Костёр догорал. Желтое пламя замирало на обугленных сучьях, и пунцовые угли кое-где уже покрыл тонкий пепельный налёт. Мальчик перестал смотреть в огонь и лег на спину. Глаза его скоро привыкли к темноте, и он увидел, как покачиваются в тёмном небе черные вершины обступивших поляну сосен. Они качались медленно и бесшумно, и синие звёзды плавали от одной вершины к другой.
– Александр! – позвал мальчик старшего брата. – Покажи, где она, звезда Дюгара?..
Брат поднял голову. Оранжевый свет гаснущего костра падал на его лицо с резкими вертикальными морщинами над переносицей и тонким шрамом на подбородке.
– Не увидеть её отсюда, Нааль, – тихо сказал он. – Она светит над южным полушарием.
Они молчали несколько минут. Потом Нааль поднялся и бросил в костёр пару смолистых веток. И огонь ожил, разогнал жёлтыми крыльями темноту, осветил бронзовые стволы сосен.
Мальчик сел рядом с братом.
– Я знаю, что ты полетишь к этой звезде, – заговорил он, швыряя в огонь одну за другой сухие сосновые шишки. – Нара сказала мне, что ты решил. Когда?
Александр взглянул на братишку. Тот сидел, обхватив руками колени и глядя поверх костра. Отсветы пламени пролетали по его лицу, и в тёмных больших глазах дрожали маленькие огоньки.
– Я и сам бы сказал тебе… – начал Александр, чувствуя в вопросе мальчика не упрёк, а скорее просто тоску.
– Ты скоро улетишь, да?..
– Слушай, Нааль, – сказал Александр. – Я расскажу тебе историю Дюгара. Может быть, ты поймёшь, почему я не могу не лететь.
– Я знаю её, – равнодушно сказал мальчик.
– Что ты знаешь? То, что он открыл планету, где воздух совсем как на Земле? То, что во время полёта погиб штурман Резняк, его единственный спутник? А знаешь, почему Дюгар провёл там всего семьдесят земных часов, хотя стремился к своей звезде долгие годы? Он говорил, что нашёл чудесную планету… Там оранжевое солнце поднималось над лиловыми горами, гремели золотые водопады, и от их шума вздрагивали увенчанные бронзовыми цветами громадные черные кактусы, что росли по берегам маленьких зеленых озёр. Голубые заросли карабкались по уступам серых скал к золотистому небу, где бежали розовые клочья облаков.
Каким-то особым чувством Дюгар понял, что нет здесь людей – существ, равных ему, товарищей по разуму.
Он решил перелететь ближе к полюсу и вернулся к космолёту. Здесь его ждала катастрофа: Дюгар обнаружил, что вспомогательные двигатели, необходимые для взлёта, не работают…
Пойми, Нааль, его отчаяние… Всё здесь кричало ему: «Ты навсегда отрезан от родины! Далеко-далеко Земля твоя, Солнце твоё!..» Никому не под силу жить одному, вдали от Солнца, без надежды вернуться на Землю, к людям. Дюгар вынул пистолет. Но умереть он тоже не мог. Нет, он не боялся смерти вообще, но погибнуть, не увидев голубого неба, было выше его сил…
Опустилась ночь. Призрачно засветились скалы, и в тёмно-синее небо всплыла громадная, изумрудного цвета луна. Дюгар равнодушно смотрел на повисший в небе исполинский шар. Сквозь лёгкую дымку атмосферы проступали тёмные пятна материков, ярко-зелёным светом горела гладь океанов. «Я открыл двойную планету,» – подумал Дюгар равнодушно. И вдруг его охватила такая непобедимая тоска по Земле, что он решил взлетать без вспомогательных ракет.
Это было всё равно, что стрелять себе в лоб, надеясь на осечку. Один шанс на спасение из тысячи, может быть, из миллиона. Но ему повезло. Он вернулся…
Целый год он, как мальчишка, радовался голубому небу, шуму зелёных лесов, весёлой жизни Земли. Потом всё чаще стала сниться изумрудная луна и розовый туман над водопадами. Дюгар не мог оставаться побеждённым, хотел подарить людям ещё одну планету.
Она звала его к себе властно, неудержимо…
Дюгар добился новой экспедиции. Он ушёл к своей звезде на «Колумбе». «Колумб» взорвался через три дня после старта. Ты ведь помнишь это, Нааль…
Он помнил это. Помнил освещённую матовыми шарами белую лестницу, тёмное озеро и сияющий огнями город на другом берегу. Нааль бежал вниз по лестнице, к озеру, там в лодке ждал его брат.
И вдруг медленно померкли все городские огни, лишь алое негаснущее пламя трепетало над вершиной обелиска первым астролётчикам, и бесшумно чертили звёздное небо зелёные сигналы трансконтинентальных ракет.
Потом вокруг стеклянного купола Дворца космонавтики вспыхнул венец голубых траурных огней, а на фронтоне зажглось одно слово: «Колумб».
Печальный свет траурного венца упал в озеро и синими нитями протянулся по воде…
– Дюгар погиб, – сказал Нааль. – Но почему должен лететь ты?
Александр поднял сухую ветку, переломил и швырнул обломки в костёр.
– Дюгар погиб, – ответил он наконец. – Кто-то должен лететь… Людям нужны такие планеты.
Он помолчал.
– Я, может быть, не так говорю, Нааль. Но я астролётчик, и всю жизнь готовил себя к звёздному полёту. Я и мои товарищи… Мы могли бы ждать ещё десять лет, если бы не Дюгар. Я слышал, как он рассказывал о своей планете… Ты не отговаривай меня.
– Когда я отговаривал тебя?! – воскликнул Нааль и вскочил на ноги. Пламя костра металось на его белой рубашке. – Я хотел только… Но я знаю, что бесполезно просить тебя. Ты меня всё равно не возьмёшь с собой. Взрослые не понимают… А ведь ты имеешь право, ты командир экспедиции, ты мой брат. Кто запретил бы нам улететь вместе?!
– Нааль! Ты же понимаешь…
– Но я ведь никогда не просил тебя.
– Я, конечно, имею право… Но ты не имеешь права умирать в двенадцать лет. Ведь ты знаешь правду: риск слишком велик.
– Ну и пусть, – спокойно сказал мальчик. – Мы до конца были бы вместе. А погибнем, тогда нам будет всё равно.
– Мне и тогда не будет всё равно, – резко сказал Александр. – Чёрт возьми, если бы людям было всё равно, что случится после их смерти, они не летели бы к звёздам… Ты знаешь, почему Дюгар достиг планеты один? – неожиданно спросил он.
– Нет.
– Когда до цели оставалось несколько дней пути, в космолёте началась утечка воздуха. Дюгар и штурман Игорь Резняк не могли найти причину. Они подсчитали, что воздуха хватит лишь на одного. Тогда бросили жребий. Выпала записка с именем Резняка. Он надел скафандр и покинул космолёт. Навсегда… Но перед тем, как уйти, он долго объяснял Дюгару свои поправки в звёздной карте. Ему было не всё равно…
Костёр догорел. Тусклые угли едва светились. Нааль проговорил в темноте:
– Я неправильно сказал. Но мне очень хотелось быть с тобой. Когда ты вернулся с Юпитера, я думал, что будет хоть один родной человек на земле. А теперь ты вернёшься лет через тридцать. Я не смогу даже видеть звезду, к которой ты улетел.
Александр вздрогнул, потому что услышал эти слова уже от второго человека.
– Пойдём, Нааль, пора, – предложил он.
Братья зашагали по тёмной полузаросшей тропинке.
– Я не буду даже знать, жив ты или погиб, если только твой «Прометей» не взорвётся в первые же сутки, – жёстко сказал Нааль.
– Он не взорвётся.
– А «Колумб»?..
– «Колумб» не взорвался. Его взорвали…
– Кто? – Нааль замер от изумления.
– Кто-то не хотел, чтобы люди летели к новой планете.
– Но зачем?! – воскликнул мальчик. – Зачем они так? Кто это сделал?!
– На Земле ещё остались такие люди, Нааль, – заговорил Александр, опустив ладонь на плечо братишки.
– Кто они?
– Разные… Одни ненавидят нас потому, что их пугает размах нашей жизни. Своим маленьким умом они не могли постигнуть колоссальность пройденных космонавтами расстояний и реальность других миров, им становилось жутко, хотелось спрятаться в скорлупу. Знаешь, это похоже на увеличенную в сто раз боязнь высоты, или страх маленького зверёныша, впервые выползшего на свет из норы. Есть там и фанатики – осколки умерших религий, есть и такие, кто просто говорит, что надо жить, пока жив, а потом тебе будет всё равно… Ну, не сердись, я не хотел… Но опаснее всех те, кто раньше ради ненасытной жадности своей устраивал на Земле войны. Дикий, непонятный нам эгоизм заставлял их губить миллионы людей. Эти ненавидят без страха… Но их жалкая кучка, Нааль… Редко-редко, но они ещё огрызаются…
– А тебе… не опасно? – осторожно спросил мальчик.
– Что они могут? «Прометей» охраняют.
С минуту Александр шагал молча, потом заговорил со сдержанной злостью, словно забыв про брата.
– Они видимо сами нацелились на открытую Дюгаром планету. Здесь нет им места, а там они могли бы вволю грызть друг другу глотки и по ночам дрожать от страха за свои шкуры. Но не для них звезда Дюгара. Век их не дольше нескольких лет…
Минут через двадцать братья вышли к озеру. Отражения звёзд синими струнками дрожали в воде. Над гребнем недалёкого леса посветлело небо, там поднималась луна. На другом, невидимом берегу блестели огни Института электроники.
– Нара дежурит там, – сказал Александр и попросил чуть виновато, – Нааль, зайдём к ней. Ненадолго. Она уедет скоро и я не знаю даже, смогу ли попрощаться…
Нааль помолчал.
– Иди один, – ответил он наконец, – Лучше тебе идти одному…
– А ты?
– Ну а я пойду домой. Уже недалеко. По берегу ручья можно выйти к самому городу. Я найду дорогу. Сейчас взойдёт луна и станет совсем светло.
Александр колебался.
– Иди, – сказал мальчик. – Только дай мне твой нож. По дороге я вырежу хорошую палку для лука…
Александр отдал ему нож и пошёл к лодке.
– Саша, – неожиданно позвал Нааль. Тот остановился.
– Послушай, – тихо начал мальчик, и закончил вдруг громко и слегка возбуждённо: – А здорово, что мы придумали эту прогулку, верно?
– Верно. Ты иди домой, – ответил брат и добавил вдруг серьёзно: – Мы с тобой ещё не то придумаем… У нас есть время, чтобы подумать…
Нааль постоял секунду, резко повернулся и скрылся в кустах.
Александр слышал, как он насвистывает в глубине леса:
Пусть Земля – это только горошина
В непроглядной космической тьме,
На Земле очень много хорошего…
Сквозь чёрное кружево берёзовой листвы светила полная луна. Блестел ручей. Нааль шагал извилистой тропинкой. Среди петляла среди деревьев, пересекала светлые поляны. Мальчик вырезал палку и сбивал ей зонтики высоких белых цветов.
«О чём обещал подумать Александр?» – размышлял он. И вдруг неожиданная мысль обожгла его: «Неужели хочет взять с собой?» Ведь летел же к Марсу Андрей Кареев с сыном! Ну пусть сыну было пятнадцать лет. Не на много больше…» И надежда росла в душе мальчика. «Возьмёт? Неужели возьмёт? Возьмёт!»
Луна светила ярко-ярко. В каменистом русле весело журчала вода. Неожиданная радость проснулась в мальчике. Он засмеялся и зашагал быстрее…
Ручей остался в стороне. Тропинка бежала теперь среди высоких сумрачных елей, и лунный свет едва пробивался через их мохнатые лапы.
Нааль заметил не сразу, что стало темнее и смолк ручей.
Внезапно впереди раздался хруст ветвей. Нааль удивлённо прислушался. Кто может бродить в ночном лесу?
– Эгей, кто здесь?! – крикнул Нааль, не сбавляя шага.
Лес молчал. Потом за деревьями раздался приглушённый свист.
Нааль замедлил шаги. Смутное, тревожное чувство заставило его передёрнуть плечами. Словно холодок пробежал по спине. Проснулся непонятный страх, какой испытывали люди давно ушедших поколений, оказавшись в тёмном лесу, где будили тишину чужие шаги. Но мальчик не привык бояться ни темноты, ни людей, а звери давно не водились в этих лесах. Посмеявшись над минутным страхом, он двинулся дальше и вышел на маленькую поляну. Там он увидел двух человек.
Они появились из-за деревьев и стали на тропинке.
– Нааль, где же Александр? – спросил один.
Мальчик подошёл, удивлённый, что незнакомые люди знают его.
– Александр задержался. Зачем вы ждёте его? – спросил он.
– Мы его товарищи. Есть срочное дело. Медлить было нельзя, и мы пошли вам навстречу.
– Разве вы из его экипажа? Вы тоже полетите с ним?
Низенький человек в чёрной куртке с блестящими застёжками подошёл к мальчику вплотную.
– Мы не из экипажа. И брату твоему не надо никуда лететь.
Второй из незнакомцев резко сказал ему:
– Замолчи!..
– Он всё равно видел нас, – ответил низкий.
Нааль быстро отступил на шаг. Он не верил этим людям. «Лучше будет предупредить о них Александра,»– решил мальчик и повернулся, чтобы пойти к озеру. «Есть ли там ещё лодки?» – с беспокойством думал он.
– Стой, брат космонавта, – с усмешкой сказал человек в плаще. – Ты, кажется, шёл в другую сторону.
– Я иду, куда надо. Я знаю свою дорогу, – бросил ему Нааль.
Но дороги уже не было. На пути стоял, расставив ноги и тупо опустив голову, третий, и мальчик понял, наконец, кто перед ним.
Вдруг он услышал, как по недалёкому шоссе ползут с медленным шипеньем тяжёлые транспортёры.
– Эй, на дороге! – громко крикнул мальчик, надеясь, что кто-нибудь откликнется, придёт на помощь. Стремительное эхо промчалось по лесу, ударяясь о деревья. Никто не отозвался. А те, трое, шарахнулись было к кустам, потом замерли.
– Нельзя оставаться, – торопливо проговорил низкий.
– Тогда скорее, – властно сказал человек в плаще, и все трое двинулись к Наалю.
«Так вот они какие,» – подумал мальчик, удивляясь, что не чувствует страха. Только стало холодно в груди, словно перед прыжком с парашютной вышки. Он прижался спиной к могучему стволу, держа у бедра складной маленький нож Александра…
Солнечное утро горело в росе. Александр торопливо шагал по тропинке. Он миновал еловый лес и вышел на поляну. Тут он увидел Нааля.
Мальчик лежал вниз лицом, положив голову на согнутых локоть левой руки и вытянув правую руку. «Заснул,» – подумал Александр. – Устал и заснул, не добравшись до дома. Эх, малыш…»
– Нааль, что же ты? Разве это дело?.. – громко сказал он и шагнул к братишке.
И стало вдруг тихо-тихо. И деревья перестали шуметь, испугавшись собственных голосов. И настороженно замер в чаще суетливый дятел. И шумное лесное эхо, вздрогнув, оборвало свой крик… Только в тесном корпусе ручных часов отчаянно и беспорядочно бились маленькие звонкие шестерёнки.
И, не доходя двух шагов, остановился Александр, потому что была лишь середина июля, а листья брусники у виска мальчика покраснели, как в октябре…
Море было совсем как на Земле, – ласковое, светлое. Маленькие волны бились о каменистый берег, рассыпались фосфористыми брызгами. Над водой повис голубой громадный шар – открытая Дюгаром планета. Он назвал её именем погибшего штурмана.
Чудесный свет плескался в море, дробился на камнях, сверкал на корпусе «Прометея». Яркие блики горели на прозрачных шлемах людей. Шлемы были откинуты за спину, люди дышали воздухом незнакомой планеты.
Александр остановился перед гладкой отвесной скалой и поднял лучемёт. Четверо космонавтов встали позади командира. Тонкий розовый луч ударился о скалу и пополз, выплавляя на камне слова:
14 октября 207 года по солнечному исчислению
здесь впервые ступили жители Земли,
По суровой традиции космонавтов
мы назвали эту планету
именем того, кто погиб на пути к ней…
Александр вдруг повернулся к товарищам.
– Полное имя, пожалуй, не нужно? Отец назвал его Натаниэлем, в память о своём друге – гидробиологе Энглюке.
– Не надо. Мы звали его не так, – сказал один из астролётчиков.
…Утро здесь наступает быстро. Солнце стремительно взлетело над морем, рассыпая розовый блеск.
Оно было совсем не таким, каким видел его Дюгар, а яркое, горячее… Лучи его заскользили по скалам, и плавленый камень заблестел вокруг дымящихся ещё слов:
ЗЕМЛЯ НААЛЯ
1960 г.