Жили-были два брата Василий да Иван. Василий хитрый, жадный, разбогател так, что денег ему девать некуда, а младший Иван с каждым днем беднел.
Вот однажды на свои именины богач Василий устроил пир, много гостей созвал, а Ивана не пригласил. Сели гости за стол, пьют и едят. У богатого брата на столе всякое угощение: огурцы и пряники, яблоки и лапша, творог с яйцом и каша со сметаной, котелок стоит с топленым маслом и пшеничные блины горой лежат.
Обидно стало Ивану. Он говорит жене:
— Как хочешь, а я к Василию пойду!
Хозяйка отговаривает Ивана. Не стóит, дескать.
Но хозяин на своем стоит.
— Пойду, — отвечает. — Очень попить-поесть хочется.
Богач Василий из окна увидел Ивана, выбежал в сени и говорит:
— Приходи завтра вечером, а сейчас убирайся.
— Ой, — говорит, — братец, мне воды выпить захотелось.
— Коли хочешь пить, так вон здесь в сенях кадка с водой стоит.
Василий отправился к своим гостям, а Иван пошел к кадке с водой.
Напился Иван, и вот чудо — захмелел. Стал спускаться с крыльца и закрыл дверь. А богатый брат ругается:
— Вот злодей, хочет опозорить меня!
Вдруг бедняку послышалось, будто кто-то рядом все его слова повторяет и тихонечко поет. Обернулся, а перед ним в худом кафтане бледный, тощий человек стоит.
— Кто ты такой?
А тощий:
— Я твоя Нужда.
— Ну, коли ты моя Нужда, идем отсюда, — говорит Иван. Зашли они в Иванову избу. Бедняк сказал жене:
— Хозяйка, мы вдвоем пришли, накорми нас чем-нибудь.
Хозяйка принесла им щей, каши, — все, что было.
— Ну, хозяйка, постели нам что-нибудь. Мы ляжем.
Хозяйка постелила постель, одежду под голову положила. Иван лег с Нуждой, а хозяйка с детьми.
Назавтра хозяйка проснулась, печь затопила, сварила каши, щей. Нужда с Иваном встала, оделась, обулась. Иван и говорит:
— Ну, хозяйка, накорми нас, поедим мы и пойдем с Нуждой работать.
Хозяйка накормила-напоила мужа и гостя. Нужда с Иваном взяли топор да лопату и отправились на работу.
Иван подрядился выкопать попу яму для погреба.
Вот принялись яму копать. Сначала один копнет, потом другой.
Глубокая яма стала, в рост человека. Нужда влезла в яму, теперь была ее очередь копать. Согнулась — еле ее видно:
— Ровно уж, — говорит, — гладко вырыла, сейчас вылезу.
Нужда наклонилась еще ниже, стала выравнивать, а хозяин взял лопату и вмиг засыпал Нужду. Потом подравнял сверху, сучья-хворост набросал, топор, лопату взял и пошел домой.
— Ну, — говорит, — хозяйка, давай накорми чем-нибудь. Я закопал свою Нужду-то.
Хозяйка достала из печи щи да кашу и накормила.
Назавтра Иван проснулся, солнце высоко уже. Он лежит на печи и курит. А у них была курица. Она снесла яичко и громко клохчет-кудахчет. Хозяин слез, смотрит и удивляется: яичко не простое, а золотое.
Позвал хозяйку.
Хозяйка встала. Смотрят: яйцо-то золотое. Взял Иван яйцо и отнес в лавку, поставил перед купцом, у того глаза разбегаются.
— Много ли за него, — говорит, — просишь? Сто рублей хватит?
— Хватит, — говорит бедняк.
Сто рублей для него это очень большие деньги.
Хозяин взял сто рублей, купил еду и пошел домой. Праздник пришел для него и для семьи.
Назавтра курица опять золотое яйцо снесла. И послезавтра тоже. Продали они второе яйцо за двести рублей, третье за триста. И весь день Иван с хозяйкой обновы покупали, крупу — мешком, сахар — мешком, зерно — санями, ситец — тюками. Покупали, покупали, носили, носили, и на себе, и на лошади. И хлеба, и сахару, и крупы, и всего стало у них вдоволь. Сами едят и соседей угощают.
Богатый брат задумался. Что же это случилось с Иваном: все кулями и мешками носит, откуда у него деньги? Завидно богачу. Не пьет, не ест, даже похудел от зависти, а Иван говорит жене:
— Ну, хозяйка, жили мы с тобой бедно, из-за нужды никогда пира не устраивали, именины не справляли. Теперь у нас все есть. Давай, готовься, еды напеки, пива навари. Именины с тобой устроим, всю деревню в гости позовем.
Хозяйка неделю пиво варила, хлеба напекла — к именинам готовится. И начался пир на весь мир. Пригласили всех родственников и богатого брата Василия тоже позвали. Пришли все, расселись. Стыдно Василию богачу. Он и то такого пира не устраивал. Выпил рюмки две, а больше не пьет, захмелеть не хочет, охота ему допытаться, отчего брат разбогател.
А Иван от радости с одним — рюмку, с другим — стакан. Захмелел.
Василий стал расспрашивать.
— Эх, — говорит, — брат, как это ты разбогател?
Иван и рассказал все.
— Вот, — говорит, — брат, Нужда ко мне привязалась. Я ее увидел, когда к тебе на пир приходил. Помнишь, выгнал еще меня? Я взял да и похоронил Нужду-то на кладбище возле поповского погреба. Так и избавился от Нужды.
Василий и решил:
— Пойду-ка и откопаю оттуда Нужду.
Ладно. Василий тайком ушел. Схватил лопату, побежал на кладбище и принялся копать. Копал, копал, смотрит: кто-то копошится на дне ямы.
— Нужда, — говорит, — живая ли?
Нужда поднялась и говорит:
— Еле живая, чуть не задохнулась, давай помоги выйти.
Богатый брат подал руку Нужде, поднял Тощую и говорит:
— Вот ведь злодей-то, что с тобой устроил. Если бы не я, тут бы и пришлось тебе гнить. Иди скорей к нему, у него как раз пир сегодня.
— Спасибо, — отвечает Нужда. — Спасибо, добрый человек, за то, что откопал. Но к твоему брату уж нет, я ни за что не пойду. Что с ним сделаешь?
«Погоди, я перехитрю ее, — думает Василий. — Отведу на пир да там и оставлю».
Отправились они к Ивану на пир. А тут на столе разные кушанья, лапша и огурцы, творог с яйцом и каша со сметаной, котелок масла и горячие блины.
Зашел Василий в избу, а Нужда осталась у крыльца. Не смеет зайти.
— Попадусь Ивану в руки — опять закопает.
Василий ждал, ждал Нужду и обратно вышел. Нужда тут как тут, вспрыгнула ему на плечи, привязалась крепко-накрепко.
С той поры обеднел, разорился Василий. То корову медведи задрали, то на другой день воры амбар очистили, а на третий день изба и клеть сгорели.
А Ивану Нужда на глаза не показывалась, до сих пор его боится и стороной обходит.