я пойду выброшу то, что нагрёб в ведро, а потом вернусь и буду за тобой приглядывать.
Мистер Карри вышел, а Паддингтон торопливо принялся за дело. Вспомнив совет из инструкции, он решил не пожалеть сил и устроить мистеру Карри первоклассную демонстрацию.
Вооружившись стоявшей неподалёку шваброй, он быстренько сгрёб всю сажу в огромную кучу. Потом засунул швабру в дымоход и пошуровал там. Результат не заставил себя ждать. В дымоходе зашуршало, и в камин шлёпнулась новая гора сажи, больше прежней. Не обращая внимания на чёрную пыль, повисшую в воздухе, Паддингтон вытащил из корзинки коробку с пылесосом и прежде всего осмотрел продукты, купленные по поручению миссис Бёрд. Как он и опасался, некоторые из них не выдержали веса тяжеленной коробки, поэтому к куче мусора добавились несколько раскрошившихся печенинок, помятых помидоров и разбитых яиц.
Паддингтон как раз закапывал всё это в сажу, орудуя ручкой швабры, когда в комнату вошёл мистер Карри да так и застыл на пороге.
– Медведь! – взревел он. – Медведь! Что это ты тут такое вытворяешь?
Паддингтон выпрямился полюбоваться на свою работу. Глядя со стороны, куча действительно выглядела весьма неприглядно, спорить не приходилось.
– Это я готовлюсь продемонстрировать вам возможности пылесоса, мистер Карри, – объяснил медвежонок, стараясь придать голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовал. – Вот, полюбуйтесь, – продолжал он бодро, старательно подделываясь под тон заправского продавца и одновременно косясь на инструкцию. – Согласитесь, обычному пылесосу ни за что не справиться с такой кучей мусора!
В кои-то веки мистер Карри, судя по всему, оказался полностью с ним согласен.
– Ты, медведь, окончательно ума лишился? – прошипел он.
Паддингтон шлёпнул лапой по картонной коробке.
– Нет, мистер Карри! – успокоил он соседа. – В этой коробке – ключ к лучшей жизни! Зачем вам жить плохо, если вы можете жить хорошо?
Мистер Карри бросил на него взгляд, в котором явственно читалось: ничего хорошего он от жизни в ближайшее время не ждёт, а потом ткнул дрожащим от злости пальцем в коробку.
– Ключ к лучшей жизни! – загремел он. – Очень надеюсь, что он там есть! И если ты его сейчас же не достанешь, я… я…
Мистер Карри остановился, чтобы набрать побольше воздуха и собраться с мыслями. Паддингтон воспользовался паузой – сорвал с коробки крышку и вытянул длинный шнур со штепселем на конце. После этого он покосился на плинтус.
– А где у вас розетка, мистер Карри? – поинтересовался он.
Попроси он у мистера Карри миллион фунтов взаймы, даже это не вызвало бы такого бурного возмущения. Физиономия их соседа, которая и так на протяжении разговора становилась всё краснее и краснее, теперь и вовсе побагровела, а сам сосед уставился на шнур в Паддингтоновой лапе.
– Розетка? – взревел он. – Розетка? У меня вообще нет розетки.
В моём доме нет электричества! Только газ!
Рот у Паддингтона открылся сам собой, штепсель выпал из лапы и стукнулся об пол – медвежонок в ужасе уставился соседу в лицо. Если у мистера Карри лицо побагровело как свёкла, то Паддингтонова мордочка – вернее, та её часть, которую можно было разглядеть под мехом, – стала белой как мел.
Дальше пошла и вовсе полная неразбериха. Мистер Карри схватил коробку с пылесосом, будто собирался вышвырнуть её в окно, это Паддингтон успел заметить, а вот продолжения дожидаться не стал. Он пулей выскочил из комнаты и со всех лап помчался к дому номер тридцать два.
На удивление, дверь дома казалась предусмотрительно распахнута, но, только налетев со всего размаху на мистера Крубера, Паддингтон понял почему. Его друг о чём-то озабоченно толковал с Браунами.
И почему-то все они обрадовались медвежонку даже сильнее, чем он – им.
– Вот и ты наконец! – воскликнула миссис Бёрд.
– Слава богу! – с облегчением подхватила миссис Браун.
– У тебя всё в порядке? – в один голос выпалили Джонатан и Джуди.
– Кажется, – пропыхтел Паддингтон, оглядываясь через плечо и поспешно захлопывая дверь.
– Скажи, тебе никто не пытался продать пылесос? – допытывалась миссис Бёрд.
Паддингтон уставился на неё с изумлением. Всё-таки у миссис Бёрд удивительный дар узнавать обо всём на свете.
– Тут на рынке с утра случился переполох, – вступил в разговор мистер Крубер. – Поэтому я и пришёл. Какой-то негодяй торговал бракованными пылесосами, а когда мне сказали, что вас видели с ним вместе, я ужасно разволновался.
– А потом тебя всё нет и нет, мы уж подумали, с тобой что-нибудь случилось! – закончила миссис Браун.
– Ну, – неуверенно сказал медвежонок, – пожалуй, действительно случилось…
И он пустился в объяснения. Разобраться в них было нелегко – местами рассказ получался довольно путаный, а кроме того, снаружи очень уж шумели. Оттуда доносились вопли, грохот, громкая перебранка, а через некоторое время взревел мотор отъезжавшей машины.
– Бывают же люди – им бы только поживиться за чужой счёт! – грозно произнесла миссис Бёрд, когда Паддингтон закончил.
– Мне этот дяденька показался очень симпатичным, – начал оправдываться Паддингтон.
– Я не про торговца пылесосами, – отрезала миссис Бёрд. – От него ты хоть что-то получил за свои деньги, пусть даже это «что-то» никуда не годится. Я про мистера Карри. Вот кто вечно выискивает, где бы что-нибудь бесплатно урвать.
– Начать с того, что ему жалко денег пригласить трубочиста и прочистить дымоход, – заметила Джуди.
– А ещё он ждёт, что электричество появится у него само собой, – добавил Джонатан.
Продолжить он не успел, потому что зазвонил телефон и миссис Бёрд поспешила в прихожую.
– Да, – сказала она, выслушав. – Что вы говорите! Да, конечно. Хорошо, постараемся, но, боюсь, прямо сейчас не получится. Может быть, ближе к полудню.
Остальные, совершенно озадаченные, слушали обрывки этого загадочного разговора.
– Что там ещё такое стряслось? – спросила миссис Браун, когда миссис Бёрд повесила трубку.
– Как я поняла, – мрачно проговорила миссис Бёрд, – полиция задержала человека, которого подозревают в торговле бракованными пылесосами. Они хотят, чтобы кто-нибудь из нас приехал и опознал его.
– Вот не было печали! – вздохнула миссис Браун. – Что-то мне совсем не хочется, чтобы Паддингтона впутывали в эту историю.
– Кто хоть слово сказал про Паддингтона? – невинным голосом поинтересовалась миссис Бёрд. – Ну ладно, давайте-ка для начала выпьем по чашечке чего-нибудь горячего. Торопиться, собственно, некуда.
Недоумённо переглядываясь, все последовали за миссис Бёрд в кухню. Иногда она, надо сказать, умела испытывать чужое терпение. Так и не удалось из неё ничего вытянуть, пока все они не расселись за кухонным столом и не принялись за повторный «послезавтрак». Только тогда миссис Бёрд заговорила:
– Судя по всему, этого самого подозреваемого арестовали прямо рядом с нашим домом. И при нём оказался пылесос. Он утверждает, что его зовут не то Гарри, не то Карси… и настаивает, что мы его прекрасно знаем.
– Ну и дела! – воскликнул Джонатан, быстренько сообразив, что к чему. – Неужели они по ошибке арестовали мистера Карри?
– Теперь я понимаю, что там снаружи был за скандал! – воскликнула Джуди. – Он, наверное, шёл к нам пожаловаться на Паддингтона!
– Именно поэтому, – подвела итог миссис Бёрд, когда возбуждённые крики поутихли, – я считаю, что Паддингтону совершенно ни к чему ездить в полицию. Не стоит сыпать соль на свежие раны.
– Я полностью с вами согласен, – кивнул мистер Крубер. – Давайте лучше, пока вы ездите на опознание, мы с мистером Брауном сходим в соседний дом и наведём там порядок.
– И мы с вами! – дружно вызвались Джонатан и Джуди.
Все глаза обратились на медвежонка, который потягивал какао даже с бо́льшим наслаждением, чем обычно. Книжка мистера Крубера и переполох у мистера Карри очень сильно на него подействовали: в какой-то момент он даже начал сомневаться, получит ли в этой жизни ещё хоть один «послезавтрак».
– Знаете что, – заявил он, покрепче сжимая кружку в лапах, – я больше никогда не буду принимать какао как данность!
Глава третья
Паддингтон в суде
На следующее утро, когда Паддингтон зашёл к мистеру Круберу, тот всё ещё посмеивался, вспоминая историю с пылесосом.
– А самое интересное, мистер Браун, что началось-то всё с моей книги про какао-бобы, – напомнил он и ещё раз усмехнулся. – Жалко, я не видел, как мистера Карри препровождали в полицейский участок. Представляю, что это было за зрелище, – глаз не отвести!
Паддингтон согласно кивнул. Что до глаз, он сегодня утром, выходя из дома, для отвода глаз надвинул капюшон до самого носа – боялся столкнуться на улице с мистером Карри.
Глаз было не отвести, а передние лапы – не развести, так они гудели после вчерашней уборки. Им немало пришлось потрудиться, приводя столовую мистера Карри в порядок, но в дружных руках любое дело спорится, и под конец на совесть убранная комната выглядела так, что даже сам хозяин вряд ли нашёл бы, к чему придраться.
– Как бы там ни было, всё хорошо, что хорошо кончается, – подвёл итог мистер Крубер, ставя на стол поднос с «послезавтраком». – Впрочем, нам повезло, что всё это случилось именно в Англии. В некоторых других странах, которые приходят мне на ум, вы бы так легко не отделались. По их законам, мистер Браун, вы считаетесь виновным, пока не сможете доказать обратное, здесь же всё наоборот. Не такое уж существенное различие, но иногда именно от него зависит судьба человека.
Паддингтон навострил уши, а мистер Крубер принялся рассказывать ему про законы и как они действуют.
– До чего же это всё интересно, мистер Крубер, – сказал под конец медвежонок. – Только трудно во всём этом разобраться, особенно если никогда в жизни не бывал в суде.
Мистер Крубер хлопнул себя по колену.
– Как же я раньше об этом не подумал! – воскликнул он. – Если у вас, мистер Браун, есть часок свободного времени, мы можем отправиться на одну из наших экскурсий. Как раз пришло время устроить «уходной». Давайте сходим на судебное заседание, тогда вы сразу поймёте, что к чему. Как вы на это посмотрите?
– Конечно же пойдёмте, мистер Крубер! – тут же согласился Паддингтон. – Я с огромным удовольствием!
Он поспешно проглотил остатки своего «послезавтрака» и помчался домой рассказывать новости.
Пока Паддингтон намазывал мармеладом булку, которую собирался взять с собой в дорогу, миссис Бёрд налила ему в термос горячего какао; очень скоро медвежонок снова натянул своё синее пальтишко и побежал к мистеру Круберу, сжимая в лапе чемоданную ручку.
– Надеюсь, они вернутся целыми и невредимыми, – сказала с надеждой миссис Браун. – Я, конечно, полностью доверяю мистеру Круберу, но с Паддингтоном вечно что-нибудь приключается, а вы ведь знаете, каковы эти судьи. Чего доброго, оба в результате окажутся за решёткой!
– Сколько я знаю этого медведя, – мрачно проговорила миссис Бёрд, – скорее первый же судья, который попадётся ему по дороге, сам себя приговорит к шестимесячному заключению!
Если бы Паддингтон услышал последние слова миссис Бёрд, он бы не на шутку обиделся, но, когда они прозвучали, он уже шагал к автобусной остановке, где договорился встретиться с мистером Крубером.
Паддингтон очень любил ездить на автобусе, особенно если удавалось найти местечко на втором этаже, а ещё он любил во время поездки слушать пояснения мистера Крубера. Его друг очень много знал про Лондон, и если Паддингтону что и не нравилось, так это то, что за рассказами время пролетало очень быстро; он и оглянуться не успел, как автобус остановился перед несколькими внушительными зданиями из серого камня и его друг сказал, что они уже приехали.
Мистер Крубер провёл медвежонка в высокие железные ворота, а потом они поднялись по каменным ступенькам.
Глаза у Паддингтона открывались всё шире и шире – они вошли в дверь и оказались в огромном вестибюле, размерами напоминавшем собор. В вестибюле было полно людей, все они ужасно спешили: одни были в обыкновенной одежде, другие в париках и чёрных мантиях. Ничего подобного медвежонок отродясь не видал.
Мистер Крубер сверился со своим путеводителем.
– Это главный вестибюль Королевского дворца правосудия, – провозгласил он. – Семьдесят метров в длину и двадцать пять в высоту!
Они снова поднялись по ступенькам и вдруг оказались в целом лабиринте коридоров.
– А вот и залы суда, – объяснил мистер Крубер. – Они расположены вокруг главного вестибюля, и в каждом слушается своё дело. В любом деле есть правый и виноватый, мистер Браун, – продолжал он. – Задача юристов – взвесить все «за» и «против» и выяснить, кто из двоих говорит правду.
– А почему просто у них не спросить? – искренне удивился Паддингтон.
Мистер Крубер усмехнулся.
– К сожалению, – сказал он, – докопаться до истины не всегда так легко, как кажется, а самое грустное то, что люди не всегда говорят правду. Ну а окончательное решение принимает судья. Поэтому он такая важная фигура. Это почти как смотреть пьесу по телевизору – только, конечно, тут всё куда серьёзнее, особенно если вам выпало играть одну из главных ролей. Важно не только вершить правосудие, но и показывать, как оно вершится, – закончил мистер Крубер, приостановившись у одной из дверей. – Именно поэтому здесь есть галерея для публики, и право любого гражданина – присутствовать на судебном заседании.
Тут мистер Крубер попытался открыть дверь, и лицо у него огорчённо вытянулось.
– Какая неприятность, – посетовал он. – Похоже, заперто. Вот ведь незадача! Но я думаю, это просто случайность. Подождите, пожалуйста, минутку, я пойду поищу кого-нибудь, кто за это отвечает.
Извинившись, мистер Крубер быстро зашагал по коридору, оставив Паддингтона дожидаться у закрытой двери. Медвежонок, честно говоря, был совсем не прочь немного передохнуть, прежде чем слушать дальнейшие объяснения своего друга, а вокруг столько всего происходило, что он был даже рад присесть и немного осмотреться.
Открыв чемодан, он достал оттуда кусок булки с мармеладом, а потом, чтобы скоротать время, налил себе чашку какао. Термос у миссис Бёрд был чрезвычайно добротный. Всё, что в него наливали, оставалось отменно горячим, и сегодняшнее какао не было исключением. От чашки валил такой густой пар, что Паддингтону несколько раз пришлось протирать глаза, чтобы разглядеть, что творится вокруг.
Он как раз завинтил крышку термоса и запер чемодан, когда к нему подошёл какой-то дяденька в форме.
Дяденька уставился на него с изумлением.
– Что это ты тут такое вытворяешь? – осведомился он. – Тут тебе, знаешь ли, не кафе.
– Я жду, когда меня впустят, – объяснил Паддингтон. – Посмотреть, как вершат правосудие.
Дяденька бросил на него неприветливый взгляд.
– А звать-то тебя как? – поинтересовался он.
– Браун, – ответил медвежонок. – Паддингтон Браун.
– Браун? – повторил дяденька и внезапно посмотрел на медвежонка совсем другими глазами. – Вон оно что! Хорошо, что я на тебя наткнулся. Тебя как раз только что вызывали!
– Меня только что вызывали? – заволновался медвежонок. – Быстро же мистер Крубер управился!
– Про мистера Крубера я ничего не знаю, – сказал дяденька, помогая медвежонку встать, – но мой тебе совет не рассиживаться тут слишком долго.
Дважды просить не пришлось. Подхватив чемодан, Паддингтон поспешил за дяденькой, который сбежал вниз по лестнице и завернул за угол, в другой длинный коридор, по которому действительно разносилось имя Браун!
– Здесь он, здесь! – закричал дяденька. – Я его наверху нашёл, он там перекусывал!
– Ну, я б на твоём месте пошевеливался, – обратился к медвежонку второй дяденька, подгоняя его вперёд. – Сегодня старый судья Орёл председательствует, а он ждать не любит.
Паддингтон, не на шутку встревожившись, проскочил в какую-то дверь и внезапно оказался в переполненной комнате.
Половину комнаты занимали ряды скамеек, как в маленьком театре, а прямо перед медвежонком, на возвышении, сидел чрезвычайно внушительный дяденька в огромном парике. Дяденька свирепо таращился поверх очков.
– Где это вы были? – спросил он строго. – Вы, надеюсь, понимаете, что заставили суд ждать?
Паддингтон вежливо приподнял шляпу.
– Вы уж меня извините, мистер Орёл, – сказал он громко. – Мне просто глаза паром заволокло.
– Глаза паром заволокло? – переспросил судья. – Какое удивительное явление! Сколько работаю, а о таком впервые слышу!
– Мы с мистером Крубером пытались войти, – продолжал объяснять Паддингтон, – а нас не пустили.
– Вас не пустили? – поразился судья и обвёл зал суда грозным взглядом в поисках виноватого. – Форменное безобразие! Совершенно недопустимо чинить свидетелям подобные препятствия!
– Мистер Крубер тоже очень огорчился, – подтвердил медвежонок. – И пошёл искать того, кто за это отвечает.
– Гм… похвально, – проговорил судья чуть-чуть более доброжелательно. Потом он кивнул служителю, который сидел возле столика с надписью «Адвокат». – Продолжаем. Мы и так потеряли уйму времени.
Каково же было Паддингтоново удивление, когда служитель подвёл его к квадратной загородке возле одной из стен и, открыв дверцу, запустил внутрь!
Страшно довольный, что ему досталось такое замечательное место, с которого всё видно, Паддингтон начал устраиваться поудобнее, но тут служитель протянул ему какую-то книгу.
– Обязуетесь ли вы…
– «Обзываетесь ли вы»? – возмущённо воскликнул медвежонок. – Я никогда не обзываюсь! Миссис Бёрд мне бы ни за что не позволила, а если бы и позволила, я бы всё равно не стал!
Служитель с некоторой опаской покосился через плечо на судью и решил попробовать ещё раз.
– Обязуетесь ли вы, – повторил он, – говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?
– А, это конечно, – не раздумывая, согласился медвежонок. – Тётя Люси, которая меня вырастила, всегда учила, что врать нехорошо.
– Тишина в зале суда! – рявкнул судья, потому что по рядам пробежало сдержанное хихиканье.
После этого он сверился с бумагами, лежавшими перед ним целой грудой, и вперил взгляд в ещё одного дяденьку в мантии и парике, сидевшего в другом конце зала, на адвокатском месте.
– Я нигде не вижу упоминания о тёте Люси, мистер Кладворти, – заметил он. – Правильно ли я понимаю, что защита не сочла нужным пригласить её на процесс?
– Да она вряд ли бы и пришла, мистер Орёл, – разочаровал его Паддингтон. – Она в Перу.
– Тётя Люси в Перу? – удивился судья, поправил очки и уставился на дяденьку в мантии. – Как прикажете это понимать?
Вид у мистера Кладворти был такой, будто он ещё хуже судьи понимает, что тут творится. Окончательно растерявшись, он в свою очередь перелистал лежавшие перед ним бумаги, а потом начал шушукаться с одним из своих помощников.
– Имею сообщить, ваша честь, – сказал он наконец, – что, по моим сведениям, тётя Люси не представляет особой важности.
Паддингтон вперил в мистера Кладворти суровый взгляд.
– Тётя Люси не представляет особой важности? – воскликнул он. – Да она самая замечательная тётя на свете!
– Пожалуй, вам стоит приступить к допросу свидетеля, мистер Кладворти, – заговорил судья после долгой паузы. – С тётей Люси мы как-нибудь потом разберёмся.
– Слушаюсь, ваша честь, – сказал мистер Кладворти и повернулся к Паддингтону. – Я полагаю, вы понимаете, почему сегодня здесь оказались?
– Конечно, – кивнул Паддингтон. – Я здесь оказался, потому что это моё право как гражданина.
Мистер Кладворти слегка опешил.
– Э‑э… разумеется, – согласился он. – Весьма достойный ответ. Просто в высшей степени достойный. Но понимаете ли вы, что вам сегодня предстоит, так сказать, участвовать в грозной юридической брани?
– Ни за что! – твёрдо заявил медвежонок. – Браниться – это ещё хуже, чем обзываться.
– Я и не предлагал вам браниться, – сердито сказал мистер Кладворти. – Я употребил слово «брань» в смысле «битва» или «схватка». Я хотел сказать, что сегодня нам предстоит серьёзное противостояние…
Тут он осёкся, потому что Паддингтон не сводил с него сурового взгляда, и поспешил сменить тему.
– Должен вам сказать, – продолжал он, – что у меня имеется солидный пакет документов, свидетельствующих…
Паддингтон с интересом всмотрелся в мистера Кладворти, но не углядел у него никакого пакета.
– У меня пакета нет, только чемодан, – заявил он, поднимая повыше своё имущество. – Он со мной приехал из самого Дремучего Перу. Там есть потайной кармашек, в котором я храню свои самые важные документы, – так куда надёжнее, чем в пакете.
– Вот как? – Мистер Кладворти пытался сохранить бодрый тон, потому что на лице судьи явно собиралась буря. – А я думал, вы там держите свои записки.
– Свои сосиски? – вконец удивился Паддингтон. – Нет, сосисок я с собой не взял. Они бы помялись.
Судья схватил деревянный молоток и забарабанил по столу.
– Тишина в зале! – рявкнул он. – Ничего тут нет смешного! Он имел в виду записки, касающиеся судебного разбирательства, которые адвокаты приносят с собой в суд, – пояснил судья, обернувшись к Паддингтону.
– А, этих у меня точно нет, – подтвердил Паддингтон, открывая чемодан. – Зато у меня есть булка с мармеладом.
– Можно посмотреть поближе? – попросил судья, когда Паддингтон поднял булку на всеобщее обозрение.
Медвежонок вручил кусок булки одному из служителей, а тот отнёс его на другой конец зала судье.
– Вы хотите сказать, что это одно из ваших вещественных доказательств, мистер Кладворти? – вопросил судья, вглядываясь повнимательнее и брезгливо морщась. – Медвежья булка с мармеладом!
У мистера Кладворти был такой вид, будто его уже ничем не удивишь. Вытащив из‑за отворота мантии носовой платок, он сунул руку под парик и принялся утирать лоб.
– Э‑э… я… не могу сказать точно, ваша честь, – пробормотал он, запинаясь.
– Пометьте это как «вещественное доказательство особой ценности», – распорядился судья, отдавая булку обратно служителю. – Я его потом изучу поподробнее.
– Моя булка – вещественное доказательство особой ценности? – возликовал Паддингтон. – Ещё бы, она ведь со специальным домашним мармеладом, его миссис Бёрд делала. Она очень обрадуется!
– Тогда надо и её вызвать, – решил судья. – Может быть, она прольёт хоть какой-то свет на происходящее.
– Но я даже не слышал ни о какой миссис Бёрд! – возопил мистер Кладворти.
Судья посмотрел на него с упрёком.
– У меня складывается впечатление, мистер Кладворти, что вы весьма халатно относитесь к своим обязанностям, – отрубил он. – Вы даже не потрудились познакомиться с собственными свидетелями. Вызовите миссис Бёрд!
– Вызовите миссис Бёрд! – крикнул кто-то в дальнем конце зала.
– Вызовите миссис Бёрд! – эхом повторил голос из коридора.
– Да ведь её тоже тут нет, мистер Орёл, – поведал Паддингтон.
– Миссис Бёрд тут нет? – изумился судья. – Но она, судя по всему, чрезвычайно важный свидетель! Почему её тут нет?
– Она, наверное, ушла в магазин с миссис Браун, – объяснил Паддингтон. – Они по вторникам всегда ходят за покупками.
– Вот как? – рявкнул судья. – Форменное безобразие! – Он свирепо уставился через весь зал на несчастного адвоката. – Меня так и подмывает прервать заседание!
Мистер Кладворти перевёл дух.
– С вашего позволения, ваша честь, заговорил он, – я бы хотел задать свидетелю ещё один вопрос.
– Позволяю, – неохотно согласился судья Орёл. – Только давайте коротко.
Засунув трясущиеся большие пальцы за лацканы, мистер Кладворти пронзил медвежонка долгим взглядом и сделал последнюю отчаянную попытку поправить дело.
– Где вы были утром двадцать девятого числа? – спросил он, отчётливо выговаривая слова. – Только подумайте, прежде чем отвечать.
Паддингтон честно подумал минуту-другую.
– А когда именно утром двадцать девятого числа, мистер Кладворти? – поинтересовался он.
– Около одиннадцати часов, – уточнил адвокат, слегка приободрившись – наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки.
– Ну, наверное, я был у мистера Крубера на «послезавтраке», – припомнил медвежонок. – Мы обычно с ним пьём какао через часик после завтрака. Поэтому и называется «послезавтрак».
– Вызовите мистера Крубера, – устало проговорил судья.
– Вызовите мистера Крубера! – крикнул кто-то в дальнем конце зала.
– Вызовите мистера Крубера! – эхом разнеслось по коридору.
К этому моменту все уже успели привыкнуть, что призывы к свидетелям остаются без ответа. Поэтому, когда дверь внезапно открылась, по залу пронёсся возбуждённый ропот. Мистер Крубер вошёл в зал, а следом за ним – ещё один дяденька. Антиквар явно очень обрадовался, увидев Паддингтона на свидетельском месте.
– Позвольте объяснить, ваша честь, – начал он, обращаясь к судье. – Похоже, здесь произошло досадное недоразумение. Вы ведь знаете, ваша честь, сколько на свете Браунов, и на сей раз, как я понимаю, двух Браунов попросту перепутали. – Он указал на стоявшего с ним рядом дяденьку. – Вот мистер Браун, который должен был давать показания!
Судья воззрился сперва на мистера Крубера, а потом на Паддингтона, и во взгляде его читалось: да, на свете слишком много Браунов, и он бы лично не возражал, если бы было на одного меньше. Он собрался было что-то сказать, но потом передумал и поднялся во весь рост.
– У нас был очень тяжёлый день, – сказал он утомлённо. – Пожалуй, остальные показания я выслушаю в своих личных покоях!
* * *
Паддингтон с мистером Крубером приостановились у выхода из Дворца правосудия и ещё раз посмотрели на огромный вестибюль, в котором по-прежнему кипела бурная деятельность.
– Как хорошо, что я услышал, как выкрикивают моё имя! – заметил мистер Крубер. – А то неизвестно, что бы могло произойти. Это вам лишнее доказательство, какая осторожность нужна в подобных вопросах, – даже судье никогда нельзя терять бдительность!
Паддингтон, судя по всему, был с ним полностью согласен.
– Кто бы мог подумать, что мистеру Орлу так понравится булка с мармеладом, – вставил он. – Он сказал, что с удовольствием ел бы её каждый день.
– Судьи ведь тоже люди, – рассудил мистер Крубер. – В зале суда они выглядят очень величественно, но без мантии и парика они такие же, как и все остальные. Только, конечно, им положено быть помудрее прочих.
А зачастую ещё и подобрее.
Вряд ли многие медведи могут похвастаться, что бывали в личных покоях судьи, – добавил он. – И уж тем более ели с судьёй булку с мармеладом!
Мистеру Круберу далеко не сразу удалось объяснить судье, что и как, но под конец даже мистер Кладворти смягчился и повеселел.
– Мистер Кладворти сказал, что он готов хоть каждый день брать меня в свидетели, – похвастался Паддингтон. – Особенно если мне больше не будет заволакивать глаза паром. Интересно, что он этим хотел сказать?
Мистер Крубер кашлянул.
– Мы этого, наверное, никогда не узнаем, мистер Браун, – тактично заметил он, – однако я готов вынести окончательный приговор по сегодняшнему делу: после всех приключений нам необходимо выпить по чашечке чая. Здесь неподалёку есть ресторан, где пекут очень вкусные рогалики. Если у вас осталось местечко в животе, можем туда пойти. Как вы на это смотрите?
Паддингтон облизнулся.
– Знаете, мистер Крубер, – сказал он, спускаясь со своим другом по ступеням обратно на улицу, – я считаю, что из вас бы вышел замечательный судья!
Глава четвёртая
Подарок на день рождения
Паддингтон прижался носом к дверям Королевского театра и уставился на афишу, прикреплённую к стеклу с внутренней стороны.
– Мы как раз вовремя, мистер Браун! – воскликнул он радостно. – Пьеса называется «Играем! Бинго!», и она идёт уже целых две недели!
Мистер Браун подошёл поближе и заглянул в тёмное фойе.
– Играют-то играют, да только не пьесу, – вздохнул он. – «Бинго», Паддингтон, это такая азартная игра.
– Ну, знаешь, щёлк-щёлк, выпали шестёрки, – доходчиво объяснил Джонатан.
– Щёлк-щёлк, выпали шестёрки? – с озадаченным видом повторил медвежонок.
Честно говоря, он так ничего и не понял, кроме одного: дело дрянь.
– Значит, они совсем закрыли театр! – горестно воскликнула Джуди. – И превратили его в павильон для азартных игр!
Брауны расстроенно переглянулись. Был как раз летний день рождения Паддингтона, и отпраздновать его решили походом в театр. Погода стояла ясная и солнечная, так что поутру, быстренько собравшись, всё семейство покатило в Брайтси, большой город на морском побережье, где обычно опробовали новые пьесы, прежде чем ставить их в Лондоне.
Всю дорогу Паддингтон говорил только о театре, и когда выяснилось, что в день рождения его оставили без долгожданного подарка, он повесил нос чуть ли не до самых колен.
– Может быть, пойдём посмотрим на гномов в Солнечных Пещерах? – попыталась подбодрить его миссис Браун. – Их как раз только что заново покрасили…
Продолжать она не стала, потому что на мордочке у медвежонка отразилось негодование. Даже самый свежепокрашенный гном не шёл ни в какое сравнение с театром, тем более в день рождения.
– Можно пойти на пляж и там что-нибудь придумать, – нашлась Джуди.
Мистер Браун всё ещё неуверенно топтался на месте.
– Ладно, пойдёмте, – решил он наконец. – Хоть мороженого с горя купим по дороге.
При этих словах Паддингтон встрепенулся и, бросив последний взгляд на пустой театр, зашагал следом за остальными в сторону набережной.
Да, что и говорить, день начался не слишком удачно, но Паддингтон был не из тех медведей, которые надолго падают духом, а когда мистер Браун попросил у мороженщика шесть пломбиров, в том числе «специальную двойную порцию для медведя, который только что пережил жестокое разочарование», он и вовсе повеселел.
Крепко сжимая в одной лапе чемодан, а в другой – вафельный стаканчик, Паддингтон топал следом за Браунами к пляжу. Чемодан его был битком набит поздравительными открытками, большую часть которых он даже не успел прочитать и для пущей надёжности решил ни на секунду не выпускать из виду.
Мистер Браун расставил их стулья у самой кромки воды, и пока Джонатан и Джуди переодевались для купания, Паддингтон нашёл себе очень интересное занятие: он делал ямки в мокром песке, а потом ждал, когда набежит волна и заровняет их снова. Медвежонку в этот день даже больше обычного нравилось на пляже, потому что море было тёплым и совсем спокойным – можно было даже походить по водичке, почти не замочив мех.
Но вот, выкопав особенно глубокую ямку, Паддингтон поднял голову, чтобы посмотреть, скоро ли набежит волна, и вдруг увидел катер. Катер промчался мимо, и у Паддингтона даже глаза вылезли на лоб. Строго говоря, если бы задние лапы не увязли в мокром песке, он бы наверняка сел в воду от удивления.
Удивил его вовсе не сам катер, потому что по морю всё время сновали разные суда и судёнышки, удивило его то, что за катером мчался человек, удерживаясь на поверхности воды при помощи двух плоских деревяшек! Впрочем, не успел медвежонок толком рассмотреть, что к чему, как человек и катер скрылись за пирсом.
Паддингтон сел на песок, чтобы хорошенько обдумать это происшествие. Он сразу решил, что такая штука вполне сошла бы за подарок на день рождения, поэтому надо узнать о ней побольше. Но мистер Браун мирно посапывал, закрывшись газетой, а Джонатан и Джуди устроили заплыв наперегонки и были уже далеко. Паддингтон хотел было обратиться к миссис Браун, но они с миссис Бёрд склонились над вязаньем и горячо обсуждали какой-то особенно сложный узор. Да и вообще, внутренний голос шепнул медвежонку, что миссис Браун его затея вряд ли понравится, так что в конце концов он решил сам отправиться на разведку.
Когда он встал и объявил, что хочет прогуляться по набережной, миссис Браун бросила на него тревожный взгляд.
– Только не уходи надолго, – попросила она. – Скоро будем обедать. И захвати пальтишко. Похоже, надвигается шторм.
Миссис Бёрд согласно кивнула.
И действительно, погода успела перемениться: в небе появились облака, а над горизонтом нависли мрачные, лохматые тучи.
– Возьми-ка ещё и мой зонтик, – добавила миссис Бёрд. – А то промокнешь, чего доброго.
Миссис Бёрд долго наблюдала за деловито удалявшейся фигуркой. Она не очень любила, чтобы Паддингтон уходил далеко сам по себе, особенно когда в глазах у него появлялось знакомое задумчивое выражение.
– Может, он просто засиделся в машине и решил размять лапы, – предположила миссис Браун, стараясь придать своему голосу уверенность, которой на самом деле у неё не было.
Миссис Бёрд хмыкнула.
– Небось киоск с мороженым пошёл искать, – проворчала она.
И всё же у неё сильно полегчало на душе, когда она увидела, что Паддингтон просто стоит на набережной и разглядывает какие-то афиши.
Ещё по дороге на пляж медвежонок заметил на стенах целую кучу афиш, и хотя тогда ему недосуг было их читать, внутренний голос подсказывал, что в одной из них и кроется ответ на его вопрос.
Паддингтон медленно брёл по набережной, внимательно прочитывая все попадавшиеся афиши и объявления, но речь в них шла по большей части об эстрадных концертах и автобусных поездках, и не было ни слова о том, где отыскать катер и раздобыть те самые деревяшки.
Паддингтон уже не раз замечал, что когда бы он ни приехал к морю, всякий раз оказывалось, что все по-настоящему интересные события начнутся не раньше следующей недели. Он забрёл уже довольно далеко за пирс и только там вдруг обнаружил плакат, который искал.
На плакате был нарисован спортивного вида дяденька, который мчался, оседлав гребень волны, за огромным красным катером. Одной рукой дяденька держался за корму, а другой указывал на крупную надпись, которая гласила:
ШКОЛА ВОДНЫХ ЛЫЖ
МИРОВОГО КЛАССА
ПОД РУКОВОДСТВОМ СИНЬОРА ПРЕСТО
ПРОСИМ ЗАНИМАТЬ ОЧЕРЕДЬ!
А внизу шла надпись помельче, и больше всего там говорилось про специальный курс для начинающих: синьор Престо клятвенно обещал, что всего за один урок поднимет из воды и поставит на лыжи любого ученика, независимо от возраста, а потом даже выдаст специальное свидетельство, которое можно будет показывать друзьям!
Всё это звучало как нельзя более заманчиво, и Паддингтон уже направился к тому месту, где был пришвартован красный катер, но тут заметил на ближайшем столбе ещё одну табличку. На ней было написано коротко и ясно:
УШЁЛ ОБЕДАТЬ. СКОРО ВЕРНУСЬ.
Не на шутку огорчившись, Паддингтон побрёл было прочь, но вдруг заметил каких-то старичков, сидевших на скамейке неподалёку. Похоже, скамейка тоже принадлежала школе, потому что, когда один из сидевших привстал, Паддингтону тут же бросилось в глаза имя синьора Престо, вырезанное на деревянной спинке.
В объявлении говорилось, что синьор Престо может поставить на лыжи любого, независимо от возраста, но чем больше Паддингтон смотрел на его будущих учеников, тем сильнее удивлялся: судя по виду, далеко не каждый из них сумел бы без посторонней помощи дотащиться до причала, не говоря уж о том, чтобы забраться в катер. Тогда медвежонок вприпрыжку побежал к скамейке, по дороге всё больше оживляясь. Он был уверен, что уж если эти дедушки могут кататься на водных лыжах, о нём и говорить нечего!
– Можно мне тоже тут посидеть? – осведомился он, вежливо приподнимая шляпу.
Ближайший старичок бросил на него какой-то странный взгляд.
– Думаю, особого вреда с этого не будет, – буркнул он.
– В компании веселее, – поддержал его сосед и подвинулся. – Да и теплее к тому же.
Паддингтон сказал: «Большое спасибо» – и притулился на краешке. Он подождал минуты две, но все почему-то молчали. Строго говоря, один будущий лыжник на другом конце скамейки непрестанно клевал носом и так и норовил всхрапнуть.
– Вы часто здесь бываете? – громко спросил медвежонок, чтобы хоть немного развеять уныние.
Его сосед кивнул.
– Я хожу сюда каждый божий день последние шесть лет, – сообщил он. – И в солнце, и в дождь. Ну и погодка нынче! – прибавил он. – Не зря я закутался!
– Да, простудиться – скверное дело, – поддержал его сосед.
– Значит, пальто можно не снимать? – поинтересовался Паддингтон.
– Конечно можно, – пожал плечами первый старичок. – Мы ведь в свободной стране живём, каждый что хочет, то и делает.
Паддингтон с довольным выражением откинулся на спинку. Вот хорошо, а то он как раз ломал голову, куда бы понадёжнее припрятать свои вещички.
– А вы быстро встаёте? – осведомился он, пытаясь разузнать, легко ли его новым знакомым удаётся подняться с лыжами на поверхность воды.
Старичок бросил на него ещё один странный взгляд.
– Да минут, наверное, за десять, – ответил он, прикинув в уме. – Но уж коли я встал, так на ногах держусь крепко. Ну, конечно, в эти десять минут ещё и побриться успеваю.
– Побриться? – изумился Паддингтон.
После этого он посмотрел на своего нового знакомца с удвоенным уважением. Бриться на лыжах! Похоже, этот старичок может переплюнуть даже дяденьку на картинке!
– А долго нам ещё тут сидеть? – спросил он с нетерпением.
– Я здесь с девяти утра, – хмуро поведал третий старичок. – Как в девять пришёл, так с тех пор и сижу.
У медвежонка вытянулась мордочка. Ждать четыре часа, чтобы прокатиться на водных лыжах! Он как раз подумывал, не пойти ли предупредить Браунов (хотя он и боялся потерять свою очередь) или всё-таки лучше сидеть и ждать, когда же она начнёт двигаться, как вдруг кто-то пихнул его в бок.
– Смотри в оба! – сказал его сосед. – Вон начальник идёт!
Паддингтон во все глаза уставился на приближающуюся фигуру. Надо сказать, что, судя по рисунку на плакате, синьор Престо был этаким дюжим загорелым силачом, а дяденька, который шёл к ним по набережной, оказался вовсе не дюжим и совсем не загорелым. Строго говоря, он сильно напоминал ходячую рекламу пилюль от несварения желудка, а едва он заметил медвежонка, на его лице появилось такое выражение, словно его, того и гляди, скрутит новый приступ болезни.
Подойдя поближе, дяденька ткнул в медвежонка пальцем.
– Так-с, – проговорил он сварливо. – Ну-ка, покажите вашу книжку.
– Книжку? – опешил Паддингтон. – У меня с собой ни одной нет…
– Ха! – торжествующе воскликнул дяденька. – Я так и думал. Вот, оказывается, почему вы тут устроились. Просто читать не умеете, как я погляжу!
Паддингтон вперил в собеседника суровый взгляд.
– Я очень даже много читаю! – ответил он запальчиво. – Я каждый вечер беру с собой в кровать книжку и читаю под одеялом. Мистер Браун даже подарил мне специальный фонарик…
– Вот уж простите покорно, милостивый государь, – издевательски развёл руками дяденька, – одеяла мы тут для вас не припасли. И вообще, топайте-ка отсюда подобру-поздорову. Или, может, вам уже шестьдесят пять стукнуло?
– Шестьдесят пять? – Паддингтон в ужасе уставился на своего собеседника. Да, ему действительно полагалось по два дня рождения в году, но неужели он с утра так сильно постарел?
Несколько прохожих уже остановились, чтобы поглазеть на перепалку, а некоторые даже приняли в ней самое деятельное участие.
– Надо же, одеяла ему захотелось! – возмутился один. – Что ж это дальше-то будет?
– Тоже мне, неженка выискался! – фыркнул другой.
– Да не трогайте вы его! – послышался из задних рядов женский голос. – Сами знаете, старость не радость.
– Ужас! – добавил ещё кто-то.
– Хорошо вам говорить, – стоял на своём худосочный дяденька. – А я, между прочим, обязан выполнять свою работу. Не положено мне пускать сюда всяких-яких!
– Всяких яков? – повторил медвежонок, совсем огорчившись. – Но я не як, синьор Престо. Я медведь, Паддингтон!
– Ты – Паддингтон? – повторил дяденька, почесал в затылке и повернулся к зевакам в поисках поддержки. – Что это он такое говорит, а?
Тут Паддингтонова соседа внезапно посетило озарение, он поднатужился и встал.
– Кажется, я понял! – возвестил он.
Он указал на надпись, вырезанную на спинке скамейки, а потом повернулся к медвежонку.
– Это вовсе не очередь к синьору Престо, – пояснил он. – Это просто скамейка для престарелых. А этот джентльмен – Тип, он отвечает за скамейки и стулья.
– Тип отвечает за скамейки и стулья? – повторил Паддингтон, точно во сне. Потом он возмущённо посмотрел на своего обидчика. – Значит, я всё это время просидел тут просто так?
– Не просто так, – наставительно ответил Тип, доставая из кармана рулон билетов, – а за десять пенсов. Если у тебя нет пенсионной книжки, ты обязан заплатить десять пенсов за час…
К сожалению, его назидательная речь пропала даром. Уголком глаза Паддингтон заприметил какое-то движение возле катера, а поскольку все окончательно увлеклись перепалкой, он засунул зонтик миссис Бёрд под пальтишко и, не теряя времени, уполз через толпу.
Решив, что на воде его уж точно не поймают, Паддингтон со всех лап бросился по песку к дяденьке в толстом свитере, который сидел в катере и возился с мотором.
– Простите, пожалуйста, синьор Престо, – обратился он к «воднолыжнику», похлопывая его по плечу, – я хотел бы пройти ваш курс для начинающих. И если можно, прямо сейчас!
* * *
Брауны сбились в тесную кучку на набережной и встревоженно обменивались последними новостями. Вокруг стоял страшный шум – то крики «Ура!», то громкий вой разочарования, – и расслышать друг друга было почти невозможно, однако и без слов было ясно, что поиски Паддингтона зашли в тупик.
– Мы прочесали всю набережную из конца в конец, – доложил Джонатан.
– И даже посмотрели в городке аттракционов на пирсе, – прибавила Джуди. – Но его нигде нет!
– Надеюсь, он не отправился на экскурсию по утёсам, – озабоченно проговорила миссис Браун. – Там невесть сколько миль, а он страшно огорчится, если опоздает к обеду, тем более сегодня.
– Может, спросим дяденьку, который смотрит за стульями? – предложила Джуди, указывая на тщедушную фигурку, шагавшую в их сторону. – У него должна быть очень хорошая память на лица!
Наш старый знакомый Тип вклинился было в толпу, которая, напирая на перила, глазела в морскую даль, и не очень-то обрадовался, когда его оторвали от такого важного дела.
– Медведь? – переспросил он. – А‑а, в синем пальтишке, с зонтиком. Это, наверное, тот, которого я с час назад согнал со скамейки.
– Согнали со скамейки? – вознегодовала миссис Бёрд. – Да будет вам известно, что у него сегодня день рождения!
– А‑а… – протянул бедняга Тип, съёжившись под её взглядом. – Но я, честное слово, не собирался загонять его так далеко!
Он указал в море, куда-то за пирс, где покачивался на волнах красный катер. Как раз в эту минуту мотор заурчал и судёнышко тронулось. Почти сразу же под самой кормой из воды показалась знакомая фигурка. Секунды две она продержалась на поверхности, а потом, под дружный горестный стон зрителей, снова плюхнулась в море.
Фигурка виднелась над волнами лишь мгновение, но этого хватило, чтобы Брауны узнали её и дружно вскрикнули от удивления.
– О господи! – вырвалось у миссис Бёрд. – Что ещё натворил этот медведь?
Вопрос при сложившихся обстоятельствах был вполне уместный, но беда в том, что Паддингтон и сам не знал, как на него ответить. Строго говоря, последние полчаса он по преимуществу об этом и думал. Хотя он и выбрал курс «для начинающих», он никак не предполагал, что придётся столько раз начинать всё сначала.
А самое обидное, что каждое «начинание» неизменно заканчивалось громким плюхом.
Медвежонок уже не на шутку приуныл, а синьор Престо – тот и вовсе впал в чёрную тоску. Переменчивая погода и так резко сократила количество желающих покататься на водных лыжах, а теперь, когда чуть ли не весь Брайтси собрался поглазеть на его неудачные попытки поднять Паддингтона из воды, его школе, похоже, грозил полный крах. Он угрюмо сидел на корме и всей душой желал снова очутиться дома, на солнечных берегах Средиземного моря.
– Прошу вас! – воскликнул он, решив предпринять последнюю отчаянную попытку. – Давайте пробовать ещё раз. Последний раз. Расслабьтесь. О, мамма миа, ну зачем вы так напрягаетесь? Надо держать себя свободно. А то вы выторчиваете из моря, как эта… как палка!
Выслушав в очередной раз наставления синьора Престо, Паддингтон вдруг сообразил, что причиной его бед был зонтик миссис Бёрд, все ещё припрятанный под пальто; поэтому, когда синьор Престо отвернулся, медвежонок быстренько вытащил зонтик, поправил фал и снова улёгся на воду, наставив в небо кончики лыж, как его учили.
Синьор Престо обернулся, но если его и удивил неуместный предмет в лапах медвежонка, он этого не показал. Да и вообще, у него был такой вид, будто он уже никогда и ничему не удивится.
– Ну! – крикнул он. – Как заработает мотор и мы поедем, тяните верёвку и толкайтесь ногами. И помните, главное – держаться на плаву! На плаву!
Последний совет и вовсе озадачил медвежонка. Он понятия не имел, как держаться за плотву, да и живой плотвы отродясь не видел, поэтому, когда катер зафырчал и двинулся, натягивая фал, он с интересом уставился в воду.
Катер медленно, но верно набирал скорость. Вдруг верёвка натянулась, и секунды две Паддингтон опасался, что его, того и гляди, перепилит пополам. А потом он почувствовал, что медленно поднимается из воды.
Ощущение было совершенно незнакомое, поэтому он схватил зонтик миссис Бёрд и изо всех сил замахал синьору Престо.
– Спасите! – вопил медвежонок. – Помогите!
– Браво! Браво! – голосил синьор Престо.
Дальше пошло и того хуже. Не успел Паддингтон привыкнуть к новому состоянию, как раздался щелчок, зонтик миссис Бёрд раскрылся, и Паддингтон почувствовал нечто и вовсе небывалое – он летел по воздуху!
Набережная угрожающе надвинулась на него, однако в самый последний момент они развернулись и помчались в открытое море. Восторженные вопли толпы почти заглушили шум мотора, но медвежонок и вообще ничего не слышал, потому что в голове у него было только одно – как бы целым и невредимым вернуться на твёрдую землю.
Миссис Бёрд дала ему зонтик, чтобы он не промок, а сейчас Паддингтону казалось, что из‑за этого самого зонтика от него, того и гляди, попросту останется мокрое место. Посмотрев вниз, он с ужасом обнаружил, что море, которое только что плескалось ему в коленки, теперь синеет где-то далеко внизу…
* * *
Миссис Бёрд несколько раз подряд открыла и закрыла зонтик.
– Делали же вещи в прежние времена! – сказала она одобрительно.
– Вряд ли они рассчитывали, что этот зонтик станут использовать вместо парашюта, – заметила Джуди.
– Может, Паддингтону написать отзыв производителю? – предложил Джонатан.
– Нет уж, хватит нам на сегодня отзывов, – решительно воспротивилась миссис Бёрд.
Брауны с аппетитом уплетали в ресторане запоздалый обед; от их столика открывался прекрасный вид на школу синьора Престо.
Паддингтон – тот и вовсе уписывал за двоих. Хотя приключение и не принесло ему особого вреда, были минуты, когда он почти не сомневался, что ему никогда уже не доведётся ни позавтракать, ни пообедать, ни поужинать, и теперь он старался наверстать упущенное.
Когда его выудили из воды, он уже приготовился к хорошей взбучке, но всё случилось совсем наоборот. Брауны были так счастливы получить его обратно в целости и сохранности, что даже забыли отругать, а синьор Престо так обрадовался успехам своего ученика, что не только не взял с него денег, но даже выписал специальное свидетельство. Лыжников-парашютистов в Брайтси ещё отродясь не видели, и, судя по длинной очереди на набережной, синьору Престо ещё очень долго не грозило остаться без работы. Даже владелец ларька, где продавали зонтики, прибежал поздравить медвежонка. Хотя над пляжем вновь показалось солнышко, торговля у него шла на удивление бойко.
– Одного я не понимаю, – заметила миссис Браун, – как ты всё-таки умудрился встать на лапы? Я уж думала, у тебя никогда не получится!
Паддингтон попытался вспомнить.
– Видите ли, миссис Браун, мне больше ничего не оставалось, – честно признался он.
Не очень-то ему хотелось рассказывать, что он просто обмотал верёвку вокруг пояса для пущей надёжности. Синьор Престо потом очень долго и красноречиво объяснял, как опасно делать такие вещи, поэтому Паддингтон решил промолчать, а Брауны, наученные горьким опытом, не стали тянуть его за язык.
– Хочешь на закуску жареной плотвы? – предложил мистер Браун немного позже, когда они вышли на набережную подышать воздухом.
Паддингтон содрогнулся. Ему с лихвой хватило мороженого, водных лыж и необыкновенно плотного обеда, а если он о чём сейчас и не хотел вспоминать, так это о плотве.
И вообще, ему вдруг показалось, что хорошо будет закончить день рождения тихо, спокойно…
– Знаете что? – предложил он. – Я, пожалуй, немножко посижу. Давайте пойдём в Солнечные Пещеры – вы посмотрите на гномов, а я почитаю свои открытки!
Глава пятая
В здоровом теле – здоровый дух
Изо всех сил сжав кулак, Паддингтон медленно поднял правую переднюю лапу до уровня плеча. Потом согнул её в локте, пока кулак не оказался у самого уха. Громко пыхтя, медвежонок несколько секунд постоял в такой позе, не сводя глаз со своего отражения в большом стенном зеркале; лапа слегка подрагивала, но, вообще-то, смотреть было особенно не на что, а тут ещё и стекло запотело, так что он шумно выдохнул и расслабился.
Утерев лоб кончиком покрывала, Паддингтон опустился на кровать и огорчённо уставился в раскрытую книжечку, лежавшую поверх одеяла.
Книжечка пестрела цветными фотографиями, которые рассказывали об одном дне из жизни очень знаменитого дяденьки по имени Грант Мускул. Мистер Мускул, повседневный костюм которого, по-видимому, состоял из одних только лиловых тренировочных брюк, был запечатлён во всевозможных живописных позах, в том числе и в той, которую Паддингтон только что без всякого успеха пытался принять.
Медвежонок долго сидел, уткнувшись в книжечку, но веселее ему от этого не стало. Наоборот, чем больше он смотрел, тем сильнее огорчался.
Если фотографии не врали, Грант Мускул с его шароподобными мышцами был способен на самые невероятные вещи. Он легко поднимал мешки с цементом и шутя завязывал в узел железные полосы. А на одном из снимков он стоял возле увешанной игрушками рождественской ёлки, вокруг которой толпились восхищённые зрители в бумажных колпаках, и колол всем желающим грецкие орехи, раздавливая скорлупу своими мощными бицепсами.
Может быть, конечно, виной всему был пушистый мех, но, глядя на свои лапы, Паддингтон вообще не сумел разглядеть там никаких бицепсов: такими не то что ореха – яйца не раздавишь.
Додумав до конца эту печальную мысль, медвежонок бросил ещё один взгляд в книжечку, нагнулся и принялся распаковывать большую картонную коробку.
На коробке имелся ярлычок: «ИДЕАЛЬНЫЙ ДОМАШНИЙ ТРЕНАЖЁР ДЛЯ НАРАЩИВАНИЯ МЫШЦ. СИСТЕМА ГРАНТА МУСКУЛА», а рядом красовалась ещё одна фотография знаменитого спортсмена.
Паддингтон заинтересовался физкультурой после последней поездки к морю. В Брайтси он видел профессиональных телохранителей, которые тренировались прямо на пляже, и ему ужасно понравилось, какие они сильные и ловкие. А чуть позже он натолкнулся в одном из журналов миссис Браун на статью о том, как неразумно пренебрегать собственным телом, и мысль эта крепко засела у него в голове.
Для начала он взял себе за правило каждое утро отжиматься на полу в ванной, аккуратно взвешиваясь до и после на напольных весах. Но то ли весы в их доме совсем уж беззастенчиво врали, то ли булка с мармеладом, которой он подкреплялся после зарядки, чтобы возобновить запас энергии, не слишком способствовала похуданию, но каждое утро стрелка на весах забиралась всё дальше и дальше, хотя от неё требовалось как раз обратное.
Но вот, когда он в очередной раз просматривал журнал, пытаясь понять, что же делает не так, на глаза ему попалось рекламное объявление с фотографией Гранта Мускула.
Даже самый распоследний злопыхатель не обвинил бы мистера Мускула в том, что он пренебрегает своим телом, и его объявление окаймлял пёстрый орнамент из кубков и медалей, которые он завоевал во всевозможных состязаниях. Если верить мистеру Мускулу, тренажёр, превративший его в такого богатыря, стоил никак не меньше двадцати фунтов, но он великодушно предлагал поделиться секретом своего успеха со всяким, кто пришлёт ему письмо и вложит в конверт всего один фунт. Окончательно же Паддингтона подкупило то, что мистер Мускул клятвенно обещал без всяких разговоров вернуть деньги, если к концу первой же недели тренировок его клиент не почувствует, что его переполняет кипучая энергия.
Внизу была ещё какая-то длинная приписка мелким шрифтом, но Паддингтон поленился её читать. Куда интереснее оказалась та часть, которая называлась «Благодарственные отзывы». Правда, среди них не нашлось ни одного отзыва от медведя, но выглядело всё очень заманчиво, так что Паддингтон тут же заполнил приложенный к объявлению бланк и отнёс его на почту.
Однако кипучая энергия его почему-то не переполнила. Наоборот, он так устал от тяжёлых упражнений, что едва заставил себя ещё раз перечитать инструкцию, не говоря уж о том, чтобы потребовать деньги назад.
Тренажёр состоял из двух ужасно тугих пружин, прикреплённых одним концом к большой металлической пластине. У каждой пружины имелась деревянная ручка, а в пластине были заранее просверлены дырочки для шурупов, чтобы привинтить всю конструкцию к стене; сами шурупы тоже лежали в коробке.
В доме номер тридцать два по улице Виндзорский Сад нашлось немало очень прочных стен, которыми, наверное, не погнушался бы и сам мистер Мускул, но внутренний голос подсказал Паддингтону, что остальные домочадцы не слишком обрадуются, если он понаделает по всему дому дырок. Он попробовал закрепить пластину между столбиками кровати, но после того, как кровать несколько раз объехала вокруг комнаты, а пружины не растянулись ни на чуточку, медвежонок отверг этот негодный способ и отправился попытать счастья в саду.
И вот он выбежал из дому, волоча за собой сумку, в которой у мистера Брауна лежали инструменты, и спустя несколько минут уже деятельно прикручивал пластину к забору в укромном месте, надёжно скрытом от дома деревянным сараем.
Подёргав пластину и убедившись, что она прикручена прочно, Паддингтон ещё раз сверился с инструкцией.
У самого-то мистера Мускула, похоже, не возникало никаких проблем с его тренажёром: поигрывая бицепсами, блестя загорелой кожей, он без малейшего усилия растягивал пружины почти вдвое. Паддингтон же, сколько ни пыжился, раздвинул их всего сантиметров на пять, да и то, едва он чуть расслабился, чтобы перевести дух, пружины тут же лязгнули и сжались, защемив клочок меха и пригвоздив беднягу к забору.
Передохнув, Паддингтон решил попробовать ещё раз. Он вытянул из пружины застрявший мех, а потом подобрал с дорожки несколько камней и сложил в ряд, чтобы было во что упереться задними лапами.
Теперь дело пошло на лад. Трудно было только в самом начале, потом пружины растягивались уже легче, и Паддингтон обернулся было посмотреть, нет ли поблизости ещё камней, как вдруг прямо за его спиной раздался зычный голос:
– Медведь! Что это ты вытворяешь с моим забором, медведь?
Паддингтон даже не успел толком сообразить, в чём дело. От неожиданности он выпустил пружины и кувырком полетел на землю. Над головой у него что-то громко лязгнуло.
Опомнившись, медвежонок увидел жуткую картину: мистер Карри пританцовывает с другой стороны забора, схватившись обеими руками за кончик носа.
А надо сказать, что после истории с пылесосом Паддингтон старался пореже попадаться своему соседу на глаза. Да и вообще, если бы его попросили составить список людей, которых он меньше всего хочет видеть, мистер Карри занял бы в нём все три первые строчки.
Спеша загладить свою вину, медвежонок подбежал поближе и, сострадательно глядя на несчастного соседа, начал извиняться:
– Простите меня, мистер Карри!
Я просто не подумал, что вы станете совать нос в мой тренажёр!
Миссис Бёрд частенько говорила, что мистер Карри любит совать нос в чужие дела; но не успел Паддингтон договорить эту фразу, как понял, что соседу она совсем не понравилась.
Тогда он поднял повыше свои пружины.
– Я просто испытывал новый тренажёр, мистер Карри, – объяснил он. – Если бы я знал, что вы так близко, я бы обязательно подождал, пока вы уйдёте. Может, вы тоже хотите попробовать? – продолжал медвежонок, поднимая с земли свою книжечку и раскрывая её на странице, где был изображён удивительно тщедушный дяденька, пытающийся сладить с гантелей. – Тут есть упражнения специально для хилятиков семи стонов весом. Вот, здесь даже напечатано письмо от одного из них, точь-в‑точь такого, как вы!
– Что? – Мистер Карри побагровел, как свёкла. – Ты, медведь, обзываешь меня хилятиком семи стонов весом?
Паддингтон честно кивнул, не заметив, как грозно сошлись брови мистера Карри.
– Этот хилятик написал благодарственный отзыв, потому что гантели помогли ему стать сильнее, – продолжал медвежонок. – Я думаю, что, если вы будете заниматься каждый день, вы очень скоро станете хилятиком восьми стонов весом. Эта штука стоит двадцать фунтов, но если она не поможет, деньги вернут обратно.
Мистер Карри явно собирался разразиться гневной речью про медведей вообще и про своего соседа в частности, но при последних словах вдруг изменил решение.
– Двадцать фунтов? – встрепенулся он. – Говоришь, их вернут обратно? А это точно?
– Точно, – подтвердил Паддингтон. – Иначе я не стал бы её покупать.
– В таком случае, – свирепо заявил мистер Карри, – уж я‑то найду на них управу. Можешь пока поупражняться у меня в кладовке.
Паддингтон посмотрел на соседа с сильным сомнением.
– Я, пожалуй, всё-таки лучше здесь, у мистера Брауна… – попробовал отговориться он.
– Вздор! – оборвал его мистер Карри и, чтобы избежать дальнейших разговоров, перегнулся через забор и помог медвежонку перебраться на свою сторону.
– Я эту штуку сам испытаю, – хмуро объявил он. – И если она никуда не годится, направлю жалобу прямо изготовителю. Не волнуйся, наши денежки не пропадут!
– Наши денежки? – растерянно повторил Паддингтон. – Но…
Мистер Карри жестом остановил его.
– Ни слова больше, медведь! – возгласил он. – Всё будет по-честному. Мне, конечно, придётся кое-что вычесть с тебя за твои прошлые безобразия, но тебе тоже немножко достанется… может быть.
Паддингтон, окончательно пав духом, уныло поплёлся следом за мистером Карри в кладовку, волоча по земле мешок с инструментами.
Медвежонок уже давно знал по горькому опыту, что спорить бесполезно, поэтому просто стоял и внимательно слушал, пока мистер Карри подробно объяснял, куда именно привинтить пластину. Для удобства он даже передвинул мебель.
– Если ты повесишь её как следует, – пробурчал он под конец, – я, может, и не скажу никому, как ты защемил мне нос. А сейчас я ухожу, мне надо в аптеку за мазью. И смотри, чтобы к моему возвращению всё было готово!
Мистер Карри набрал в грудь побольше воздуха и стукнул по ней кулаком.
– Перед серьёзной тренировкой никогда не лишне поразмяться!
Может, он хотел ещё что-то сказать, но тут его одолел кашель, и он нетвёрдой походкой направился к лестнице. Через минуту громко хлопнула входная дверь, и всё стихло.
Паддингтон горестно вздохнул и принялся за работу – впрочем, без особого рвения, потому что заранее знал: раз в деле замешан мистер Карри, добра не жди. С такими мыслями он взял дрель и начал сверлить первую дырку.
Сверлить медвежонку приходилось и раньше, и он хорошо знал, что дело это нелёгкое, но на сей раз его ждал приятный сюрприз. То ли стенка мистера Карри была очень хлипкой, то ли сверло мистера Брауна очень острым, но дрель вошла в штукатурку, как в масло. Не прошло и минуты, как в стене появились четыре аккуратные дырочки.
Впрочем, вскоре выяснилось, что всё это неспроста (Паддингтон давно уже усвоил, что просто так ничего в жизни не бывает): он сунул в первую дырку пластмассовый дюбель, чтобы потом ввинтить в него шуруп, – и тут мигом стало ясно, почему сверлить было так легко. Стена кладовки была не из кирпича или камня, а из какого-то мягкого материала вроде штукатурки, а за этим слоем оказалась пустота. Медвежонок один за другим пихал дюбели в дыру, но они просто проваливались и исчезали, как в бездонной бочке.
У мистера Брауна была довольно большая коробка дюбелей, но не прошло и минуты, как она опустела.
Паддингтон смотрел на стену, и отчаяние его всё росло. Мистер Карри перед уходом высказался достаточно недвусмысленно, и сомневаться не приходилось: за четыре неопрятные дырки в стене медвежонку попадёт ещё сильнее, чем за плохо повешенный тренажёр.
В качестве последнего средства он попробовал ввинтить в отверстия самые длинные шурупы, какие только нашлись в сумке, надеясь, что они пробуравят стену насквозь, но на них тренажёр висел с таким видом, словно выпил лишнего. Пришлось Паддингтону признать своё полное поражение.
Тогда он ещё раз заглянул в коробку. Мистер Мускул испробовал на своём веку так много стенок, что ему наверняка пришлось хоть раз столкнуться с тем же затруднением; и действительно, Паддингтон почти сразу же обнаружил, что к обратной стороне крышки прикреплён пакетик, в котором лежит как раз то, что ему нужно.
Едва медвежонок вскрыл пакетик, как из него выкатились четыре специальных шурупа для стен с пустотами внутри. На кончиках шурупов были штырьки на пружинках, которые выскакивали, когда шуруп входил в стену, и не давали ему вывалиться.
Несколько поворотов отвёртки – и тренажёр плотно прижался к стене. Паддингтон успел как раз вовремя: едва он затянул последний шуруп, как хлопнула входная дверь и послышались шаги мистера Карри.
Войдя, он одобрительно оглядел плоды Паддингтоновых усилий.
– Молодец, медведь! – похвалил он, стягивая пальто. – Отойди-ка подальше. Сейчас я тебе покажу, как тренируется по-настоящему сильный человек, а уж потом сяду писать изготовителям.
Потерев руки, мистер Карри ухватился за пружины и дёрнул их в стороны.
Он, конечно, мало походил на Гранта Мускула, зато тужился и пыжился с похвальным старанием. Он скрипел зубами и отчаянно пытался найти точку опоры на скользком линолеуме. Паддингтон послушно отошёл в сторонку – ему вовсе не улыбалось оказаться рядом, если шурупы всё-таки вылетят. Однако изобретение мистера Мускула показало себя с самой лучшей стороны. Тренажёр держался как влитой.
– Боюсь, мистер Карри, – высказал свои соображения медвежонок, – стена обвалится прежде, чем вы растянете эту штуку.
Паддингтон и раньше замечал, что порой случайное слово попадает в самую точку, и тем не менее то, что последовало, удивило его никак не меньше, чем мистера Карри.
Раздался зловещий треск, и сосед Браунов полетел на пол, прихватив с собой изрядный кусок штукатурки. Стена подалась так неожиданно, что мистера Карри отбросило на другой конец кладовки и швырнуло в дверной проём.
Наступила тишина, которую нарушало лишь тихое постукивание, точно сухие горошины падали на тарелку, – это сыпались из стены дюбели мистера Брауна. Но Паддингтону было не до дюбелей. Он видел только один выход из создавшейся ситуации. Прежде чем мистер Карри успел очухаться, он подбежал к двери и закрыл её на задвижку. Потом уселся на коробку из-под тренажёра и, тоскливо глядя на провал в стене, стал ждать, когда разразится гроза.
* * *
Мистер Карри протянул медвежонку лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом.
– Распишись вот здесь, медведь, – приказал он.
Паддингтон искательно оглянулся на Браунов, и, когда миссис Бёрд кивнула, взял ручку и вывел своё имя, не забыв для порядка прибавить отпечаток лапы.
– Вот так, – сказал довольный мистер Карри. – Надеюсь, медведь, это послужит тебе хорошим уроком. – И пояснил, обращаясь к зрителям: – Согласно этому документу, все права на тренажёр переходят ко мне.
А это значит, что мне причитаются все деньги, которые будут получены при его возврате. Я собирался поделиться с вашим медведем, – добавил он многозначительно, – но считаю, что при сложившихся обстоятельствах имею право безраздельно распорядиться всей суммой. Всего хорошего!
Когда мистер Карри удалился, мистер Браун обвёл всех недоумевающим взглядом. Он вернулся с работы только к шапочному разбору, и пока у него было очень смутное представление о том, что же всё-таки произошло.
– И вы так просто отпустили этого пройдоху? – возмутился он. – Надул, понимаете ли, бедного медведя, заставил притащить к себе в дом эти несчастные железяки – вот пусть теперь и целуется с ними, и никаких ему двадцати фунтов!
– Двадцать фунтов? – с лукавинкой переспросила миссис Бёрд. – Про какие это двадцать фунтов вы толкуете?
Миссис Браун протянула мужу журнал, указав на рекламное объявление с портретом Гранта Мускула.
– Эти деньги можно получить обратно только после того, как они будут уплачены, – пояснила она. – Боюсь, фунт, который Паддингтон послал по почте, это только первый взнос. Надо доплатить ещё девятнадцать.
Паддингтон чуть не свалился с кресла.
– Что? Я должен доплатить ещё девятнадцать фунтов? – в ужасе воскликнул он.
– Нет, милый, – успокоила его миссис Браун. – Не ты, а мистер Карри.
Тут наконец до мистера Брауна дошёл весь смысл случившегося, и он невольно захихикал. А потом достал бумажник и вытащил из него фунтовую банкноту.
– Мне кажется, – сказал он, – что надо возместить Паддингтону его убыток. В кои-то веки справедливость восторжествовала – за это денег не жалко!
– Спасибо, мистер Браун, – от души поблагодарил медвежонок.
– Только на этот раз трать деньги аккуратнее, – предупредила его миссис Бёрд. – И всегда дочитывай рекламные объявления до конца, даже самый мелкий шрифт.
Паддингтон спрятал свой фунт в чемодан и засунул ключик под шляпу – для сохранности.
– Обязательно, миссис Бёрд, – пообещал он. А потом, поразмыслив, добавил: – Пожалуй, пойду и на всякий случай куплю себе на эти деньги лупу.
Он протянул лапу за куском булки с мармеладом – у него давно уже сосало под ложечкой – и тут заметил своё отражение в зеркале.
– А если мне дадут сдачу, – прибавил он задумчиво, – то ещё и щипцы для орехов. Вряд ли до следующего Рождества мои мускулы так уж сильно вырастут!
Глава шестая
Медвежья хватка
– Ого! – удивился мистер Браун, просматривая утреннюю почту. Внимательно изучив содержимое одного из конвертов, он воскликнул: – Ну и дела!
– Какие дела? – поинтересовалась миссис Браун.
Мистер Браун поднял повыше, чтобы всем было видно, коротенькое послание, написанное от руки.
– Мы все приглашены на регби! – объявил он.
Принято это неожиданное сообщение было отнюдь не единодушно. У миссис Браун был в высшей степени кислый вид. Джонатан и Джуди, которые только что вернулись домой на рождественские каникулы, на сей раз оказались в противоположных лагерях. Миссис Бёрд благоразумно промолчала, так что решающее слово осталось за Паддингтоном.
– Регби? – произнёс он озадаченно. – Я ещё никогда в жизни не бывал на регби, мистер Браун.
– Между прочим, именно благодаря тебе нас и пригласили, – заметил мистер Браун, перечитав записку. – Это от директора твоей школы. Насколько я понимаю, они решили в ознаменование конца полугодия устроить благотворительный матч. Шестой класс играет против «Перуанских резервов», команды из Южной Америки. Наверное, именно поэтому они и вспомнили о тебе.
– Вот уж не думала, что в Перу тоже играют в регби! – удивилась миссис Браун.
– Ну, по меньшей мере двадцать шесть человек точно играют, – ответил мистер Браун. – Если они прислали сюда «Резервы», значит есть ещё и основная команда.
– Могу одолжить тебе свою старую трещотку, – великодушно предложил Джонатан.
– Паддингтону нужно такую, которая трещит с двух сторон, – вставила Джуди. – Не забывай, в каком он окажется положении – хоть пополам разрывайся!
Паддингтон так и подскочил, чуть не выронив недоеденный кусок булки с мармеладом.
– Мне придётся разорваться пополам? – воскликнул он в ужасе.
– Я хотела сказать, что тебе придётся поддерживать и тех и других, – пояснила Джуди. – Потому что, с одной стороны, это твоя бывшая школа, а с другой – сам-то ты из Дремучего Перу!
Паддингтон снова сел.
– Пожалуй, я лучше возьму две трещотки, – решил он. – Так, на всякий пожарный случай.
– А может, сойдёт и парочка флагов? – несколько встревоженно предложила миссис Браун.
– Флажков, – поправила её миссис Бёрд. – Не хватало, чтобы в разгар игры кому-нибудь выкололи глаз! Вы ведь знаете, каковы болельщики, а от этого медведя, когда он разойдётся, добра не жди!
У миссис Бёрд ещё свежи были в памяти предыдущие походы с Паддингтоном на стадион, и она уже успела пожалеть, что с самого начала не заняла более твёрдую позицию.
Теперь же было слишком поздно. Паддингтон с мистером Брауном уже сели писать директору благодарственный ответ, а едва завтрак закончился, медвежонок засобирался на рынок, к мистеру Круберу.
Паддингтон несколько раз видел регби по телевизору, но игра была какая-то сложная и непонятная, и ему очень быстро надоедало. Совсем другое дело – самому пойти на стадион, да ещё на матч между его родной страной и бывшей школой, поэтому он решил выяснить всё досконально. Он был абсолютно уверен, что в неисчерпаемой библиотеке мистера Крубера найдётся подходящая книжка, и, как всегда, не обманулся в своих ожиданиях.
Порывшись несколько минут на полках, мистер Крубер протянул ему брошюрку, которая называлась «УЗНАЙ ВСЁ О РЕГБИ ВСЕГО ЗА ЧЕТЫРЕ ПЕНСА».
Паддингтон сказал спасибо и полез за деньгами, но мистер Крубер и слышать об этом не хотел.
– Эта книжка, мистер Браун, лежит у меня без всякого дела с незапамятных времён, – пояснил он. – И я буду только рад, если она принесёт вам пользу.
Когда медвежонок уже собирался домой, мистер Крубер вдруг объявил, что намерен завтра закрыть после обеда свою лавку и тоже отправиться на стадион.
– Вот и поболеем с вами на пару, мистер Браун, – подытожил он.
Паддингтона это совсем не устраивало.
– Надо постараться не заболеть, мистер Крубер, – сказал он. – Миссис Бёрд велела мне одеться потеплее и взять с собой подушку, потому что сиденья на стадионе жёсткие и холодные.
Мистер Крубер рассмеялся.
– На регби, мистер Браун, все болеют, – пояснил он. – Это значит – кричат, хлопают и трещат трещотками, поддерживая одну из команд. Не могу вам сказать, почему это так называется. Регби вообще, знаете ли, такая игра, где ничего сразу не поймёшь.
Услышав эти слова, Паддингтон лишний раз порадовался, что у него есть умная книжка, и поскорее побежал домой читать.
Он наспех проглотил обед, и после этого его долго-долго не было видно – правда, если судить по звукам, долетавшим из его комнаты, он не терял времени даром. Бухи, шмяки и бряки разносились по всему дому, прерываясь иногда резкими трелями свистка и каким-то подозрительным хрустом.
– Хорошо ещё, что перуанцы не прислали целую команду медведей! – сказала за всех миссис Бёрд, когда дом в сотый раз задрожал от грохота Паддингтоновых трещоток. – Уже сейчас хоть уши затыкай, а что же на стадионе-то будет!
Когда Паддингтон наконец-то спустился вниз, лоб у него был подозрительно мокрым, а в шерсти тут и там запутались перья от подушки. Он как раз дошёл до очень интересной главы: «Захват и как его проводить», так что весь остаток дня Брауны на всякий случай обходили его стороной, потому что, едва в поле его зрения появлялись очередные ноги, он начинал бросать на них очень подозрительные взгляды.
В эту ночь медвежонок спал особенно крепко. Утром он даже не проснулся вовремя и спустился вниз с опозданием, зато в полном «стадионном» облачении: памятуя о наставлениях миссис Бёрд, он намотал поверх синего пальтишка целых два огромных шарфа: голубой – в честь команды Перу и красный – в цвет школы.
А ещё у него были при себе чемодан, две трещотки, пухлая подушка, термос с какао и свёрток булки с мармеладом – правда, несколько кусков он сжевал, пока дожидался остальных.
Такой важный матч решено было проводить на стадионе рядом со школьной спортивной площадкой; когда Брауны вышли из дому, они сразу же попали в толпу, двигавшуюся в том же направлении.
Паддингтон заметил неподалёку нескольких знакомых с рынка Портобелло и радостно замахал флажком. На трибуне к ним подсел мистер Крубер, и к моменту вбрасывания мяча даже миссис Браун и миссис Бёрд начали понемногу входить в азарт.
Миссис Бёрд, которой, мягко говоря, не очень нравились Паддингтоновы трещотки, заблаговременно выдала каждому по клочку ваты, чтобы заткнуть уши. И вот наконец на поле выбежали обе команды, и Брауны, усевшись поудобнее, приготовились следить за игрой.
Паддингтон решил, что правой лапой будет трещать за команду Святого Луки, которая играла на дальнем конце поля, а левой – за команду гостей.
Поначалу обе трещотки громыхали вовсю, но постепенно левая всё затихала и затихала и наконец смолкла совсем.
Почти с самого начала матча стало ясно, что, хотя перуанцы играли совсем неплохо, им далеко было до команды школы Святого Луки. Шестиклассники были их на голову выше, и, как ни старались перуанские нападающие, им никак не удавалось прорвать защиту.
Если в этом и было что хорошее, так только то, что игра почти всё время шла на том конце поля, где сидели Брауны, и медвежонок мог видеть её во всех подробностях.
Честно признаться, книжка мистера Крубера не очень помогла – Паддингтон с трудом разбирался, что происходит на поле. Стоило какому-нибудь игроку схватить мяч, судья тут же свистел в свисток, мяч снова опускали на землю, и игроки обступали его тесным кольцом, голова к голове, словно о чём-то совещаясь.
Паддингтон всё больше и больше расстраивался, а когда перед самым перерывом одного из перуанцев удалили с поля без всякой видимой причины, он и вовсе повесил нос. Он уже давно перестал разрываться пополам и всей душой болел за команду гостей.
– Боюсь, его удалили за «оторванную руку», – пояснил мистер Крубер, заметив понурый вид медвежонка.
Паддингтон кинул на судью суровый взгляд.
– Ничего удивительного! – воскликнул он запальчиво.
В письме директора упоминалось, что игра будет «товарищеской», но Паддингтон со своего места отлично видел, что игроки относятся друг к другу совсем не по-товарищески. Перуанцев то и дело грубо швыряли на землю, и, судя по всему, за оторванными руками должны были последовать оторванные ноги.
Однако в перерыве мистер Крубер растолковал, что «оторванная рука» просто означает, что наказанный игрок во время схватки не держался за своего соседа, причём повторил это нарушение не один раз.
– Схватка, – объяснил мистер Крубер, – это когда после того, как игра была остановлена, игроки встают в круг, обхватив друг друга руками, и мяч вбрасывается в самый центр этого живого кольца. Очень важно проводить её правильно.
Мистер Крубер принялся рассказывать, в каких случаях останавливают и снова возобновляют игру, но Паддингтон слушал вполуха; когда же в середине второго тайма ещё один перуанский игрок покинул поле, получив травму, медвежонок чуть не лопнул от негодования.
Мистер Браун глянул в программку.
– Да, крепко им не повезло, – заметил он. – У них всего-то двое запасных, а несколько их игроков были травмированы ещё на прошлой игре. Придётся им заканчивать матч в меньшинстве!
– Плохо дело! – согласился с ним Джонатан. – Они и без того проигрывают восемь очков. Теперь им уж точно не отыграться!
Он повернулся, чтобы посочувствовать Паддингтону, но, к своему удивлению, обнаружил, что место рядом с мистером Крубером опустело.
– Боюсь, юный мистер Браун принимает регби слишком близко к сердцу и решил дальше не смотреть, – предположил мистер Крубер.
– Только этого не хватало! – вздохнула миссис Браун. – Ещё, чего доброго, потеряется в толпе…
Не успела она договорить, как Джуди так и подпрыгнула от удивления.
– Глядите! – воскликнула она, указывая на поле. – Вон он где!
Тут и все Брауны увидели знакомую фигурку в синем пальтишке, которая деловито семенила через поле.
– Ну вот! Сейчас опять влипнет!.. – расстроился Джонатан.
Судил игру старший учитель физкультуры из школы Святого Луки; он приготовился было дать свисток к продолжению матча, как вдруг зрители возбуждённо загомонили. Учитель замешкался, обернулся через плечо и уставился на приближающуюся фигурку.
– Простите, пожалуйста, – извинился Паддингтон, – но я пришёл предложить свою помощь. Я хочу играть за «Перуанские резервы».
Учитель растерянно поглядел на медвежонка. Он видел его впервые, хотя и знал по рассказам.
– Мне очень жаль, – сказал он, разводя руками, – но, боюсь, это против правил. Игрок должен проживать в той стране, за которую выступает.
– Я родом из Перу, – настаивал Паддингтон. – Из Дремучего Перу. И хотя я там не проживаю, я за них очень переживаю.
– Он говорит правду, сэр, – вмешался капитан школьной команды. – Я уверен, что директор не будет возражать.
Судья нервно затеребил воротник.
– Вообще-то, это не по правилам, – сказал он наконец. – Имена всех запасных игроков должны быть заявлены перед началом матча, но… – Он смущённо огляделся, потому что с трибун уже неслись нетерпеливые выкрики. – Это благотворительная игра, и… в общем… если никто не возражает…
– Мы не возражаем, сэр, – великодушно, как и подобает спортсмену, ответил школьный капитан.
– Ну что ж, – сдался судья и повернулся к медвежонку. – Давай скидывай пальто, и продолжим встречу.
– Скидывать пальто? – искренне возмутился Паддингтон, устремляя на судью суровый взгляд. – Нет, этого я никак не могу. Миссис Бёрд велела мне одеться потеплее.
Судья вздохнул. Он понял, что нового игрока не переспоришь.
– Тогда, наверное, надо представить тебе твою новую команду, – сказал он, когда все участники встречи собрались вокруг.
– Регби хорошо играешь, нет? – поинтересовался перуанский капитан, пожимая Паддингтону лапу и называя по именам остальных членов команды.
– Нет, – честно признался Паддингтон. – Вернее, я ещё никогда не пробовал. Но я прочитал целую книжку, мне её мистер Крубер дал, а ещё я вчера весь вечер делал захват своей подушки…
По счастью, гости из‑за океана не очень хорошо понимали по-английски, а то бы их радость по поводу появления нового товарища по команде сильно поубавилась.
Впрочем, долго рассуждать в любом случае было некогда, потому что заскучавшие зрители уже принялись вопить и топать, так что игроки спешно заняли свои места и стали дожидаться свистка судьи.
Паддингтон внимательно следил, как они обхватили друг друга руками и как один из шестиклассников бросил мяч в длинный живой туннель.
Последовала свалка, но уже через секунду мяч вылетел из её гущи и – вот удача! – шлёпнулся прямо к ногам медвежонка!
Вежливо приподняв шляпу, Паддингтон поблагодарил игрока, пославшего ему мяч, а потом взял этот самый мяч в лапы, чтобы получше рассмотреть. Он никогда не видел мяча для регби вблизи и страшно удивился, обнаружив, что тот не круглый, а продолговатый, как дыня. Паддингтон подумал было, что стоит сказать об этом судье – долго ли в такой неразберихе раздавить кожаный мячик! – но тут за спиной у него послышался громкий топот, и на него навалилась какая-то многотонная тяжесть.
Секунду-другую медвежонок лежал без движения, точно из него вышибли дух, и чувствовал в груди какой-то твёрдый комок; немного очухавшись, он сообразил, что это не просто комок, а мяч, который он по-прежнему сжимает в лапах.
– Молодец, медведь, – похвалил Паддингтона перуанский капитан, помогая ему встать. – Два ярда наши. Осталось ещё восемьдесят. Ну а теперь ещё одна схватка.
– Как, ещё одна? – испугался медвежонок и начал пятиться, чтобы не попасть, как в прошлый раз, в самую гущу. Но не успел он отойти на безопасное расстояние, а уж тем более перевести дух, как игра уже снова кипела вовсю, и перуанский нападающий на всех парах мчался прямо на него!
– Лови! – крикнул он, бросая медвежонку мяч.
– Не хочу, спасибо большое! – завопил Паддингтон, но мяч уже шмякнулся ему в лапы, и ему оставалось только изо всех сил швырнуть его вперёд, к воротам соперника. Тут же раздался свисток судьи.
– Вперёд бросать нельзя, – предупредил судья. – Можно только в обратную сторону.
Паддингтон уставился на него в недоумении. Конечно, если перуанцы даже не могут бросить мячик к воротам соперника, так ещё бы им не проигрывать!
– Может быть, будешь полузащитником? – предложил капитан, когда команды приготовились к новой схватке.
– Это значит, когда мяч выбросят из схватки, ты должен ловить его и передавать своим, – пояснил один из шестиклассников, заметив недоумение на мордочке у медвежонка.
Паддингтон озадаченно оглядел остальных регбистов. Ему совсем не понравилось, как они на него смотрят, но не в его правилах было бросать дело на полдороге, поэтому он без долгих размышлений подошёл поближе к месту схватки и стал дожидаться мяча.
Тот, к его удивлению, запутался где-то в середине живого туннеля, а потом отскочил прямо ему в лапы.
Паддингтон для сохранности засунул мяч под пальтишко, выкарабкался из переплетения рук и ног и со всех лап припустил по полю. Домчавшись до дальнего края, он на всякий случай оглянулся, но остальные игроки, похоже, о чём-то спорили с судьёй, и никто, кроме зрителей, не обращал на него ни малейшего внимания.
Рёв, раздавшийся с трибун, когда Паддингтон положил мяч в зачётное поле, полностью заглушил крики регбистов, которые только теперь сообразили, в чём дело. Перуанцы тут же прискакали с другого конца поля, чтобы похлопать Паддингтона по спине и поздравить с успехом.
– Какой отличный занос! – ликовал капитан. – Самая лучшая попытка, какую я видел во всей моей жизни!
А теперь, – добавил он внушительно, – надо провести реализацию – и у нас пять очков.
– Не надо меня за нос, и я не хочу больше никакой пытки, – пропыхтел Паддингтон. – У меня лапы ужасно устали.
Судья обречённо вздохнул. Он всё ещё не мог взять в толк, как Паддингтону удалось надуть его и всех игроков, но факт оставался фактом – мяч лежал в зачётном поле.
– Тебе больше никуда не надо бегать, – объяснил он устало. – Ты уже заработал три очка, положив мяч в зачётное поле. Теперь ты имеешь право на реализацию, то есть можешь ударить по воротам, и если мяч пролетит над перекладиной, твоя команда получит ещё два очка.
Паддингтон смерил взглядом высоченные столбы ворот.
– Пожалуй, мне и трёх очков хватит, – объявил он по здравом размышлении.
– Тогда попросим Фернандо, – не стал настаивать капитан.
Он подозвал одного из своих игроков, после чего выжидательно отступил в сторону.
– Ура!!! – завопил Джонатан, когда раздался глухой хлопок и мяч взмыл над перекладиной. – Перу заработало пять очков!
– Дремучее Перу, – уточнила Джуди.
Но их никто не услышал, так голосили зрители, приветствуя неожиданное развитие событий.
– Как ты думаешь, папа, а ещё раз у них получится? – взволнованно спросила Джуди, когда обе команды снова выбежали в центр поля.
Мистер Браун взглянул на часы.
– Только если они пошевелятся, – ответил он. – Основное время уже, почитай, истекло!
Хотя никто из перуанцев так толком и не понял, как Паддингтону удалось обвести вокруг пальца их соперников, они мудро решили не задавать лишних вопросов, раз уж удача вдруг повернулась к ним лицом; поэтому, едва игра возобновилась, они тотчас перекинули мяч медвежонку.
Он снова упрятал его поглубже под пальто и помчался в дальний конец поля.
Но не тут-то было! На сей раз его мигом выследили, и пока половина английской команды препиралась с судьёй, другая рванулась в погоню. С кровожадными воплями неслись они по горячему следу, точно гончие, преследующие лисицу.
Паддингтон мчался со всей мочи, но его ли коротеньким лапам было тягаться с ножищами шестиклассников из школы Святого Луки! Расстояние между ними стремительно сокращалось.
Под громкий вой трибун он пересёк черту всего на волосок впереди своих преследователей и, не успев даже оглянуться, не говоря уж о том, чтобы положить мяч, из последних сил понёсся дальше.
Краем глаза он успел заметить, что навстречу ему движется какая-то фигура. Она отделилась от толпы, собравшейся за зачётным полем, и изо всех сил махала руками, будто отгоняя его преследователей. Медвежонок едва успел притормозить, прежде чем они столкнулись. Оба полетели на землю и, наверное, обменялись в этот момент какими-то словами – какими именно, так и осталось тайной.
И в эту секунду по стадиону звонко раскатился свисток, который остановил и нападающих, и саму игру.
– Вот ведь не повезло! – огорчённо воскликнул Джонатан. – Надо же было этому недотёпе попасться на дороге, как раз когда Паддингтон почти что спас игру!
– Совсем наоборот, очень даже повезло, – возразил мистер Браун, размахивая программкой. – В регби есть такое правило: необязательно класть мяч на землю. Можно дотронуться до должностного лица или просто до зрителя, если они находятся не дальше чем в двенадцати ярдах от зачётного поля.
– Значит, ничья! – обрадовалась Джуди. – Ого! Слышите, как зрители ликуют?
– И неудивительно, – хмыкнул мистер Браун. – По правилам или не по правилам, а игра получилась захватывающая! Вряд ли в этом сезоне кто сумеет её переплюнуть!
– Я абсолютно с вами согласен, – поддержал мистер Крубер. – И я считаю, что при сложившихся обстоятельствах ничья – самый справедливый результат…
Он вдруг осёкся, заметив странное выражение лица миссис Бёрд, и тут же участливо спросил:
– С вами что-то случилось?
– Нет… кажется… – нетвёрдым голосом отозвалась миссис Бёрд. – То есть… я не уверена. Пожалуйста, скажите, мне это только привиделось?..
Но когда и остальные повернулись в ту же сторону, у них в свою очередь занялся дух. Им навстречу шёл Паддингтон в сопровождении выручившего его зрителя. Точнее, зрительницы.
На ней была странного вида шляпа, напоминавшая котелок, и поношенное пончо, местами заляпанное грязью, и всё-таки в её облике было что-то на удивление знакомое.
– Вот и я, – чуть смущённо проговорил медвежонок, подойдя поближе. – А это моя тётя Люси!
Глава седьмая
Похождения и ухождения
Внезапное появление тёти Люси на стадионе поразило Браунов как гром среди ясного неба.
Они так привыкли к тому, что она живёт себе тихо-мирно в доме для престарелых медведей в Лиме, – им и в голову не могло прийти, что в один прекрасный день она покинет его пределы и, более того, окажется в Англии!
– Между прочим, – заметила миссис Бёрд, спускаясь по лестнице с подносом, на котором относила тёте Люси завтрак в постель, – чем больше я об этом думаю, тем меньше удивляюсь. Теперь понятно, откуда у Паддингтона такая любовь к приключениям.
– Как, неужели и она приплыла в спасательной шлюпке? – не поверил мистер Браун.
– Нет, – отозвалась миссис Бёрд, – она прилетела на самолёте, по льготному билету. Она член-учредитель Клуба поддержки «Перуанских резервов» и пользуется особыми привилегиями.
– Значит, она недолго у нас прогостит? – поинтересовался мистер Браун.
– Вот уж не знаю, – развела руками миссис Бёрд. – А спрашивать, как вы понимаете, неудобно.
Судя по тону, миссис Бёрд не стала бы возражать, даже если бы тётя Люси осталась в Лондоне навеки, и Брауны поспешно сменили тему разговора.
А поговорить, кстати сказать, было о чём. Джонатан, Джуди и Паддингтон занялись составлением программы на ближайшие дни. Она заняла несколько страниц в старой школьной тетрадке и включала всевозможные пункты. Например, сходить на Паддингтонский вокзал, а также посмотреть смену караула.
Когда тётя Люси наконец спустилась вниз, она уже была полностью одета. Брауны удивились, заметив, что к её пончо тоже прицеплена бирка – почти такая же, какая висела когда-то на шее у Паддингтона. На одной стороне было написано:
«КЛУБ ПОДДЕРЖКИ „ПЕРУАНСКИХ РЕЗЕРВОВ“», а на другой значилось имя владелицы: «ТЁТЯ ЛЮСИ» и адрес: «ДОМ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ МЕДВЕДЕЙ, ЛИМА, ПЕРУ».
– Моё правило – никогда никуда не ходить без бирки, – непререкаемым тоном произнесла тётя Люси, перехватив недоумённые взгляды Браунов. – Особенно в чужой стране. Мало ли что может приключиться!
– Очень предусмотрительно, – одобрила миссис Бёрд. – Жалко, что далеко не всем это приходит в голову.
А потом полетели как на крыльях хлопотливые, суматошные дни. Брауны и их подопечные выходили из дому рано утром и редко возвращались засветло. А по вечерам, за чашкой какао, тётя Люси развлекала их рассказами о жизни в Перу, о бескрайних равнинах и горных цепях, которые со всех сторон окружают город Лиму.
В конце дня они так уставали, что без сил падали на кровати и засыпали, едва коснувшись головой подушки.
Словом, втайне все облегчённо вздохнули – хотя и постарались этого не показать, – когда в один из вечеров, перед тем как идти спать, тётя Люси объявила, что хочет провести следующий день тихо, спокойно и немного походить по магазинам.
Мистер Браун неожиданно вспомнил, что утром должен обязательно быть у себя в конторе, поэтому было решено, что сопровождать тётю Люси будут миссис Браун и миссис Бёрд.
По какой-то одной, только ей понятной причине тётя Люси очень обрадовалась, когда узнала, что они пойдут в магазин без мистера Брауна, но почему именно, выяснилось только на следующее утро.
– Я хочу купить ему подарок на Рождество, – объявила тётя Люси.
– Что вы, это совсем не обязательно… – начала было миссис Браун.
– Нет, я хочу, – стояла на своём тётя Люси. – Все эти годы для меня великим утешением было знать, что Паддингтон в надёжных руках, и я должна хоть чем-то вас отблагодарить.
– Можно купить щёточек, которыми чистят трубку, – не очень уверенно предложила миссис Браун. – Они у него вечно кончаются.
– Щёточек, которыми чистят трубку? – огорчённо повторила за ней тётя Люси. – Нет, я хотела бы подарить ему что-нибудь посущественнее.
– Может быть, какую-нибудь штуковину для лодки? – нашёлся Паддингтон.
Мистер Браун в последнее время увлёкся лодками и даже подумывал приобрести надувную шлюпку, в которой можно было бы летом катать всё семейство. А тут как раз подвернулось Рождество, и Брауны начали наперебой покупать всякие лодочные принадлежности – в надежде, что он не передумает.
– Давайте сходим в магазин, где продают все эти штуки, – предложила Джуди.
– Это очень хороший магазин, – поддержал её Джонатан. – У них даже есть специальный тренажёр, на котором можно поучиться управлять лодкой. Опускаешь монетку, и он начинает раскачиваться взад-вперёд, как на настоящих волнах!
Тётя Люси переварила эту информацию.
– Мне очень нравится эта идея, – заявила она наконец, одобрительно кивая.
Но поскольку и остальным надо было купить рождественские подарки, до лодочного магазина они добрались только под вечер. Едва они вошли, продавец отлепился от прилавка и сделал шаг им навстречу. Если его и удивило появление целой толпы покупателей в такое неподходящее время года, он сумел это скрыть.
– Чем могу служить? – поинтересовался он, потирая руки в предвкушении.
– Нет ли у вас чего-нибудь для надувной шлюпки? – осведомилась миссис Браун. – Видите ли, мы ищем недорогой подарок на Рождество…
Продавец заметно сник.
– Может быть, – предложил он, – вам подойдёт насос? Или набор резиновых заплаток, на случай, если лодка даст течь?
– Как это она даст течь? – возмутился Паддингтон. – Но мистер Браун её ещё даже не купил!
Он обернулся к тёте Люси, чтобы выяснить, не возникло ли у неё какой-нибудь более подходящей идеи, но тётя Люси уже карабкалась в огромную надувную лодку, которая стояла на почётном месте в самом центре зала.
– Вот это как раз и подойдёт! – объявила она.
Продавец снова воспрянул духом.
– А! – воскликнул он. – Как приятно иметь дело с покупателем, который знает толк в лодках!
Это, мадам, наша лучшая модель. Самонадувающаяся шлюпка высшего класса, такими оснащены торговые и военные флоты всего мира. – Он указал на холщовый мешочек, лежавший рядом с лодкой. – Хотите – верьте, хотите – нет, но она вся умещается в этот чехол. Достаточно дёрнуть за шнурок, она сама надувается и через десять секунд уже готова к употреблению. Потопить её практически невозможно, – продолжал продавец, – и тем не менее в ней предусмотрено всё на случай крушения. В комплект входят автоматический радиомаяк, таблетки от морской болезни, электрический фонарик, леска с крючком, аварийный запас провизии, а кроме того, даже булавки и пакетик специальных лодочных конфет. Это не просто лодка – это стиль жизни!
Паддингтон и тётя Люси переглянулись.
– Звучит очень заманчиво, – высказался Паддингтон.
– Я беру её, – кивнула тётя Люси, открывая кошелёк.
Миссис Браун испуганно прижала ладонь к губам.
– Но это слишком… – начала она.
Тётя Люси устремила на неё непреклонный взгляд.
– Я решила, – сказала она.
– Эта лодка очень дорого стоит, – предупредила миссис Бёрд.
– У меня есть кое-какие сбережения, – отозвалась тётя Люси. – А кроме того, Паддингтоновы деньги.
– Паддингтоновы деньги? – хором повторили её спутники.
– Он всё время откладывал понемножку из своих «булочных» денег и посылал мне почтовыми переводами, – пояснила тётя Люси. – Но я ничего не тратила!
Брауны переглянулись. Вот уж, что называется, век с медведями живи – век учись!
– Скопила не так уж мало, – сообщила тётя Люси и назидательно добавила: – Сентаво, знаете ли, фунт бережёт. А кроме того, мне это будет очень приятно.
Брауны поняли, что вмешиваться бесполезно, и отошли в сторонку. Отступать в любом случае было поздно – продавец уже позвал своего помощника, чтобы достойно обслужить столь важную покупательницу, и они оба вовсю потирали руки, точно мыли их невидимым мылом. Брауны понятия не имели, сколько лодка стоит, потому что ценника на ней не было, а спросить они не решались, чтобы избежать нового потрясения. Однако, судя по всему, кошелёк тёти Люси достойно выдержал испытание, и оплата покупки заняла всего несколько секунд.
Продавец был так доволен, что даже позволил им бесплатно покататься на тренажёре. Тёте Люси больше всего понравилось дёргать за разные ручки, и лодка у неё раскачивалась так сильно, что Брауны даже испугались, как бы она не перевернулась.
Но вот наконец, к немалому облегчению всей компании, тётя Люси согласилась вылезти, и, поскольку всё, что надо, было уже куплено, они направились к ближайшей автобусной остановке.
Подкативший двухэтажный автобус был полон, но в верхнем салоне оказались свободными два передних сиденья, и на них усадили Паддингтона с тётей Люси. Джонатан и Джуди уселись прямо за ними, а миссис Браун и миссис Бёрд пришлось довольствоваться местами в хвосте.
Едва автобус тронулся, тётя Люси обернулась.
– Меня тошнит! – сообщила она во весь голос.
– О господи! – всполошилась миссис Браун. – Наверное, её в лодке укачало. Не надо было так долго кататься…
– И я хочу есть! – поразмыслив, добавила тётя Люси.
– Но как же так… – начала было миссис Браун, но тут же осеклась. Она хотела сказать, что одно с другим как-то не вяжется, но вовремя спохватилась. При случае тётя Люси умела напустить на себя вид ещё более непреклонный, чем Паддингтон.
– Может быть, достать из шлюпки таблетки от морской болезни? – с готовностью вызвался Паддингтон. – А ещё, помните, продавец говорил, что там есть специальные лодочные конфеты…
– И правда, достань-ка таблетки, – поддержала миссис Браун. – Только аккуратно. Там всё так хорошо упаковано, я не хочу потом собирать всякие штучки-дрючки по всему автобусу.
Паддингтон развязал холщовый мешочек и запустил в него лапу.
– Всё в порядке, миссис Браун.
Я, кажется, справлюсь, – успокоил он и дёрнул за какую-то верёвочку. – Сейчас, только вот распутаю этот узелок…
Что произошло после этого, в первое мгновение не сообразил никто, даже сам Паддингтон. А дольше соображать и не пришлось. Едва медвежонок дёрнул за верёвочку, раздалось громкое шипение, и холщовый мешочек на глазах начал пухнуть. Паддингтон отпрянул, холстина разлетелась на мелкие клочки, и в автобусе заколыхалось чёрное облако, похожее на гигантский бутон, который постепенно приобретал форму лодки. Она заполнила весь проход, упёрлась в потолок и начала расползаться по сиденьям, сметая всё и всех на своём пути.
Продавец сказал, что лодка надувается за десять секунд, но Паддингтону, который для безопасности влез на спинку своего сиденья, они показались вечностью.
Когда наконец шипение смолкло, пассажиры, онемевшие от испуга, отчаянно заголосили, пытаясь пробиться к выходу.
На шум снизу примчался кондуктор. Сунув голову в салон, он так растерялся, что чуть было не свалился с лестницы.
– Эй! – завопил он. – Кто притащил сюда это безобразие?
– Я не притаскивал! – принялся оправдываться Паддингтон, выглядывая из‑за кормы. – Она сама вылезла! Я, наверное, просто потянул не за ту верёвочку.
Кондуктор позвонил в колокольчик, прося водителя остановиться.
– Ну так потяни за ту и убери эту штуку с глаз моих долой, приятель, – приказал он. – Только такой, извините за выражение, пакости мне в автобусе и не хватало!
Паддингтон смерил взглядом сначала лодку, а потом узенькую лесенку за спиной у кондуктора.
– Но она же не пролезет! – грустно протянул он.
– Ну что ж, посмотрим, что на это скажет полиция, – прорычал кондуктор, снова устремляясь вниз. – Эй, Рег! Тут медведь надул лодку и весь проход закупорил.
Грохот тяжёлых сапог возвестил о прибытии полицейского инспектора. Тот с первого взгляда понял, что к чему, вытащил из кармана перочинный ножик и начал его открывать.
– В нём есть специальная закорючка, чтобы камушки из лошадиных копыт вытаскивать, – поведал он. – Но вот такой, чтобы вытаскивать лодки из автобусов, по-моему, нет. Ничего, сойдёт и обыкновенное лезвие…
Миссис Бёрд, с зонтиком наперевес, решительно двинулась на инспектора.
– Только попробуйте продырявить нашу лодку! – сказала она грозно. – Она стоит целую кучу денег!
Инспектор уставился на неё.
– Вы тоже с этим медведем? – спросил он.
– Именно, – подтвердила миссис Бёрд. – С ним.
– И я тоже! – поспешила на подмогу миссис Браун.
– И мы! – хором крикнули Джонатан и Джуди.
Инспектор, получив такой отпор, несколько растерялся, но не успел ничего сказать, потому что тут с переднего сиденья долетел громкий стон.
– Полундра! – опомнился Джонатан. – Это же тётя Люси!
– А я о ней и забыла в суматохе! – воскликнула Джуди.
Инспектор с удивлением уставился на тётю Люси, которая высунула голову из‑за борта лодки.
– С вами всё в порядке, мадам? – вежливо осведомился он, радуясь возможности переключиться на простую и понятную проблему.
– Нет, – категорически отрезала тётя Люси. – Со мной всё не в порядке. Почему автобус остановился?
Я хочу домой!
– Эта дама из Перу, – принялась объяснять миссис Браун. – И она плохо себя чувствует, а вы её ещё сильнее расстроили. Право же, не будь тётя Люси такой дипломатичной особой…
Инспектор всё ещё изумлённо глазел на Паддингтона и тётю Люси, поэтому слушал вполуха; однако начало и конец фразы он всё-таки уловил, и его поведение вдруг резко изменилось.
– Что же вы раньше-то не сказали? – воскликнул он.
А потом повернулся к Паддингтону.
– Будьте добры, сообщите, куда вас доставить, – проговорил он почтительно. – Я пойду дам указания водителю.
– Вообще-то, нам нужно на улицу Виндзорский Сад, – не слишком уверенно сказал медвежонок. – Дом номер тридцать два…
– Это в стороне от вашего маршрута, – предупредила миссис Браун.
– Ах, какие мелочи! – продолжал рассыпаться в любезностях инспектор. Потом он легонько пихнул локтем кондуктора. – Мы ведь не хотим международных инцидентов, верно?
Он помчался вниз, а Брауны недоумённо переглянулись.
– Хотела бы я понять, что всё-таки происходит! – воскликнула миссис Браун.
– Не знаю, – буркнула миссис Бёрд. – Но спрашивать не намерена. – Она бросила взгляд на тётю Люси, которая скорчилась на своём сиденье и выглядела довольно жалко. – Одно я знаю точно: чем скорее мы попадём домой, тем лучше.
Инспектор не соврал. Автобус почти сразу же тронулся с места, свернул с обычного маршрута и начал пробираться по лабиринту узеньких извилистых улочек в сторону Виндзорского Сада. Когда они приблизились к дому номер тридцать два, за ними следовал целый кортеж: два полицейских автомобиля, «скорая помощь» и красная пожарная машина.
Мистер Браун уже вернулся с работы, и, когда вся эта процессия, производя немалый шум, подкатила к воротам, он выскочил на улицу.
– Отойдите в сторонку, сэр, – строго приказал ему один из полицейских, выпрыгивая из машины. – Мы тут по тревоге. Этот автобус от самого Вест-Энда подаёт сигналы SOS, как при кораблекрушении.
– При кораблекрушении? – удивился Паддингтон, который как раз помогал тёте Люси спуститься по лестнице. – Но у нас пока не было даже лодкокрушения…
Послышался гул удивлённых голосов, а полицейский, не теряя времени, вытащил блокнот.
– Мы приняли по радио сигнал бедствия, – отчеканил он, – который подаётся воздушными и/или морскими судами в случае крушения или иной опасности. Правда, честно говоря, я ещё никогда не слышал, чтобы такой сигнал подавал автобус.
Тётя Люси вперила в полицейского суровый взгляд.
– Да, у меня бедствие! – твёрдо заявила она. – И боюсь, того и гляди, произойдёт крушение!
И она спешно зашагала к дому под бдительным присмотром Паддингтона.
– Вы, кажется, сказали, что эта медведица направляется в перуанское посольство? – начал допытываться у Браунов кондуктор.
– Перуанское посольство? – недоумённо повторила миссис Браун. – Ничего подобного!
– Но вы ведь утверждали, что она – дипломатическая особа, – поддержал инспектор. – А с дипломатическими особами лучше не шутить. Вот мы и привезли вас, куда вы попросили…
– А‑а!.. – Миссис Браун наконец поняла, что к чему. – Я сказала «дипломатичная», а не «дипломатическая». А это, знаете ли, совсем другое дело!
И она повернулась к мужу.
– Тётя Люси купила тебе подарок на Рождество. Но, боюсь, его не удастся сохранить в тайне. Он застрял на втором этаже автобуса!
Полицейский захлопнул блокнот. Чем дальше, тем хуже он понимал, что вокруг него происходит, а главное, не очень-то и хотел понимать.
– Одно точно, – заключил он, – вряд ли в Лондоне найдётся ещё хоть один подарок, упакованный вместо красивой коробочки в автобус пятьдесят второго маршрута. И надо сказать, я до сих пор не понимаю, как же нам его из этой коробочки извлечь.
– А может, вытащить затычку? – предложила миссис Бёрд.
– Вытащить затычку? – изумился мистер Браун. – Что же это такое? Ванна?
– Сейчас увидишь, Генри, – успокоила его миссис Браун. – Сейчас увидишь.
Несколько минут ушло на то, чтобы восстановить порядок, но, когда Брауны наконец торжественно внесли лодку в дом, они, к своему облегчению, увидели, что тётя Люси, живая и здоровая, сидит у окна в столовой.
Рассмотрев свой подарок, мистер Браун так и расцвёл от удовольствия, но тётя Люси отмахнулась от его благодарностей и указала на несколько свёртков, аккуратно, по линеечке разложенных по столу.
– Вообще-то, это подарки на Рождество, – пояснила она, – но раз уж мистер Браун получил свой, я решила сразу подарить и остальные, чтобы вы успели взглянуть на них до моего отъезда.
– До вашего отъезда? – огорчился мистер Браун. – Вы хотите сказать, что не погостите у нас до Рождества?
– Я приехала на экскурсию, – ответила тётя Люси. – Я ещё ни разу не пропустила рождественское застолье у нас в доме. Нам подают особое печенье, а потом мармеладный пудинг.
Миссис Бёрд открыла было рот. Она собиралась сказать, что все эти яства найдутся и в их доме, если только тётя Люси согласится погостить подольше, но та, судя по всему, решила твёрдо, поэтому миссис Бёрд не стала её уговаривать и принялась, как и остальные, распаковывать свой подарок.
Ей досталась шаль ручной (точнее говоря, «лаповой») вышивки, а другая, почти такая же, оказалась в свёртке у миссис Браун.
Джонатан и Джуди получили по огромной банке мёда.
– Его сделали пчёлы, которые живут в саду дома для престарелых медведей, – пояснила тётя Люси. – Он очень сладкий, потому что они вечно так и липнут на мармелад!
Последним развернул свой подарок Паддингтон. О чудо! В свёртке лежали тёплый запашной халат и пара перуанских шлёпанцев.
Когда Паддингтон облачился в обновки, все захлопали, а потом принялись наперебой жать тёте Люси лапу. После этого она отправилась с Паддингтоном в спальню, чтобы получше рассмотреть его новый наряд.
– Надеюсь, наш мишка не надумает уехать с ней обратно в Перу? – задумчиво спросила миссис Браун, когда затихли шаги на лестнице.
По комнате словно пробежал холодок.
– Ему решать, конечно, – вздохнула миссис Бёрд. – Не можем же мы оставлять его здесь насильно!
– Если бы он хотел уехать, он бы уже сказал об этом, – возразил мистер Браун.
Он попытался развеять охватившую всех тревогу, но из этого ничего не вышло – все домочадцы сидели подавленные, погрузившись в невесёлые мысли. В комнате словно бы сгустился мрак, и рассеялся он только тогда, когда дверь снова отворилась и вбежал Паддингтон. Ко всеобщему облегчению, на нём по-прежнему были халат и шлёпанцы.
– А тётя Люси осталась наверху? – спросила миссис Браун.
Медвежонок покачал головой.
– Нет, – сказал он грустно, – она уехала домой.
– Домой? – эхом повторили Брауны.
– Тётя Люси не любит долгих прощаний, – объяснил Паддингтон, заметив их растерянность. – Она попросила меня попрощаться за неё.
Он запустил лапу в карман халата и вытащил оттуда клочок бумаги.
– Вот, это вам.
Мистер Браун взял записку и поднял повыше, чтобы всем было видно. Она была написана крупными печатными буквами, а внизу стоял отпечаток лапы, подтверждающий, что записка подлинная. Отпечаток был далеко не такой аккуратный, как у Паддингтона, но всё же в них чувствовалось явное сходство.
Мистер Браун прочёл:
БОЛЬШОЕ СПАСИБО ЗА ЗАБОТУ ОБО МНЕ И О ПАДДИНГТОНЕ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ОЧЕНЬ СМЕШНОЕ ИМЯ ДЛЯ ВОКЗАЛА, ХОТЯ МОЖНО И ПРИВЫКНУТЬ.
ТЁТЯ ЛЮСИ
Паддингтон забрал записку и снова отправился наверх. Миссис Браун вздохнула.
– Как всё-таки хорошо, что он никуда не уехал, – вырвалось у неё. – Жаль только, что тётя Люси не смогла остаться подольше. Сколько всего я ещё хотела у неё спросить! Например, о родителях Паддингтона…
– И о его дядюшке, – подхватила Джуди. – Я часто гадаю, что с ним случилось.
– И о том, сколько медведей живёт в доме, – добавил Джонатан. – И чем они целый день занимаются…
– А не кажется ли вам, – как всегда мудро, рассудила миссис Бёрд, – что некоторые вопросы лучше оставлять без ответа? А кроме того, – добавила она, вставая, – если мы сейчас же не пойдём наверх, мы не успеем пожелать Паддингтону спокойной ночи. Уверяю вас, после всех этих приключений он будет спать без задних лап!
Но на сей раз миссис Бёрд ошиблась. Когда они вошли, Паддингтон и не думал спать. Он сидел, оперевшись о подушку, всё ещё в новом халате, а судя по подозрительному холмику на одеяле – и в шлёпанцах тоже, и что-то деловито писал в своём дневнике.
– Я решил, что лучше уж запишу всё, пока помню, – объяснил он, рассеянно окуная перо в банку с мармеладом. – Со мной столько всего случается, что я даже запоминать не успеваю, а это очень плохо. Тётя Люси ужасно любит читать про мои приключения!
– А мы боялись, что ты уедешь с ней в Перу, – созналась миссис Браун, подтыкая ему одеяло.
– В Перу? – воскликнул Паддингтон. Вид у него был ужасно растерянный. – Но ведь я ещё не престарелый! И потом, вряд ли тётя Люси разрешила бы мне уехать из дому, даже если бы я и захотел.
Когда они попрощались, прикрыли дверь и на цыпочках спустились вниз, миссис Бёрд сказала – одна за всех:
– Хотела бы я повстречать ещё хоть одного человека, который получил на Рождество такой замечательный подарок!