Однажды Истина нагая,
Оставя кладезь свой, на белый вышла свет.
Бог с ней! Непригожа, как смерть худая,
Лицом угрюмая, — с сутулиной от лет.
Стук-стук у всех ворот: «Пустите, ради бога!
Я Истина, больна, устала, чуть хожу.
Морозно, ветрено, иззябла и дрожу».
— «Нет места, матушка! Счастливая дорога!»
Везде ей был ответ.
Что делать? На бок лечь, пусть снегом занесет.
Присела на сугроб, стучит зубами.
Вдруг Басня, в золоте, облитая парчой,
А правду молвить — мишурой,
Обнизанная жемчугами,
Вся в камнях дорогих,
Блистающих, как жар, хотя фальшивых,
На санках золотых,
На тройке рысаков красивых
Катит, и прямо к ней: «Зачем ты здесь, сестра?
Одна! в такой мороз! Прогулкам не пора!»
— «Ты видишь, зябну! Люди глухи:
Никто мне не дает приюта ни на час.
Я всем страшна! Мы жалкий люд, старухи!
Как будто от чумы все бегают от нас!»
— «А ты ведь мне большая,
Не хвастаясь сказать! Ну, то ли дело я?
Весь мир моя семья!
И кто ж виной’? Зачем таскаешься нагая?
Тебе ль не знать, мой друг, что маску любит свет?
Изволь-ка выслушать мой сестринский совет:
Нам должно быть дружней и жить не так, как прежде,
Жить вместе, а тебе в моей ходить одежде.
С тобой и для меня отворит дверь мудрец,
Со мною и тебя не выгонит глупец;
А глупым нынче род — и род весьма обильный!»
Тут Истина, умильный
На Басню обративши взор,
К ней в сани прыг … Летят, и следу нет! — С тех пор
Везде сестрицы неразлучны:
И Басня не глупа, и с Истиной не скучно!
Перевод Жуковского