Ганс женится. Братья Гримм

Жил-был на свете крестьянский парень, звали его Гансом; захотелось его двоюродному брату сосватать для него богатую невесту. Посадил он Ганса на лежанку и велел хорошенько натопить печь. Затем принёс он кувшин молока да большой каравай пшеничного хлеба, дал ему в руки новую блестящую денежку и говорит:

– Ганс, денежку эту ты держи покрепче, а пшеничный хлеб кроши в молоко, и сиди так, не сходя с места, пока я назад не вернусь.

– Ладно, – говорит Ганс, – это я всё исполню.

Надел сват старые заплатанные штаны и отправился в другую деревню к богатой крестьянской девушке и говорит:

– Не хочешь ли выйти замуж за моего двоюродного брата Ганса? Парень он работящий и смышлёный, – он тебе понравится.

А отец у неё был человек скупой; вот он и спрашивает:

– А как у него насчёт хозяйства? Хлеба-то у него хватает?

– Да что и говорить, друг любезный, – ответил сват, – мой-то младший братец сидит себе в тепле да в холе, и денежка у него в руке имеется, а есть-то ему, что и говорить, хватает. Да и заплат у него не меньше будет, чем у меня, – и он при этом хлопнул себя по заплатанным штанам. – Ежели вы согласны будете, то потрудитесь пройти вместе со мной, и я вам на месте покажу, что всё оно так и есть, как я говорю.

Не хотелось скряге упускать хорошего случая, вот он и говорит:

– Если всё так оно и есть, то я против свадьбы ничего не имею.

И вот в назначенный день справили они свадьбу, и когда молодая жена собралась пойти на поле посмотреть земли своего жениха, Ганс сначала снял с себя праздничный наряд, надел свою заплатанную куртку и сказал:

– Хорошее-то платье, пожалуй, ещё и запачкаешь.

И пошли они вместе на поле, и где по пути встречался им виноградник, то ли пахотная земля или луга, Ганс указывал на них пальцем, а затем, похлопывая по заплатам своего кафтана, говорил:

– Гляди, голубушка, вот эта заплата моя, и та тоже будет моя, – он хотел этим сказать, чтобы жена не на те поля смотрела, а на его куртку, которая была вправду его собственной.

– И ты на той свадьбе была? – Да, была, и в полном наряде. Головной мой убор был из снега; а как взошло солнышко, он весь и растаял; а платье было моё из паутины, но шла я через колючий кустарник и всё-то его изорвала; а туфельки были у меня стеклянные; споткнулась я о камень, молвили они «дзынь», да и раскололись.

Если вам понравилось, не забудьте поделиться ссылкой с друзьями.