Жил-был Фома. Целыми днями без устали трудился. Отец с матерью не нарадовались. Однажды он рубил дрова в лесу. В это время мимо проходила Ёма — злая ведьма. Фома так заработался, что и не приметил ее, взмахнул топором, а сучок отлетел и попал ведьме в глаз. Разозлилась Ёма, дунула, плюнула и проговорила:
— Не взмахнешь топором
Ты ни вверх, ни вниз,
Был прилежным ты,
А теперь — ленись,
Лежи на печи,
Обтирай кирпичи!
И что вы думали? Так оно и случилось. Не узнать Фому.
Разленился он и целые дни валяется на печке.
Как-то раз говорит Фоме мать-старушка:
— Чем без толку на печке валяться, пошел бы в чащу да вырыл лисью яму.
— Ладно, пойду, — отвечает Фома. — Только завтра, как встанешь, свари мне кашу.
Мать назавтра сварила кашу. Фома кашу съел, зевнул, побрел в лес и вырыл лисью яму. На другой день отправился он к яме, а там лиса сидит и говорит ему человечьим голосом:
— Фома, выпусти меня, я большое добро тебе сделаю.
Фома пожалел лису и выпустил ее. Вернулся домой и опять залез на печь.
А лиса пошла в темную чащу и легла на траву.
Увидал ее волк и спрашивает:
— Лисичка-сестричка, отчего ты валяешься на земле?
— Я, — говорит лиса, — у Фомы гостила, так наелась, пошевелиться не могу.
— Везет тебе, лисичка, все где-нибудь да гостишь. Хоть раз меня своди куда-нибудь.
— Свела бы, да что тебя одного вести? Собери стаю, тогда сведу.
Собрал он волчью стаю и привел ее к лисе.
Лиса и говорит:
— Ведь вы, волки, не умеете вести себя на пиру, так лучше молчите там.
Лиса впереди побежала, звери за ней. Привела лиса стаю к царскому дворцу и заговорила под окном человечьим голосом, которого волки не понимают:
— Царь-государь, тебе Фома гостинцы послал, вот ведь до чего он богатый!
Царь удивился.
— Какой такой Фома?
И приказал запереть волков в хлев. Потом лиса привела царю сотню зайцев и сотню горностаев. Все, дескать, это дары Фомы. А Фома лежит себе на печи, ничего не знает. Наконец, лиса приходит к царю и говорит:
— У Фомы очень много денег, и никак не можем сосчитать. Дай-ка нам пудовку[1].
Лиса взяла пудовку, отыскала на дороге две-три монеты и за бересту засунула. Потом и отнесла обратно царю.
Царь спрашивает:
— Сколько же оказалось золота у твоего господина?
— Не помню, что-то около ста пудовок, — отвечает лиса.
Царь приказал слугам:
— А ну, осмотрите пудовку, может, они и не меряли золото. Если меряли, то там что-нибудь должно остаться.
Осмотрели слуги пудовку и за берестой нашли монеты.
Царь удивляется: «Какой этот Фома богатый!»
А лиса опять явилась во дворец и говорит царю:
— Царь-государь, Фома просит выдать за него твою дочь.
Царь отвечает:
— Ладно, выдам. Как же не выдать за такого богача!
— Мы на барке[2] приплывем, — обещает лиса. — Ждите нас на берегу.
Побежала лиса на берег, связала из бревен плот и говорит Фоме:
— Вставай, я тебе царевну сосватала, идем пировать.
Обрадовался Фома, встал на плот, хоть и лень ему было. А лиса его догола раздела, вымыла чисто-начисто, зелеными ветками прикрыла. Поплыли они ко дворцу. А там уже ждут не дождутся жениха. От берега и до самого дворца постлано синее сукно. Только жених приплыл, царь выходит ему навстречу.
Лиса-сваха выскочила на берег и говорит:
— Ой, царь-государь, мы ведь еле доплыли. Барка наша затонула. Там было семьдесят слуг, все погибли до единого. Едва спасла жениха и на плот посадила. Смотри — он совсем голый, ветками прикрыт: одежда и обувь у него на дне реки. Теперь новую придется заказать.
Царь созвал портных и сапожников, те принесли узорчатые сапоги, сшили жениху новую одежду. Фома зевнул, обулся, оделся: одно плечо тронет рукой, другое тронет, — нравится ему одежда.
А царская дочь спрашивает у лисы:
— Жених лицом-то красивый, только не дурак ли он? Что так вертится?
А лиса отвечает:
— Ему одежда не нравится, не по нему сшита.
Царь велел принести кафтан лучше прежнего. Лиса одела жениха и в плечо иголку воткнула, чтоб не шевелился. Жених повернул голову, укололся и перестал вертеться.
— Вот, царевна, — говорит лиса, — красивый кафтан жениху по вкусу.
В тот же день лентяй Фома обвенчался с царской дочерью.
А лиса опять:
— Завтра, царь-государь, пожалуй к нам в гости.
А сама скорее в дорогу отправилась. Гостей пригласила, а куда им прийти?
Шла, шла лиса, добралась до зеленого луга. На опушке конский табун пасется. Лиса спрашивает пастухов:
— Чьих лошадей стережете?
— Ёминых, — отвечают пастухи.
— Здесь будет проезжать свадьба. Если спросят, чьи кони, скажите — Фомины, а не скажете, я волчью стаю сюда приведу.
Так же велела лиса говорить и тем, кто караулил коров и овец. И опять побежала. Бежала, бежала, добежала до дома Ёмы — злой ведьмы. Лиса зашла в дом. Там Ёма сидит, шерсть прядет.
Лиса как закричит:
— Беги, Ёма! Царь со слугами едет, хочет тебе голову срубить, а твой дом спалить! Беги, скорей спрячься в солому!
Ёма испугалась, забралась в соломенный сноп, а лиса подожгла солому, и ведьма сгорела.
Лиса в Ёмином доме пир устроила, царя и его слуг угостила.
Уехали гости, а Фома с женой — царской дочкой — стали в Ёмином доме жить-поживать.
Сгорела Ёма, кончился и ее приговор. Снова Фома стал трудолюбивым.
- Пудовка — мера веса, вмещающая пуд зерна.
- Барка — старинная большая лодка.