Царевич пылкий Триолет
Расцвел в садах душистых юга
И был восторжен, как поэт.
Царевич пылкий Триолет
Любил цветы, а в ночь досуга
Мечтал, смотря на лунный свет.
Царевич пылкий Триолет
Расцвел в садах душистых юга.
В сады цветущие к нему
Мороз — царь полюса седого —
Послал раз кумушку Зиму
В сады цветущие к нему
И просит гостя дорогого
К себе пожаловать во тьму.
В сады цветущие к нему
Пришел царь полюса седого.
Не соглашался Триолет
На приглашения Мороза,
Боясь покинуть юг и свет,
Не соглашался Триолет.
Но царь сказал, что дочка Грёза
О нем скучает много лет,—-
И согласился Триолет
На приглашение Мороза.
Царевич полюса достиг;
Воссел на снежные престолы;
Там лес заиндившийся дик —
Царевич полюса достиг:
Вокруг безжизненные долы
Бледны, как помертвелый лик.
Царевич полюса достиг,
Воссел на снежные престолы.
Он видит — в мертвом далеке
К нему идет Мороз косматый
С еловым скипетром в руке…
Он видит — в мертвом далеке
В огнях хрустальные палаты
И конькобежцев на реке…
Он видит — в мертвом далеке
Идет-бредет Мороз косматый.
Он слышит пира шум живой,
Шуршанье свадебных нарядов,
Бокалов звон передовой,—
Он слышит пира шум живой…
И с восхищением во взглядах
Заснул царевич молодой,
Внимая пира шум живой,
Шуршанье свадебных нарядов..
Мать Триолета год, другой
Ждет сына с дальнего похода,
И, в нетерпении порой,
Мать Триолета год, другой
Срывает звезды с небосвода,
Играет звонкою волной.
Мать Триолета год, другой
Ждет сына с дальнего похода.
Сын не идет. Тогда она
На полюс шествует спокойно;
За нею фрейлина — Весна.
Сын не идет. Тогда она,
Дыша и трепетно, и знойно,
Спешит; несет ее волна.
Сын не идет,— тогда она
Летит на тучах беспокойно.
Летит не день, летит не два;
Под нею трескаются льдины
И всходит тощая трава;
Летит не день, летит не два;
Под ней дымятся гор вершины,
Как фимиамы божества…
Летит не день, летит не два;
Под нею трескаются льдины.
И вот пред ней края Зимы,
Моря, окованные льдами.
Леса из снежной бахромы…
И вот пред ней края Зимы
С их смертоносными ветрами
И тишиной морозной тьмы…
И вот пред ней края Зимы,
Моря, окованные льдами.
На снежных глыбах недвижим,
Спит Триолет ее прекрасный;
Как призрак, ель скрипит под ним.
На снежных глыбах недвижим,
Он спит — и видит сон неясный.
Объят покоем гробовым,
На снежных глыбах недвижим,
Спит Триолет ее прекрасный.
Над сыном с кроткою тоской
Поникла южная царица.
И живоносною росой
Над сыном с кроткою тоской
Кропит — и алая денница
Восходит в дали голубой.
Над сыном с кроткою тоской
Поникла южная царица!
Шумит крылом; из рукава
Бросает жизненные зерна,
И раскрывается трава…
Шумит крылом; из рукава
Роняет птиц в леса проворно
И шепчет нежные слова…
Шумит… поет… из рукава
Бросает молнии и зерна!..
Проснулся бледный Триолет,
Раскрыл заплаканные очи,
Сказал: «Оставь мне сладкий бред!»
Проснулся бледный Триолет,
Сказал: «Оставь меня у Ночи;
Я вечной Грёзою согрет!..»
Проснулся бледный Триолет
И вновь смежил навеки очи!