За окном кружился декабрьский снег, укутывая московские улицы в белое покрывало. Марина стояла у панорамного окна их новой квартиры, рассеянно помешивая давно остывший кофе. До Нового года оставалась неделя, но праздничного настроения не было – последний звонок свекрови окончательно его уничтожил.
– Мариночка, – раздался в трубке елейный голос Анны Петровны. – А когда вы собираетесь делать ремонт в нашей квартире?
Марина поперхнулась кофе. В их квартире?
– В смысле – в нашей, Анна Петровна? – её голос предательски дрогнул.
– Не начинай, пожалуйста! Мы же помогали вам советами при выборе. И вообще… – свекровь выдержала театральную паузу. – Мы с тётей Валей решили встретить Новый год у вас!
– Что? – Марина едва не выронила чашку.
– Квартира большая, места всем хватит. Заодно посмотрим, как вы тут обустроились на наши деньги.
Марина медленно опустила чашку на стол. Их с Димой квартира, купленная в ипотеку всего три месяца назад, вдруг показалась ей хрупкой скорлупкой, в которую вот-вот ворвётся ураган.
– Анна Петровна, мы планировали… – начала она, но свекровь, как обычно, не дала договорить.
– Планы меняются! – отрезала она. – Мы уже билеты купили. И вообще, имеем полное право… Ты же понимаешь, без наших советов вы бы такую квартиру не нашли.
Марина нажала «отбой» и прислонилась лбом к холодному стеклу. В памяти всплыли бесконечные вечера, когда они с Димой считали каждую копейку, откладывая на первый взнос. Два года отказов от отпуска, новой одежды, даже от похода в кино. Два года, чтобы накопить на свою мечту. И теперь какие-то «советы» при выборе квартиры превратились в право на вторжение в их жизнь.
Входная дверь хлопнула – вернулся Дима. Марина слышала, как он разувается, гремит чем-то на кухне. Надо поговорить. Только как объяснить очевидное?
– Дим, – она вошла на кухню, где муж уже разогревал ужин. – Твоя мама звонила.
– М-м? – он не отрывался от телефона.
– Они с тётей Валей хотят встретить у нас Новый год.
Дима поднял глаза:
– Ну и что такого? Пусть приезжают, они же родные.
– Что такого? – Марина почувствовала, как внутри всё закипает. – А то, что твоя мама уже считает эту квартиру своей! Ты слышал бы, как она говорит – «наша квартира», «на наши деньги»…
– Мариш, ну успокойся, – Дима раздражённо щёлкнул пультом от телевизора. – Мама просто хочет помочь. Она, между прочим, намекала, что может помочь с ремонтом…
– Намекала она двадцать раз! А потом будет всем рассказывать, что квартира на её деньги куплена!
– Ты преувеличиваешь…
– Я преувеличиваю? – Марина схватила телефон. – Вот, полюбуйся – твоя мама выложила в соцсети фото нашей квартиры с подписью
«Помогаем детям обустраивать семейное гнёздышко!»
А под постом уже десять комментариев, какая она замечательная мать!
Дима отвёл глаза:
– Ну мам просто гордится…
– Чем, Дим? – голос Марины звенел от обиды. – Тем, что мы пять лет вкалывали, чтобы купить собственное жильё? Или тем, что она теперь может всем хвастаться нашей квартирой?
– Знаешь, что, – он встал из-за стола. – Я устал. Мама есть мама, прими это наконец. И хватит драматизировать по пустякам!
Той ночью Марина долго лежала без сна, прокручивая в голове события последних лет. Первая встреча со свекровью – и сразу:
«Диме нужна жена посерьёзнее, он у нас мальчик с амбициями».
Потом бесконечные намёки на «приличную» работу – мол, дизайнером много не заработаешь. Каждый семейный праздник превращался в демонстрацию её неполноценности. А теперь вот это…
Утром она позвонила подруге.
– Лен, можно я у тебя Новый год встречу? Так, на всякий случай…
– Что случилось? – в голосе Лены звучала тревога.
– Пока ничего. Но свекровь с сестрой собираются к нам. Боюсь, или я сорвусь, или они меня доведут.
Точка кипения
Тридцатого декабря их тихую квартиру наполнил громкий стук в дверь.
– Валечка, проходи! – Анна Петровна влетела в прихожую, даже не разуваясь. – Дима, сынок, неси сумки в большую комнату!
От её командного тона у Марины свело челюсть. Она молча наблюдала, как свекровь распоряжается в их доме, будто в собственном.
– Вообще-то это наша спальня, – тихо заметила она, когда Дима потащил чемоданы в главную комнату.
– Ой, да ладно тебе! – свекровь картинно всплеснула руками. – Вы молодые, можете и в маленькой комнате пожить. У вас там даже уютнее!
Тётя Валя, маленькая сухонькая женщина с острым птичьим носом, согласно закивала:
– В тесноте, да не в обиде! Мы в своё время…
– В маленькой комнате мой рабочий кабинет, – перебила Марина. – Я там работаю.
– Подумаешь, работа! – фыркнула свекровь. – Посидишь на кухне со своим ноутбуком. Нечего было в эти дизайнеры идти, могла бы нормальную профессию получить.
Марина сжала кулаки и молча ушла на кухню. Оттуда она слышала, как свекровь с тётей обсуждают их квартиру:
– Нет, ты видела эти шторы? В моё время молодые скромнее жили…
– И ремонт какой-то бедненький…
– А говорили, что денег нет! На технику нашлись, а на ремонт пожалели…
Через час, когда Дима уехал в магазин за продуктами, Марина обнаружила родственниц копающимися в её шкафу.
– Смотри, Валя, – свекровь демонстративно перебирала вещи. – Брендовые вещи покупают, а ремонт экономят. И обои дешёвые…
– А эти сапожки сколько стоят? – подхватила тётя Валя. – В наше время…
Марина застыла в дверях. В голове промелькнули все унизительные намёки, все претензии за последние месяцы. Она вспомнила, как плакала после каждого визита свекрови, как Дима говорил: «Потерпи, она не со зла». Что-то внутри неё наконец сломалось – или, наоборот, окрепло.
– Вон, – её голос был тихим, но твёрдым. – Вон. Из. Моей. Квартиры. Обе. Немедленно.
Свекровь выронила платье, которое держала в руках:
– Что значит «вон»? Мы к сыну приехали!
– ДИМА! – закричала Марина в телефонную трубку. – Возвращайся немедленно! Либо они уходят, либо ухожу я. И не вернусь, пока не научишься уважать наши границы!
Выбор
Когда Дима примчался домой, в квартире царил хаос. Свекровь рыдала на диване, тётя Валя суетливо собирала чемоданы, а Марина методично складывала вещи в свою дорожную сумку.
– Мариш, ну успокойся… – он растерянно переводил взгляд с жены на мать. – Давай все вместе сядем, поговорим…
– Нет, сынок, – Анна Петровна картинно промокнула глаза платочком. – Мы уйдём. Раз уж твоя жена выгоняет родную мать в праздники… Я же говорила тебе – не пара она тебе. Высокомерная, избалованная…
Марина молча застегнула сумку. В прихожей она на секунду задержалась:
– Дим, когда решишь, кто ты – муж или сын своей мамы, позвони. А пока… с наступающим.
Дверь захлопнулась за её спиной под причитания свекрови:
– Вот видишь, Димочка, я же говорила – эгоистка она! Бросила тебя в праздники…
Новый год и новая жизнь
Лена встретила её с наполненным бокалом и готовностью слушать. Они устроились на кухне, где пахло имбирным печеньем и хвоей от маленькой ёлочки на подоконнике.
– Знаешь, – Марина грела руки о чашку с чаем, – я ведь правда старалась. Все эти годы пыталась быть идеальной невесткой. Готовила, когда они приезжали, терпела комментарии, молчала в ответ на шпильки…
– А Дима? – Лена подлила подруге чая.
– А что Дима… – Марина горько усмехнулась. –
«Мама не со зла», «Ты слишком остро реагируешь», «Надо уважать старших»…
Знаешь, что обиднее всего? Эта квартира – наша мечта. Мы столько работали ради неё. А теперь она превратилась в поле боя.
Телефон снова завибрировал – Дима звонил в пятнадцатый раз. Марина сбросила вызов.
– Может, ответишь? – осторожно спросила Лена.
– Не сейчас. Пусть сначала решит, чья он семья – наша или мамина.
К вечеру телефон разрывался уже от сообщений. «Мариш, прости», «Давай поговорим», «Я люблю тебя», «Вернись, пожалуйста»… Она читала и стирала, читала и стирала.
В одиннадцать вечера они с Леной накрыли праздничный стол. Две подруги, бутылка шампанского, салаты и торт – совсем не так Марина представляла себе этот Новый год ещё неделю назад.
– За что пьём? – спросила Лена под бой курантов.
– За границы, – Марина подняла бокал. – За смелость их отстаивать.
Она смотрела в окно на праздничный салют, расцветающий в небе разноцветными искрами. Где-то там, в другой квартире, Дима встречает Новый год с мамой и тётей. Интересно, о чём они говорят? Обсуждают её неблагодарность? Строят планы на его новую жизнь?
В три часа ночи в дверь позвонили. На пороге стоял взъерошенный Дима с помятым букетом роз и виноватым взглядом.
– Я отвёз их в гостиницу, – сказал он вместо приветствия.
– И?
– И… я наконец-то сказал маме правду. Что мы сами купили эту квартиру. Без всякой помощи. Что я горжусь этим. И тобой горжусь. – Он перевёл дыхание. – И что пора перестать лезть в нашу жизнь.
Марина почувствовала, как предательски дрогнули губы:
– А она?
– А она сказала, что я неблагодарный сын. Плакала, угрожала отречься… – он невесело усмехнулся. – Знаешь, что я понял? Все эти годы я боялся её разочаровать. Быть плохим сыном. А сегодня… кажется, я наконец-то стал мужчиной.
Лена тактично скрылась в своей комнате, оставив их вдвоём. Они стояли у окна, глядя на догорающий салют и первый снег нового года.
– Я не обещаю, что будет легко, – тихо сказал Дима. – Мама не изменится в одночасье. Но я обещаю быть на твоей стороне. Всегда.
Марина молчала, разглядывая его словно впервые. В этом взъерошенном мужчине с помятыми розами она вдруг увидела того Диму, в которого влюбилась пять лет назад. Сильного, решительного, своего.
– Поехали домой? – спросил он.
Она кивнула. Теперь это действительно был их дом.
В машине Дима вдруг рассмеялся:
– Знаешь, что самое забавное? Когда я сказал маме про гостиницу, она заявила, что это всё ты на меня плохо влияешь. А я вдруг понял – да, влияешь. Учишь быть сильнее, честнее. Не прогибаться. Спасибо тебе за это.
Марина улыбнулась и сжала его руку. За окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. Старый год уходил, унося с собой старые страхи и привычку молчать. А в маленькой квартире на двенадцатом этаже двое наконец-то учились быть не просто мужем и женой, а семьёй. Настоящей, независимой, своей.
Телефон Димы звякнул – пришло сообщение от матери:
«Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. С Новым годом.»
– Понимаю, мам, – прошептал он, удаляя сообщение. – Теперь точно понимаю.
Конец
Если вам понравился рассказ, подписывайтесь на мой дзен-канал и каждый день читайте новые интересные истории