Стало мужику плохо жить.
— Пойду,— говорит, — утоплюсь.
Сидит старичок над рекой.
Полез мужик в воду.
— Зачем ты, мужичок, в воду лезешь?
— Не могу больше жить: дети с голоду умирают.
— Не лезь, мужичок, в воду: на тебе скатерть.
— А что же мне делать со скатертью?
— А ты скажи: «Развернись-раскатись, дай поесть и попить». Скатерть тебя и напоит и накормит.
Взял мужик скатерть и пошел домой. Домой не дошел, заночевал. Зовет его старушка:
— Садись, мужичок, поужинай и спать ложись.
Когда мужик заснул, она его скатерть себе взяла, а ему дала простую. Приходит мужик домой.
— Ну, молись богу, хозяйка, да садись за стол: будем сыты и всем довольны.
Сели они за стол. Достал мужик скатерть.
— Скатерть моя возлюбленная, раскатись-развернись, дай нам поесть и попить.
А скатерть как лежала, так и лежит, ничего не дает: ни пить, ни есть.
Заплакали дети, сидя за столом с матерью. Жена и говорит: — Мучитель ты мой, замучил ты меня!
Не выдержал мужик и в ответ:
— Прощай, жена, прощайте, детки, пойду утоплюсь. Приходит мужик снова на прежнее место топиться. А старик говорит ему:
— Что ты задумал, мужичок, сам топишься, а дети с голоду умирают?! Не топись, вот тебе барашек.
— Что же я буду делать с барашком?
— А ты скажи: «Тряхнись, барашек»,— будет тебе золото, другой раз тряхнется — будет серебро, тряхнется третий раз — будут тебе бумажки.
— Благодарю, батюшка!
Поблагодарил его и пошел. Выходит на дорожку старушка. — Иди ко мне на ночь: накормлю я тебя, напою и спать уложу.
Вошел он к ней. Дала ему старушка поужинать, уложила спать, а барашка подменила. Приносит мужик домой хозяйке барашка.
— Ну, слава богу, теперь будем с деньгами!
А она свое:
— Мучитель ты мой, замучил ты меня!
Уже совсем не верит ему. Поставил мужик барашка на стол. — Тряхнись, барашек!
Я он стоит, как стоял.
— Хозяйка, не плачь: пойду утоплюсь.
Приходит на то место, лезет в воду. Слышит голос:
— Зачем ты в воду лезешь?
— Дети с женой с голоду умирают.
— Не топись, мужик, на тебе черемшинку.
— Что же я буду делать с этой черемшинкой?
— Там, где ты заночуешь, скажи: «Черемшинка, развернись!» Отдадут тебе и барашка и скатерть, хоть и будут они за двенадцатью замками, за двенадцатью дверями.
Опять идет мужик мимо старухи. Она его зовет:
— Заходи ко мне. Я тебя и накормлю, и напою, и спать уложу.
Лег он спать, а старуха положила ему простую черемшинку.
Встает мужик:
— Бабушка, это не моя черемшинка.
— Что ты, с ума спятил? Твоя.
А он свое:
— Нет, не моя!
И закричал мужик громким голосом:
— Черемшинка моя, раскатись-развернись!
Откуда ни возьмись двенадцать молодцев и давай замки и двери ломать; замки посбивали, двери разломали, стали эту бабу бить, били-били, чуть насмерть не убили.
— Батюшка, помилуй меня! — просит она мужика.
— Отдай мою скатерть, отдай моего барашка.
— Возьми, батюшка, возьми, отпусти только мою душу на покаяние: вот тебе барашек, вот тебе скатерть.
Мужик кричит:
— Свернись, черемшинка!
Отдала ему старуха скатерть и барашка. Приходит он до^ой, приносит и скатерть, и барашка, и черемшинку.
— Жива ли ты, хозяйка?
— Жива. Замучил ты меня, мучитель мой!
— Ну, садись, хозяйка! Теперь уж будем пить-гулять да погуливать.
Сели за стол.
— Скатерть моя возлюбленная, раскатись-развернись, дай поесть и попить.
Скатерть раскатилась-развернулась. Появились напитки и разные кушанья, чего только душа пожелает.
— Хочешь, денег тебе дам?
А она говорит:
— Если бы нам еще и денег, вовсе беды не знали бы.
Поставил он барашка. «Барашек, тряхнись!» Барашек тряхнулся раз — посыпалось золото, тряхнулся в другой раз — посыпалось серебро, в третий раз тряхнулся — посыпались бумажки.
— Ну, хозяйка, довольна ли ты мною?
— Довольна!
Доносят барину об этом.
— Ваш мужик гуляет-пирует, а вас уже и знать не желает.
— Иди-ка, староста, дай ему хорошенько!—говорит барин. Обступили мужичка кругом.
— Выходи, Иван, на барщину.
— Зачем мне ходить? Не пойду я щ барщину.
А сам пьет чай да вино, за столом посиживает. Староста приказывает:
— Мужики, вяжите его, скрутите в бараний рог!
А мужичок кричит: «Черемшинка, развернись!» Выскочили двенадцать молодцев, стали дворню трепать: кому руку, кому ногу сломали. А мужик командует:
— Старосте поддайте!
Как стали старосту бучить! Староста просит:
— Батюшка, помилуй ты меня, грешника! Не погоню я тебя
вовек на барщину.
Мужик велит:
— Черемшинка, свернись! Ступай, староста, садись со мной рядом, будем пить и есть.
Дворню уж не приглашает, всех черемшинка покалечила.
— Не пойду, мужичок: боюсь я у тебя обедать.
— А не пойдешь ко мне, еще подсыплют.
Приезжает староста домой. Барин его спрашивает:
— Выгнал ты Ивана на барщину?
А староста отвечает:
— Вы, барин, сами попробуйте выгнать, а я нездоров: избили до смерти.
Барин кучеру кричит:
— Запрягай!
Приезжает к мужику сам барин.
— Иван, выходи на барщину!
— ‘Зачем мне ходить?
— Как ты смеешь мне так отвечать?
— Барин, не боюсь я тебя!
— Ты меня не боишься? Да я тебя в колодки закую и в Сибирь отправлю.
Не посмеешь, барин.
— Мужики, бери его, вяжи!
Только подступили к нему мужики, а Иван как закричит:
— Черемшинка моя, развернись-раскатись!
Выскочили тут двенадцать молодцев, стали дворню биты кому голову, кому руку оторвали.
— Барин,— говорит мужик,— иди ко мне обедать!
— Нет, Иван, боюсь я к тебе идти.
— Ее бойся, барин, я тебя бить не буду, только ты мне вольную дай.
Пришел к нему барин.
— Откуда у тебя столько питья-еды?
А мужик ему:
— Пиши, барин, вольную!
Написал. Велел Иван скатерти накормить барина и говорит:
— Барин, не дать ли тебе за вольную денег?
— Возьму, если дашь.
Взял мужик барашка, поставил на стол. Тряхнулся барашек— вокруг золото, выше его самого. Барин взял деньги.
— Не надо ли тебе серебра?
— Не откажусь, коли дашь.
— Дай серебра барину, тряхнись!
Тряхнулся барашек — вокруг серебро.
—- Забирай, барин! Ну, доволен ли ты, барин?
— Благодарю тебя, Иван.
— Еще прибавлю! Дай, барашек, барину бумажек!
Барашек тряхнулся — вокруг гора денежных бумажек.
— Что, барин, довольно ли тебе денег?
— Благодарю тебя, Иван, за деньги трижды. Кучер, подавай лошадей, поедем домой.
А мужик ему:
— Нет, барин, будем еще гулять, потом уж лошадей потребуешь.
И гулял там барин с мужиком трое суток. Попрощался потом он с Иваном и поехал домой.
И я там был, и мне на табак попало.